Коснувшись справочников, стоит упомянуть бум рудознатцев. За нахождение месторождений чего угодно, с описанием мест и объемов, а также за предоставленные образцы - назначались премии, доходящие до 500 рублей. Несмотря на то, что столь большие премии выдавались всего пару раз, а обычные, средние премии не превышали 100 рублей - половина мужского населения страны рыскало по окрестностям и собирало камни. Большую часть таких "сборщиков" пороли кнутом за пустышки, но энтузиазм "быстрого заработка" это не остужало, разве что заставляло учиться у бывалых рудознатцев и осваивать новые уменья - "чиркнуть по камню, на излом его глянуть, на язык попробовать, взвесить, да в мерный стакан с водой опустить...".
Попадались среди пустышек и жемчужины, в том числе непонятные. Такие образцы отправляли в московскую и петербургскую академии, где лотками с образцами быстро заваливали все имеющиеся подвалы и подсобки. Лаборатории академий испытывали образцы уже со всей полнотой алхимии, свойственной этому времени. Технологию спектроскопа решил придержать до времен основания академии в вице-империи, посему определение новых проб напоминало шаманство. Образцы калили, купали в кислотах и щелочах, нюхали результаты. Мне порой давали глянуть на выводы, но сие было практически бесполезно, так как всю свою жизнь был знаком только с уже готовыми чистыми металлами, сплавами или реактивами, имеющими сертификаты, в которых прописывалось чего и сколько туда намешали. Узнать элемент в его природном минерале для меня являлось чрезмерной задачей.
Хотя, некоторые зарубки для себя сделал и тут. Например, прислали с Урала образцы красного свинца. То, что это свинец лаборатории выяснили путем выплавления, но оставшийся королек упорно сопротивлялся плавлению даже водородной горелкой. Моей первой мыслью было - "неужели опять на вольфрам напоролись". Раньше подобные реакции давала "волчья пена", которую снимали с олова при его выплавке, и на которую подумал аналогично. Возможно, конечно, что неизвестный металл один и тот же, просто в разных ипостасях. Но если на "волчью пену" навесил ярлык "вольфрам" сразу, как услышал ее название по-немецки "Wolf Rahm", то новый металл заметно отличался, в том числе и цветом минерала. Это все, понятно, не показатель. Но ближайшим вольфраму по тугоплавкости металлом, известным мне, являлся хром, вот и был на королек от "красного свинца" навешен этот ярлык, да простят меня потомки, если ошибся.
Так подробно расписываю эти рядовые явления только в связи с тем, что на подобные минералы старательно накладывал лапу. "Волчью пену" мне давно уже откладывали в бочки, пакуя для экспедиции, по цене 10 копеек за бочку, аккурат покрывающую затраты на упаковку "шлака". Теперь к этому "шлаку" добавился еще и королек после выплавки красного свинца. Сам свинец стоил гораздо дороже, и все еще являлся стратегическим сырьем, выделяемым на нужды армии, и с крайней неохотой, на нужды производств. Надеюсь, со "шлаками" не ошибся, удастся вытянуть из них нечто ценное и не зря тащить несколько тысяч километров бесполезный многотонный балласт.
Моим личным вкладом в рудознатство стала отправка поисковой партии в район несуществующего Тихвина, на поиски красной глины. Глину нашли довольно быстро, вот только что с ней делать дальше было не совсем ясно. Пустил образцы на обычный круг тестирования. Ничего особо не изменилось - глина как глина. Разве что после кипячения в едком натре из щелочи при остывании выпадают красные кристаллики. Так как других вариантов не имелось, назначил этим кристалликам роль глинозема, сиречь, сгущенной красной основы глины, как навешал лапши на уши лаборантов, и заказал производство нескольких бочек этой "краски" для экспедиции. Вышло довольно дорого, так как возить было далеко и неудобно, да и едкий натр нынче не дешев. Кроме этого пришлось выдержать целый бой с казначеем экспедиции, который не понимал, зачем нам столько краски. Пришлось даже подключать Алексея. Будет обидно, если с глиноземом ошибаюсь.
Примерно подобным гаданием и сопровождалось все мое изучение минералов. Шаманизм чистой воды. Хотя, попадались и явные варианты. Например, испанцы, рассчитываясь за оружие, попытались нас слегка надуть. Привезли вместе с серебром еще и "серебришко" попытавшись выдать его сначала за тяжелое серебро, затем, за белое золото. Вот только плавилось это "серебришко", или, по-испански, Platina - гораздо хуже драгоценных металлов. Благо до меня информация о сделке дошла вместе с образцами платины, присланными на анализ в академию. Пришлось настаивать, чтоб это "недосеребро" брали в уплату, само собой, по возможно низкой цене. Цену установили вполовину от серебра, и наши химики начали обзаводиться платиновой посудой. Уж не знаю, насколько поможет новшество оставляемым в России химикам - но для химиков вице-империи платина будет одним из решающих ингредиентов.
* * *
Проблема в том, что перед новым государством встанет вопрос быстрого выхода на самоокупаемость и погашение долгов. В минус будет играть и стоимость доставки. В плюс можно работать только небольшими, дорогими диковинами, мехами и драгоценными украшениями. Украшениями из тех соображений, что они идут существенно дороже золота в слитках. Плюс к этому, необходимо быстро начать производство всего перечня машин и механизмов для внутреннего потребления, чтоб не везти необходимое за семь морей. Грандиозная задача, в которой не грех будет слегка смухлевать и придержать козыри.
Одним из таких козырей обещали быть химически чистые вещества для производства диковин. Тот же глинозем меня заинтересовал не столько в плане производства алюминия, который мы пока не потянем, сколько в плане искусственных драгоценностей. Ведь обычный рубин, это глинозем, с небольшой добавкой хрома для цвета. Понятное дело, не все так просто, технология кристаллизации рубина из капающего расплава имеет свои подводные камни, о которых пока даже не подозреваю, так как вычитывал про искусственные драгоценности не в научной, а в популярной литературе моего времени. Но общие принципы утверждали, что теоретически, можно вырастить любые драгоценные камни искусственно, вплоть до изумруда и алмаза. Вот только большинство процессов выходили сложноваты даже для моей авантюрной натуры. К производству алмаза пока точно руки тянуть не стану. Начну с искусственного рубина, раз уж запасся ингредиентами. Для часов искусственный камень точно сгодится. Коли рубин выйдет крупный да чистый, то пойдет и на украшения - так как в этом времени едва ли отыщется специалист, распознающий в драгоценностях искусственное происхождение, а золотые украшения с каменьями ныне в большой цене и почете.
Посему, основательно задумывался над оснащением химических лабораторий по последнему слову техники. На первое время - быть им нашими кормилицами...
* * *
Баржа прерывисто гуднула, заставляя вскинуться прикимаривших теней. Допил остывший чай, предложив теням прогуляться до кубрика и глянуть, как там наши обустроились. Стоило прерваться ненадолго, мысли толкались в голове, как огурцы в банке, пытаясь выскочить на страницы дневника одновременно. Кстати, стеклянные банки императорский стекольный завод Москвы уже начал штамповать. Квадратные, чтоб они компактнее в ящики входили. Проблемы с объемами транспортировок становились в стране самыми острыми.
Дождь притих, мерно полируя палубу, будто глянцевую спину нерпы. Правый берег расцветили огни Ижорской верфи. Сквозь приоткрытые ворота эллингов выбивались яркие лучи, на фоне которых клубился то ли дым, то ли пар, выходящий из колыбелей кораблей. Верфи жили суетой, гремя молотами и помаргивая из двух эллингов дугами сварки. Остальные корпуса верфи скорее угадывались темными громадами, чем выдавали свое присутствие - верфь строилась, вольготно располагаясь от Ижоры вверх по течению Невы. Проводил взглядом еще одну веху своей жизни.
Морпехи в кубрике следовали второму главному правилу солдата - закусывали, чем интендант послал, и готовились следовать первому солдатскому правилу, растягивая гамаки. Интендант послал лапшу по флотски - удачно мы зашли.
Орудуя ложкой, стал упорядочивать свою мозговую банку огурцов. Что считать двигателем реформ? С одной стороны, появление искусственного освещения существенно удлинило день, теперь хватало времени на все. С другой, без "жаренного петуха", который клюнул многих мужиков в виде рассевшихся по лавкам новых ртов - такой активности и при свете бы не наблюдалось. С третьей, не появись "фронт работ", били бы мужики баклуши, так как иных вариантов не имелось. Баклуши, к слову, это отколотые от поленьев деревяшки нужных размеров, из которых потом вырезают посуду - ложки, миски да чашки.
Задал вопрос морпехам, что, по их мнению, мужика выше головы прыгнуть заставило. Ну да, нашел кого спросить... Вот, теперь они еще и про баб заспорили. Хотя, мысль с едой была интересна. Даже не с самими продуктами, наверное, а с их долговременным хранением. Даже помню, с чего все начиналось - с сушильного цеха при газогенераторе в Вавчуге. Избыток тепла выкидывать было жалко, вот и начали сушить все подряд, от грибов, морковки и лука до мяса и рыбы. Опыт всем пришелся по вкусу, его расширили и распространили на все производства. Теперь даже бригада лесорубов ходит в лес с семьями, которые собирают все дары леса, от ягод и грибов, до орешков и дичи, в полосе будущей вырубки. Над конденсаторами газогенераторов поднимают парусиновые шатры, и мобильные сушилки вступают в дело. Причем, в любую погоду.
Вот и нынешняя лапша заправлена сушеным фаршем, не говоря уже про сушку самой лапши. Замечу только, что сушеное мясо требует размачивания. Если его с вечера замочить, то утром уже можно готовить. Неудобно? Зато лежать оно, в сухом месте, может годами. Тем более, что и не вымоченное мясо можно употреблять - что мы сейчас и делали. По каучуковой твердости вареного фарша можно сказать определенно - коку надлежит прописать ныряние за борт с длительным отмачиванием. Для памяти. От заслуженной награды нашего кашевара спасал здоровый аппетит экипажа, ну и щедро добавленная в лапшу сушеная зелень с лучком.
Возвращаясь к продуктам долговременного хранения, пожалуй, соглашусь внести их в перечень двигателей прогресса. Во всех факториях, имелся значительный запас снеди. Теперь даже неурожайный год не так страшен, как года три назад. Про снабжение армии и флота даже говорить не буду, времена коз и хрюшек, делящих кубрик с экипажем, прошли. Времена цинги, надеюсь, прошли вместе с коровниками на кораблях, так как прописанные отвары для дальних походов включали в себя сушеный шиповник и еще два десятка аналогичных даров природы.
Кроме того, на заготовке прилично зарабатывали крестьянские семьи, задействуя на сборах и сушке всех, от баб до детей. В избах оставались только старухи с младенцами. В прежние времена такого массированного сбора не наблюдалось, так как добытое портилось. Собирали для себя, понемногу. А теперь фактории скупали все, что им приносили - и это заметно изменило подход народа к заготовкам. Но отношение крестьян к лесу не изменилось, они по-прежнему обирали его бережно, считая кормильцем и защитником. Правильные, в это время, люди жили.
После сытного перекуса, палуба уже не казалась негостеприимной. Влажно отблескивающие светом габаритных огней доски и мокрые бухты каната никуда не делись, но дождь стих до едва заметной мороси - можно было, пожалуй, присесть на нижнюю ступень трапа мостика и выкурить трубку.
Шорох дождя стих, теперь явственнее слышалось мерное шипение коловратника и плеск крупной рыбы на реке. Благодать.
Перечитал в каюте крайние записи дневника. Стоит, пожалуй, написать подробнее про экспедицию.
* * *
... Не ведаю, какая вожжа попала в царевича, что ему захотелось личных подвигов. Точнее, подозреваю его возраст - на тот момент царевичу было 17 годков, и юношеский максимализм попер во все стороны. Всех драконов перебили до него, а от принцесс у Алексея и так отбою не было. Вот и решил он, что не уступит отцу в славе, ежели Новый Свет для России поднимет.
Порадовало меня другое. Максимализм - максимализмом, но царевич подошел к делу методически. Как ему удалось раскрутить отца на деньги, сопоставимые с постройкой обоих Архангелов - не ведаю, но план и бюджет экспедиции составлен аж до 1715 года. В состав первой проводки, кроме ледокола и ледового транспорта войдут две модернизированных под северные воды канонерки и десяток кочей архангелогородских купцов. Кочи, правда, пойдут с нами только до несуществующего Диксона, после которого отвернут на Енисей к Новой Мангазее. Самое интересное, что этот маршрут кочи могли проходить, и проходили, без помощи ледокола. Старую Мангазею, на реке Таз, так и построили - как опорный пункт кочей. Вот только сотню лет назад, под страхом смерти, царским указом было запрещено кочам ходить на Мангазею, дабы не навести на "рыбные" места иностранные корабли.