Он, – словно призрак того младенца, которого, (как ты рассказывал), вытащили из канала, и захоронили на городском кладбище под именем Бумбы…. Он не должен бы существовать, он мертвец вставший из могилы. Он исключение из железного правила. Он….
– Ты слишком волнуешься…..
– Да. Ты прав генерал Викт, – я волнуюсь. Может быть даже слишком.
Но проблема в том, что та ненависть к Службе, которую испытывают большинство наших учеников, проходит, когда они осознают себя частью Службы. А Скорпиона эта ненависть сделала Врагом. И изменить это будет невероятно сложно.
– А может тогда не стоит и пытаться? Решить проблему…., так сказать, – «просто»?
– Стоит! Еще как стоит! Это сильная и неординарная личность. Разбрасываться такими мы не имеем права! Не мне повторять тебе девиз Ловцов, – «сила Службы, в сильных людях». Он может стать, одним из ….! – а может и не стать. И если он «не станет» это будет большой потерей для Службы Ловцов, и моим личным поражением.
– А может быть ты слишком волнуешься? Прошло ведь всего три года, и впереди у тебя еще достаточно времени, чтобы все изменить. В конце-концов, – пока он полностью соответствует….
– Соответствует?! … Он подобно воде, принял форму кувшина, в который был налит, но когда кувшина не станет, будет ли вода сохранять прежнюю форму?
– Добейся этого. В конце концов, – даже из самого лютого врага можно сделать друга, если очень постараться. И самый легкий путь для этого, – найти общего врага!
– Но других врагов у него пока нет.
– Ну так будут. Мы позаботимся об этом!
Минуло еще почти три года. За эти годы наш герой, которого мы сначала знали под именем Эя, затем Бумбы, а ныне Скорпиона, – повзрослел и возмужал.
Росточка, правда в нем особенно не прибавилось, да и мяса на костях наросло немного…, так что если не приглядываться этому пятнадцатилетнему подростку, его легко можно было принять за двенадцатилетнего. Но если посмотреть в его глаза….
Злыдень знает, что можно было теперь увидеть, – если посмотреть в его глаза.
Почему? Да потому, что его глаза научились ничего не выражать. И это было настолько странно и так не соответствовало представлению о двенадцатилетнем ребенке, или пятнадцатилетнем подростке, что заставляло задуматься самых искушенных знатоков человеческой натуры.
Но это были только внешние изменения. Самые существенные изменения произошли в его душе, – за эти годы он научился ненавидеть.
Кого? – Всех. Всех кто его окружал! А поскольку окружали его только Ловцы и кандидаты на это звание, то возненавидел он Ловчую Службу Города.
Чем же не устраивала нашего героя Ловчая Служба Города? – В первую очередь, отсутствием свободы. С первых же дней нахождения под опекой этой организации, наш, выросший на свободе герой, чувствовал себя словно в клетке.
У Шакалов он был зависим от Кастета и обязан был выполнять его поручения. Но эта зависимость была добровольной, и у него всегда оставалась возможность расторгнуть их соглашение уйдя из банды, пусть даже и обратно в помоешники. Здесь у него подобного выбора не было.
Это была даже большая несвобода, чем когда он сидел в подвалах Старшего Брата. Там он хоть мог кататься по полу и выть, тем самым выражая свою тоску и разочарование в жизни. Здесь же он был лишен даже этой маленькой привилегии.
За ним наблюдали. Наблюдали почти все время. Даже ночью, его чуткий слух не раз ловил едва слышные шаги и скрип приоткрываемой двери, а потом следовал мгновенный, словно бы прожигающий взгляд. От этого взгляда ничего не могло укрыться. Да и вся обстановка комнаты, где жил он и еще десяток подобных ему учеников, была организованна так, что спрятаться от опытного взгляда Наставников было негде.
Никогда раньше герой наш не чувствовал на себе такого давления. Ему и в голову не могло придти, что кто-то будет указывать ему когда и что есть, когда и где спать, и даже что и какими словами думать. Да-да, даже какими словами думать! В школе Ловцов к этому относились очень серьезно.
А еще это отношение к нему….. Даже хуже, чем когда он был обезьянкой Кастета или помоешником. Тогда его тоже презирали и не в грош не ставили…, но тогда его хотя бы и не замечали. Здесь же ему сразу дали понять, что он никто и что иметь собственные желания и суждения, для него недоступная роскошь…. И в тоже время, Наставники регламентировали каждый его шаг и отравляли каждый его вздох своей мелочной опекой. Он должен был научиться быть винтиком в сложном механизме Службы. Только тогда, (как ему дали понять с самого начала), у него был шанс выжить и даже продвинуться. Правда не объяснили куда…
Первое время он пытался бунтовать. Но ему быстро объяснили как это неразумно. Его укрощали, как укрощают дикое животное, – голодом, побоями и лаской. Скорее даже, –голодом, побоями и отсутствием таковых, что по мнению его Наставников вполне заменяло ласку.
Он сделал попытку убежать…, его поймали через несколько часов, хотя он был уверен, что стоит ему вырваться на простор, – никто и никогда его не найдет. Но его нашли, и наказание за побег было таким впечатляющим, что даже до нашего неукротимого Скорпиона дошло, какой будет расплата за повторный побег.
Когда боль от постоянной порки и чувство голода, стали сильнее его желания делать все по-своему, – он смирился с необходимостью подчиняться, поняв что беспомощен перед той силой, какую представляют собой Ловцы. Но с осознанием своего бессилья, – пришла ненависть. И тем сильнее становилась эта ненависть, чем глубже ему приходилось ее прятать.
А прятать приходилось очень глубоко, поскольку те, кого он считал своими врагами, – разбирались в человеческой натуре. Он это понял, когда начал регулярно посещать уроки.
На этих уроках, его и еще около сотни абитуриентов учили писать, считать, говорить, причем все это на разных языках. Знакомили с манерами и привычками разных слоев общества. Политическими, торговыми и уголовными законами Города. Делопроизводству, и еще десятку дисциплин, перечислять которые не имеет смысла.
Конечно, еще его заставляли много бегать, поднимать тяжести, плавать, драться с оружием и без…, но последнее он воспринимал скорее как отдушину в постоянных серых буднях.
Но помимо этого, с ним проводили и индивидуальные занятия, на которых Наставники развивали его наблюдательность, способность думать и делать выводы, учили его притворяться, изображая других людей, становиться невидимым, пользоваться человеческими ошибками.
Особенно этот последний курс. Когда Наставник начал объяснять Скорпиону, как пользоваться чужой рассеянностью, привычной «зашоренностью» взгляда и невнимательностью…. Как использовать пороки и добродетели других людей в своих целях…. Как играть со словами, делая белое черным и наоборот…, – он понял, как же трудно будет ему обмануть своих врагов.
Когда они заостряли его внимание на вещах, которые он сам воспринимал как нечто само собой разумеющееся, и открывали бездну интересного и необычного….
Когда с легкостью объясняли ему его собственные побуждения и мотивы… когда угадывали его мысли по тому, как он стоит, смотрит или чешет голову…
Первое время, он был раздавлен этой способностью своих Наставников. Она казалось ему чем-то мистическим и сверхъестественным.
То, что кто-то способен с легкостью заглянуть в его голову, пугало его больше чем постоянные побои и голод.
Но по мере того, как ему открывались механизмы этого искусства, – он начал придумывать способы противодействия…
Вообще, вся его жизнь стала поиском противодействия Ловцам. А для этого, он, по своей старой привычке постарался хорошенько оглядеться и собрать как можно больше информации о своих врагах. Вскоре он понял, что противостоять им он сможет только если научиться всему тому, что знают они. Это сделало его весьма прилежным учеником. Наставники начали хвалить его, но по-прежнему не доверяли.
Он тоже не доверял своим Наставникам, стараясь однако извлечь как можно больше пользы от общения с ними.
– Сколько дней пути от Утаншшкого перевала, до страны Горных долин? – Спросил на странном, полном шипящих звуков языке Наставник. – Отвечать будет…, – Скорпион.
– Три, если верхом, десять пешком, и четырнадцать, – если идти с караваном. – Ответил ему на том же языке наш герой.
– Опиши дорогу.
– Перейдя Утаншшкий перевал, надлежит двигаться на восток, ориентируясь по вершинам Матери Гор. Вершины эти должны быть чуть справа от направления движения. Впрочем, тропа там достаточно натоптана, и используется достаточно часто.
Если двигаешься пешком или караваном, то в первый день пути надлежит заночевать, сразу же, как только переберешься через реку Шшкат. На следующий день, надо начать двигаться как можно раньше, взяв трехдневный запас воды. Путь будет пролегать по Сшксшкайскому плоскогорью, печально известному отсутствием источников воды….
Скорпион продолжал произносить зазубренные на память слова. Он ни разу в жизни не был в горах, плоскогорьях или равнинах, окружающих Город. Когда он пытался представить себе, как выглядит тот или иной географический объект, о котором он рассказывал, – перед его глазами всплывали лишь достаточно схематичные рисунки, что он видел в книжках.
Вообще, – география, была одной из тех дисциплин, в полезности которой наш герой сильно сомневался. Весь его мир ограничивался стенами Города.
Впрочем, то что он не видел смысла в данном предмете, отнюдь не означало, что он не должен его знать. Благо, от рождения хорошая память, усиленная к тому же определенными упражнениями, позволяла ему запоминать текст после первого же прочтения. Да что там прочтения…, он мог запомнить услышанный единожды текст, причем произнесенный, на незнакомом ему языке, и воспроизвести его несколько месяцев спустя без единой ошибки!
Эту способность, его наставники обнаружили еще в самом начале обучения и постарались развить ее как можно лучше.
Так что сейчас, наш герой отбарабанивал текст не вникая в его содержание, и думал абсолютно о своем.
Возможно наш многоуважаемый читатель захочет узнать, о чем таком важном думал наш Скорпион? Может быть в данный момент, он разрабатывал какой-нибудь архихитрейший план, по….
…С некоторой скорбью и разочарованием, автор должен констатировать, что ничего подобного не происходило. Никаких великих планов, коварных замыслов, или методов революционной борьбы, герой наш в данный момент не обдумывал. Скажу больше, – его мысли, были заняты обычной жратвой. Да-да, обычной, банальной жратвой. А именно, – какое из блюд горской кухни, им придется готовить сегодня. Он бы конечно предпочел жареного барашка, обильно сдобренного пряными травками и запеченного на камнях…
Но горький опыт, подсказывал, что будет обычная просяная каша, сваренная на овечьем молоке с овечьим же сыром, чью вонь, Скорпион просто ненавидел.
И как только эти пресловутые горцы, каждый день питаются подобной едой? Ему приходилось, есть ее лишь раз в две недели, и то…. Вообще эти горцы довольно странный народец! Взять хотя бы их одежду…, (герой наш, не прерывая плавное течение речи, осмотрел свой сегодняшний костюм). Вот эти плотно обхватывающие ноги шерстяные штаны, – им что, жалко немного материи, чтобы их же конечности чувствовали себя немного посвободней? К тому же жарко в них невероятно! И кожа зудит от колючей шерсти. А рубаха! Ну кому понадобилась такая огромная рубаха? Да в нее же влезет еще один такой Скорпион, и им там вдвоем, будет отнюдь не тесно! А к чему этот широченный пояс, с множеством кармашков и крючков, раскинувшийся на необъятных просторах аж от бедер, и почти до солнечного сплетения? И зачем нашивать на него все эти медные и бронзовые бляшки и висюльки? А обувь? Впрочем к обуви, претензий почти нет, за исключением того, что надевать столь узкие сапоги сплошное мучение.