Но если Враг следит за ним, и если он сумеет засечь передачу, (а он сумеет), – опасности подвергнется сам Аттий Бузма. А если опасности подвергнется Аттий Бузма, – опасности подвергнется и выполнение задания. Стоит ли рисковать? Особенно собой?
Аттий Бузма, для начала постарался вычислить агента Врага. Из осторожных расспросов Занса выяснилось, что только пятеро человек из каравана, не являются потомственными погонщиками. Всех остальных Занс знает, чуть ли не с детства, а половина из них являются его дальними родственниками. Конечно, это не означало, что никто из них не мог быть агентом Врага. Но все же, Аттий Бузма рассудил, что наибольшую опасность представляют именно эти пятеро.
Особенно подозрительными были двое, напросившиеся в караван, уже после появления там самого Аттия Бузмы. Это были мелкий купчишка, пытавшийся, по его словам, обменять партию драгоценных камней на колопские клинки и его слуга. В принципе, – это было вполне правдоподобно. Колопское царство, лежащее сразу за Горами, славилось продукцией своих оружейников. За цену одного колопского меча, – можно было экипировать целую полусотню тяжелой пехоты оружием и полным набором доспехов.
А чтобы оплатить пару-тройку подобных клинков, – удобней всего было воспользоваться драгоценными камнями. Так что легенда купца, (если это была легенда), была почти безупречной. И придраться было не к чему….
И тем не менее, Аттий Бузма, решил, (на всякий случай), – помеху эту устранить.
В то утро, Занс выпил свою обычную кружку сшшашца, даже не заметив, что его друг подбросил туда щепотку грязновато-серого порошка.
Спустя час, – жуткие спазмы в желудке, настойчиво потянули его в ближайшие придорожные кусты. Аттий Бузма естественно не стал его ждать, а пошел вперед, видимо предполагая, что Занс его догонит. Он бы возможно и догнал, если бы эти проклятые спазмы не повторились бы еще раз десять.
Видимо скучая, Аттий Бузма свернул с дороги, и некоторое время походил по окрестным лугам. И наверное, он нечего делать поймал пару ярко красных змеек. Змеек этих, в окрестных горах было превеликое множество, ибо как раз сейчас у пурпурных гадюк начинался брачный период. (А как известно, именно в этот период, их яд особенно силен).
Только вечером, бледный Занс догнал своего товарища, и с отвращением отказавшись от своей порцией каши, довольствовался только обычной кружкой сшшашца, который, как известно многим, является средством почти от всех болезней.
Бедолага Занс, даже и не заметил как сердобольный товарищ подбросил в его кружку еще пару щепоток, на сей раз абсолютно черного порошка.
Видимо это было какое-то лекарство, потому что ночь Занс спал так крепко, как не спал с самого детства. (Известно, что жизнь погонщика, приучает его спать в пол глаза).
Утром он встал позже обычного, еще немного слабый, но уже вполне бодрый и с прекрасным аппетитом.
Уписывая за обе щеки вчерашнюю и утреннюю порцию неизменной каши, он с удивлением заметил, что, несмотря на довольно позднее время, – караван все еще не сдвинулся с места. – А че Караван-то стоит? – спросил он своего друга.
– Не знаю, – ответил тот, – Наверное случилось чего. У них ночью какой-то переполох был.
Спустя пару часов, караван все-таки вышел из деревни, в которой провел ночь. Опытным глазом погонщика, Занс сразу углядел, что в нем не хватает одного верблюда, и двух человек. – Вишь ты, сказал он, – кажись верблюда, да двух человек не хватает. Да. Точно, этого, как его там, – Октия Депста, и слуги евоного.
– А что с ними могло случиться?
– А я знаю? Ничего, скоро придем в Сшистшиз, Сходим в храм. Отмолимся. А потом нам все расскажут….
Итак, два наиболее подозрительных спутника, – были устранены. Только пусть читатель не думает, что это было хладнокровное убийство. Яд пурпурной гадюки, – штука противная, но не смертельная. Обычно укушенный ею человек, лежит несколько дней со страшным жаром, потом жар проходит, и на память от укуса остаются только жуткая слабость да судороги в мышцах ног. Но как всем известно, если в течении месяца, просто лежать, стараясь двигаться как можно меньше, – эти симптомы вскоре пройдут без всяких последствий.
Два, это хорошо. Но оставалось еще трое. Вообще то, оставалось еще почти пол сотни человек, но…..
Но что делать с этими тремя? Номер с гадюкой оказался весьма успешным, но больше пользоваться им не стоило. Особенно учитывая суеверия караванщиков. Попытаться отравить? Но как сделать это не вызвав подозрения, или не перетравив весь караван?
Ведь эти трое не были купцами, они были не связанные между собой бродяги, по разным причинам, вынужденные наняться в караван младшими погонщиками.
Двое из них и раньше гоняли караваны, а один был совсем зеленый парнишка, на пару лет старше Аттия Бузмы, работавший за еду и науку. Был он тихим, немного неловким, и кажется довольно глуповатым.
А значит, – особенно подозрительным! Ведь именно такую маску надел бы на себя и сам Аттий Бузма, если бы был агентом Врага.
Двое других, – были типичным городским отребьем, в силу обстоятельств выброшенных с городских улиц. Один из них, нахлебавшись сшшашца, тройной взварки, – болтал, будто бы был Шакалом, но бежал из города после гонения на Старших Братьев. Другой, ничего про себя не говорил, но по виду был типичным проворовавшимся подмастерьем, сбежавшим от Имперского суда. Аттий Бузма, прошедший обучение в Школе Ловцов, – подобному не верил.
Через день, после досадного происшествия с купцом Октием Депстом и «евоным» слугой, – желудок Занса опять прихватило. Опять он полдня проторчал в придорожных кустах, и только вечером, догнав своего спутника узнал от него, что в караване приключилась новая беда. Лошадь, которую вел тот самый мальчишка, – «Ну этот, как его…, ну такой еще.., глуповатый малость…? – Точно Бектий!». В общем, эта дурная лошадь вдруг чего-то разволновалась, стала брыкаться, рваться из рук погонщика и сбросила его с дороги. А там, (такая жалость), как раз был довольно крутой скат с горы и бедняга Бектий, кажется сломал себе руку и возможно ногу. По крайней мере, – сам подняться он не смог, и его поднимали на носилках.
Примерно так рассказал Аттий Бузма своему другу о происшедшим. Забыв правда упомянуть, что видел он это не с крутого поворота дороги, что извивался позади каравана, а лежа чуть в стороне от каравана, полузарывшись в песок и каменную крошку, с духовой трубкой в руках. (Удивительные вещи может сотворить простой шип обычной горной акации, если попадет куда надо….).
– А что одежда и лицо запорошены песком? – Так это я того, – упал! Сам знаешь какой я бываю неловкий. Не то что ты, – настоящий погонщик!
А на следующий день, они вошли в Сшистшиз.
– Ну, давай первым делом в храм. – Сказал Занс, едва они пересекли городские ворота. – Это вот туда, к резиденции Наместника, на центральную площадь. …Вон видишь, то большое здание, это и есть резиденция. А вон те сараи видишь? Знаешь что это? А это дворец местного правителя. Нет, Ты прикинь. ЭТО, – дворец местного правителя!!!!
А вон наши храмы. Тебе налево, мне направо. …Хочешь пойти со мной, а потом я…(?), – а чё, это дело. Чтоб значит, потом ты был свидетелем у меня, а я …., а потом, в кабак! Ох уж я напьюсь-то с ребятами, ох уж я устрою-то гулянку…. Чай не каждый день с того света-то возвращаемся-то…..
Но все оказалось не так просто. Жрецы обоих храмов свое дело знали. Знали, любили…, но исполняли не так уж и часто. А тем более, такие процедуры как установление Чистоты и Прощение греха убийства.
И наши друзья были подвергнуты самой тщательной, с соблюдением всех мельчайших формальностей процедуре. Особенно Занс, представлявший собой особенно интересный, (для специалистов) случай. Жрецы не просто занялись им. Они просто таки набросились на него. Будь он хоть немного побогаче, – процедура освидетельствования заняла бы не меньше недели. Но принимая во внимание бедноту пациента, и необходимость (для жрецов), вовремя обедать, – процедура установления его чистоты, заняла всего сутки.
А вот у нашего героя, возникла другая проблема. Стоило настоятелю Храма Прощающего, только взглянуть на него, – тот сразу сказал, что Аттий Бузма может спокойно идти куда хочет, поскольку вины за убийство на нем быть не может.
Поначалу Аттий Бузма этому только порадовался. Ибо насмотревшись на то, какая суета началась среди жрецов Кондратия при виде Занса, он испугался что и с ним будет тоже самое. (Он кстати, слинял из храма Кондратия, когда понял что установление Чистоты его друга, затянется надолго). Но потом некий интерес взял верх над его нетерпеливостью и он обратился к настоятелю в вопросом; – «А почему, собственно, вины за убийство, на мне быть не может?».
– Эх-хе-хе, – молодой человек, – с укоризной ответил ему старенький седой Настоятель. – Ну чему вас учили в вашей Школе Ловцов? Разве ты не знаешь, что всякий, прошедший воинское посвящение, не нуждается в Прощении за грех убийства?
– Ну вообще-то говорили, но я думал…. – (Автор должен извиниться за такую немыслимую оплошность своего героя. Она может быть объяснима лишь тем удивлением какое вызвали у него слова Настоятеля. Скажем больше, у него было такое ощущение, будто ему внезапно в лицо ледяной водой плеснули). – А с чего это ты решил что я учился в какой-то там Школе Ловцов? Я закончил первый цикл обучения в Закрытой Школе……
– Да ладно тебе в игры со мной играть, молодой человек. Мы тут одни. И я признаюсь, что и сам лет эдак сорок назад, учился в той же самой Школе. В Медиолане правда, а ты? У тебя натуральный акцент Горожанина. Где такой ставят?
– А я в Горо…., а я вырос в Городе, и не про какую такую Школу Ловцов в жизни не слышал!
– Вот и правильно! Всегда так всем и говорит! Это я старый дурак, что-то расчувствовался. Но мне то можно, я уже старик. А ты….. Так что можешь идти себе спокойно, куда душа просит…..
Аттий Бузма было пошел, но в последний момент, опять остановился. Он посмотрел на старого, но еще вполне бодренького старичка, стоящего перед ним. Немного подумал. И выхватив нож, замахнулся им, …но ударил ногой. Не попал, ударил рукой…. Выскользнул из захвата, зацепил ногу противника, сам чуть не упал от проведенного контрприема…. Чудом ушел от страшного удара в голову, подловил противника на движении, выкрутил руку на болевой и приставил свой нож к его горлу.
…Убрал нож, отступил на шаг и поклонился.
– Так почему, почтенный настоятель, ты решил, что я учился в какой-то там Школе? Что позволило тебе так думать?
– Ты охламон, видно совсем в богов не веруешь!!! Это же надо, чего учудить, – напасть на настоятеля храма Прощающего. А если бы увидел кто?
-………………………………………………………………………………………………….
-… А ты ловок. Не ожидал. Поначалу то, тебя увидел, подумал, – «Совсем в Службе нашей дела плохи, ежели они таких мальцов в бой кидают». А ты вон чего, надо мной стариком учудил. А я ведь…. Да ладно уж, чего былое вспоминать? – …. Дело не в том, что в тебе что-то выдает Ловца. Просто…, я ведь Настоятель храма Прощающего. И когда ко мне приходит человек, и просит отмолить грех за два убийства, а вины на нем нет…. Но есть печать посвященного…. А возрастом он столь юн, что…. В общем, посвятить такого молодого в воины, – могли только в Службе Ловцов, либо в Гвардии. Но на Гвардейца ты совсем не похож. Да и нечего тут делать Гвардейцу….
– Но откуда, ты почтеннейший, знаешь про печать посвящения?
– То есть, как это «откуда?». Я же настоятель Храма. Мне даровано видеть подобные вещи.
– Но в чем это проявляется?
– Ну это…. Вот ты сейчас напал на меня. (Я думаю затем, что бы посмотрев на то, как я двигаюсь, убедиться в правдивости моих слов о Службе). Так? ( Аттий Бузма утвердительно кивнул).