Поэтому даю подсказку - мину хорошо бы привести к нулевой плавучести на углублении в 2-4 метра. Так, чтобы ее течением прижало к корпусу. Скорость течения будет меньше узла, если рассчитывать на пять часов после полного прилива, но, все же, я бы предложил Вам сколотить вокруг нее деревянную обрешетку. Чтоб ползла по борту помедленнее и потише. И об электропроводном шнуре не забудьте. Он по мере размотки не должен ни мину ко дну своим весом потащить, ни всплыть на поверхность. Так что расчет с ним особой точности требует.
Конечно, господа, вы, как профессионалы, можете предложить и иной способ минирования, только сперва убедите меня в его большей пригодности. Думайте. Но помните - от того, как и где ваш первый "подарок" для Уриу сработает, во многом зависит исход всего дела. Так что, Роберт Иванович и Александр Иванович, я на вас очень надеюсь. Все вам понятно, господа минеры?
- Так точно, господин капитан 1-го ранга!
- Вот и прекрасно.
Теперь по "Корейцу". Как только катер с Берлингом отвалит от японца, ваши орлы, Григорий Павлович, должны расклепать якорную цепь, вернее, закончить расклепку. Затем вы ворочаете носом к "Асаме", а по черной ракете с катера, черной - чтобы нам с "Варяга" ее тоже было сразу видно, залпируете из обеих восьмидюймовок и пускаете мину. Ну и изо всей мелочи по мостику, естественно. Постарайтесь попасть хоть одним восьмидюймовым снарядом первого залпа в мостик. Это существенно усложнит им борьбу за живучесть, потому что большинство офицеров будут стоять там, наслаждаясь процессом нашей "неизбежной" капитуляции.
Если "Асама" будет надежно выведен из строя двумя минными взрывами и первым залпом "Корейца", попробуйте достать второй крейсер в японской линии. Если нет -- извините, но вы должны таранить "Асаму", после чего рвать погреба. Другого выхода нет. "Кореец" с его скоростью - не жилец при любом раскладе событий, так что из его неизбежной гибели надо извлечь максимальную пользу при минимальных потерях в людях. В море вам не прорваться и назад не вернуться.
- А назад-то почему у "Корейца" не получится? Прикрываясь "Асамой"... Разве мы их огнем не поддержим? - скептически протянул Зарубаев.
- К этому моменту пути назад уже не будет. На фарватере будет лежать корпус затопленного "Сунгари", а за ним будут стоять мины заграждения.
- ПОЧЕМУ??? КАК?? Откуда они там возьмутся?
Неожиданно разноголосица офицеров была прервана донесшимся откуда-то БАСОМ. Повернувшись на голос, Карпышев узрел втиснувшуюся на кресло между бюро и книжным шкафом глыбу, причем отнюдь не жира, а мускулов. Рудневская половина сознания услужливо подсказала, что скромно молчавшее в уголке до сего момента ЭТО - младший инженер-механик с "Корейца", Иван Леонович Франк, а Карпышевская подумала: "Увидел бы незабвенный Арик Шварценегер этого простого русского человека, так, наверное, повесился бы с горя от осознания собственной физической неполноценности".
Хоть "корейский" мех и не был столь высок и накачанно-плечист, как австрийско-американский секс-символ восьмидесятых, но от всей его фигуры исходила потрясающая энергетика силы. В свои двадцать четыре года он уже успел прослыть лучшим бойцом по английскому боксу на эскадре, а хваткие пальцы его ручищи сгибали серебряный рубль пополам буквально за несколько секунд. При всем при этом Франк был человеком исключительно компанейским и добросердечным по натуре и, судя по заранее заулыбавшимся, глядя на него, офицерам, изрядным балагуром.
- Господа, уж коли начальство нас тут собрало, то оно нам, наверное, все растолкует. Если мы ему наконец-то позволим. Давайте, не будем прерывать дорогого капитана, а то до завтра не узнаем, что за мины, кто, куда и кому их вста... Пардон, поставит...
Ну, для начала двадцатого века чувство юмора неплохое.
- Благодарствуем за помощь в утихомиривании нашего бардака, любезный Иван Леонович. Мины заграждения сейчас перегружают с "Варяга" на "Сунгари" вместе с катерными метательными минами, подрывными зарядами и прочей взрыво- и огнеопасной гадостью и всей ненужной взрывчаткой. Еще на него завозят весь цемент, который смогут сыскать в городе до утра. Кстати, с "Корейца" тоже нужно сдать всё ненужное в бою на "Сунгари". И вот еще что не забыть, Григорий Павлович: как только "Кореец" откроет огонь по "Асаме", я прошу Ваших артиллеристов из кормового 6" орудия стрельнуть перелетом по "Варягу" и стоящему рядом с ним "Сунгари". После падения снаряда, а его не смогут не заметить на "Паскале" и "Тэлботе", будут взорваны две гальваноударные мины, заложенные на пароходе. Его затопленный корпус существенно осложнит пользование фарватером, как минимум, до середины весны, а если на заграждении еще кто-либо подорвется, то можно ожидать полной закупорки порта на месяц-другой. Вину за неудобства господам-стационерам свалим на неточный залп "Асамы" по "Варягу".
Остальные мины поставим, когда будем "эвакуировать" на шлюпках команду "Сунгари" на "Варяг". Чтоб веселее было пытаться обойти утопленный на фарватере пароход. Думаю, пару месяцев японцам будет не до высадки десантов в Чемульпо.
- Понятно, почему капитан "Сунгари" от Вас красный, как из бани, вылетел! А не взгреет Вас Старк за утопление собственного парохода? И потом, а как же стационеры?
- Взгреет, не взгреет... Как говорит один мой приятель: "Ты сначала доживи". Будем в Артуре -- будем об этом беспокоиться. А стационеры посидят тут, пока японцы все это разгребать будут. Чай не помрут от безделья. Они нам очень помогли? Вот пусть и поскучают в этой дыре. И опять же, это не мы, это японцы стрелять не умеют, все претензии к ним!
- А цемент-то зачем на "Сунгари"?
- Когда он затонет, из цемента получится бетон. А поднять со дна моря бетонную чушку нашим друзьям японцам будет гораздо труднее, чем порожний пароход. Так, мелкая гадость...
Да, в связи с тем, что "Кореец", фактически, идет на самоубийство, полная команда на нем ни к чему. Я предлагаю оставить половинный наряд машинной вахты и кочегаров, половину комендоров, полные расчеты только на восьмидюймовки, остальные - тоже сокращенные наполовину, как и у минеров, им все равно не удастся выпустить более одной мины. Остальной экипаж перевесду на "Варяг", пригодятся при прорыве.
- Всеволод Федорович, у нас же и так с казаками и севастопольскими будет почти полуторная команда, это не крейсер, а Ноев Ковчег получится! Зачем? Передать на нейтральные суда не лучше ли будет?
- Ну, во-первых, будет кем заменять орудийную прислугу, я прогнозирую в ней большую убыль, спасибо господину Крампу. Вернее, нашим умникам из-под шпица. Даст Бог прорваться, первым делом сделаем щитовые прикрытия для орудий. А, во-вторых, есть одна задумка... Но об этом пока рано.
- Всеволод Федорович, а цементик-то в сунгарский трюм прямо в мешках валят? - раздался ехидный, как обычно при обращении к "горячо любимому" капитану, голос старшего офицера.
- Да, Вениамин Васильевич, а что, собственно, Вас смущает?
- Пустая затея, коли так. Мешки с цементом в монолит сами по себе не превратятся. Если уж Вы потратили на эту затею казенные деньги, то могли бы приказать заранее подтопить трюмы и сыпать в воду гравий и цемент вперемешку. Тогда через сутки-двое, и правда, хоть плохонький, но бетон будет, а если сваливать как Вы хотите, то японцам просто надо будет разобрать и выгрузить кучу слегка окаменевших мешков.
- Блин!!!
- Простите, Всеволод Федорович, не понял? Какой блин?
- Тот, который комом, конечно! Умоляю, сбегайте на шестерке на "Сунгари", там наш боцман Шлыков погрузкой распоряжается. Пусть распотрошат уже уложенные мешки и, действительно, надо подтопить немного трюмы. Прикажите ему, чтобы поторопил кули -- пусть начинают и гравий сыпать вперемешку с оставшимся цементом, я у входа в порт видел кучу. Доплату пообещайте за переработку, и за шаланды портовые отдельно. Учитесь у старшего офицера, господа, не в бровь, а в глаз что называется!
Неожиданно со своего места поднялся до сего момента сосредоточенно записывавший карандашом в толстую синюю тетрадь указания Руднева капитан второго ранга Григорий Павлович Беляев-второй командир "Корейца".
- Господа! Господа, а не кажется вам, что Всеволод Федорович... Немного горячится, что ли? Ну, не выпустили нас сегодня японцы в море, побоявшись за свои транспорта с солдатами. Почему обязательно война из-за этого начнется? Разве Корея не китайская пока? А у нас с китайцами хоть и есть договор, но после их маньчжурских выкрутасов, будет ли Петербург сразу ввязываться, мы же не знаем. Да и наш посланник Павлов не знает, как теперь в Особом комитете это все развернут...
Я, кстати, не уверен, что миноносцы на самом деле мины по мне пускали, могло вахтенным и померещиться... И потом, как ни крути, могли японцы со страху мои сигнальные выстрелы за что-нибудь нехорошее принять. Зря я, конечно, стрелял. Каюсь. Но они мне весь фарватер перегородили своими пароходами...
Может, еще пронесет? Допустим, на Певческом мосту договорятся, а у нас что? Пароход КВЖД залит бетоном по планширь и утоплен на международном фарватере, на него же перегрузили и с ним утопили все гребные суда, половину боезапаса, завтра еще нейтральный порт заминируем. А не будет войны, за это художество лубочное нам всем отвечать ведь! За такое, знаете ли, по головке не погладят...
- Да не волнуйтесь Вы так, Григорий Павлович, присаживайтесь, выпейте еще чаю. Вестовой! Тихон, братец, принеси-ка еще заварочки, да покруче сделай. Нам сегодня много чаю понадобится...
А за свое, как Вы явственно подразумевали, самодурство, я, если войны не будет, отвечу перед Алексеевым сам. И за пароход тоже отвечу. Кстати, его капитан так расстроился, что даже отказался принимать участие в нашем совете. Отвечать буду по всей строгости, как начальник отряда, и ни за чью спину прятаться не намерен.
Вот только, к сожалению, не отвечать перед начальством нам придется, господа, а придется воевать. Я думаю, завтра с утречка нам предъявят ультиматум: или выходим из Чемульпо -- и Уриу нас топит, или не выходим -- и тогда он топит нас прямо на рейде. Под осуждающими взглядами остальных стационеров, мол, русские -- трусы, не вышли на бой, теперь нам могут случайными осколками краску поцарапать.
Сдержанные смешки большинства офицеров были прерваны взволнованным голосом штурмана с "Корейца" мичмана Бирилева:
- Хорошо! Допустим, Вы, Всеволод Федорович, правы, и война начнется завтра. Допустим, что, спрятав честь нашу в карман, мы сможем подорвать минами "Асаму". Но что потом? "Варяг" на полном ходу, значит, прорывается, а мы? Что нам-то делать? Особенно меня порадовал ваш приказ о таране с последующим взрывом погребов. У нас на борту почти две сотни душ!
- Во-первых, любезный Павел Андреевич, война начнется не по моему желанию, а по японскому. Отменить я ее не могу, как бы ни хотел. А на войне, как Вы понимаете, потери неизбежны. Поэтому всем нам нужно взять себя в руки. Это насущно необходимо для того, чтобы скорее закончить ее с единственно приемлемым для России финалом - скорой и неоспоримой нашей победой.
Во-вторых, специально для Вас, повторяю, полная команда "Корейцу" не нужна. Кстати, душ у Вас на борту не две сотни, а сто семьдесят три. Плюс кот и канарейка. Впрочем, Вы ведь на канонерке меньше месяца, могли и не успеть всех сосчитать... Расчеты носовых восьмидюймовок, это, простите, наш единственный шанс, нужны полные. Кормовой шестидюймовке достаточно сокращенного, вряд ли ей много придется стрелять, то же самое с малокалиберками. Машинистов и кочегаров тоже половины хватит, полного хода вам держать не надо, но маневрировать надо точно. Минеров - чтобы обеспечить один выстрел и, пожалуй, все. Оставьте добровольцев. Из офицеров я вынужден забрать штурмана, старшего офицера, артиллерийского офицера и врача.