— Как вы себя чувствуете? Рана не беспокоит?
— Все в порядке, госпожа Алисия. Только мне бы…
Пока капитан соображал, как сообщить девушке о своей потребности, она догадалась сама. Нагнувшись, достала из-под кровати утку.
— Вот, возьмите. Я вернусь через десять минут.
И деликатно вышла из комнаты. Когда она вернулась, смущенный Алекс вручил ей посудину. Нет, с дядьками-санитарами было намного проще.
— Сейчас будет завтрак, потом вас осмотрит врач.
Когда она выходила, капитан невольно засмотрелся на покачивающиеся под бесформенным серым платьем бедра. И взгляд отвел, только когда дверь закрылась.
Завтрак принесла кухарка, хорошо помнившая молодого лейтенанта, жившего у них пару лет назад. Каша рисовая на молоке, яйцо вкрутую, белый хлеб, в фарфоровой чашке — черный чай, на блюдечке серебряная ложечка и пара кусочков сахара. Вкусно, но сейчас Алекс предпочел бы большой кусок сочной свинины с картошечкой и маринованными огурчиками. Спустя полчаса посуду унесли, а потом пришел обещанный врач, и началась настоящая пытка. Моральная и физическая.
— Возьмите в зубы.
Алексу всучили деревянную палку. Он с сомнением покрутил ее в руках.
— Зажми в зубах, а то язык откусишь.
— Доктор, может, лучше водки?
— Водка только тяжелым.
Капитан послушно взял палку в рот. Под зад ему подсунули какую-то тряпку. Тут до него дошло, что рана расположена приблизительно в середине бедра, и чтобы до нее добраться… А тут присутствует молодая девушка, которой на все это придется смотреть. Алекс хотел было заявить протест, но палка в зубах помешала. Положение спас лекарь.
— Держите его.
На плечи капитана легли тонкие девичьи руки. От нее пахло какой-то медицинской гадостью и совсем чуть-чуть духами. Сначала кожи на бедре коснулась неприятно холодная сталь. Пока лекарь срезал старую повязку, было больно, но терпимо. А потом…
— М-м-м!!!
Ручки у сестры Алисии оказались неожиданно сильными. А тут еще и врач добавил укоризненным тоном.
— Терпите, капитан! Вы же офицер, а не кисейная барышня.
Алекс сжал зубы. Пот стекал со лба по вискам, но все время, пока шла обработка раны он ни разу даже не пикнул. Наконец, лекарь закончил пытать капитана и вынес вердикт.
— Ну что же, все не так плохо. Рана чистая, воспаления нет. Не вставать, ногу не беспокоить. Через три дня посмотрим еще раз. Если осложнений не будет, то через два месяца будете, как новенький.
Капитан хотел поблагодарить врача, опять подвела зажатая во рту палка. Медсестра помогла офицеру избавиться от нее, вытащила из-под Алекса тряпку и укрыла одеялом.
— Если вам что-нибудь потребуется, Алекс, звоните в колокольчик.
Девушка направилась к выходу.
— Подождите. Откуда вы знаете мое имя?
— Неужели, вы меня не узнали?
Алисия сделала шутливый книксен. Алекс лихорадочно перерыл содержимое своей памяти.
— Простите, но не припоминаю.
— Два года тому назад. Новогодний бал в Благородном собрании…
— Алисия? Алисия Кавелина?!
— Извините, Алекс, я должна сопровождать врача.
И ушла. Откинувшись на подушку, капитан попытался привести в порядок свои мысли. В голове был настоящий сумбур. Подумать только, Алисия Кавелина! Но как? Откуда она здесь? По здешним порядкам ей уже пора быть замужем и нянчить первенца, а она занимается занятием абсолютно не подобающем приличной девушке из хорошей семьи — ухаживает за ранеными и смотрит на голых мужиков. Почти голых, каким и был сейчас сам Алекс. Но кто знает, что ей приходилось видеть до этого. Нет, занятие, безусловно, патриотичное, даже благородное, но кто ее после этого замуж возьмет? Да, на приличную партию ее родители могут уже не рассчитывать. Кстати, а как такое допустили ее родители? Ответов на эти вопросы пока не было.
А она изменилась за эти два года. Округлилась в самых интересных местах, а талию сохранила. И если сорвать с нее это бесформенное сестринское платье, и одеть такое, подчеркивающее талию и с открытыми плечами по нынешней моде, сделать красивую прическу, носик припудрить, губки подвести, в ушки и на шейку повесить бриллиантики… Нет, она не станет такой же яркой и эффектной, как мать, но от представленной картины Алекс вдруг ощутил, что кровопотеря при ранении не была такой уж большой. Уши невольно вспыхнули, и капитан поспешно постарался переключить свои мысли на что-нибудь другое, пока кто-нибудь не вошел и не увидел его позор под тонким одеялом.
В течение дня Алисия заходила к нему дважды, после обеда и перед ужином. Пока она выносила утку, они перекинулись буквально парой слов. Кухарка еще дважды еду приносила, да один раз заходила хозяйка. Из раненых офицеров к нему никто не заходил, а сам он выйти не мог.
После ужина, когда стемнело, Алекс остался лежать почти в полной темноте и полном одиночестве. Ему было скучно, и он уже подумывал о том, чтобы проситься в другую палату, где есть хотя бы сосед, с которым можно поговорить. В коридоре прошелестели чьи-то шаги, остановились, чуть скрипнула дверь. На пороге женский силуэт со свечой в руке. Сердце ухнуло куда-то в пропасть. Она!
— Я принесла вам свечу, Алекс.
— Спасибо, Алисия. Можно я вас буду так называть?
— Вам — можно.
Она поставила свечу на столик.
— Подождите, не уходите, — поспешно выпалил Алекс, опасаясь, что она сейчас повернется и уйдет, — я уже скоро волком выть начну от одиночества. Посидите со мной хоть немного.
— Хорошо, только не очень долго, завтра мне рано вставать.
Девушка опустилась на табуретку, стоявшую от кровати офицера на расстоянии, превышавшем вытянутую руку. На ее лицо падала тень, но Алексу почему-то казалось, что она улыбается. Он никак не мог придумать, с чего начать разговор. В комнате повисла неловкая пауза.
— А где сейчас ваш отец?
— Там же где все офицеры полка, в корпусе генерала Трындецкого.
— А почему так печально? Наши, если еще не взяли Гатуни, то сегодня-завтра возьмут. Блокада будет снята. Я к этому делу тоже руку приложил, некоторым образом.
— Знаю. Аврелия Архиловна нам про ваши подвиги все рассказала. И про перевал, и про пустыню.
Капитан почувствовал, как температура его ушей начала быстро повышаться. Вчера он слил в уши хозяйки немало небылиц, лишь слегка имевшим отношение к реальным событиям. И байки эти представляли капитана Магу эдаким сказочным героем одним своим видом, повергавшим врагов в уныние. Ну не рассказывать же ка все было на самом деле, и как он сам едва не заорал от страха, когда идущий за ним пограничник сорвался в пропасть. И кто мог подумать, что среди слушателей окажется Алисия Кавелина. Капитан поймал себя на мысли, что мнение этой девушки об Алексе Магу ему не совсем безразлично. Пришлось срочно менять тему.
— А как маменька ваша, здорова ли?
— Да, с ней все в порядке.
Алекс сразу почувствовал, что зря затронул эту тему. В голосе Алисии появился холодок. Пришлось как-то выкручиваться.
— А вы как оказались здесь?
— Это не очень интересная история.
— Прошу вас, расскажите. Хотя бы в двух словах. Очень вас прошу, мне интересно.
— Ну, хорошо, — сдалась девушка, — слушайте, если вам так интересно. Меня хотели выдать замуж. Родители хотели выдать меня замуж, уже обо всем договорились с женихом, даже дата свадьбы была назначена.
— А вы?
— А я отказалась. Точнее, я буквально сбежала из-под венца. Был жуткий скандал. Я ушла из дома, местное общество от меня отвернулось, даже мои лучшие подруги. Только Аврелия Архиловна отважилась приютить меня. Платить за комнату мне было нечем, я стала помогать ей по хозяйству. Потом началась война, в Текуль повезли раненых, наш пансион превратился в госпиталь, так я и стала медицинской сестрой.
— Понятно. А почему вы…?
— Почему сбежала? Старый он и противный. Как только представлю, что он… Бр-р-р. А что это мы все время обо мне, расскажите, как вы попали из столицы в наши края?
Именно этот момент Алекс деликатно обошел в разговоре с хозяйкой дома, так как гордится там особо не чем. Точнее, совсем нечем. В тот вечер офицеры отмечали именины супруги командира батальона. Капитан Магу позволил себе лишнюю рюмку и был слегка пьян. Ну как слегка, на стуле с высокой спинкой сидел вполне самостоятельно, но о том, чтобы встать на ноги, речи уже не шло. Скотина Староплесский ловко подначивал Алекса, заведя разговор о том, что настоящий боевой офицер должен сейчас находится в действующей армии, а не в тылу сидеть. Слово за слово капитан Магу не на шутку завелся и обозвал всех присутствующих господ офицеров тыловыми крысами. Нет, он тут же спохватился, и даже извинился, но было уже поздно — оскорбление слышало достаточно много народа.
На следующий день капитан Магу на службу не пошел, сказавшись больным. К обеду ему принесли письмо, где офицеры батальона уведомляли его о своем нежелании продолжать совместную службу. Алекс понял, что скандал замять не удастся. Более того, слухи о произошедшем выплеснулись за ограду воинской части и растеклись по всей столице. Не иначе, сволочь Староплесский постарался, хотя и без него доброхотов нашлось бы немало. На следующий день капитан подал рапорт о переводе в действующую армию. Резолюция на рапорт была наложена на удивление быстро, в кадровом управлении тоже затягивать не стали, и капитан Магу был направлен в корпус генерала Трындецкого для употребления по назначению. До штаба корпуса он не доехал.
— И вот я здесь, — завершил свой рассказ Алекс.
Разумеется, его версия была намного приличнее и благороднее, нечего юную девушку в такие неприглядные обстоятельства посвящать.
— Ой, заболталась я тут с вами, — вспомнила о позднем времени девушка. — Спокойной ночи, Алекс.
— Спокойной ночи, Алисия.
Девушка упорхнула, а капитан остался размышлять о случившемся. Информации было немного, но тем не менее. Положение у Алисии незавидное. Закончится война, что она будет делать? В лучшем случае останется приживалкой у Аврелии Архиловны. В худшем — ей прямая дорога в содержанки. Да и сейчас жизнь ее далеко не сахар — кровь, гной у утки из-под мужиков выносить. А еще, наверняка господа офицеры руки распускают. Раны только затянулись, кровь бурлит от того, что живой остался, а тут рядом такая стройненькая и хорошенькая каждый вертится. И ни отца, ни жениха, ни еще кого, кто бы мог заступиться. Вот как тут удержаться? Недаром ведь села так, чтобы до нее было не дотянуться. Не доверяет. Даже ему, хотя по имени себя называть дозволила.
А в девочке есть стержень! Есть, что ни говори. Далеко не каждая отважится пойти против родителей и общества, уйти из дома и все прежние связи оборвать. Такую можно сломать, но не согнуть. На этом Алекс решил остановиться, задул принесенную Алисией свечу и закрыл глаза.
На следующий день она принесла ему утку.
— Доброе утро, Алекс.
— Доброе утро, Алисия. Я вдруг заметил, что наши имена созвучны, Алекс и Алисия.
Она подарила ему улыбку и, оставив посудину вышла. Когда она вернулась, капитан отважился спросить.
— А сегодня вечером вы придете? Приходите, прошу, здесь так скучно.
— Приду, — пообещала девушка, скрываясь за дверью.
Весь день Алекс лежал как на иголках, ждал вечера. И она пришла, не обманула. Поставила на стол свечу, опустилась на табуретку, расправив складки широкого платья. На этот раз они говорили долго, обо всем. Алекс даже не ожидал от провинциальной девушки такого кругозора и живости ума. Ведь никакого систематического образования, кроме местной женской гимназии она не получила. А там известно, чему учат — паре давно мертвых языков и как удачно выскочить замуж.