В тесных рубках эсминцев и фрегатов акустики запечатали уши блямбами наушников, отсекая все посторонние внешние шумы и концентрируясь только на шумах подводных. Гидролокаторы распустили длинные щупальца импульсов, пронизывая ими водную толщу; в воздухе висят противолодочные «треккеры» с магнитными обнаружителями и детекторами-газоанализаторами, фиксирующими выхлоп дизелей, когда лодка идёт под РДП, а вертолёты «Си Кинг» методично сбрасывают гидроакустические буи, перекрывая весь район чуткой тревожной сетью. Выгнутые ладони радаров непрерывно вращаются, и они способны засечь даже высунувшийся из воды кончик перископа, не говоря уже о рубке или о части корпуса подводной лодки. Со времён Второй мировой войны техника шагнула далеко вперёд…
Конечно, американцы вряд ли разрядят по загнанной и зажатой в плотное кольцо русской субмарине реактивные бомбомёты или выпустят самонаводящиеся торпеды – не война всё-таки (пока до этого дело не дошло – эсминцы сбрасывали только маломощные подрывные заряды, рвущиеся у самой поверхности). Они будут гонять её до изнеможения, до полной разрядки аккумуляторных батарей, и тогда волей-неволей придётся всплыть. Однако не исключено и применение оружия: кто его знает, что там, наверху, творится – связи-то с Главным штабом ВМФ нет с тех пор, как лодка загнана на глубину – оттуда не докричишься.
– Шумы винтов трёх… четырёх эсминцев с правого борта, – доложил акустик «Б-59». – Курсовой двадцать восемь. Нарастают – цели приближаются.
«Интересно, какого они типа? – подумал Савицкий. – Новые «шерманы»-«фаррагуты» или ветераны-«гиринги», прошедшие модернизацию по программе FRAM и сменившие древние «хеджехоги» на «альфы»? А какая, на хрен, разница? Вражины – и всё тут!».
Подводную лодку сильно тряхнуло – прямо над ней разорвались выпущенные из многоствольных бомбомётов реактивные глубинные бомбы: настоящие, боевого калибра. Пугают по серьёзному, заставляя всплыть? А если нет – бьют на поражение, только немного ошиблись в прицеливании? Что же там, наверху, творится? Может, там уже встают атомные грибы, и весь мир уже корчится в ядерном огне? Что делать, когда не знаешь, что делать?
Командир «Б-59» капитан второго ранга Валентин Савицкий не знал об отданном президентом Голдуотером приказе американским военно-морским силам в Карибском море «не останавливаться перед применением оружия против советских подводных лодок, не желающих всплыть». Этот офицер-подводник многого не знал…
Лодку снова затрясло, на этот раз гораздо сильнее. Мигнули и затрепетали, словно в испуге, подволочные светильники. Победный рокот винтов над головой (эсминец прошёл прямо над лодкой) – и новая серия взрывов.
Погас свет: лопнули от сотрясения лампы, засыпая металл палубного настила мелкой стеклянной крошкой. Загорелось тусклое аварийное освещение, и в его призрачном свете восковые лица подводников стали похожими на лики оживших мертвецов. Савицкий еле удержался на ногах, сильно ударившись о тяжёлый ящик автомата торпедной стрельбы и до крови рассадив скулу. «В казаки-разбойники играем, да?» – капитан второго ранга вдруг ощутил, как внутри него закипает обжигающее бешенство.
Количество шумов боевых кораблей возросло – они кружат вокруг лодки, удерживая её в тесном кольце. Офицеры в центральном посту «Б-59» хранят напряжённое молчание, но Валентин кожей лица чувствует их взгляды. Сейчас всё зависит от него, от командира, от царя и бога этого маленького мирка, ограниченного сталью прочного корпуса.
– Мы сейчас по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим! – на скулах командира подводной лодки вздулись желваки. – «Изделие-400» к пуску изготовить! Минёр, мать твою…
– Есть! – отозвался командир БЧ-3, минно-торпедной боевой части.
«Мне показалось, – подумал капитан 2-го ранга, – или действительно была секундная задержка с ответом? Да нет, показалось… Экипаж верит мне: если командир сказал, значит, так и надо, так и должно быть!».
«Изделие-400». Торпеда «Т-5» с АБЗО – с атомным боевым зарядным отделением. На борту «Б-59» такая игрушка всего одна, но и одной более чем достаточно, чтобы смести весь преследующий лодку отряд эскортных кораблей с поверхности моря одним движением – как хозяйка смахивает тряпкой крошки со стола.
– «Изделие-400» к пуску готово!
Остаётся только отдать команду (которая будетвыполнена) – и хищное тело торпеды рванётся, вытолкнутое сжатым воздухом из тесной смирительной рубашки трубы торпедного аппарата, нырнёт, подчиняясь заложенной программе, на глубину в двести метров и там превратится в огненный шар. На поверхность этот шар, сжатый со всех сторон огромными массами воды, не выскочит, зато выбросит высоко вверх исполинских размеров водяной столб. Тяжёлые снаряды всех линейных кораблей всего мира, выпущенные в ходе всех войн двадцатого века, – взорвись они в одной точке одновременно, – и то не дали бы такого гигантского всплеска. А этаторпеда даст, и вся эта свора наверху мгновенно превратится в мелкие щепки… Люди ждут твоей команды, командир, – но как же тяжелы звёзды на твоих погонах…
…Весы качаются. На одной их чаше – слово человека, одетого в военно-морскую форму; на другой – голубой шар обитаемой планеты, окутанной лёгким флёром облаков, сквозь который просвечивают контуры океанов и тёмные пятна континентов…
Слово весом в мегатонны готово сорваться с уст капитана второго ранга Валентина Савицкого, командира океанской подводной лодки «Б-59», выполняющей боевую задачу у берегов Кубы, но не срывается, умирает не родившись.
«Нельзя, нельзя, – стучит в мозгу Савицкого. – Да, я имею право применить атомную торпеду «по обстановке», но с огнём не шутят, командир…».
– В носовом торпедном!
– Есть!
– Пуск имитаторов из аппаратов номер пять и шесть! Товсь!
– Есть! – в голосе минёра явное облегчение.
Имитаторы. Во время Второй мировой немцы использовали «подводные пузырчатые цели» – химпатроны, выделявшие при соприкосновении с водой целое облако воздушных пузырьков, сбивавшее с толку вражеских гидроакустиков. Военная техника шагнула вперёд: появились самоходные торпедоподобные капсулы, выстреливаемые из торпедных аппаратов и способные маневрировать по заданной программе. А если такой имитатор ещё закутать в газовый шлейф, искажающий размеры, то гидролокатор не отличит его от подводной лодки.
– Пли!
«Пусть эти умельцы наверху погоняются за ложными целями. Будем отрываться!».
…Акустик эскадренного миноносца «Дальгрен» зафиксировал размножение целей. Однако он был достаточно опытен и засёк также характерное хрюканье, с которым воздух выбрасывает торпеду из торпедного аппарата. Стремительно побледнев, он тут же доложил командиру эсминца:
– Сэр, русская лодка произвела два торпедных выстрела!
Командир «Дальгрена» не размышлял. У него был приказ «стрелять на поражение», и у него давно уже чесались руки как следует приласкать эту упрямую лодку «красных» – кто будет разбираться, и кто станет его обвинять? Победителей не судят… А теперь, когда коммунисты выстрелили первыми, у бравого офицера US Navy исчезли последние сомнения и колебания.
…Коробчатая пусковая установка ракетоторпед «Асрок» развернулась и выплюнула длинный язык пламени, в котором мелькнуло длинное чёрное тело. Ракета описала короткую дугу и выбросила тормозной парашют. Самонаводящаяся торпеда отделилась, плюхнулась в воду и, хищно поводя рылом, начала описывать круги, вынюхивая цель.
– Шум винтов торпеды с правого борта! – голос гидроакустика «пятьдесят девятой» дрогнул. – Приближается!
«Вот и всё – конец всем вопросам, – отрешённо подумал капитан второго ранга. – Они пустили в ход противолодочный комплекс «Асрок», и жить нам всем осталось считанные секунды… Ну что ж – это война…».
– «Изделие-400» – пли!
…Программа стремительно уходящей в глубину «четырёхсотой» ещё не отработала до конца, когда сталь прочного корпуса «Б-59» разворотил взрыв самонаводящейся торпеды. Внутрь лодки хлынула вода, вытесняя воздух из тесных отсеков и человеческих лёгких. Но это уже не имело никакого значения –
…Поверхность моря вздыбилась чудовищным горбом, из которого выпирало-вырастало гигантское водяное дерево с толстенным стволом и кипящей кроной. Скорлупки двух эсминцев исчезли в утробе атомного монстра, сильнейший гидравлический удар проломил днища ещё двух кораблей, а к берегам Флориды и к золотым пляжам Антильских островов покатилась впитавшая незримую смерть волна…
****
тот же день, Вашингтон, около 09.00 местного времени (18.00 по Москве)
– Господин президент, Хрущёв согласен на вывод своих ракет с Кубы, но он требует гарантий.
– Каких ещё гарантий?! – щёку президента Соединённых Штатов Америки прошил нервный тик. – Он что, вздумал торговаться?
– Гарантий собственной безопасности, – уточнил Дин Раск. – Наши ракеты в Турции угрожают России точно так же, как их ракеты на Кубе угрожают нам. Русские требуют их вывода – и это логично, господин президент: никому не хочется жить под прицелом. И ещё они хотят, чтобы мы не трогали Кастро. Вы не желаете переговорить с советским лидером лично?
– Нет, – отрезал «Бешеный». – И никаких условий – так и передайте этому недомерку! Пусть немедленно убираются с Кубы – не-мед-лен-но, слышите? А о всяких там гарантиях поговорим после, когда коммунисты вывезут с острова всё своё военное железо.
Мысль о том, что коммунисты тоже не хотят появления «атомных фотографий» на асфальте Москвы и Ленинграда, в голову человека по имени Барри Голдуотер почему-то не приходила…
– Но, господин президент…
– Всё. Выполняйте. Красные понимают только язык силы, и я…
Трель телефонного звонка прервала патетическую речь Голдуотера. Лицо президента США изменилось, когда он выслушал то, что ему сообщили.
– Ну вот, я был прав. Коммунисты считают мягкотелость признаком слабости.
– Что случилось? – с тревогой спросил министр обороны.
– Над Кубой сбит наш разведывательный самолёт «У-2» – в соответствии с приказом Фиделя Кастро командующий ПВО группы советских войск на Кубе дал команду на пуск зенитных ракет. Пилот погиб. И это ещё не всё: в Карибском море произведён подводный атомный взрыв – уничтожено несколько наших кораблей. Потери уточняются.
– Но это же… – растерянно произнёс государственный секретарь. – Это же…
– Да, это война. Они сами решили свою участь, – в голосе Голдуотера явственно прорезалось злое торжество. – Скальпы красных станут лучшим украшением Белого дома! Ядерный удар по Гаване – немедленно! И по всему острову, по стартовым позициям русских ракет: надо вырвать у змеи ядовитые зубы прежде, чем она укусит! Атлантическому флоту – начать вторжение на Кубу. Всем нашим вооружённым силам, – он посмотрел на Макнамару, – приступить к мероприятиям по исполнению плана «SIOP».
– Господин президент, – решительно проговорил Дин Раск, – я считаю ваше решение скоропалительным и необдуманным. Сбитый самолёт-шпион – это ещё не повод начинать термоядерную войну. Что же касается атомного взрыва в Карибском море – а если там имела места трагическая случайность? Авария или что-то в этом роде? Надо разобраться, господин президент, а не рубить сплеча ядерным топором, потому что…