Интересно, удалось ли Фионе вновь завоевать сердце Джона? — взволнованно подумала Дороти.
3
Во время разговора с женой у Джона вспотели ладони, бешено забилось сердце. И это при том, что он уже считал Дороти вычеркнутой из своей жизни и планировал дать указание адвокату подготовить документы для развода. Странно, но голос Дороти взволновал его.
Усилием воли Джон заставил себя вернуться к постигшей его утрате. Отец умер так же, как и жил. Он противился и опасался всего нового, всегда считал, что все знает лучше других. В тот роковой день он яростно критиковал предложение сына внедрить новую систему управления и вдруг начал оседать. Когда приехали врачи, Лестер уже умер.
Джону было невыносимо оставаться в Бендж-холл, и он вернулся в дом, где раньше жил с Дороти. Но там ему не стало легче, поскольку в Лог-хаус его так же преследовали воспоминания.
Полгода Джон ощущал себя совершенно счастливым человеком. Он наконец встретил девушку своей мечты, любил и лелеял ее, и вдруг все разлетелось вдребезги, словно хрустальная ваза от шальной пули. Если бы в свое время кто-нибудь посмел утверждать, что Дороти окажется такой же, как Фиона, как другие женщины, с кем он встречался раньше, он послал бы этого человека куда подальше. Дороти казалась ему воплощенной добродетелью, просто неспособной на дурной поступок. Может быть, именно в этом и кроется моя основная ошибка, размышлял Джон. Я водрузил Дороти на незримый пьедестал и оказался совершенно не готов к тому, что она живой человек со слабостями и недостатками.
Он никак не ожидал, что Дороти без раздумий согласится присутствовать на похоронах, и теперь Джону лишь оставалось надеяться, что она не заподозрит его в желании воспользоваться печальным поводом, чтобы примириться. Но зачем было звать ее, раз я не собираюсь идти на примирение? — терзался Джон. Ведь отец никогда не одобрял Дороти, как, впрочем, и все, что я делал. Я не помню ни одного случая, когда бы он согласился со мной, не говоря уж о том, чтобы похвалить.
Нет, нелогично было приглашать Дороти. К тому же ей будет нелегко изобразить, что она скорбит по человеку, который отказался принять ее в свою семью. Но, с другой стороны, Дороти формально все еще моя жена и ей надлежит быть рядом со мной в столь печальный день. Тем более что никто из родственников не в курсе, что мы с Дороти расстались, а похороны — не то мероприятие, на котором пристало объявлять о разрыве семейных отношений.
От этих мыслей у Джона пухла голова, но он упрямо отказывался признать, что настоящая причина его сомнений совсем в другом.
Дороти понимала, что Джон вряд ли приедет в аэропорт встречать ее, но в душе теплилась надежда — а вдруг? И все же она не смогла скрыть досады, увидев, что Джон прислал за ней машину с шофером.
И еще одна мысль беспокоила Дороти: где Джон поселит ее. Если в Бендж-холл, это станет для нее непосильным испытанием. Лестер не принял ее в своем доме при жизни, поэтому пребывание там после его смерти казалось Дороти кощунством. К ее великому облегчению, шофер остановил машину у Лог-хаус.
Экономка миссис Смит радушно встретила Дороти.
— Как жаль, что все так случилось с мистером Лестером, — с сочувствием заметила она, принеся для Дороти тосты и чай.
— Да, очень жаль. Джон дома? Думаю, я должна...
— Он отправился куда-то по делам, — перебила ее миссис Смит. — На него сейчас столько всего навалилось. — Она села за стол напротив Дороти и чуть подалась вперед. — Конечно, это не мое дело, но я никак не могу понять, почему вы с Джоном разошлись. Я всегда считала вас идеальной парой. Джон все это время не находил себе места, ему очень не хватало вас.
Да уж, он ведет себя как-то странно, подумала Дороти. Если бы не смерть его отца, я сейчас здесь не сидела бы. Вместо этого меня, несомненно, ожидала бы повестка в суд по поводу развода.
— Все случилось по вине Джона, миссис Смит, — сказала Дороти, стараясь не смотреть женщине в глаза. — Мне жаль, но теперь уже трудно что-либо изменить, если вы это хотели от меня услышать.
Женщина разочарованно вздохнула.
— Как жаль, что все так вышло. Вы мне очень нравитесь, Дороти.
Выпив чай, Дороти решила осмотреть дом. После ее отъезда ничего здесь не изменилось. Все было на своих местах: картины, которые она в свое время тщательно выбирала, статуэтки, другие милые сердцу мелочи. Все оставалось нетронутым.
Дороти отнесла в одну из гостевых комнат на втором этаже сумку с вещами. Потом подошла к их с Джоном спальне и нерешительно замерла у закрытой двери. Постояв немного, Дороти все же открыла дверь и... похолодела. Все свидетельствовало о том, что Джон вернулся сюда: его кожаные тапочки у туалетного столика, его галстук на спинке стула и самое важное доказательство — в комнате витал запах его одеколона.
Когда Джон сюда вернулся? После смерти отца или сразу после моего отъезда? Интересно, о чем он думает, когда ложится в нашу постель? Вспоминает ли, как истово мы здесь любили друг друга? Или наслаждается вновь обретенной свободой?
Вдруг Дороти почувствовала, что сзади нее кто-то стоит. Она обернулась и оказалась нос к носу с Джоном.
Несмотря на смерть отца, Джон выглядел великолепно: черные волосы коротко подстрижены и уложены, лицо гладко выбрито... Только под глазами залегли тени, но это неудивительно при сложившихся обстоятельствах. Дороти подумала, что если не дай Бог оказалась бы на месте Джона, то выглядела бы куда как менее привлекательно.
— Миссис Смит сказала, что ты здесь. Спасибо, Дороти, что приехала, мне это очень важно.
— Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Повисло неловкое молчание, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Дороти по-родственному обняла Джона, как обняла бы Кевина.
— Мне очень жаль, Джон.
Ох, не надо было делать этого. Дороти хотелось лишь выразить сочувствие, не более того, но она явно просчиталась. У нее пересохло во рту, бешено забилось сердце — Джон все еще не стал ей совсем безразличен.
Джон изумленно смотрел на нее. Нет, у него не осталось никаких нежных чувств ко мне, убеждала себя Дороти. Скорее всего это простое любопытство, смешанное со страхом, что я, чего доброго, решила реанимировать наш брак. Напрасно Джон испугался. Что бы я ни чувствовала, я все оставлю при себе.
— Никак не думала, что ты снова поселился здесь, — проронила Дороти, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость.
Однако Джон вопреки ее ожиданиям ничего не стал объяснять и предложил:
— Если ты хочешь разместиться в нашей спальне, нет проблем, я готов уступить ее тебе...
— Нет, — поспешно перебила его Дороти. — Я уже расположилась в другой комнате. Просто от нечего делать решила пройтись по дому. Извини за вторжение.
Дороти представила, каково ей было бы в их супружеской постели, где они с Джоном провели столько незабываемых ночей. Уж если в коттедже сестры ее донимали воспоминания, то здесь это могло превратиться с сущую пытку. Интересно, что чувствует Джон, ложась на эту кровать?
— Ну ладно, если тебе так удобно, — пожав плечами, вежливо проронил Джон.
— Я, пожалуй, пойду к себе — надо разложить вещи и принять душ с дороги.
Но Джон не торопился отпускать ее.
— Как тебя встретили?
— Спасибо, все в порядке.
— Мне бы надо было приехать в аэропорт лично, но...
— У тебя были дела, — закончила за него Дороти. — Я все понимаю, тебе сейчас нелегко, Джон. Если надо, я постараюсь тебе помочь, ты только скажи.
— Спасибо. Ты поужинаешь со мной сегодня?
Дороти слегка растерялась, поскольку не ожидала ничего подобного.
— Извини, — поспешно сказал Джон. — Просто у меня уже заказан столик в ресторане. Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас. Я могу отменить заказ и...
Дороти вдруг стало жаль его.
— Нет, отчего же, я пойду.
Но позже, когда она, уже одетая для выхода, спустилась в холл и увидела Джона, Дороти поняла, что ей будет очень нелегко скрывать свои чувства к этому мужчине. Дороти могла ненавидеть его за недостойные обвинения, за недоверие, за то, что он бросил ее, но физическое влечение — как тогда, при первой встрече, — оказалось сильнее всего.
На Джоне были белая рубашка и облегающие черные брюки, пиджак небрежно лежал на подлокотнике кресла. В знак траура Джон повязал черный галстук.
Дороти тоже была в черном, но вовсе не из-за уважения к памяти Лестера, а просто потому, что это был единственный приличный для выхода туалет, который она привезла. Платье с длинным рукавом и воротом под горлышко облегало в бедрах и чуть расклешивалось до середины икр.
Джон оценивающе оглядел Дороти, задержав взгляд на ее губах, и Дороти, как в первую их встречу, охватило волнение.
— Может, выпьем что-нибудь перед выходом? — вежливо поинтересовался Джон.
— Нет, спасибо, — отказалась Дороти. Чем быстрее они выйдут, тем лучше — ей хотелось пораньше вернуться и лечь спать.
В ресторане, куда Джон привел ее, они бывали раньше. Здесь было уютно, столы отстояли довольно далеко друг от друга, что позволяло беседовать без опасения быть услышанными соседями. Когда Джон и Дороти вошли, их сразу проводили к столику.
— Как ты догадался, где искать меня? — спросила Дороти, когда они сделали заказ.
Джон криво усмехнулся.
— Я позвонил Лилиан. Ты, конечно, просила ее никому не раскрывать твое местонахождение, но я не оставил ей выбора. Так что не осуждай ее.
Для Дороти это не было новостью, поскольку сестра в подробностях пересказала ей разговор с Джоном. Дороти поинтересовалась, известно ли Кевину об их с Джоном разрыве. Но Лилиан заверила, что в этом случае сдержала обещание и сохранила все в тайне.
Дороти подумала, что, пожалуй, пришло время связаться с братом и все ему рассказать, да и отец с матерью имеют полное право знать, что происходит. Дороти уже пару раз звонила родителям из Лонг-Бич, но они резонно полагали, что она находится там вместе с мужем, и Дороти не решилась их разочаровывать.
Во время ужина Джон старался говорить на общие темы, о своей работе, не касаясь личного, и Дороти была только рада этому. Хотя Джон не вдавался в подробности, у нее складывалось впечатление, что он как-то охладел к делам. В его рассказе не чувствовалось больше того огня и энтузиазма, как раньше, когда он, бывало, делился с ней своими планами.
Может, все дело в последних печальных событиях? Но сердце подсказывало Дороти, что у него что-то не клеилось, о чем Джон предпочитал теперь умалчивать. Это расстроило ее, обычно она радовалась вместе с мужем его успехам, сочувствовала неудачам и просчетам, успокаивала его, когда он бывал огорчен. Теперь все изменилось.
Они почти покончили с горячим, когда у их столика остановилась эффектная блондинка в очень короткой юбке.
— Джон, какой сюрприз! — преувеличенно радостно воскликнула она и довольно громко добавила: — Откуда она здесь?
Джон вежливо привстал.
— Здравствуй, Фиона. Я думал, ты на Багамах.
— Я вернулась сегодня утром. Мне трудно было поверить, когда папа сообщил мне ужасную весть о дяде Лестере. — В ее глазах появились слезы. — Я пыталась дозвониться тебе. Бедный, представляю, как тебе больно. — Блондинка обвила руками Джона. — Ты не должен переживать свое горе один. Если бы я была здесь, я...