– Я стараюсь, – заискивающе улыбнулся гость и, решив, что время «аудиенции» истекло, повернулся к выходу. Но его остановил вопрос:
– Надеюсь, никто, кроме тебя, не видел произошедшего?
– Нет. Правда… девчонку это напугало.
– Стоп! А она там как оказалась? – недоуменно вскинул брови хозяин, и гость виновато, будто был причастен к этому, развел руками:
– Да вот…
– Вот что, милый, ты уж присматривай хорошенько за обеими. Как бы эта девчонка слишком любопытной не оказалась и не сунула нос туда, куда не следует. Она, конечно, может ничего не понять. Да все же не хотелось бы, чтобы из-за нее возникли какие-нибудь мелкие помехи. Но, надеюсь, она окажется умной и нелюбопытной девочкой, потому что иначе… – Хозяин ласково улыбнулся и выразительно провел пальцем по своему горлу. Гость угодливо засмеялся.
Инга, как только вернулась к себе, сразу достала из чемодана карты. После бессонной ночи в доме Алексея Чернова ей очень хотелось спать, но первым делом она решила обратиться к картам. Она только сделает расклад, а думать и анализировать будет потом – когда выспится.
Медленно, с закрытыми глазами тасуя карты, Инга сосредоточилась на воспоминаниях своего сна и фотографии, которую ей показал Алексей. Расклад при таких условиях, конечно, выйдет очень приблизительным, но может дать какую-то зацепку. Зачем ей это надо – ворошить чьи-то чужие тайны, Инга не знала, видимо, поддалась своим охотничьим инстинктам, как пес, нашедший след дичи. Да и то, что она неожиданно вновь почувствовала знаки, вопреки своей уверенности, что уже ничего не может предчувствовать, сыграло немаловажную роль в разжигании охотничьего интереса. А атмосфера дома Алексея Чернова пахла тайнами. И этот запах дразнил ее, как запах добычи – голодного пса.
Ей хотелось с помощью карт проникнуть в недавнее прошлое. Обстоятельства, при которых умерла Кристина, слишком настораживали. Это для непосвященных людей смерть молодой женщины можно было объяснить неведомой болезнью, но у Инги на этот счет было свое мнение.
…Закончив расклад, она убрала карты и вышла во двор. И, сев прямо на пороге своего флигелька, закурила. Карты подтвердили ее догадку: Кристина умерла не своей смертью. Но кому нужна была ее смерть и зачем? На эти вопросы карты не могли дать ответа. Так же, как и не могли открыть убийцу.
«Ну и зачем тебе надо лезть во все это? Тебя об этом никто не просил, – попыталась осадить себя Инга, уже понимая, что с собственным интересом ей не справиться. – Мало тебе прошлого урока? Но тогда ты действовала ради спасения брата. Сейчас уже все случилось и осталось в прошлом. Не пойдешь же ты к Алексею с открытием, что его жене помогли умереть? Вряд ли ему станет легче от такой новости… Инга, не суйся туда, куда тебя не просят!»
Уж не об этом ли предупреждала ее бабушка через сновидения?
Ее брат Вадим, узнай он о том, что она попала в плен собственного интереса, посмеялся бы и дал ей прозвище вроде «следователя по особо важным магическим преступлениям». А может, не стал бы смеяться и разорался, чтобы она больше ни во что не ввязывалась.
…А мага-убийцу она все равно найдет. Интересно, а существуют ли службы, занимающиеся расследованием преступлений магического характера? Что-то вроде «магического интерпола» или «магической полиции». И какие меры наказания существуют для преступников такого рода? Инга усмехнулась и дала себе слово разузнать об этом все, что можно, когда вернется в Москву. Если существуют такие организации, борющиеся с преступниками-магами, она обязательно вступит в одну из них.
Сон как рукой сняло. Инга затушила сигарету и, глянув на наручные часики, решила вместо отдыха прогуляться до магазина, в котором работала Мария.
Машка бодро отоваривала очередь из четырех человек. Очередь сплошь состояла из мужчин, поэтому Мария, отпуская пиво, сигареты и чипсы, кокетничала и шутила. Увидев Ингу, она сделала удивленно-обрадованное выражение лица и кивнула головой, подзывая ее к прилавку.
– Какими судьбами к нам на огонек? – беззаботно спросила Мария, когда очередь рассосалась.
– Да так, проходила мимо и решила заглянуть.
– Что-то, дорогая, пропала ты с горизонта, – с улыбкой попеняла ей Маша. – Вечером мы с девчонками опять на посиделки собираемся, присоединишься?
– Не знаю, Маш, – неопределенно пожала плечами Инга. Возможно, что вечер она проведет с больной Лизой, пока отец девочки не вернется с работы.
– Кавалера себе завела? – по-своему поняла ее ответ Мария и, заулыбавшись, с интересом придвинулась ближе, при этом ее полная грудь уже почти касалась прилавка.
– Да нет, ты не так поняла! Я этот вечер планировала провести с Лизой, дочерью Алексея Чернова. Девочка приболела, с ней некому вчера было остаться ночью…
– О-о, – Мария, не дослушав, сделала «понимающие» глаза и со значением протянула. – А он ведь ничего – Чернов, правда?
И усмехнулась, заметив, что Инга неожиданно смутилась.
– Да нет, Машка, ты все не так поняла! Между прочим, вчера он, прежде чем обратиться с просьбой ко мне, заезжал к тебе, но тебя не было дома…
– Было дело… – Мария задумчиво почесала подбородок. – Я у Аньки гостила.
– Что-то подобное он и сказал. Машка, я к тебе пришла с некоторой просьбой. Ты ведь хорошо знала семью Алексея, дружила с Кристиной. Я бы хотела поговорить с тобой о них.
– Зачем тебе? – настороженно спросила Мария. Просьба Инги ей явно не понравилась.
– Мне как психологу нужна информация. Чтобы помочь Лизе, – отговорилась Инга, стараясь справиться с некоторым стыдом за то, что ей вот так приходится «прикрываться» девочкой.
– Ну ладно, – сдалась Мария, но видно было, что ей неприятна просьба Инги. – Приходи сегодня вечером к нам на девичник, там и побеседуем.
– Нет, Маш. Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз, так, чтобы другие не знали, – торопливо проговорила Инга и оглянулась на вошедших в магазин женщину с мальчиком. Женщина с интересом оглядывала прилавки, выбирая, что купить.
– Ладненько. Давай завтра. Я к тебе забегу в обеденный перерыв, хочешь? Где-то в час. Но, между прочим, с Кристей больше дружила Тая. И Аннушка… Они бы смогли рассказать тебе о Кристине и Алексее больше меня.
– Я их потом тоже спрошу, – улыбнулась Инга.
Мальчик громко, на весь магазин, объявил маме, что хочет мороженое, а женщина строго возразила. Между мамой и сыном завязался короткий спор.
– Машка, только девчонкам о моей просьбе – молчок, поняла? Это такой особый психологический тест, – мысленно ужасаясь своим некорректным уловкам, с лучезарной улыбкой попросила Инга. – Это мне надо для работы.
– Ай ли, Дохновская?.. – Мария, однако, не поверила ей, выпрямилась и уперла руки в бока – как барыня-боярыня, выговаривающая дворовому мальчишке за шалость. – Причина твоих расспросов – Алексей, ведь так?
– Думай, что хочешь, – неожиданно для себя решила подыграть подруге Инга.
– Ладно уж, побеседуем о Чернове, раз тебе так хочется…
– Спасибо, – просияла Инга и, уступая место возле прилавка маме с мальчиком, послала Марии на прощание воздушный поцелуй. Уходя, она не слышала, как Машка пробормотала себе под нос недружелюбно: «Столичная „хищница“.» И не увидела, что Мария уже не была такой веселой и жизнерадостной, как до ее прихода.
Молодая женщина ворвалась в квартиру брата, едва тот успел ей открыть.
– Хорошо, что ты дома! – не здороваясь, с раздражением обронила она, и, скинув туфли, бесцеремонно направилась в комнату.
– Э-э, сестренка… – Мужчина растерялся от такой ее «стремительности», но отправился следом. – А если бы тут у меня женщина была, а ты так ворвалась?
– У тебя тут должна быть лишь одна женщина, – резко ответила она и накинулась на опешившего брата с упреками: – Ну и как ты справляешься с заданием? А? Как я понимаю – никак. Никак!!! Неужели так сложно?!
Она обошла его кругом, рассматривая, словно оценивая. Под ее взглядом мужчине стало неловко, и он поежился, как от холода.
– Хороший ты мужик, братец! Красивый! Умный! Сексапильный! А с таким плевым заданием справиться не можешь!
– А кто тебе сказал, что не могу? С чего ты решила, что я не справляюсь? – Ее заявление задело его за живое. Чтобы не чувствовать себя будто на витрине и избежать оценивающих взглядов сестры, он сел в кресло и сложил на голой груди руки.
– Да вот решила! – с сарказмом провозгласила она и, тоже сложив руки на груди, встала напротив брата. – Я знаю, что этой ночью она была не с тобой. Она была с ним! С ним! Понимаешь?
– Да ну? – удивленно присвистнул мужчина и приподнялся в кресле. – Удивительно! А то я уж и правда стал думать… Впрочем, неважно. Откуда ты узнала, что она была с твоей пассией?
– Откуда – не твое дело! Сказали мне! – отрезала молодая женщина и, присев на край кровати, хмуро посмотрела на брата. – Она мне мешает. Как кость поперек горла!
– Может, все не так уж мрачно?
– Нет, мрачно! – Она не хотела слушать никаких уговоров. Вскочив с кровати, нервно заходила по комнате.
– Ну что за день? – воздев руки к потолку, с пафосным отчаянием произнесла девушка, обращаясь не столько к брату, с усмешкой наблюдающему за ней из кресла, сколько к небесам. – С утра ходила к Мастеру – высказывать претензии…
– Да-а? – мужчина заинтересованно заерзал в кресле. – Как ты отважилась на такое?
– Решила, что пора заявить о своем желании участвовать в деле активно, а не пассивно. – Девушка перестала ходить по комнате и присела на кровать. – Мастер, понятное дело, проявил ожидаемую реакцию: пообещал сгноить меня, если сделаю хоть один шаг не по его воле.
– Ну и чего ты к нему поперлась, а? С граблями – против танка. Ведь и правда «сгноит»! Пару раз пальцами пощелкает – и адьё-ёс.
– Мне не нравится, что меня отодвинули в сторону, как хлам!
– Ну понятно, кому понравится… – Теперь уже мужчина, встав, заходил по комнате. – Но в твоем положении и правда лучше немного подождать в стороне.
– В стороне?! – взвилась девушка. – И спокойно наблюдать, как эта отнимет у меня мое ?
– Ну, вообще-то это ты сама решила, что – твое … – скептически усмехнулся ее брат.
– Я столько сил вложила, чтобы добиться!!!
– Знаю, знаю, – устало перебил он ее.
– Между прочим, ты вызвался помочь мне.
– Ну, знаешь! Между прочим, я делаю все возможное! А та травка, которую ты мне тогда дала, наверное, была просроченной – на нее не подействовала.
– А без травы будто не можешь… – криво усмехнулась девушка. – Выходишь в тираж, братец, раз бабе мозги запудрить не в состоянии.
Мужчина не ответил, но бросил на сестру красноречивый взгляд, говорящий о том, что она переходит допустимые границы.
– Ладно, я сама справлюсь…
– Что ты задумала? – встрепенулся мужчина. Ему не понравилась усмешка, заигравшая на губах его сестры.
– Ничего! Ничего такого… – скромно потупилась она – невинная овечка, да и только. – К немуя подступиться не могу, потому что Мастер строго за этим следит. Остается она, моя соперница…
– Стоп, родная! Надеюсь, ты не решилась идти на крайние меры? Не забывай, что о твоих новых «подвигах» Мастер рано или поздно узнает, и тогда…
– А мне плевать на него! Плевать! Потому что я устала жить, оглядываясь на него, устала ждать в стороне, наблюдая, как вокруг моего куска уже вьются другие хищницы, устала жить в страхе, что либо Мастер меня сгноит, либо эта соплюха обскачет… Если я буду и дальше отсиживаться в кустах и трястись от страха, так и произойдет! И я не намерена больше жить так, как хочется другим, а не мне! И если на моем пути возникнут препятствия, я буду их устранять – будь это хоть сам Мастер, хоть заезжая прошмандовка, хоть эта соплюшка, над которой так трясется Мастер! А если ты мне не хочешь помочь…