– Мэдок Карутерс? – послышался чей-то строгий голос.
Фэллон повернулась ко мне, широко распахнув глаза. Я приподнялся, усадив ее рядом с собой на кровать.
Подходя к двери, покачал головой, потому что на меня снизошло понимание. Нужно было попросить Джареда зарезервировать номер. Мне хватило ума не воспользоваться кредитной картой, однако я не думал, что отец станет тратить время, обзванивая отели Чикаго в поисках своего блудного сына.
– Да? – отозвался я, открыв дверь. Моя челюсть мгновенно отвисла.
Копы? Какого дьявола?
– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, – сказал подтянутый темнокожий офицер, державший руку на своей дубинке. Я не счел это признаком угрозы. Может, стоило? Рядом с ним стояла женщина. Средних лет, рыжая.
– По поводу?
Дама дернула подбородком.
– Фэллон Пирс с вами?
Мое сердце бешено заколотилось. Что происходит?
– Да, – наконец ответил я.
– Ваша сводная сестра, верно? – уточнил второй офицер.
Прикрыв веки, вздохнул.
– На данный момент… да. Наши родители разводятся.
– В чем дело? – спросила Фэллон, подойдя ко мне сбоку. Она надела джинсы, в которые заправила свою блузку. Все ее скомканные вещи валялись на полу последние сутки. Очки свои она тоже не преминула надеть.
– Вы – Фэллон Пирс?
Фэллон скрестила руки на груди.
– Да.
– Ваша мать подала заявление о вашем исчезновении вчера утром, – пояснила Рыжая. – Она уверяет, что мистер Карутерс угрожал ей, а именно пообещал… – Глянув в свои записи, она продолжила: – Проломить ее головой стену. После чего похитил вас.
Оба копа посмотрели на меня. Я захотел рассмеяться. Фэллон повернулась ко мне, ухмыляясь. Несмотря на серьезность ситуации… учитывая визит копов… мы расхохотались.
Полицейские обменялись взглядами. Моя грудь продолжала сотрясаться от смеха, а Фэллон прикрыла свою улыбку ладонью.
– Вы угрожали миссис Карутерс, сэр?
Которой миссис Карутерс? Так и тянуло спросить, но я воздержался. Пока никому нельзя рассказывать о нашем браке. Родители тоже должны узнать от нас самих, больше ни от кого, если мы хотели быть воспринятыми всерьез.
– Офицеры, – поспешил уверить я, – наша семья сейчас переживает определенные трудности. Я бы никогда пальцем не тронул свою мачеху. Фэллон находится здесь по собственному желанию. Никаких проблем нет.
– Мистер Карутерс, – начал коп. – Мы знаем, кто ваш отец…
Но тут разразился полнейший хаос. К нам подбежала женщина в сопровождении оператора и сунула между полицейскими микрофон, целясь мне в лицо. Я отшатнулся назад, а Фэллон схватила меня за руку.
– Мэдок Карутерс? – выкрикнула она, врезавшись в копов. – Сын Джейсона Карутерса? Вы состоите в интимных отношениях со своей сводной сестрой? Мать вашей сестры заявляет, что вы ее похитили?
Мое гребанное сердце застряло в гортани, будто бейсбольный мяч. Я перестал дышать.
Твою ж мать! Вот дерьмо!
Сглотнув, посмотрел на Фэллон.
– Так, достаточно! – проворчал один из офицеров, после чего они оба обернулись и подняли руки, ограждая нас от вторжения.
Какого черта? Мой папа – большая шишка, но не настолько уж. Кто-то наверняка слил информацию этим людям.
Женщина-коп ответила спокойным тоном:
– Давайте вернемся к порядку. Вы мешаете работе полиции.
– Он удерживает вас против вашей воли? – Репортерша откинула свою каштановую челку, попадавшую в глаза. Держалась она очень решительно и напористо.
Я нагнулся, чтобы закрыть дверь, но Фэллон рявкнула:
– Перестаньте, – распорядилась она. – Он не мистер Карутерс . Мэдок не удерживает меня против воли, ради всего святого! И мы не состоим в каких-то грязных отношениях. Он мой…
О нет.
– … муж!
Я закрыл глаза и испустил тихий стон, поморщившись.
Черт. Дерьмо. Ну что за хрень.
Подтолкнув Фэллон обратно в комнату, захлопнул дверь. Снаружи послышалось, как копы попросили репортера и оператора удалиться.
Заперев замок, прислонился спиной к стене, сполз вниз, плюхнувшись на задницу.
Подогнул колени, уперся в них локтями и стукнулся головой о стену.
– Великолепно. – Я сделал вдох, выдохнул, едва заметив, что Фэллон осталась стоять на месте.
Сжал кулаки. Уверен, мое лицо залилось пунцовой краской. Я чувствовал себя круглым идиотом. Почему я всегда недооценивал Патрицию?
– О, Боже, – наконец-то подала голос Фэллон, выглядевшая ошеломленно. – Это ужас какой-то. Моя мать – сумасшедшая.
– Нет, она умна, – безэмоционально ответил я. – Мы только что-то попали в сводку новостей и опозорили моего отца.
Она уронила голову, подошла и села рядом со мной.
– Мэдок, извини. Я запаниковала.
Я обнял ее.
– Все в порядке. Полагаю, теперь нам не нужно беспокоиться о том, как рассказать родителям.
Все – абсолютно все– к вечеру узнают, что я женился. Сообщениям и звонкам конца не будет какое-то время; родственники и друзья станут допытываться о происходящем.
– Как они узнали, что мы здесь? – спросила Фэллон.
– Я зарегистрировался под своим именем. – Ответ не выдал всей степени моего стыда. – Твоей матери не составило бы труда найти нас, если она знала, что мы не на учебе.
Она тяжело вздохнула.
– О нас расскажут в одиннадцатичасовых новостях.
– В интернете информация появится через пять минут. СМИ вынуждены соревноваться со скоростью Фэйсбука, в конце концов. Они обнародуют это в мгновение ока.
Потрясенный, я сидел молча и пытался придумать, что делать дальше.
– Посмотри на меня, – настойчиво попросила Фэллон.
Я послушался, утонув в такой знакомой зелени ее глаз.
– Нам нельзя здесь оставаться, – заявила она. – Куда поедем?
Прислонившись головой к стене, облизал губы, размышляя.
Мы с Фэллон не сделали ничего плохого. Не сбежали, просто чтобы устроить себе мини медовый месяц. К тому же мы не начнем наш брак, опасаясь гнева родителей. Если хотим, чтобы нас уважали, как взрослых, значит, пора держать ответ за свои действия.
Я поднялся, утягивая Фэллон за собой.
– Домой, – сказал ей. – Мы вернемся домой.
***
К моему дому мы подъехали в районе десяти часов. Черное, словно смоль, небо было усыпано звездами. Ели, которые Эдди посадила, чтобы сад круглый год оставался зеленым, гнулись от легкого ветра.
Копы вернулись в наш номер, задать несколько оставшихся вопросов.
Да, мы с Фэллон поженились. Вот подписанное разрешение.
Нет, естественно, я ее не похитил. Видите? Никаких синяков, и она улыбается.
Да, я угрожал мачехе. Тут пускаю в ход "папочкино" влияние. Вы не тронете меня, потому что я – Мэдок Карутерс.
Теперь, пожалуйста, уходите. У нас медовый месяц.
Они ушли. Мы приняли душ и привели себя в надлежащий вид, затем за час доехали до Шелбурн-Фоллз.
– Подожди, – распорядился я, когда Фэллон потянулась к ручке своей дверцы.
Вылез наружу, обогнул капот, помог ей выбраться из машины, взял за руку, и мы бок о бок поднялись по лестнице на крыльцо.
Я обхватил ее холодные щеки ладонями.
– Не повышаем голос, не извиняемся.
Она кивнула. Порог мы переступили вместе.
В фойе и всех прилегающих комнатах было темно, слышалось лишь тиканье часов и шум сплит-систем. Учуяв запах поджаренного на гриле стейка и кожаной мебели, мгновенно ощутил себя дома. Здесь всегда так пахло.
Помню, Тэйт однажды сказала, что любит запах шин. Он ей знаком, и навевает воспоминания. Когда я ощущал аромат мяса, приготовленного на углях, всегда думал о летних вечерах у бассейна. Мама спрашивала, хочу ли еще баночку газировки Краш. Папа – в случаях, если оказывался дома – руководил грилем и болтал со своими друзьями. А я смотрел, как фейерверки озаряли звездное небо.
Несмотря на проблемы нашей семьи – у всех семей есть проблемы, – я рос счастливым ребенком. Могло бы быть лучше, только и так было вполне неплохо. Я никогда ни в чем не нуждался. Никогда не испытывал недостатка в людях, души во мне не чаявших.
Это мой дом, и он хранил в себе все мои хорошие воспоминания. Сюда мне хотелось вернуться первым делом всякий раз, когда я куда-либо сбегал. Патриция Карутерс может забрать наше имя, забрать деньги, но дом она получит только через мой труп. Я должен найти способ ее победить.
Не знаю, спал ли уже отец, но он точно был здесь. Его Ауди стояла у подъездной дорожки.
Держась за руки, прошли с Фэллон по коридору, свернули налево, подошли к папиному кабинету.
– Думаешь, наши дети нас ненавидят? – спросила женщина. Я резко остановился.
Жестом указал Фэллон не шуметь, приложив палец к губам. Мы вдвоем прильнули к приоткрытой двери, прислушиваясь.
– Не знаю, – ответил мой отец обреченным тоном. – Думаю, я не стал бы винить Мэдока, если он меня возненавидит. Джаред любит тебя?
Кэтрин Трент.Вот, с кем он разговаривал.
– Думаю, да, – тихо произнесла она. – И, если вдруг он завтра женится, я буду чертовски беспокоиться. Однако у меня не возникнет сомнений, что он следует зову сердца. То есть, посмотри на нас, Джейсон. Кто скажет, что у них ничего не получится в восемнадцать, если мы наломали дров в более позднем возрасте? Разве мы эксперты?
Проклятье.Невидимые руки скрутили мои внутренности, словно тряпку. Папа знал о свадьбе.
Послышались тяжелые шаги.
– Дело не в этом, а в приоритетах, Кэтрин. Моему сыну нужно окончить колледж. Он должен познать жизнь. Ему достались дары привилегий и возможностей. А теперь у него появился отвлекающий фактор.
Взяв Фэллон за руку, посмотрел ей в глаза.
Из офиса донесся шорох, потом шум колесиков кресла, вздох отца. Должно быть, он сел. Прищурившись, попытался определить, злился он или расстроился. Я не мог разобраться. Затем услышал стон и надрывный вздох, прям как при гипервентиляции легких. Но нет.
– Я все испортил, – сдавленно проговорил отец. Он плакал.
– Шшш, Джейсон. Не надо. – Кэтрин тоже заплакала.
"Мой отец" , – подумал я. Мой отец плачет. На грудь опустился тяжкий груз. Посмотрев вниз, заметил, как Фэллон поглаживала большим пальцем мою руку. Когда поднял взгляд, ее подбородок задрожал.
– Мой дом пуст, Кэтрин. – Его голос звучал так печально. – Я хочу, чтобы он вернулся.
– Мы были плохими родителями, – прошептала она, всхлипнув. – Дети поплатились за наш образ жизни, теперь нам пора расплачиваться за их. Он нашел девушку, от которой не может держаться в стороне. Они сделали это не для того, чтобы причинить тебе боль, Джейсон. Они влюблены. – После ее слов я улыбнулся. – Если хочешь вернуть сына, – продолжила Кэтрин, – открой объятия шире.
Крепче сжав ладонь Фэллон, прошептал:
– Мне нужно несколько минут с ним наедине.
Ее глаза блестели от скопившихся в них слез. Она понимающе кивнула. Пройдя мимо меня, Фэллон направилась в кухню.
Распахнув дверь, увидел отца. Он сидел в кресле, опершись на локти и подпирая голову руками. Кэтрин – на коленях перед ним. Явно утешала, как я предположил.