— Что? — спрашиваю я.
— Сегодня у тебя волосы особенно рыжие.
— Я нанесла немного временного тоника, — я поворачиваюсь к свету, чтобы он получше рассмотрел. — Тебе нравится?
— По-моему, ты не все смыла, на лбу осталось.
Расстроившись, я опускаю палец в воду и начинаю оттирать там, где он указал.
— Боже правый, Финн Робертс, ума не приложу, как тебе удалось встречаться с Мелоди больше недели, — я не обращаю внимания на его удивленный взгляд и продолжаю: — Ты должен был сказать, что я прекрасно выгляжу, и сделать вид, что прикасаешься к моему красивому лицу, в тот момент убирая все, что заметил.
— Ничего я не должен , — он хмуро улыбается. Откинувшись на диван, Финн говорит: — Я просто друг,который любит указывать на все твои нелепости. Ты покрасила волосы, Харлоу? Серьезно?
— Иногда девушке надо кое-что в себе улучшить, доволен?
Его выражение становится нейтральным, и он отворачивается, глядя на маленький танцпол.
— Тебе не надо. Ты прекрасна даже по утрам, — я задерживаю дыхание. Я точно знаю, про какое утро он говорит: когда мы проснулись вместе. Обнявшись, и в моей постели. Я до сих пор помню, каким он был теплым.
— Тогда я удивлена, почему ты не прокомментировал след от подушки на лице или запах изо рта.
— У тебя и правда были следы от подушки, и волосы в полном беспорядке, — понизив голос, он добавляет: — Но ты была идеальна.
Я слишком ошеломлена, чтобы говорить, и поэтому просто продолжаю пытаться сглотнуть комок в горле; кажется, что сердце увеличилось в груди раз в десять.
Он кашлянул, заметив, что я долго молчу, и решает сменить тему.
— Кто тебе рассказал про Мелоди?
Я отпиваю воды и наконец отвечаю:
— Оливер, но он ни в чем не виноват. Я все выпытала.
Финн кивает, делая еще один глоток пива. Кайл включил музыку погромче, но даже сейчас кажется, что мы находимся в своем маленьком мирке, хотя наши друзья сидят всего в метре от нас.
— Я узнала только ее имя и что она была тихоней, — признаюсь я. — Тырасскажешь о ней?
— А с чего это тебе вдруг стало интересно?
— Наверное, по той же причине, по которой ты спрашивал, облизывал ли меня Тоби Амслер.
Он поднимает на меня взгляд.
— Что ты хочешь знать?
— Она все еще живет рядом с тобой?
Он кивает.
— Мы вместе учились в старших классах и начали встречаться спустя пару месяцев после окончания. Ее семья владеет местной пекарней.
— Вы были влюблены друг в друга?
Финн пожимает плечами.
— Тогда я был совсем другим. Как только мы сошлись, я бросил универ и начал рыбачить с семьей, — вспомнив мой вопрос, он добавляет: — Да, я любил ее.
— И до сих пор любишь?
— Не-а. Хотя она, конечно, милая девушка.
Я понимаю, что спрошу, не зависимо от того, хочу ли знать ответ или нет.
— Милая девушка, с которой ты до сих пор спи…
— Нет, — спокойно перебивает он. Его взгляд возвращается ко мне, и он медленно осматривает мое лицо. — Мы с Мелоди расстались пять лет назад, сейчас она замужем, с ребенком, — и, к моему удивлению, он бормочет: — Дома у меня никого нет, Харлоу, уверяю тебя.
Снова сглотнув, я киваю.
— И если ты помнишь, — продолжает он уже более сильным голосом, — именно тыпереспала с другим мужиком за день до того, как снова была со мной.
Черт .
— Ты хоть представляешь, как это меня бесит? — спрашивает он.
Если честно, даже боюсь представить. Он расстался с Мелоди пять лет назад, и кажется, мне хочется расцарапать ей лицо. Это просто нелепо. Я — нелепая .
— Я знаю, что между нами ничего нет, и мы просто друзья, — говорит он. — Но не потому что секс не был действительно хорош, Харлоу. До тебя в Вегасе прошло два года. И до тебя у меня было всего четыре женщины и никаких серьезных отношений, так что все это сейчас странно для меня. Я могу тебе обо всем рассказать, идет? Когда я знаю, каково это — отчаянно хотеть знать каждую мелочь, я готов все тебе рассказать. Только спроси меня, а не моих друзей. Мне хочется, чтобы мы все выяснили между собой.
Что это за безумная буря эмоций? Я на грани обморока, чувствую облегчение, вину, и потребность поцеловать его идеальный рот.
Я пожимаю плечами и говорю:
— Мне не хотелось, чтобы ты знал, что мне это интересно.
Финн смеется, подносит пиво к губам и говорит:
— Социопатка, — и делает большой глоток.
— И скольких ты связывал?
Он сглатывает и смотрит мне в глаза. Я замечаю, что после моего вопроса у него на шее участился пульс. Я вижу, как он бьется. Его голос выходит более хриплым, нежели обычно, когда он признается:
— Всех.
Моя кровь превращается в ртуть, бурлящую и ядовитую.
— Всех?
— Да, Харлоу. Я… Мне это нравится , — он опускает голову и потирает заднюю часть шеи, глядя на меня сквозь ресницы. — И я уверен, многие на это соглашались, только чтобы быть со мной, а не потому что им самим нравилось.
— А кому-нибудь из них все же нравилось?
Он кивает.
— Может быть, моей первой.
— А как ее звали? — ничего не могу поделать. Вопросы так и сыплются из меня, до того как я соображаю, о чем спрашиваю.
Он немного отходит от стола, и я следую за ним.
— Эмили.
— Но ты не уверен, что она это любила? — это так странно: сидеть с друзьями в баре у Фреда и вести с Финном наш самый интимный разговор.
— Честно говоря, — тихо начинает он, — я не знаю. Вернее, думаю, что нравилось, только мне бы хотелось знать, как она воспринимает эти ночи сейчас. Она переехала после окончания, но мы были вместе чуть больше года до этого, — он отворачивается. — Единственным местом, где мы могли уединиться, была старая весельная лодка отца на пристани. Мы тогда украли пиво у ее отца. Я просто баловался с ней, с веревкой, и это было… — он молчит, но потом просто говорит: — М-да.
Я снова киваю, отпивая воду. И кажется, понимаю, о чем он хотел сказать. Он видел, как его девушке нравится, что его возбуждает, и это переросло в то, кем он стал. Но я действительно не хочу, чтобы он продолжал говорить об этом.
— Тем утром, когда я увидел тебя в Старбаксе… — начинает он. И я жду, что он продолжит, но он молчит.
— И? Что насчет того утра?
Он пожимает плечами и награждает меня «мне-что-правда-надо-объяснять?»взглядом.
— Я заметил, что ты выглядела растрепанной, но мне не показалось, что ты была расслабленной.
— А, ладно. Нас разбудила его мамочка, — говорю я. — Собственной персоной. Это был второй худший секс в моей жизни.
Он громко и радостно хохочет.
— А с кем был первый?
— С моимпервым. Сейчас я понимаю, что он был крошечным, хотя было больно. Клянусь, оказалось, что меня лишили девственности маленькой морковкой.
— И о чем вы тут разговариваете? — появившись из ниоткуда и встав рядом со мной, интересуется Лола.
Финн едва может успокоить свой смех.
— Поверь, тебе лучше не знать.
— О маленьких морковках, — отвечаю я с понимающей улыбкой.
Лола кивает и улыбается ему.
— Прелесть, правда? Бедный Джесси Сандовал.
— А наша девочка настоящая поэтесса, — соглашается Финн.
Наша девочка . Это облегчает маленький болезненный укол, который я все еще ощущаю, когда вспоминаю, как Финн рассказывал мне о своем теле-шоу и по какой причине он не хотел делиться этим с близкимиему людьми.
Подходит Оливер и присоединяется к нашей маленькой компании.
— И почему мы сегодня стоим? Обычно Харлоу любит сидеть и швырять вещи через весь стол.
Я смеюсь, потому что это правда.
— У тебя просто жуткие способности Крокодила Данди.
— Я ниндзя, — Оливер поправляет свои съехавшие на нос очки, и мы все хохочем. — И ты знаешь, как сильно я люблю твои узкие познания об австралийской культуре.
— Я стараюсь.
За ним на диване все еще сидит НеДжо, пританцовывая на сиденье и пялясь на группу студенток на танцполе.
— Оливер, тебе и НеДжо непременно нужно подкатить вон к тем дамам.
— А почему не с Финном? — с понимающей ухмылкой спрашивает Оливер. — Он тоже холостой.
Я качаю головой.
— Конечно, холостой, но посмотри, как он сегодня нарядился. Будет, как в фильме «Ночь в Роксбери», и все будут его стесняться. — Финн, конечно же, откажется танцевать, а если и нет, амазонка внутри меня решает, что он должен быть со мной и только со мной. По крайней мере, пока не уедет.
Внезапно я чувствую панику. Финн завтра уезжает? Он побывал на встрече в Л-А, значит, ему пора?
Смеясь, Оливер смотрит на танцпол, но перед этим мельком оценивает реакцию Лолы.
— Эти цыпочки маленькие.
— «Маленькие» — это молоденькие? — уточняю я и наклоняюсь, чтобы получше их разглядеть. Девушкам явно было больше двадцати лет. — Или низенькие?
— Очень низенькие.
— Но посмотри на себя, — говорит Лола. — В тебе больше 190 см. По статистике тебе положена девушка ростом в 160.
— Это сейчас убило всю мою логику, — с улыбкой отвечает ей Оливер.
— Так, дружок, раз ты не танцуешь, неси мне еще пива, — заявляю я.
— Я бы пошел, но уверен, что парализован от пояса до пальцев ног.
Я шутя толкаю его.
— Тогда пусть Лола с тобой сходит. Ей надо еще выпить.
Лола начинает протестовать, что ей хватит, но все равно идет с ним, а я за ними наблюдаю. Она высокая, а он все равно возвышается над ней и наклоняется в ее сторону, когда они идут, словно примагниченные друг к другу. Интересно, а Оливер в курсе, что, позволяя ему это делать, Лола считает его одним из своих. В этот частный закрытый клуб входим только я, Миа, папа Лолы, мои родители, а теперь и Оливер.
— Он никогда не попробует, — говорит позади меня Финн, и я понимаю, что он говорит об Оливере, что тот не попробует ухаживать за Лолой. — Он убежден, что ей это не интересно.
— Я не уверена насчет нее, да, — соглашаюсь я. — Все дело в том, что Лола не увлекается парнями, она больше думает о работе.
Он согласно хмыкает.
Полностью развернувшись к нему, я говорю:
— Смотри, они уже подошли к бару, НеДжо практически в отключке, и он не услышит нас из-за музыки. Ты можешь расслабиться и рассказать, как прошла встреча?
Финн проводит рукой по лицу и глубоко выдыхает, убедившись, что его никто не услышит.
— Мне они понравились. То есть они, конечно, два идиота, расспрашивали о нашей личной жизни, каких женщин мы пригласили бы на свидание, — он игнорирует мою победную лунную походку, и продолжает: — Но парни, которые будут продюсировать шоу, настоящие профессионалы. Они проделали подготовительную работу, узнали все про нашу сферу, и… — он вздыхает, — они мне понравились . Их идеи не совсем ужасные.
— Тогда почему ты выглядишь таким несчастным? — мое сердце начинает немного побаливать. Вдруг понимаю, что пока наблюдала, как все это его угнетает, я искренне захотела, чтобы он был счастлив.
И с каких это пор меня больше волнует его счастье, а не собственные оргазмы? Лола не единственная, кто впустила одного из этих парней в свой внутренний круг. Теперь Финн официально один из Моих Людей.
— Потому что мне проще быть категорически против этого, — отвечает он. — Этим утром это была ни к чему не обязывающаявстреча. А сейчас я понимаю, что это одно из простых решений. Альтернативой было бы потерять наш бизнес и остаться ни с чем.
Пусть это звучит немного драматично, но именно сейчас я понимаю, что это значит — лишиться всего. Мама только закончила свой первый день химиотерапии — цель этого лечения успеть убить раковые клетки, прежде чем они убьют маму — и все, что у меня есть, это пара сообщений от папы, что она хорошо себя чувствует.