Руки Антонио легли ей на плечи и мягко опустили ее на камзол. Линда обняла его за шею и потянула за собой, не думая о том, что на них могут случайно наткнуться. На маскараде возможно все. Когда лицо прячется под маской, пробуждаются самые смелые желания, в которых боишься признаться самому себе. Убеждения и принципы летят в тартарары, и лишь Любовь правит балом...
* * *
Линда никогда не верила в то, что безумная страсть может заставить человека забыть все на свете, даже собственное имя. В ее жизни разум всегда властвовал над плотью, но сейчас горячие языки желания лизали ее тело, и не было от них никакого спасения. Ничто не могло сравниться с удовольствием, которое она испытывала при каждом прикосновении Антонио. Линда и не подозревала, что способна так желать мужчину, она чувствовала жар его тела и теряла рассудок. Все ее тело было охвачено огнем, более сильным и опасным, чем любой пожар...
Антонио запустил пальцы в ее густые волосы, и еле слышный стон наслаждения сорвался с губ Линды. Как она жаждала содрать с него одежду и прижаться жадными губами к его загорелой коже! Он нашептывал ей что-то на ухо, но Линда ничего не понимала. Его горячее дыхание обжигало ее, и у нее уже не было сил противиться настойчивому зову плоти...
Но прикосновение пальцев Антонио к ее обнаженной груди внезапно привело Линду в чувство. Словно северный ветерок вдруг подул на нее и немного остудил ее жаркую южную страсть.
Линда поняла, что пора остановиться.
– Не надо, – прошептала она и стала застегивать кофту. – Пожалуйста.
Антонио уловил нотку отчаянной мольбы в голосе Линды и немедленно отпустил ее.
– Я не могу так... сразу... – пролепетала она как бы в оправдание, чувствуя себя полной идиоткой. Какие тут могут быть оправдания?
– Все хорошо. Не волнуйся.
Антонио нежно провел рукой по ее волосам. Линда вздрогнула.
– Прости. Я не должен был так накидываться на тебя.
Не должен был, поддакнул ему внутренний голос Линды.
– Давай забудем об этом, ладно? – сказала она. – Мы оба выпили, всякое бывает.
– Забудем? – Антонио резко отстранился от нее. – Ты в своем уме? Как я могу такое забыть?
Деловая женщина тут же проснулась в Линде.
– Как ты со мной разговариваешь? Если я совершила глупость, немного расслабилась... это вовсе не значит, что я готова...
– Ты называешь это глупостью?
От ярости, прозвучавшей в его голосе, Линде стало не по себе. Но раз вступив на скользкую дорожку притворства, она уже не могла с нее сойти.
– Конечно, глупостью. А как еще это назвать? Маскарад, зажигательные танцы, коктейли... Ты очень привлекательный мужчина, и я поддалась влиянию момента. Но мы же оба понимаем, что это абсолютно ничего не значит.
Антонио так стремительно поднялся, что обсыпал Линду песком.
– Я ничего не понимаю! – воскликнул он. – Наверное, я просто дурак. Извини. Больше такого не повторится.
Он бросился бежать вдоль полосы прибоя. Линда ошарашенно смотрела ему вслед. Что она наделала? Как теперь объяснить ему, что ее жестокие слова были продиктованы страхом? Страхом перед собой, страхом перед чувствами, которые неожиданно проснулись в ней. Весь жизненный опыт Линды гласил: если вдруг чувствуешь в себе слабость, нанеси первый удар, чтобы противник ни о чем не догадался. Вот она и нанесла упреждающий удар. Но кто же знал, что в первую очередь она ударит себя?
* * *
Линда не знала, сколько времени она просидела на берегу, переигрывая заново разговор с Антонио. Если бы она была более откровенна с ним... Если бы она не стала сопротивляться... Если бы она не вспомнила о своем статусе босса...
Миллион «если» и прогорклый привкус разочарования во рту. Хваткая бизнес-леди, от которой ничто никогда не уходило, только что упустила шанс стать счастливой.
Но вечно ругать себя невозможно. Линда озябла и устала. Нужно было собираться домой. Антонио, конечно, давно уехал и утешился в объятиях другой женщины. А она без проблем найдет такси и отправится домой, к пустой кровати и нагромождению бумаг на рабочем столе.
8
3 марта 2003, понедельник, утро
Квартира Линды Кромвелл,
район Копакабана, Рио
Линда посмотрела на себя в зеркало и пришла к выводу, что именно так и должна выглядеть женщина, потерпевшая полный крах. Кожа бледная, глаза впали и покраснели, на лбу появилась новая морщинка. Во сколько она вчера легла спать и сколько чашек крепкого кофе выпила до того? То-то. Лучше и не вспоминать.
Но хороша ли она сегодня или нехороша, а на работу ехать надо. Замазав тональным кремом все, что пришлось ей в собственном лице не по вкусу, Линда отправилась в «Бразтранс». Она с трудом представляла себе, как они встретятся с Антонио. Может быть, ей повезет и он сегодня опоздает. Или заболеет. Или уволится. Или просто пропадет без вести. Тогда ей не придется думать, как вести себя, взвешивать каждое слово и бояться лишний раз на него взглянуть.
Но готова ли она лишить себя возможности видеться с ним только ради того, чтобы потешить раненое самолюбие?
Линда добралась до своего кабинета, так и не ответив на этот вопрос. Гора бумаг на столе подействовала на нее успокаивающе. Сейчас она должна работать. Все остальное (в том числе и сердце) подождет.
Она села за стол и заставила себя внимательно прочесть страницу. Так, контракт на грузовые перевозки с известной обувной компанией, заключенный два с половиной года назад. Как раз на этом она вчера остановилась. Выгодный контракт, ничего не скажешь. При умелом руководстве должен был принести хорошую прибыль «Бразтранс». Возить грузы намного выгоднее, чем людей, и Эухенио Мартинес наверняка понимает это не хуже, чем она.
Однако именно с этого контракта у «Браз-транс» начались неприятности. Обувщики внезапно разорились, и деньги, вложенные в переоборудование транспорта под их груз, были безвозвратно потеряны. Более того, в ожидании баснословных доходов Эухенио Мартинес затеял модернизацию всего своего автотранспорта и влез в долги. Это было не очень разумно, но объяснимо. Линде не нужно было поднимать бухгалтерскую отчетность, чтобы понять, к чему это привело. В тот год дивиденды по акциям «Бразтранс» впервые не были выплачены, а сами акции немного потеряли в цене.
Линду охватил азарт, как бывало всегда, когда она нападала на след. Конечно, эта неудача не могла довести такого монстра, как «Бразтранс», до сегодняшнего плачевного состояния, но она была первой в цепочке неприятностей, обрушившихся на компанию. По опыту Линда знала, что первый камень нередко бывает самым важным.
Через пару месяцев после банкротства крупного клиента Эухенио Мартинес был вынужден обратиться в банк за кредитом. Модернизация была в самом разгаре, а средств на нее катастрофически не хватало. Линда мимоходом отметила, что значительная часть денег была потрачена на улучшение личного парка автомобилей семьи Мартинес. Не очень красиво со стороны Эухенио, конечно. Пусть он глава компании, но нельзя же забывать об акционерах, которые вложились в «Бразтранс». Кредит, потраченный на его личные нужды, придется отдавать другим...
Через пять минут Линда наткнулась на документ, который свидетельствовал о том, что Эухенио Мартинес возместил «Бразтранс» все расходы. Это успокоило Линду, но не до конца. Она предпочитала, чтобы все делалось по правилам. Брать деньги в собственной компании, а потом их возвращать... слишком уж это напоминало кассира, который проиграл все жалованье на скачках и взял деньги на расходы из кассы. Владельца крупной транспортной компании это было недостойно.
На всех документах, которые имели отношение к переводу денег со счета компании на личный счет Мартинеса, стояла подпись, чем-то похожая на подпись Эухенио, но все же не его. Линда поднесла бумаги к окну и постаралась разобрать написанное.
Вышло что-то вроде Сер... Мартн .
Остальное было написано неразборчиво. Но, если судить по тому, что все заявки были оплачены, а решения утверждены, этот Сер Мартн был не последним лицом в «Бразтранс». Кто же он такой?
Антонио появился как раз вовремя, чтобы ответить на этот вопрос. Он влетел в кабинет с сияющей фальшивой улыбкой, но глаза выдавали его волнение. Идеальному секретарю ни при каких обстоятельствах не разрешается приходить на работу позднее начальницы.
Даже если вчера он чуть с ней не переспал.
– Доброе утро, Линда. Извините за опоздание.
Она рассеянно кивнула.
– Кто такой Сер Мартн? – спросила она вместо приветствия и протянула Антонио бумагу. – Кому принадлежит эта подпись?
– Эта? – Антонио взял документ. – Серхио Мартинес, мой бр...
– Ваш кто?
– Мой босс. У него ужасно неразборчивый почерк. Вечно из-за этого проблемы.
Линда была готова поклясться, что Антонио собирался сказать что-то другое, но спорить не стала. Сейчас ей вообще не хотелось вступать с ним в пререкания.
– Разве ваш босс не Эухенио Мартинес?
– Сеньор Эухенио – глава компании, Серхио – вице-президент. Я состою у него в штате.
– Понятно, – кивнула Линда. – Сын сеньора Эухенио?
– Да. Младший.
– Значит, есть еще и старший?
Антонио замялся, и если бы Линда посмотрела на него в этот момент, она бы непременно спросила себя, почему у него такой обеспокоенный вид. Но после вчерашнего она предпочитала смотреть на него как можно меньше. Чтобы второй раз не попасться на удочку чувственного влечения.
– Есть. Но он не работает в компании. Считается паршивой овцой в семье.
Линда удивленно покачала головой.
– Странно. Я думала, что обычно паршивой овцой в семье являются младшие братья. Им это... гм... больше по статусу подходит.
– У сеньора Эухенио все наоборот. Старший – разгильдяй и бездельник, младший – опора и надежда отца.
Линда покосилась на Антонио. Ей показалось, что он издевается, но на его лице не было и тени усмешки.
– Не думаю, что нам с вами стоит обсуждать семейные дела сеньора Мартинеса, – сухо заметила она.
– Мы и не обсуждаем. Об этом знает каждый, кто знаком с Мартинесами. Вам стоит понять сразу, что старшего сына для сеньора Эухенио не существует.
– Однако именно младший подписывает документы, которые бросают тень на сеньора Эухенио, – возразила Линда. – Или он об этом не подозревает?
Антонио пожал плечами.
– Вряд ли младший Мартинес сделает хоть шаг без разрешения отца.
– Неужели вице-президент компании не имеет права на самостоятельное принятие решений? – поразилась Линда. – В определенных рамках, конечно, но все-таки... Сеньор Эухенио даже мне предоставил право подписи. У вице-президента должны быть более серьезные полномочия.
– Боюсь, что вы меряете «Бразтранс» иной меркой, – улыбнулся Антонио. – Несмотря на миллионные обороты, мы были и остаемся маленькой домашней фирмочкой, где президент компании вполне может отвесить подзатыльник вице-президенту за неправильную сумму в платежном документе. Не заблуждайтесь насчет сеньора Эухенио. Он бизнесмен во всем, что не касается его семьи. Как только речь заходит о родственных связях, он превращается в обычного испанского предпринимателя, который держит, допустим, маленькое кафе и гоняет жену на кухне.
Линда рассмеялась.
– У вас образные сравнения, Антонио.
– Я просто давно знаком с сеньором Мартинесом.