– Наверное, и сейчас еще бегают… – предположила я.
– Да нет, сейчас что-то не видно. Иногда только подружки мои ему невест каких-то присматривают, а он только смеется. И вдруг… Он в тебя с первого взгляда. А ты?
– Я со второго! А ведь тоже на мужиков смотреть не хотела.
– Ну, дай вам Бог счастья. Завтра схожу в храм свечку за вас поставлю. А ты в храм-то ходишь?
– Нет. Неверующая я.
– Нехорошо это, неправильно!
Но тут вернулся генерал. Вид у него был довольно хмурый.
– Что стряслось, Ванюшка? – сразу спросила Надежда Мартыновна.
– Ничего особенного, просто завтра утром мне надо лететь.
– Надолго? – испугалась я.
– Не знаю еще, но постараюсь вернуться как можно скорее. Сегодня мы ночуем на даче, завтра к восьми утра за мной придет машина. Я довезу тебя до работы.
– А может, вам тут остаться? – предложила Надежда Мартыновна.
Я поняла, что этого он категорически не хочет.
– Нет, мама. Поедем на дачу. Это не обсуждается! Мама, налей мне чаю! Ну, чем вы тут занимались? Меня небось обсуждали?
– Ванечка, у тебя неприятности?
– Нет, моя хорошая, просто рабочие моменты. Но расставание с тобой сейчас – это действительно большая неприятность. – Он обласкал меня глазами. – Ты же понимаешь, почему я хочу поехать на дачу?
– Конечно!
– И ты не против?
– А разве это обсуждается? – засмеялась я.
– Прости, любимая, я бываю иногда очень резким и категоричным.
– Я уже поняла.
Чай он пил из тонкого стакана в серебряном подстаканнике. И вдруг встал и вынул из буфета бутылку коньяку. Налил в чай довольно много.
– Вань, ты ж за рулем! – напомнила Надежда Мартыновна.
– Нет. Меня ждет машина. Она отвезет нас, а утром заберет. Свою я поставил на стоянку. Ну как, мамочка, я смотрю, понравилась тебе моя женщина?
– Понравилась, Ваня, понравилась. Дай вам Бог счастья.
– Все, поехали!
Он снял с вешалки мое пальто.
Пока мы ждали лифта, я сказала:
– Знаешь, генерал, я давно хотела остаться с тобой наедине хоть на минутку…
– Через сорок минут мы останемся наедине на всю ночь.
– Там все будет по-другому. А я сейчас хочу сказать тебе: ты когда уехал, я вдруг отчетливо поняла – я тебя люблю. Со всей дури!
Он взял в ладони мое лицо, заглянул в глаза.
– И если я правильно понял, тебе наплевать и на то, что я генерал, и на мой парадный мундир…
– С высокого дерева. Но откуда ты знаешь?
– Про мундир? Я хорошо знаю свою маму. Она жутко им гордится.
– А ты?
– Горжусь, конечно, но не жутко! Больше всего я горжусь тем, что сумел разглядеть в тебе ту женщину, которая мне нужна. Кстати, надевать этот мундир я ненавижу! Это такая тяжесть!
Машина пришла ровно в восемь утра.
Обычно мой рабочий день начинается в десять, но сегодня я появилась на фирме в пять минут десятого.
– Что-то вы рано нынче, Лада Владимировна, – улыбнулся мне охранник.
– Да есть кое-какие дела.
Едва я вставила ключ в замочную скважину, меня окликнули:
– Лада Владимировна!
Это была Александра Ивановна, наш главный маркетолог.
– С добрым утром, Александра Ивановна.
– Лада Владимировна, как хорошо, что я вас встретила! Можно мне с вами поговорить?
– Ну, разумеется! Заходите. Садитесь. Кофе хотите?
– Да нет, спасибо.
– У вас что-то случилось?
– Мне очень, просто очень нужен ваш совет, вы так здорово помогаете…
– Слушаю вас. Только знаете, я заварю кофе, а то сегодня толком и не попила, а без кофе… Выпьете со мной чашечку?
– Да, пожалуй. Спасибо.
– Итак, что за проблема у вас? Это, видимо, что-то личное?
– Да.
– Что-то с мужем?
– Да. – Она помолчала, сплела пальцы рук. Волнуется, стесняется…
– Лада Владимировна, вот скажите, – решилась она, – только честно, я толстая?
– Так! Мне уже многое ясно. Нет, Саша, вы совершенно не толстая. Просто смешно. У вас сорок шестой размер, да?
– Да.
– И давно ваш муж считает вас толстой?
– Ну, раньше он никогда этого не говорил, а теперь… Понимаете, я… Мне тридцать пять. У меня с семнадцати лет один и тот же размер и вес. Я не поправляюсь. Но и не худею. У моей мамы то же самое. Я спокойно влезаю во все свои шмотки еще школьные. Я тут как-то свое выпускное платье достала, решила примерить, а оно сидит как тогда на выпускном вечере. Я, конечно, могу сесть на диету, но толку мало. Я уже пробовала…
– Послушайте, Саша, бросьте эту фигню! Вы в прекрасной форме и не вздумайте морить себя голодом. У вас такая конституция. О такой женщины могут только мечтать, а ваш муж, по-видимому, завел себе кого-то на стороне и таким образом пытается либо испортить с вами отношения, либо откосить от супружеских обязанностей.
– Если честно, я тоже так подумала. Но что же делать?
– Вы любите его?
– Уж и не знаю.
– У вас есть дети?
– Есть. Дочка от первого брака. Ей одиннадцать лет.
– Почему вы расстались с ее отцом?
– Он… умер.
– Простите! А как ваш нынешний муж относится к девочке?
– Как-то спокойно. И она… спокойно.
– Хотите совет?
– Я за этим и пришла.
– Скажите, ваш муж говорит вам, что вы толстая, в каких-то определенных ситуациях?
Она задумалась.
– Да! Надо же… Он обычно говорит это вечером… когда возвращается после работы с большим опозданием.
– Знаете что, если он вам все-таки нужен, попробуйте сделать так… Вы уже понимаете, что он придет позже, соберите в сумку самые необходимые ему вещи, а сумку спрячьте. Если он опять начнет говорить вам, что вы толстая, достаньте сумку и скажите: уходи, не желаю я больше терпеть хамства!
– А если он уйдет?
– Если уйдет, значит, ушел бы в любом случае. И вообще, Саша, нельзя жить с мужчиной, который унижает вас как женщину! Вы интересная, молодая, но у вас потухшие глаза, затравленный взгляд… Из-за чего? Подумайте сами, имейте, наконец, гордость! Я полагаю, материально вы от него не особо зависите?
– Вообще не завишу! Я получаю больше, чем он!
– Вот в этом-то все и дело! Он комплексует по этому поводу и элементарно мстит вам. Завел интрижку на стороне и напропалую вам хамит.
– Но я никогда в жизни ни словом его не попрекнула. Я считаю, неважно, кто сколько зарабатывает, если люди… если у них семья… Господи, Лада Владимировна, неужели все так примитивно и так гадко? Но почему же надо именно говорить, что я толстая? Можно же найти что-то другое…
– Да потому что сейчас все помешались на этой теме, потому что это причиняет вам боль. Он даже не потрудился придумать что-то пооригинальнее. Гоните вы его в шею! Вспомните, что вы интересная женщина с прекрасной фигурой. И вот еще что… Я сейчас дам вам телефон превосходного стилиста.
– Это того, который Лиду Звереву переделал? – восторженно воскликнула женщина.
– Да, только это не он, а она. Одеваетесь вы хорошо, а вот сменить имидж не помешает.
– Значит, говорите, гнать в шею?
– Гоните! И вот вам телефон стилистки!
– Спасибо! Спасибо вам огромное! У меня как будто завеса с глаз спала! А можно мне еще к вам зайти будет?
– Разумеется, заходите! Это моя работа…
– Знаете, у нас все сперва удивлялись, зачем вас сюда взяли. А на фирме многие показатели вверх пошли. Климат в коллективе улучшился, а это так много значит, особенно в кризис.
Она ушла, но если бы она знала, как приятно мне было слышать ее последние слова! И настроение, упавшее было до нуля после расставания с генералом, наоборот, поднялось. Как это важно – ощущать свою нужность… Но куда важнее ощущать себя любимой!
В обеденный перерыв заглянул Пашка.
– Привет, тетка! Что-то я тебя потерял. Телефон зачем-то отключаешь. Пошли, похаваем за пределами учреждения?
– Пошли! – обрадовалась я.
На улице было чудесно.
– Весна, Пашка! Чуешь, как весной пахнет?
– Чую. Послезавтра бабушка прилетает. Поедем встречать?
– Погоди, а в котором часу?
– Вечером. Поздно.
– Поедем!
– Э, тетка, что с тобой? Чего так улыбаешься?
– Ты умеешь держать язык за зубами?
– Ты же знаешь, что умею!
– Да вот последняя разборка с твоей матерью…
– Перестань! Я уж каялся-каялся. Но мать здорово закусила удила. Ладно, ты хотела мне что-то сказать?
– Хотела!
Меня буквально распирало от желания с кем-то поделиться.
– Ну, говори!
– Пашка, я влюбилась! Просто смертельно!
– Ух ты! Кайф! И в кого?
– Ты не поверишь!
– Неужто в генерала? – Он вытаращил глаза.
– Представь себе! У нас такая любовь… Он уже сделал мне предложение и вчера познакомил со своей мамой.
– Ни фига себе темпы! Авиация, одно слово! Но я ж говорил тебе, он золотой мужик!
– Бриллиантовый!
– Ну и как это у вас?
– Оказывается, он в меня с первого взгляда… Он позавчера встретил меня после работы, повез ужинать, ну и…
– И он тебя уже с мамой познакомил? Она славная тетка… И когда свадьба?
– Никакой свадьбы. Пока так поживем…
– Между прочим, правильно. А Лидка в курсе?
– Да. Но она дала мне слово, что пока не скажет даже тебе. И ты не обсуждай это с ней. Я не хочу!
– Слушай, я так рад! Ну какой же я все-таки умный и ушлый тип! Как все просчитал! Цены мне нет!
– Прав, племянничек! И, главное, сколько людей осчастливил – Лиду, нас с генералом, его маму…
– И себя! Знаешь, как приятно видеть тебя такой, с сияющими глазами… Я великий стратег!
– Теперь это неоспоримо.
– А жить где собираетесь?
– Пока решили на даче. Сперва не хотели, а потом Иван Тимофеевич сказал…
– Это не обсуждается, да?
– Точно! И знаешь, мне так это нравится! Не обсуждается, и все. А там хорошо, на даче…
– Да, по-моему, тебе с ним сейчас везде будет хорошо, хоть на Луне.
– Похоже на то.
– А бабуле скажешь?
– Скажу, конечно. Ну, может, не сразу… Понимаешь, он сегодня улетел на несколько дней. Вот вернется, тогда и представлю его ей.
– Бабуле он понравится. Шикарный мужик, особенно в форме.
– Пашка, а ты видал его парадный мундир?
– Ага! Впечатляет… Надежда Мартыновна так им гордится! Знаешь, из вас клевая пара получится. Боевой генерал и настоящий индеец! Я в тебе не ошибся, тетка! Только настоящий индеец может так… с бухты-барахты…
– Со всей дури, как говорил твой дед.
– Да, круто! Слушай, по-моему, тебе пора уже помириться с мамой, ну что это? Такие дружные были сестры, горой друг за дружку… Бредятина какая-то.
– Да я не против, но первый шаг делать не стану.
– А хочешь, она сегодня же к тебе примчится или уж во всяком случае позвонит?
– Ты хочешь сказать ей про генерала?
– Точно. Верняк подействует.
– Да нет, пока не стоит. Сначала я скажу маме.
– Ну, как хочешь, дело твое. Ух, тетка, ты теперь будешь генеральша? Круто!
Иван Тимофеевич маялся. Долгий перелет с коллегами. Не хотелось сейчас слушать профессиональные разговоры, грубые шуточки, дурацкие анекдоты. Хотелось закрыть глаза и вспоминать, буквально по минутам вспоминать… Боже, какая женщина! Ни капли фальши. Никакого дурацкого жеманничанья. И как она вдруг там, у лифта, сказала: «Я люблю тебя!» И ведь ей на самом деле от меня ничего не нужно… кроме любви… Господи ты боже мой, оказывается, она все-таки бывает, любовь… И я точно знаю, если завтра меня разжалуют и зашлют куда-нибудь в задницу мира, она не задумываясь поедет за мной. Все бросит и поедет. Я проснулся утром, чувствую, она на меня смотрит. И на лице у нее… такая нежность… я чуть не умер от счастья… И не наводила тень на плетень, сразу сказала, что не может иметь детей… Что ж делать, значит, не судьба. И права она, трижды права, у меня есть дочь, есть внучка и могут быть еще внуки, а я буду просто наслаждаться тем, что у меня есть моя Лада. И даже мама ее одобрила, это просто удивительно… да нет, чему удивляться, мама своим материнским сердцем почувствовала, что эта женщина любит ее Ванечку.