– Соглашусь. Как нечего делать.
– А сразу чего не согласилась?
– Еще не понимала. Он мне предложил выйти замуж практически сразу, до всего…
– Ну, тетка, с твоей стороны это не был поступок настоящего индейца…
– Согласна.
– А ты пошли ему эсэмэску.
– Какую?
– Просто одно слово: согласна!
– Да ну… А вдруг он передумал?
– Иван Тимофеевич? Да ни в жисть! Нет, ты пошли, пошли. По крайней мере, сразу поймешь, передумал или нет.
– Пашка, да он наверняка давно спит. Какая у нас разница во времени?
– Ничего, проснется. Ради такого дела… Или, на худой конец, утром прочтет.
– Да, а я до утра с ума сойду! Хотя ты прав. Это классный тест!
И я послала генералу сообщение: «Хочу по-настоящему замуж! И это не обсуждается!»
Ответ пришел через две минуты.
«Согласен! Подаем заявление 9 марта. Это не обсуждается!»
– Пашка, ты мой добрый ангел! – возликовала я.
– Я просто стратег, – скромно потупил озорные глаза племянник.
Мама так устала от перелета, что, к счастью, не заметила моего дурацкого сияния. Даже беспокойным мыслям о сестре не удалось погасить его.
– Ох, как же я рада вернуться! Павлушка, как мама?
– Все путем, бабуля!
Мы с ним решили маме пока ничего не говорить.
Дома мы втроем напились чаю с дивными вафлями, которые по-чешски зовутся облатками, – это тонюсенькие круглые штучки размером с хороший блин, хрустящие, с разными начинками. Впервые я их попробовала в Карловых Варах, когда была там проездом. С тех пор мама, которая каждый год ездит в Мариански Лазни лечить спину, привозит мне штабеля этих вафель.
Когда Пашка ушел, я помогла маме разобрать чемодан.
– Ох, хорошо дома! Как ты тут без меня, Ладошка? Не оголодала?
Мама открыла холодильник.
– Ой, а что это? Красная икра? Откуда в таком количестве?
Я совсем забыла, что Ваня заставил меня взять домой эту икру.
– Мне привезли с Сахалина. Попробуй, мама, мы такой никогда не ели! Хочешь, сделаю бутерброд?
– Пожалуй.
Я сделала бутерброд.
– Ладошка, а ты тут часом не влюбилась? – Мама пристально смотрела на меня.
– Влюбилась, мамочка, как ненормальная!
И с чего я вздумала скрывать это от мамы, дура набитая?
– Это он привез икру?
– Он!
– А икра и впрямь божественная! Он что, с Сахалина?
– Нет, мама. Москвич.
– Давай, рассказывай! Он кто?
– Он? Он, мама, генерал-майор авиации. И Герой России.
– Господи помилуй! Ты где взяла его?
– Мама, я замуж за него выхожу! Я люблю его, просто, можно сказать, умираю от любви!
– Матерь Божья! А сколько ж ты с ним знакома?
– В общей сложности два дня и две ночи.
– Так! Опять, значит, со всей дури… А сколько ж ему лет?
– Через месяц будет сорок семь.
– Ладка, – поморщилась мама, – почти пятнадцать лет разницы – это чересчур. Ты ж еще совсем молодая, а он…
– Мамочка, если б ты его видела!
– У тебя есть его фотография?
– Ох, да, конечно!
И я протянула маме айфон.
– Да… Хорош! Красавец мужчина. Хорошее лицо. Не похож на грубого солдафона.
– Что ты, мама! Он такой нежный, такой чуткий… Он когда пришел сюда за мной, мне показалось, что он даже слегка оробел.
– Почему?
– Его, по-моему, смутила твоя квартира. Обилием книг, как я поняла.
– Он женат?
– Нет. Его жена давным-давно бросила с двухлетней дочкой. Дочку вырастила его мама, кстати, хорошая женщина. Добрая, радушная…
– Ох, а как его зовут, твоего героя?
– Ваня. Иван Тимофеевич Столетов.
– «Мама, я летчика люблю», так, что ли?
– Именно!
– Надо мне с ним познакомиться, детка.
– Он сейчас в Якутске. Как вернется, так сразу. Написал, что девятого марта пойдем подавать заявление.
– Ладошка, зачем так спешить?
– Я сперва не хотела и вдруг поняла, что просто жить без него не могу. Совсем не могу!
– Он что же, две ночки с тобой переспал и уже сделал предложение?
– Нет, он мне его сделал, увидев меня второй раз в жизни. Правда, он специально за мной приехал…
И я все рассказала маме. При этом испытывала такое невероятное наслаждение, что сама себе удивлялась.
– Мамочка, ну почему ты на меня с такой жалостью смотришь? Я же счастлива без ума!
– Вот именно что без ума. Ну, пройдет у вас первый угар, о чем вы будете с ним говорить? Об авиации?
– Найдем о чем говорить.
– Я так понимаю, что он ас… Не только в небе, но и в постели?
– Ох, мама…
– Это тоже важно. Но разница в возрасте… Хотя какой смысл говорить об этом, ты же не в себе, моя девочка. Только, знаешь ли, нехорошо выходить замуж, когда и года не прошло. Да и полугода… Тебя осудят.
– Да плевать! Пусть.
– Нет, Ладошка, ты не права. Какие-то правила лучше не нарушать. Впрочем, с тобой говорить бесполезно. Я лучше поговорю с Иваном Тимофеевичем.
– Мамочка, – засмеялась я, – знаешь, какая у него любимая фраза?
– И какая же?
– «Это не обсуждается!»
– И тебе это нравится?
– Ага! Еще как нравится! Это так приятно, когда мужчина умеет принимать решения и брать все на себя.
– Ну да, можно расслабиться и потом сказать – это было твое решение, а я тут ни при чем, да?
– Не знаю. Просто…
– Просто ты влюбилась как мартовская кошка, тем более на дворе март.
– Нет, мама, не влюбилась, наверное, а полюбила.
– Ну, это будет видно, моя девочка. Но, по крайней мере, у тебя совсем другие глаза.
– Я, мама, после смерти Андрея и уж тем более после сороковин жила как будто в броне…
– А генерал твой оказался еще и бронебойным? – хмыкнула мама.
– Мамуля, я тебя обожаю! Мой бронебойный генерал! Прелесть!
– Хотелось бы с ним поскорее познакомиться.
– Думаю, скоро тебе такая возможность представится. Если девятого мы подаем заявление, думаю, он сочтет необходимым попросить у тебя моей руки. У него, кстати, превосходные манеры.
– А чего у меня руки просить, если ты уже сама предоставила ему и руку, и сердце, и все остальное? Нерационально!
– Все-таки у меня самая лучшая мама на свете!
Утром я собиралась на работу, как вдруг айфон издал звук, оповещавший о приходе сообщения. Я открыла. Там была фотография. Иван в незнакомой мне куртке с меховым капюшоном держит в руках какую-то здоровенную рыбину, на лице неописуемый восторг. И подпись: «Тут такие караси! А ты моя золотая рыбка!»
– Мама, смотри!
– Караси? Разве бывают такие караси?
– Ну, вероятно, в Якутии бывают.
– А ты знала, что он рыбак?
– Нет.
– Слушай, а он вообще… пьет?
– Ну, пьет как нормальный мужик. Но на алкаша не похож. И даже на пьяницу.
– Ты почему не ответила на послание, золотая рыбка?
– Сейчас! – Я обняла маму и сделала селфи. Отправила фото Ивану со словами: «Мы недоумеваем: разве бывают такие караси?»
– Ты зачем это?
– Пусть знает, как выглядит его теща.
Тут же пришел ответ: «Евгения Петровна, я люблю Вашу дочь! Будьте к нам снисходительны. А караси, как выяснилось, такие бывают!»
– Смотри, мама!
– Да… А знаешь, он мне нравится. Он обаятельный, улыбка чудесная… Дай вам Бог счастья…
Она обняла и поцеловала меня. Я так поняла, что получила материнское благословение.
Выйдя на улицу, я написала ему: «Когда тебя ждать? А то мне уж замуж невтерпеж!»
И тут он позвонил, впервые за все дни.
– Девчуха моя, прости, что не звонил раньше, но только сейчас смог остаться один в нормальное время. Я так дико по тебе скучаю!
– Ванечка, ты эту рыбину из-подо льда выловил?
– Да, но…
– Смотри, не простудись, там же кошмарный холод!
– Не волнуйся! Тут по-другому ловят.
– А ты вообще рыбак?
– Да нет. Но иногда люблю… Только не с удочкой. Мне метод – на одном конце червяк, на другом дурак, как-то неинтересен. Боже мой, о чем мы говорим! Деточка моя… Я прилечу седьмого ночью, если будет погода. Но прогнозы не очень утешительные. Могу и задержаться. Если все-таки задержусь, значит, пойдем в ЗАГС не девятого, а десятого. А почему ты вдруг передумала?
– Потому что поняла – не могу без тебя жить. Совершенно не могу. Ты вон рыбу ловишь… А мне что делать?
– А ты пройдись по магазинам, купи новое платьице… Ой, я второпях не спросил, может, тебе деньги нужны?
– Нет, Ванечка, деньги у меня есть. А мысль хорошая насчет нового платьица. Здравая.
– Скажи, а твоя мама… Что она сказала про нас? Не говорила, что я для тебя староват?
– Ну, сначала говорила, но потом сказала, что ты ей нравишься, это после твоей просьбы о снисхождении. Ох, генерал, я уверена, вы с ней найдете общий язык.
– Ну и чудно! Все, девчуха, меня уже ждут! Будет возможность, позвоню, а нет, не сердись.
И он отключился.
У меня в животе порхали бабочки и расцветали незабудки! В таком состоянии я спустилась в метро и вошла в вагон. Народу было не очень много, и мне даже удалось сесть. И вдруг я ощутила на себе взгляд. Подняла глаза, и мне стало нехорошо. Напротив меня сидела Мария Афанасьевна, моя бывшая свекровь. Она смотрела на меня с ненавистью! И вдруг вскочила и шагнула ко мне. Я автоматически вскочила тоже, уступая ей место. Она села.
– Ну, здравствуй! Ты, я вижу, цветешь! И как совести хватает! Бесстыжая ты!
Я боялась, что она устроит публичный скандал.
– Мария Афанасьевна!
– Да я-то помню, как меня зовут, а вот ты, шлюха, забыла, кто ты есть. Веселая вдова!
– Мария Афанасьевна! – Я пристально посмотрела ей в глаза. – Если вам нужно со мной поговорить, извольте. Я сегодня после работы заеду к вам, и мы поговорим с глазу на глаз!
В этот момент поезд подошел к станции, и я выскочила из вагона. Дождалась следующего поезда, мне оставалась еще одна остановка. Во что бы то ни стало после работы заеду к ней и выясню отношения. Скажу ей открытым текстом все, что наболело. И пусть знает, что я… Да, черт возьми! Я веселая и ужасно счастливая вдова очень неверного мужа. Да, это правильно. Так поступают настоящие индейцы!
Едва я в боевом настроении вышла из метро, опять зазвонил телефон. Егор! Господи, я просто забыла о его существовании!
– Ладочка, я вернулся! Очень скучал! Пришлось задержаться… Устал страшно. А как ты?
– Я? Бурно!
– Да? Как интересно! Может, вечерком повидаемся?
– Я бы с радостью, но обещала вечером зайти к Марии Афанасьевне.
– Да? А может, я туда за тобой заеду? Она ко мне хорошо относится.
– Она ко мне плохо относится. Поэтому не стоит.
– Что-то случилось? Вы повздорили?
– Ну да.
– Слушай, а если в обеденный перерыв? Часа полтора сможешь выбрать? Я привез тебе подарок из Китая.
– С добрым утром, тетя Хая, вам посылка из Шанхая!
– Ладка, я тебя обожаю! Ну так что?
– Давай! Сможешь подъехать к двум? У нас там рядышком есть недурное заведение.
– А у вас там стоять можно?
– Позвони за десять минут. Я выскочу. А у кафе есть парковка.
– Договорились! До встречи!
Я обрадовалась, разговор с Егором перебил неприятное послевкусие от встречи с бывшей свекровью.
В вестибюле я столкнулась с Лидой. Она обрадовалась.
– Привет! Выглядишь просто супер! И, похоже, у тебя уже кто-то завелся? А?