Пендлтон кинул взгляд на телефон и встал.
– Все еще разговаривает по телефону. Я сообщу ей, что вы здесь.
Коротко кивнув, Ричард сел в одно из роскошных кресел в приемной. В этом месяце кресла были синие – похоже, снова из мебельных источников Уолтера. Насколько было известно Ричарду, компания «Безопасность Джеллико» меняла мебель приблизительно каждые четыре-шесть недель, не платя за нее ни цента.
– Мисс Саманта скоро к вам присоединится, – растягивая слова, оповестил Обри и вернулся на свое место.
– Хорошо. – Ричард мог пройти прямо в кабинет Сэм, но старался относиться к офису как к ее территории и не нарушать границ.
– Вам понравился подарок Саманты? – небрежно спросил секретарь и бывший сопровождающий одиноких дам Палм-Бич, наклеивая какие-то этикетки на папки из манильской бумаги.
– Да. Саманта рассказала про него?
– Она спросила, что я думаю. Честно говоря, мне казалось, что могут подойти как выходные в Дэйтоне, так и плавание с акулами, но…
– И я все еще размышляю, как совместить обе идеи, – закончила за Обри Саманта, открывая дверь, отделяющую приемную от кабинетов. – Я могу достать снаряжение для подводного плавания, но никак не могу решить, как сделать так, чтобы кабина гоночной машины была заполнена водой.
Ричард поднялся на встречу Сэм. Когда они были не вместе, ему всегда казалось, что Саманта выше и крупнее, – такое телосложение больше подошло бы ей. На самом же деле в обуви без каблука Джеллико макушкой не доставала даже до подбородка Аддисона. Саманта всегда завораживала Рика – эти рыжеватые локоны, мягко обрамляющие лицо, глубокие, словно океан, зеленые глаза…
– Привет, – произнес Ричард, улыбаясь.
– Привет, – руки Саманты скользнули на плечи Ричарда, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
Ричард сразу почувствовал, что внутри Сэм всю словно аж трясет от волнения.
– Что случилось? – прошептал он прямо в ее губы. Наверное, это странно и неправильно, но он начинал сильно нервничать, когда видел ее такой взволнованной.
– У меня есть дело, – просияла она и уточнила, продолжая улыбаться: – Даже два дела.
Ох…
– Учитывая, что в прошлом у тебя было много самых разнообразных дел, могу я поинтересоваться, легальна эта работа или… это какое-то сомнительное предприятие? – спросил Рик, покосившись в сторону Пендлтона.
Саманта снова поцеловала Ричарда.
– Надеюсь, и то и другое.
– Саманта.
– Ой, только не стоит беспокоиться, – отпустив его, неожиданно раздраженно ответила она. – Какой же ты все-таки зануда!
Он схватил ее за запястье прежде, чем она успела уйти из приемной.
– Я знаю, что тебя заводит, Сэм, – тихо произнес Рик. – И я оставляю за собой право беспокоиться, когда ты начинаешь шутить по поводу работы.
Саманта высвободила руку и ткнула его в грудь указательным пальцем:
– Я не шучу, – резко ответила она, тыкая в Ричарда пальцем в ритме пятистопного ямба. – Никогда.
– Хорошо. Ну, может, тогда ты все-таки расскажешь поподробнее про это, нет, эти дела? Ради удовлетворения моего любопытства.
– Возможно. Если ты угостишь меня мороженым.
– По рукам.
Каким-то невероятным образом Сэм снова обернула дело так, что именно Аддисону приходится еще и свою вину заглаживать. Никому другому такого не удавалось. Да Рик просто никому и не позволил бы. Его вопрос был вполне закономерным, учитывая, что даже при честной работе она умудрялась то вляпаться в какие-то неприятности, то нарваться на мошенничество. И именно такая работа – «халтурка», как Джеллико ее называла, – ей нравилась.
Саманта открыла входную дверь и кинула через плечо:
– Обри, я на телефоне.
– Я буду твоим навеки, если ты принесешь мне лимонный сорбет, – ответил Пендлтон.
Аддисон стиснул зубы.
– Я же говорил, что он не гей, – заявил он, пока они шли к лифтам и начали спускаться вниз.
– Брит, он же просил лимонный сорбет! Он стопроцентный гей.
У Рика еще оставались некоторые сомнения по этому поводу, но пока Саманта воспринимает Обри Пендлтона исключительно как чудаковатого дядюшку, ориентация этого парня значения не имеет. Но прав именно он – Пендлтон нормальный.
На улице Саманта все время теребила сумку, не давая Ричарду взять себя за руку. Аддисон сдержал раздражение, прекрасно понимая, что иначе лишь раззадорит ее.
–Мы с Томом сегодня играем в гольф, – вместо этого начал он. – Девять лунок в «Мар-а-Лаго».
Саманта окинула его пристальным взглядом:
– То есть ты смотаешься с работы ради игры?
– Да, всего на пару часов
– Молодец!
– А ты нынче в ехидном настроении.
– Ни в коей мере. Хоть ты и не становишься скучным типом из-за всей этой бесконечной работы, но, как ни крути, ну не развалится ведь твоя империя на мелкие кусочки, если ты изредка позволишь себе отдохнуть!
До встречи с Самантой Рик на самом-то деле и не осознавал этого. Или, что ближе к истине, прежде такая мысль ему просто никогда не приходила в голову. Гольфу и горным лыжам он уделял время исключительно в целях обработки упрямящихся партнеров и покупателей, а в поло играл только ради сбора средств на благотворительность. Ему нравились эти виды спорта, но, оказалось, заниматься ими без какой-либо особой цели намного интереснее.
– Так вот почему ты подарила мне чисто мужское путешествие?
– Прямо в точку, – усмехнулась Саманта. – Ты уже сказал Доннеру?
– Да. Он, правда, высказал подозрение, что ты, возможно, намереваешься открыть смертельную охоту на него. Но раз уж я тоже еду, Том считает, что будет в безопасности.
Сэм рассмеялась, уже не сдерживаясь:
– Просто убедись, что у него есть охотничий билет.
Ох, малейший намек на убийство или какую-нибудь заварушку – и у Саманты снова отличное настроение.
Рик придержал для нее дверь в кафе-мороженое.
– Так какие у тебя новости?
При их появлении юноша за стойкой громко сглотнул и бросился в служебное помещение, откуда уже через мгновение появился в сопровождении другого сотрудника.
– Чем мы можем быть вам полезны? – пискнул он.
Саманта вышла вперед:
– Так, для меня… один шарик мятного мороженого в сахарном рожке, а для него – рожок с миндальным пралине.
Рик подошел к ней сзади и чмокнул в макушку.
– Означает ли это, что мы застряли в привычной колее? – пробормотал он, обнимая ее за талию.
– Нет, это значит, что мы знаем вкусы друг друга, – в тон ему ответила Саманта. – А теперь отпусти меня, а то придется уронить мороженое прямиком на твою ширинку.
Р
ичард отпустил, понимая, что она вполне может исполнить угрозу. Очевидно, по-прежнему не пускали дальше самых окраин Джелликовиля. Учитывая прошлое Сэм, просто поразительно, насколько близко она подпустила его к себе, но все равно еще оставались болезненные, словно обнесенные колючей проволокой моменты, которые ее задевали. Впрочем, наверное, такие моменты были и у него.
Пока Саманта, взяв рожки с мороженым, устраивалась за стоящим у окна столиком с пластиковой столешницей, Рик заплатил за десерт и взял салфетки. Он бы предпочел более уединенное место для обсуждения ее новых заказов. Возможно, именно поэтому Сэм и решила пока остаться здесь. Неужели они постоянно ведут тактические бои, или это он все воспринимает таким образом? Ему нравилось, что она постоянно держит его в напряжении, но было бы просто чудесно время от времени просто подержаться за руки и расслабиться.
– Ну хорошо, – произнес Рик, устраиваясь напротив Саманты и забирая свой рожок с мороженым. – Ты получила свою взятку. Так что это за два новых дела, по поводу которых ты не шутишь?
Саманта нарочито медленно лизнула мятное мороженое.
– Мне звонила Оливия Доннер.
– Дочь Тома? Ливи?
– Да, дядюшка Рик. Кто-то стащил тренажер для оказания первой медицинской помощи из ее класса прямо перед тем, как она начала исследования для своего научного проекта. Ливи хочет, чтобы я его нашла.
Ричард фыркнул:
– И ты согласилась?
– А ты смог бы ей отказать, мистер скуплю-все сорок-коробок-печенья-девочек-скаутов.
– Мысль понятна. А что за вторая работа?
– Потом позвонил Джозеф Висконти из Метрополитен-музея.
А вот теперь пора беспокоиться.
– Возвращение экспоната в музей?
– Да, он сделал мне новый заказ.
Выражение лица Ричарда было спокойным, но внутри у него все перевернулось. Сэм только однажды занималась чем-то подобным, и след тогда уже успел хорошенько остыть задолго до начала поисков. И хоть он понимал разочарование Саманты, но был счастлив, что она не вышла на картину и не попыталась вернуть ее. Очень счастлив.
– Тебе уже известны какие-нибудь подробности? – спросил он вслух.
– Помнишь, лет десять назад в Метрополитен-музее проходила передвижная выставка японской культуры? Называлась она «Самурай».
– Да, помню, – ответил Рик, приступая к миндальному пралине. Нет никакого смысла лишать себя лакомства лишь из-за небольшого беспокойства. – Но сколько тебе тогда было? Пятнадцать?
– Эй, кражи – это вся моя жизнь, – ответила Саманта и, заметив его поднятую бровь, ослепительно улыбнулась: – Были, были моей жизнью. В любом случае, в то время я жила в Италии, но помню, что читала про эту выставку.
– Уж не пытаешься ли ты таким способом сообщить мне, что не имеешь никакого отношения к произошедшему на той выставке – что бы там ни произошло?
– Если отбросить тот факт, что я никогда не воровала из музеев, я бы не стала сейчас браться за возвращение предметов, которые прежде украла. Это было бы и неправильно, и очень уж странно.
Да-да, снова ее своеобразный кодекс чести.
– Так что случилось? Не помню, чтобы слышал про кражу.
– Они не сразу поняли, что у них что-то украли. По словам Висконти, выставка прошла блестяще, экспозицию упаковали для следующей выставки в Чикаго, но при погрузке двух ящиков недосчитались. Доспех и оба церемониальных меча Минамото Ёритомо.
– Ух ты. Он же был основателем сёгуната Камакура, так? Первый сёгун.
– Ты и все эти твои боевые дружки, – усмехнулась Сэм. – Да, этим экземплярам уже около тысячи лет.
Рик нахмурился.
– Почему Джозеф поручили тебе это задание сейчас? Срок исковой давность прошел три года назад.
Она кивнула:
– Очевидно, японцы рассматривают заявки и предложения от музеев, которые хотят принять у себя повторную выставку. И они отказывают Метрополитен-музею из-за этой кражи. По словам Висконти, они ясно дали понять, что единственная возможность для Метрополитен-музея искупить вину и принять одну из японских выставок – вернуть им доспехи и мечи.
– И тут на сцену выходишь ты.
– Если получится. Не похоже, что Джозеф верит в успех, но, думаю, он понимает, что, дав мне шанс, не много потеряет.
Ричард наконец заметил, что его мороженое таки тает, и слизнул миндальное пралине с костяшек пальцев.