Теплый, мягкий и в то же время властный язык проник в мой рот. Я непроизвольно напряглась. Ти-Джей провел пальцами по моей руке, потом по бедру и сжал его, чтобы показать свое отчаяние.
— И я тоже, — слегка задыхаясь, ответил он и отстранился. — Ты даже не представляешь, как мне хочется остаться.
Я тоже желала этого, но просить его не стала бы. Это лишь усложнит ситуацию и подчеркнет мое жалкое состояние.
Ти-Джей забрался в машину и умчался, а я, совершенно опустошенная, вернулась в «Ред дор». Рейган выпятила нижнюю губу, а Хэнк нахмурился так сильно, что между его бровей пролегла глубокая морщинка.
— Если интересно мое мнение, — сказал Хэнк, скрещивая руки на груди, — этот мерзавец слишком уж быстро примчался домой, чтобы вновь тебя пометить как свою территорию.
— Фу! — Я с отвращением поморщилась.
— Если скоро придет Трентон, значит все действительно так, — кивнул Грабер.
— Трентон не представляет угрозы для Ти-Джея. — Я покачала головой, садясь на барный стул. — Он его даже не упомянул.
— Значит, он в курсе.
— Конечно, я ничего не скрываю.
— Думаешь, он приехал поговорить с Трентом? — спросил Коуди.
— Нет. — Я снова покачала головой, покусывая заусенец. — Он не слишком афиширует наши отношения, поэтому не будет говорить с Трентом насчет меня.
Хэнк что-то проворчал и вышел, но тут же вернулся.
— И это мне тоже не нравится. Он должен кричать на весь мир, что любит тебя, а не скрывать ваши отношения, словно какую-то грязную тайну!
— Хэнк, это трудно объяснить. Ти-Джей… очень скрытная личность. Он сложный человек.
— Ё-моё, Кэми. — Блиа подперла щеку ладонью. — Вся эта ситуация сложная.
— Да не говори, — сказала я, поднимая жужжащий телефон.
Это оказался Ти-Джей: написал, что соскучился по мне. Я ответила ему тем же и положила телефон на стойку.
Впервые за несколько месяцев мне не надо было возвращаться в бар после воскресного собрания. Не так уж плохо, ведь на улице гремел гром, а по окнам барабанил дождь. Я уже справилась с уроками, все задания были готовы, а постиранные вещи убраны. Заняться было нечем. Странное ощущение.
Рейган работала в Восточном баре с Джори, а Коуди занял позицию на входе. Я же сидела дома одна, умирая от скуки. Посмотрела по телевизору довольно увлекательное шоу зомби, потом выключила его и осталась в полной тишине.
В голову прокрались мысли о Ти-Джее. Стоило ли терзать сердце из-за чего-то столь поверхностного? И что значило его решение увидеться со мной всего на три минуты?
Зажужжал телефон. Трентон.
Привет.
Привет.
Открой дверь, бездельница. Дождь идет.
Что?
Он постучался в дверь, и я подпрыгнула, разворачиваясь на диване. Вскочила и направилась к входу.
— Кто там?
— Я уже сказал кто. Открой долбаную дверь!
Я отстегнула цепочку, открыла задвижку и увидела на пороге Трентона. Его куртка насквозь промокла, дождевые капли стекали по черепу на лицо.
— Можно войти? — дрожащими губами спросил он.
— Господи, Трент! — воскликнула я, затаскивая его внутрь.
Я побежала в ванную за свежим полотенцем. Трентон скинул куртку и футболку, вытер лицо и голову и опустил взгляд на джинсы: они тоже промокли.
— У Коуди наверняка есть какие-нибудь штаны, посмотрю в комнате Рей, — сказала я, быстрым шагом направляясь в спальню соседки.
Я вернулась в гостиную с футболкой и спортивными штанами.
— Ванная там.
— Да я и так не смущаюсь, — сказал Трентон, расстегивая ремень и снимая джинсы.
— Да я и так не смущаюсь, — сказал Трентон, расстегивая ремень и снимая джинсы.
Затем он скинул ботинки, выпрыгнул из джинсов и посмотрел на меня с невероятно обаятельной улыбкой.
— Как думаешь, Коуди будет против, если я не надену белье под его штаны?
— Еще бы. Как, впрочем, и я.
С мнимо огорченным видом Трентон натянул штаны. Я старалась не смотреть, как перекатываются крепкие мышцы его живота и груди, когда он надевал футболку.
— Спасибо. После работы я заехал в «Ред дор» пропустить пару стаканчиков. Рейган сказала, что ты умираешь от одиночества, вот я и решил заглянуть.
— Разве дело не в том, что из-за дождя у тебя есть хороший предлог раздеться?
— Нет. Огорчена?
— Нисколько.
Трентон и бровью не повел. Вместо этого он перепрыгнул через спинку дивана и приземлился на подушки.
— Давай посмотрим киношку! — сказал он и потянулся к пульту.
— Вообще-то, я наслаждалась своим первым вечером в одиночестве.
— Хочешь, чтобы я ушел? — Трентон повернулся ко мне.
Я на минуту задумалась. Мне бы стоило ответить «да», но тогда бы я соврала. Я обошла диван и села, прижавшись к подлокотнику.
— А где Оливия?
— Наверное, со своими родителями.
— Мне она понравилась. Милая девочка.
— Она офигенная. В скором времени мне придется прикончить как минимум одного мальчишку.
— Значит, она пожалеет, что подружилась с Мэддоксом, — усмехнулась я.
Трентон нажал на кнопку пульта и набрал три цифры. На экране появился футбольный матч НФЛ.
— Не возражаешь?
— Мне нравятся «Форти найнерс», но в этом году их игра — полный отстой, — пожала плечами я.
Тут я повернулась и увидела, что Трентон пялится на меня.
— Что еще?
— Я подумал, сейчас самый подходящий момент признаться: ты само совершенство, и я буду совсем не против, если в ближайшее время ты безумно влюбишься в меня.
— У меня есть парень, — напомнила я.
— Ага, этот лежачий полицейский.
— Ну не знаю. Он довольно пылкий лежачий полицейский.
— Куколка, ты меня почти голым видела. — Трент презрительно усмехнулся. — Твой виртуальный парень и рядом не стоял.
С этими словами Трентон демонстративно напружинил бицепс. Не такой большой, как у Коуди, но все-таки впечатляющих размеров.
— Ты прав. У него нет столько татуировок. Да и вообще нет.
— Значит, он у тебя паинька? — закатил глаза Трентон. — Как печально!
— Он вовсе не паинька, а тоже оторва. Но не совсем такой, как ты.
— Ты считаешь, что я оторва?
На лице Трентона появилась широкая улыбка. Да такая заразительная, что я едва удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ:
— Все знают про братьев Мэддокс.
— В особенности про этого Мэддокса!
Он поставил одну ногу сбоку от меня, а вторую втиснул между мной и подлокотником дивана. Затем принялся пружинить на подушках, демонстрируя в разных позах свои мускулы. Я шутливо хлопнула его по лодыжкам и захихикала.
— Прекрати! — сказала я, подпрыгивая на диване.
Трентон наклонился, схватил меня за запястья и пару раз хлопнул моими ладонями по моему же лицу. Не больно, но, будучи сестрой четырех братьев, я понимала, что это означает лишь одно — войну.
Я стала сопротивляться, тогда Трентон вцепился в мою футболку и перекатился на пол, потащив меня за собой. Там он принялся щекотать меня.
— Нет! — завизжала я.