Может быть, давно пора забыть о своем прошлом и понять, что нельзя всегда приходить на помощь другим неудачникам. Если О’Доннелл был виновен, а он допустил его к финансам ранчо, то потеря Трипл-Кросс произойдет по его вине.
Бойд встретился глазами с Абигейль, сидевшей напротив него за обеденным столом. Жара вместе с растущим отчаянием измучила их.
Миранда подавала обед, но и она была необычно молчалива и казалась погруженной в мысли, далекие от их забот. Камерон О’Доннелл всегда завтракал, обедал и ужинал в своем кабинете. Бойд не раз приглашал его присоединиться к ним, но тот отказывался.
Из детской комнаты послышался плач маленького Майкла. Абигейль поднялась.
— Нет, позволь мне взять его. — Бойд встал из-за стола и взбежал вверх по лестнице. Через пару минут он вернулся с Майклом. Слезы у него уже высохли, и на круглом личике сияла улыбка.
Абигейль наблюдала за ними. С Майклом Бойд попридерживал свою могучую силищу и обращался с ним настолько естественно, словно тот был его ребенком.
Он уселся за стол, посадив Майкла на колени. Малыш тут же потянулся к тарелкам и влез ручонками в картофельное пюре, оставшееся в ближайшей к нему тарелке. Бойд перехватил его вымазанные руки, осторожно и тщательно вытер их и, чтобы чем-то занять ребенка, дал ему более безопасный предмет — кусок хлеба.
Почувствовав себя совершенно счастливым, Майкл залепетал на своем особом языке, который понимали только мать и несколько самых близких ему людей. Бойд разговаривал с малышом, продолжая следить за ним. Внимание Майкла привлекла цепочка карманных часов. Мальчик увидел на крышке изображение лошади, его маленькие пухленькие пальчики потянулись к часам, и Бойд терпеливо дал ему хорошо рассмотреть гравировку.
Абигейль смотрела на них, и у нее сжималось сердце. Она не сможет разлучить их. Их взаимная любовь была совершенно очевидна. Сможет ли другой мужчина заботиться о ее сыне так же беззаветно? Она представила себе холодный оценивающий взгляд Паттерсона и жалостливое отношение к Майклу Джошуа Ходжеса. Почему-то она сомневалась в том, что любой из них вообще может стать отцом.
Но ведь если она не выйдет замуж за кого-нибудь из них или за другого претендента на ее руку, то потеряет наследство сына, ради которого погиб его отец.
Ее взгляд остановился на Бойде — тот наклонился и поцеловал кудрявую головку ребенка. Сможет ли она когда-нибудь решить эту проблему?
— Ты ничего не ешь, — тихо произнес Бойд.
— И ты тоже.
Он посмотрел на Майкла. Мальчик пытался своими маленькими ручонками добраться до его обеда.
— Я уже поел.
— Почему бы нам не пройти в гостиную, — спокойно предложила Абигейль, отчаянно желая, чтобы все наконец устроилось.
Бойд согласился, подхватил Майкла и отнес его в другую комнату. Следуя за ними, Абигейль видела, как близко друг к другу склонились их головы: черноволосая голова Бойда и светлая головка Майкла.
Ребенок повизгивал от восторга, когда Бойд несколько раз провел носом по его щеке, а затем подбросил его в воздух. Между ними сложились свои, особые отношения, которые она боялась поощрять, но которым ни за что на свете не стала бы мешать. Сердце ее разрывалось на части.
Бойд посадил Майкла на ковер, расстеленный посреди комнаты, взял хрустальный подсвечник, стоявший на столике у стены, и переставил его высоко на книжную полку, подальше от Майкла. Затем придвинул столик вплотную к стене, чтобы ребенок случайно не стукнулся об него.
Малыш протопал через комнату без всякой поддержки со стороны, и они с Бойдом начали играть в прятки. Их веселый смех заполнил все вокруг.
Несмотря на тяжелое бремя обрушившихся на нее забот, Абигейль смеялась вместе с ними. Было невозможно смотреть без смеха на взрослого, слишком массивного для хрупкой мебели гостиной мужчину, увлеченно ползающего по ковру, занятого глупой игрой в прятки с ее захлебывающимся от восторга ребенком.
Абигейль была изумлена, как быстро вырос ее малыш, уже топающий на прямых ножках к Бойду, ожидавшему его с широко расставленными руками.
Общение с ее сыном стало для Бойда своего рода ритуалом, который он за все это время ни разу не нарушил. Ради того, чтобы побыть с ребенком, он был готов пожертвовать всем.
Всячески оберегая себя от других возможных привязанностей, к ее ребенку Бойд относился совсем по-иному. Он полностью открыл ему свое сердце, предоставив маленькому Майклу полную свободу царствовать в нем.
Абигейль не сводила глаз с Бойда и своего сына, и слезы постепенно закрывали их от нее. Как же они оба были дороги ей!
Майкл посмотрел на мать огромными синими глазами, смехом приглашая ее поиграть с ними. Глядя на ее печальное лицо, малыш на мгновение посерьезнел, но его личико тут же снова сморщилось от смеха.
Ее время истекало. Это было столь же очевидным, как поднимающаяся на темнеющем небе луна предвещала наступление ночи, за которой настанет следующий день.
Сердце еще больше болело оттого, что она понимала: решение должно быть принято. И вне зависимости: от ее выбора жизнь никогда уже не будет прежней ни для кого из них.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Скот по-прежнему пропадал. Было ясно, что животных крадут во время ночных вылазок. Под покровом темноты можно было заниматься этим открыто. Бойд носился по всей территории ранчо, но так и не смог предотвратить новых хищений. Каждая кража оказывалась хорошо подготовленным нападением, и было похоже, что им руководили изнутри ранчо. Бойд повернул голову в сторону распаханного поля. Такая мысль преследовала его уже давно. Вспомнив подозрения в отношении Джона Симса, о которых ему наконец рассказала Абигейль, Бойд не мог представить себе этого спокойного, хотя и чересчур впечатлительного молодого человека в роли заговорщика, хладнокровно планирующего покушение на убийство или организующего угон скота.
И все же он не мог игнорировать эти опасения. Ее слова по-прежнему звучали у него в голове:
«Куда бы я ни пошла, он следил за мной. Я натыкалась на его взгляд, когда обедала, когда ехала верхом. Достаточно было повернуть голову, и он оказывался тут как тут, как будто запоминал каждый мой шаг. Это действовало мне на нервы, Бойд, пугало меня. А вдруг именно он замешан в покушении и прочем?» Действительно, а вдруг это он? Бойд не был уверен в том, что лучше — держать этого человека на ранчо и следить за ним или просто прогнать его. Последнее, пожалуй, предпочтительнее, но ведь тогда он лишался возможности проследить за его действиями.
Со своего наблюдательного пункта на вершине холма Бойд заметил Рэнди, который осматривал местность с соседнего холма. Бойд, решившись, быстро поскакал к нему через долину, поросшую густыми зарослями можжевельника. Рэнди все свое внимание сосредоточил на пасшемся стаде и не заметил его приближения.
— Рэнди!
Тот заметно вздрогнул и резко повернулся.
— Бойд! Я не слышал, как ты подъехал. — Напряженность на его лице сменилась приветливой улыбкой. Он суетливо перебирал руками лассо, пропуская веревку сквозь пальцы. — От всего того, что здесь происходит, у меня совершенно расшатались нервы.
— Лучше иметь расшатанные нервы, чем позволить кому-нибудь застать тебя врасплох. — Бойд посмотрел на него, радуясь тому, что этот человек является его помощником. — Нам нужно переговорить.
Губы Рэнди вытянулись.
— Давай, если нужно.
Бойд спрыгнул с коня, бросив поводья на землю.
— Речь идет о пропаже скота.
— Да?
— Не кажется ли тебе странным, что вор, по-видимому, хорошо осведомлен о том, где и когда можно совершить очередную кражу?
Рэнди почесал голову.
— Трудно сказать, но после твоих слов мне тоже это кажется странным.
— Я уже давно раздумываю об этом. Может быть, здесь замешан кто-то из наших рабочих?
— У тебя есть какие-нибудь предположения?
— Только подозрения, ничего конкретного. Но я хотел бы последить за Джоном Симсом.
— Симс? Почему ты считаешь, что это он?
Бойд колебался, стоит ли говорить всю правду.
— Давай пока ограничимся тем, что у меня есть причины для подозрений, и довольно основательные.
Рэнди пожал плечами.
— Мне этого достаточно. Что я должен сделать?
— Проследи за ним, когда будете работать на скотном дворе. Посмотри, нет ли в его поведении каких-нибудь странностей. Поручи ему работу поблизости от усадьбы, чтобы он не уходил за ее ближайшие пределы.
— Ну, это нетрудно.
— Надеюсь, пока все.
Рэнди складывал лассо.
— Ты слишком много беспокоишься, Бойд.
— Кажется, в последние дни я только этим и занимаюсь.
Поколебавшись, Рэнди произнес:
— Не знаю, как спросить, но скажи, между тобой и миссис Ферчайлд все в порядке?
Бойд никак не прореагировал на его слова. Было ясно, что сплетни о них достигли практически всех. Только ожидание ее решения в отношении многочисленных брачных предложений задерживало занесение ранчо в черный список. И он понимал, что это всего лишь временная отсрочка.
А что будет с Абигейль, если ее внесут в черный список? Никто из перекупщиков не согласится перегонять ее скот на продажу. Поставки товаров и провианта будут прекращены. Рабочие откажутся у нее работать, и ранчо Трипл-Кросс умрет.
Бойд уклонился от ответа.
— Я рассчитываю на тебя, Рэнди. Мы можем потерять все.
Множество эмоций отразилось на лице Рэнди, но он только хлопнул Бойда по плечу.
— Черт возьми, Бойд, все еще утрясется.
Бойд опять погрузился в раздумья, как делал каждую минуту с того самого момента, когда телеграмма Камерона О’Доннелла положила конец близости, возникшей между ним и Абигейль. Он рассеянно кивнул Рэнди, развернулся и умчался обратно через поле, поросшее высокими дикими травами, приминаемыми копытами его коня.
Подозрения возрастали. После рассказа Рэнди Бойд начал следить за Камероном О’Доннеллом и заметил, что тот в последнее время начал вести себя еще тише. Не забывая о лживых обвинениях, некогда выдвинутых против него самого, Бойд не хотел прямо расспрашивать Камерона о его прошлом. И в то же время он понимал, что не может позволить незнакомцу подорвать благополучие Трипл-Кросс.
Если Джон Симс работает на Паттерсона, они узнают об этом очень скоро. Пока Паттерсон придерживался выжидательной тактики. И если именно он организовал кражу скота и покушение на убийство, то такая тактика служила хорошей маскировкой его действий.
Кроме того, был еще Карутерс — достаточно обозленный, чтобы распускать слухи и начать работать на человека, предъявившего свои права на Трипл-Кросс. Земли, которые ранее казались надежной защитой, вдруг стали поводом для угроз и опасений.
В ушах Бойда все время звучали слова Джем Мак-Интайр. Что, если, уехав, чтобы спасти Трипл-Кросс, он действительно передаст Абигейль в руки убийц? Не говоря уже о том, что он не мог себе представить чьи-то руки на ее теле. Жгучая ревность охватила его.
Это чувство еще более крепло оттого, что ему приходилось наблюдать цепочку претендентов, торопящихся по пятам за Абигейль. Бойд понимал, что они добиваются ее руки не ради ее самой, что им нужны только ее земли, но это мало утешало.
Пробормотав ругательство, Бойд поскакал к северной границе ранчо. Пока что он будет защищать Трипл-Кросс и надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы не дать в обиду Абигейль.
Абигейль смотрела на Джошуа Ходжеса с возрастающей неприязнью. Навязчивый ухажер, он становился источником дополнительных трудностей, в которых она вовсе не нуждалась. Ходжес повадился навещать ее почти каждый день, несмотря на полученный отпор.