— Здрасьте…
— Привет, красавица! Смотрю, вовсю покоряешь собратьев по таланту?
— Э… нет. Максим Ва… ладно, Максим, а ты что здесь делаешь? Ты любишь современное искусство?
— Можно и так сказать. Народ, скоро «шампунь» закончится, я вам принесу?
К тайному облегчению Яси, он временно скрылся в толпе, а Вован, он же выставляющийся здесь Владимир Бойко, стал настойчиво интересоваться её полным именем и работами. Яся кратко рассказала, что закончила только художественную школу и рисует в основном для себя, но в инете кое-где есть её картинки, в принципе, найти можно, но не факт, что оно того стоит… Вован возразил, что, конечно же, стоит — и тут как раз вернулся Максим с двумя бокалами. Один сразу протянул ей, из второго отпил сам.
— А мне??
— А ты у нас только коньяк уважаешь, а то я не помню. Добро ещё на тебя переводить…
— Ну, спасибо!
— Пожалуйста!
Тут художника кто-то окликнул, и он, извинившись, отошёл. Яся почувствовала себя неловко и сосредоточила всё своё внимание на шампанском. Кстати, действительно вкусное…
— Спорю, ты сейчас пытаешься придумать предлог, чтобы свалить, — сказал Максим, и она чуть не подавилась. — Ну вот, угадал.
— Ээ…
— Если моя персона тебя так нервирует, тогда…
— Да нет. Извини, я веду себя по-свински. Но это просто от неожиданности. Не ожидала тебя здесь увидеть.
Максим залпом допил шампанское и сгрузил пустые бокалы на поднос проходящего мимо официанта.
— А я ожидал.
— Что?
— Тебя увидеть. Не хотел признаваться, но с тобой почему-то хочется быть честным даже в мелочах… Я видел твой статус ВКонтакте, что ты ищешь билет.
— Это ты его достал?? — дошло, наконец, до Яси. — Но… почему?
— Захотелось тебя порадовать, — Максим спокойно смотрел, как она начинает медленно краснеть. — У меня действительно много знакомых в этой среде, так что достать пару приглашений было делом пустяковым. Костя Бабич — друг Вовки, а Вовка — мой хороший приятель. Видишь, всё просто.
— Да… Спасибо тебе большое, Максим.
— Ну, ради такого и стоило всё это затевать!
Он вдруг улыбнулся — так радостно, что Яся не могла не ответить на эту улыбку.
— Кстати, ты классно выглядишь. Очень красивое платье. И штука эта в дырочку тоже.
— Спасибо. Это мама — и сшила, и связала. Она у меня мастерица на все руки.
— А ты вся в неё.
— Ты что! Мне до неё, как муравью до неба! Только рисую, да и то для себя.
— И зря, — серьёзно отозвался Максим. — Я видел в инете твои работы. Мне очень понравилось. Они такие светлые, солнечные… Тёплые. Сразу настроение поднимается…
— Хватит уже меня хвалить, — совсем смутилась девушка. — Лучше расскажи, что тебе из сегодняшних работ больше понравилось.
Он хотел ответить, но тут раздалось радостное «Макс!» и к ним подлетела эффектная брюнетка в коротком облегающем платье. Схватила за руку, чмокнула в щёку, оставив ярко-красный след, затараторила, как она рада его видеть, и, не давая опомниться, развернула к стоящей неподалёку грузной женщине в бриллиантах.
— Мама, познакомься, это Максим, тот самый…
Яся поймала его мимолётный мученический взгляд и сочувственно вздохнула. «Классика жанра». С другой стороны, девушка куда красивее даже Юльки, так что чего его жалеть! Наоборот, порадоваться надо за человека… Она потихоньку выскользнула в другой зал, и вовремя: там как раз начал выступать один из приглашённых знаменитостей. Яся протолкалась поближе, но во время довольно занимательного рассказа о высоком и прекрасном поймала себя на том, что невольно ищет глазами Максима. И зачем, спрашивается??
Сразу за первым художником выступали двое других, и Яся наконец-то смогла полностью переключиться, за что мысленно поставила себе пятёрку. До конца мероприятия Максима она так и не увидела — должно быть, его увела та брюнетка. Зато у выхода она снова наткнулась на Вову Бойко, и он наговорил ей новую порцию комплиментов и попутно познакомил с рыжим бородатым другом, тем самым Костей Бабичем. В прекрасном настроении Яся вышла на улицу — и едва не заорала, когда из-за колонны вдруг высунулась чья-то рука и дёрнула её за шаль.
— Тсс!
— Ой… ты меня скоро заикой сделаешь! — сердито зашипела она, глядя на довольное лицо Максима. — Ещё бы чуть-чуть, и получил бы сумкой по одному месту!
— По какому это? — заинтересовался он.
— По… шее! Ты чего тут партизанишь??
— Вот именно что. Прячусь и жду тебя, чтоб не пропустить.
— А зачем?
— Что? Прячусь — от Аньки с её мамашей-пираньей, думал, они меня прилюдно свяжут и в ЗАГС потащат… Челюсть подбери, это не фигуральное выражение… А тебя жду — потому что хочу попросить об одолжении.
— Хорошо.
— Эх, наивная, разве ж можно так опрометчиво соглашаться! Вдруг я попрошу о чём-то неприличном?
Яся вгляделась в его нарочито коварную физиономию и фыркнула.
— Ты — не попросишь.
— Приятно, что ты обо мне такого мнения. Тогда пошли, моя тачка за углом!
— И куда?
— Как куда — жрать, конечно! То есть, пардон, обедать. От этого шампанского я чувствую чудовищный голод!
— Знаешь, а я тоже, — удивлённо сказала Яся. — Странный эффект… Только чур, я сама за себя плачу, у меня есть!
Она внушительно потрясла сумочкой, получила в ответ высокомерное хмыканье и решила вернуться к этому вопросу позже. Только бы он не потащил её в какой-нибудь дорогой ресторан… Уже сидя в машине, девушка вдруг запоздало подумала: а с чего она вообще с ним поехала, а не отказалась вежливо, сославшись на дела? Она вроде бы дала себе установку держаться от этого типа подальше, и целую неделю всё шло строго по плану. Это, в общем, было и нетрудно, учитывая, что работали они на разных этажах, в столовую она принципиально не ходила, а ездила исключительно на общественном транспорте. Думала, что Максим уже и думать про неё забыл… А оказывается, ничего подобного. Это хорошо или плохо?
— Что притихла? О чём думаешь?
Чуть не ляпнула «о тебе», но вовремя прикусила язык.
— Да так… Куда едем-то?
— Всё тебе скажи. Приедем — узнаешь, а пока сиди мучайся от любопытства.
— Тебе никто не говорил, что ты — жестокий тиран?
— Неа. Наверное, боялись…
— Это намёк? Всё, молчу-молчу, простите, мой господин!!
— Вау! А мне нравится! Продолжай в том же духе — нет, не молчать, конечно…
— Ага, размечтался, одноглазый!
— Почему это «одноглазый»? — удивился Максим.
— Ну… не знаю. Так у нас в детстве говорили…
Так, хихикая и подкалывая друг друга, они доехали до места.
— Бар-ресторан «Счастье», — вслух прочитала Яся.
— Я тут часто бываю. Хорошее место.
— Надеюсь, не очень дорогое? Но название мне нравится!
Внутри Ясе тоже понравилось: красиво, уютно. Ещё не вечер, и народу не так много, музыка фоновая очень приятная, никто не курит… Лепота!
Максим целенаправленно довёл её до маленького столика в нише (о, классно, не занято!); тут же нарисовался улыбчивый официант с меню, причём «даме» был выдан вариант без цен. Яся попыталась возразить, но Максим спокойно заявил, что нечего страдать ерундой.
— Неужели так трудно сделать хорошему человеку — то есть мне, приятное — то есть составить компанию и не дёргаться при этом из-за каждой фигни? А, Ярослава?
— Может, для тебя это и фигня…
— Ясь, ты хоть примерно знаешь, какая у меня зарплата? Правильно, не знаешь, это коммерческая тайна. Так вот, я лучше каждый день буду ходить в ресторан, а не корячиться у плиты в надежде не сжечь очередную несчастную яичницу вместе со сковородкой… И после этого по миру не пойду, поверь. Так что для меня это пустяк, а тебя ни к чему не обязывает. Понимаешь? Ни к чему. Мне просто хочется расслабиться и спокойно пообщаться с интересной девушкой, которая при этом не мечтает немедленно затащить меня в ЗАГС. Ты же не мечтаешь?
Яся так энергично затрясла головой, что он засмеялся.
— Ну что, исчерпали тему?
— Ай, ладно, твоя взяла! Что посоветуешь?
Пока ждали заказ, официант принёс два красивых листа бумаги и цветные карандаши. Как оказалось, это местная традиция — не страдать в ожидании еды, а заниматься творчеством.
— Я поэтому и притащил тебя сюда, — улыбнулся Максим. — Нагло хочу какой-нибудь твой рисунок на память. Нарисуешь?
Яся подумала — и не стала ломаться.
— Тогда ты мне тоже нарисуй.
— Но я же не умею!
— Не отмазывайся! Уж на что-то символическое любой ребёнок способен. Хоть смайлик нарисуй, хоть солнышко. Давай, не прибедняйся, у тебя получится!
Максим тяжело вздохнул и покорно взял карандаш.
Когда принесли горячее, они как раз закончили рисунки. Максим не придумал ничего лучшего, чем действительно изобразить смайлик, точнее, два: один с кошачьими ушками, а второй…
— Это Чебурашка?
— Ещё скажи — слон! — обиделся он. — Это мышь, разве непонятно?!
Перетянул рисунок к себе и подписал: «кошки и мышки — братья навек!» А потом ещё добавил между ними цветную радугу.
— Теперь понятно?
— Да! Здорово, мне очень нравится!
— Ты свой-то рисунок не зажиль!
На Ясином листочке был изображён красивый синеглазый ангел; он ласково улыбался и вместо меча держал в руке большую ромашку. Максим внимательно изучил рисунок, бросая на девушку задумчивые взгляды, и ей почему-то стало неловко.
— Это… просто придумалось, случайно… Не нравится?
— Ну как такое может не понравится? Это же практически мой автопортрет. Надо же, а я думал, ты как раз видишь меня с рогами и хвостом.
— Ничего подобного! В смысле — это не ты, а просто художественный образ, понятно?!
— Понятно, чего ж тут не понятного… — рассеянно хмыкнул он. — Ромашки любишь?
— Люблю.
— А розы? Или что-то ещё?
— Васильки!
— Что-то я таких зверей в продаже не припомню…
— Так они же сорняки, растут обычно по полям. Я в последний раз их в деревне у бабушки видела, в Костромской области. А здесь — нет.
— Да уж, повезло мне с тобой! Вот нет, чтобы любить розы, пусть даже зелёные или фиолетовые в крапинку. Где я тебе васильки достану?! К твоей бабушке поеду??
— А что, всего полтора дня в поезде, потом ещё на «подкидыше» три часа, и минут сорок пешочком, раз-два! — захихикала Яся. — Ладно, не переживай, не нужны мне никакие цветы! Я их и сама нарисовать могу!
— Вот-вот! А то напугала совсем, оригиналка…
В «Счастье» они просидели ещё часа два, наелись-напились от души и обсудили кучу разных тем, начиная с последнего увиденного фильма и заканчивая воспоминаниями детства (отдала раз меня мама в музыкалку на аккордеон, представляешь? ну, я промучился неделю, а потом таакое устроил! чуть всех до инфаркта не довёл… да, это я мог)… За всё это время Ясе позвонила только подруга, а вот Максиму — человек десять. Один раз «дядя Гена по делам» (неужели генеральный??), потом — сплошные женские голоса. Он, как мог быстро, сворачивал разговоры, и лишь в последнем случае извинился и вышел в коридор. Интересно, кто это был?
— Ну всё, теперь агрегат можно выключать! — радостно объявил Максим, вернувшись. — Маман убедилась, что я жив-здоров, больше звонить не будет, а остальные пошли нафиг!
Они посидели ещё, потом он отвёз её домой, прямо к подъезду.
— Ну что, ты по-прежнему не хочешь со мной дружить? — нарочито жалобно вопросил Максим. — Ну, пожалуйста, пожалуйста!!
— Щенячьи глазки — это запрещённый приём! — сквозь смех возмутилась Яся. — Ты не оставляешь мне выбора, иначе я буду чувствовать себя распоследней хрюшкой! Вот нахал…