Трейси также познакомилась с Марией, женой Леона, и их дочерью Иреной.
— Сколько тебе лет, Ирена? — поинтересовалась Трейси.
— Пятнадцать, — ответила та.
— Мне было пятнадцать, когда я впервые встретилась с твоим дядей Никосом.
— Где это было? — спросила девочка.
— В нашем доме в Буффало, в штате Нью-Йорк.
— У вас собственный дом в Америке?
— Да.
— Большой?
— Слишком большой для человека, который остался совсем один, — посетовала Трейси.
— В особняке Лоретто три сотни комнат, Ирена, — проинформировал племянницу дядя Никос.
Девочка закатила глаза от удивления и восторга.
Чтобы удивить Ирену еще больше, Трейси прибавила:
— Перед тем как принять твоего дядю у нас в доме, мой дедушка сообщил, что к нам пожалует бог эллинов, спустившийся с Олимпа. Так что можешь себе представить, какое впечатление тогда он произвел на меня.
— Мой дядя? — рассмеялась девочка.
— Да, твой дядя. Когда же я его увидела, то ни на секунду не усомнилась в дедушкиных словах.
— А теперь что вы о нем думаете?
— Я остаюсь при своем мнении.
Никосу явно претили эти девичьи разговоры, и он жестко сказал:
— Трейси нуждается в отдыхе, не стоит ее утомлять пустой болтовней.
— Ты можешь ехать, Никос. Мы позаботимся о нашей гостье, — тихо заверила его Мария.
Перед уходом Никос достал из кармана свой сотовый телефон и, обратившись к Трейси, попросил:
— Назови свой номер.
Она назвала, но потом предупредила:
— Телефон остался в моей сумочке в доме, там же и зарядное устройство.
Ари был свидетелем этого разговора и вызвался привезти из деревенского дома вещи Трейси, которые могут ей понадобиться в городе.
— Я заеду в отель завтра. Постараюсь успеть к завтраку. За завтраком и обсудим наши дальнейшие планы, — деловитым тоном попрощался с ней Никос.
— Буду ждать, — сказала она. — Спасибо, Никос, что вовремя вызвал «скорую». Я постараюсь больше не огорчать тебя, я обещаю, — к великому изумлению семейства Леона Лазаридиса, кротким голоском уверила Никоса Трейси.
Пристыженный Никос произнес в ответ что-то нечленораздельное.
— Ну ладно, попрошу всех отсюда, — властным тоном объявила Мария и выпроводила всех из номера Трейси.
До наступления ночи к ней заглянул Ари, который вернулся с обещанными вещами.
— Спасибо, Ари, — поблагодарила его растроганная Трейси.
Несмотря на доброе отношение семьи старшего Лазаридиса, она, однако, чувствовала себя брошенной, никому не нужной.
— Мне очень приятно быть тебе полезным, Трейси, — признался Ари.
— Спасибо, — еще раз произнесла она.
— Я пообещал дяде Никосу, что позабочусь о тебе.
— А он тебя об этом просил? — скептически усмехнулась Трейси.
— О таких вещах нас, Лазаридисов, просить не надо, — гордо произнес мальчик и покинул ее номер, не желая надоедать ей.
Через некоторое время Трейси навестила Мария.
— Тебе уже доставили твои вещи? — поинтересовалась она.
— Да.
— Что я могу сделать для тебя?
— К сожалению, мой пеньюар и ночная сорочка остались в доме на ферме, в ванной комнате. Я не представляю, чем бы я могла их заменить. У меня с собой не так много вещей. Когда Никос вез меня сюда, я даже не подозревала, для чего это все затеяно.
— Узнаю Никоса, — кивнула в ответ Мария. — Когда Ари сказал нам, что ты живешь с ним в этом доме, мы ужаснулись.
— Я вас понимаю, но для Леона этот дом — особенный.
— О чем ты говоришь, Трейси? Эту развалину надо снести. Мы как раз удивились тому, что Никос решил поселить тебя там, ведь дом в аварийном состоянии. Но, похоже, ты ему абсолютно доверяешь, Трейси. Дело твое. Впрочем, очень хорошо, что обстоятельства сложились именно таким образом. Тебе и впрямь лучше жить у нас в отеле. Так мы сможем о тебе позаботиться. Никто не знает, что Никос еще придумает.
— Мне кажется, вы сгущаете краски, Мария. Никос — заботливый человек.
— Ничего другого я и не ожидала от тебя услышать, Трейси, — рассмеялась Мария и собралась покинуть свою постоялицу.
Раздался телефонный звонок, Трейси поспешила ответить. Она была уверена, что звонит бывший супруг, и сразу начала с объяснений:
— Карл, прости, что не звонила так долго, но...
— Это не Карл, — услышала она раздраженный голос Никоса.
— Прости, Никос, обозналась.
— Ты сейчас одна? — спросил он.
— Нет, Мария зашла. Мы как раз разговаривали о тебе.
— Представляю... — многозначительно произнес Никос. — Я-то надеялся, что ты уже легла спать.
— Собиралась. А что ты хотел сказать?
— Ничего. Хотел лишь пожелать тебе сладких снов и справиться о твоем состоянии.
— Спасибо. Я чувствую себя хорошо. Никос, пообещай мне, что я здесь долго не пробуду. Я бы хотела вернуться, когда жара немного спадет.
— Трейси, не стоит обсуждать это сейчас по телефону, тем более что Мария неподалеку. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Никос.
Она положила трубку. Услышав голос Никоса, она совершенно забыла, что Мария находится в ее комнате. И почему это она вдруг вспомнила про Карла? Она вообразила, как оскорбился Никос. А ведь она уже начала скучать по своей жесткой неудобной койке в старом доме, что стояла прямо напротив его постели. Видя ее настроение, понимающая Мария не стала задерживаться. Попрощавшись, она ушла, и через несколько минут явилась горничная, которая принесла ночную сорочку и прелестный халатик.
Трейси легла в постель и стала рассеянно просматривать SMS — сообщения на своем мобильном. Среди них было одно от Карла, который в самых мрачных выражениях известил ее, что он был вынужден расстаться с его любовью последних восьми лет, что не спас даже развод с формальной супругой. Трейси мысленно посочувствовала бедняге, но ее мысли были всецело заняты Никосом. Ее загадочным и величественным Никосом, с которым никто не мог сравниться. Она не понимала, как его родственники могут так строго судить о его поступках, когда для нее он по-прежнему оставался богоподобным существом, в чем она даже не стыдилась признаться вслух.
Трейси решила, что должна связаться с Карлом, который сейчас, наверное, сильно страдает и нуждается в ее дружеской поддержке.
— Трейси, ты даже не представляешь, как мне нужно с тобой поговорить, — услышала она его голос в трубке.
— Прости, Карл, что не позвонила тебе раньше. Но, веришь ли, не было никакой возможности. Что у тебя стряслось? Неужели все настолько безнадежно, как ты об этом пишешь?
— Постой, Трейси. Где ты сейчас?
— Да это не важно. Рассказывай, что там у тебя.
— Ерунда. Просто моя жизнь кончена. Трейси, приезжай немедленно. Мне нужна твоя помощь. Я сейчас в Монтрё.
— Ты там надолго?
— Пока не утоплюсь в Женевском озере.
— Даже не шути так! Ты меня пугаешь, Карл. Ты сможешь подождать меня два-три дня? Карл, прости, мне звонят по другой линии. Подожди несколько минут.
Она не могла не ответить. На экране телефона она узнала номер Никоса.
— Перезвони мне сразу, как поговоришь, Трейси. Обещаешь?
— Обещаю, Карл.
— Я жду...
Она перевела дыхание и ответила:
— Никос?
— Трейси, прости меня, если я чем-то тебя обидел, — без всяких вступлений повинился Никос.
— Никос, ты меня не обидел. Тебе не за что просить прощения.
— Как ты себя чувствуешь? Скажи мне правду.
— Я в порядке, я тебе уже говорила. Не беспокойся за меня.
— Я только что вернулся в дом с поля и нашел у дверей посылку на твое имя.
— Интересно, что бы это могло быть. Ведь никто не знает, что я жила в том доме. Ты можешь ее открыть, Никос?
Трейси разбирало сильнейшее любопытство, и вместе с тем она испытывала неосознанный страх.
— Как я могу ее открыть, Трейси, если она адресована тебе?
— Никос, у меня нет от тебя никаких секретов. Сделай одолжение, открой посылку. Мне хочется узнать, что там и от кого.
Она услышала смех в телефонной трубке.
— Не томи, Никос!
— Это от Ари. Он прислал тебе ковбойскую шляпу и открытку. Судя по штампу, он сделал это вчера, еще не зная, что твоя фермерская карьера закончилась.
— Шутишь? Что он там пишет? — полюбопытствовала Трейси.
Ей очень понравился этот молодой человек. Он так напоминал ей Никоса.
Никос принялся читать открытку:
— «Этот подарок защитит прекрасную головку юной и такой очаровательной американской леди, чьи глаза, подобные бездонным южным морям, смогут, не щурясь, взирать из-под широких полей этой шляпы на живописные просторы моей любимой страны. Не пообедать ли нам завтра вместе, красавица? С любовью, твой преданный Ари...» — Прочитав послание, Никос залился безудержным смехом
— Очень мило и талантливо написано, — робко заметила Трейси, которую несколько задел хохот Никоса.
— Мой племянник! — гордо заметил Никос. Хотя про себя признал, что Ари опережал его самого в умении ухаживать за женщинами.
— Если бы мне было лет на пять меньше, я бы с удовольствием пообедала с ним, — дерзко отозвалась Трейси.
— Рад это слышать. Но вот его разница в возрасте, похоже, совсем не заботит. А ведь семь лет — многовато. Он, должно быть, не догадывается, насколько ты искушеннее его.
Безжалостная откровенность Никоса глубоко ранила Трейси. У нее было желание оборвать этот, ставший таким оскорбительным, телефонный разговор. Но она сдержалась и произнесла:
— Я думаю, Ари все отлично понимает. Но он достаточно благороден и великодушен, чтобы ценить человека за то доброе, что в нем есть, и не замечать дурного. И поэтому он мне так понравился. Никос, тебе не следует беспокоиться за своего племянника, я не буду его ничем смущать. Завтра утром, когда мы встретимся за завтраком, если ты не забудешь о своем намерении, мы обсудим наши дальнейшие отношения. Если ты слагаешь с себя наставнические обязанности, то я бы предпочла покинуть Грецию. У меня появились неотложные дела. Желаю тебе хорошо выспаться, Никос, — холодно проговорила Трейси и положила трубку.
Трейси не сразу перезвонила Карлу. Она обдумывала свой разговор с человеком, которого прежде считала совершенством. То ли благодаря субъективному мнению его родственников, то ли из-за его промахов в обращении с ней Трейси постепенно меняла свое отношение к Никосу. Но ей было больно, и боль эта была тем сильна, что день ото дня она все больше привязывалась к нему.
— Карл, ну что там у тебя? — усталым и несколько безразличным тоном обратилась Трейси к бывшему мужу.
— Когда ты сможешь приехать, Трейси?
— Постараюсь на днях. Возможно, даже завтра.
— Трейси, я действительно могу на тебя рассчитывать?
— Даже не сомневайся, Карл.
— Вот и хорошо. Потому что ты даже представить не можешь, в каком я сейчас состоянии.
— Карл, ложись спать. Завтра утром ты проснешься и будешь смеяться над своими нынешними переживаниями.
— Тебе легко говорить, ледышка.
— Уже нет.
— Влюбилась? — вспыхнул Карл.
— Не телефонный разговор, — пресекла его любопытство Трейси. — Спокойной ночи.
— Ну, я буду ждать тебя, — взбодрившись, попрощался с ней Карл.
Став женой Карла фон Акселя, Трейси ни на секунду не пожалела о своем решении. Переехав к нему в Европу, она поселилась в большом радушном доме, завязала теплые отношения со всей его многочисленной родней. Но в тот период юношеского эгоизма она не могла по-настоящему оценить всего, о чем позже пожалела. Впрочем, отношения с Карлом складывались прекрасно. Будучи верными друзьями, они старались не влезать без надобности в личную жизнь друг друга. Именно с Карлом она училась тем доверительным отношениям, которые были немыслимы в доме ее деда, несмотря на все старания ее матери.