Она не проронит ни слезинки по брату, которого может больше не увидеть. Полученный ею суровый урок забыть нелегко. Никто ничего не узнает. Сестра — и единственное слабое место специального агента Криса Нортона — будет продолжать жить так, словно у нее каменное сердце.
Гейл неохотно вылезла из-под одеяла. Накануне она едва успела принять душ, а потом уснула мертвым сном.
Прозвучал еще один звонок. Придется быть вежливой, подумала она, надевая халат. Это не из больницы. Из больницы позвонили бы по телефону, а не в дверь. Особенно после появления на свет нового жителя городка Оуквуд, штат Виргиния. Всего три часа назад она вложила ребенка в руки измученных родителей; в случае возникновения осложнений ей позвонила бы медсестра Айрин. Роды были долгими, трудными, и Гейл уже была готова сделать кесарево сечение прямо в клинике доктора Спенсера. Однако босс, ворчливый старый хрыч, вовремя напомнил, как делать поворот плода, и она сумела обойтись без хирургического вмешательства.
Новый звонок прозвучал тогда, когда Гейл добралась до гостиной своей маленькой трехкомнатной квартиры.
— Иду! — проворчала она. Если бы Гейл понадобилась кому-то по серьезному делу, ей едва ли стали бы звонить в дверь. Черт, обидно, когда человека, заслужившего отдых, тревожат по пустякам!
Она завязала поясок бледно-голубого хлопкового халата. Наверное, Оуквуд был самым мирным городком на свете. Во всяком случае самым мирным из тех, в которых ей доводилось жить. И все же она закрывала дверь на цепочку, а в самой двери сделала глазок. Преступников Гейл не боялась. Ее куда больше заботили «хорошие парни». Слуги закона.
Она посмотрела в глазок, пытаясь понять, кто стоит за дверью. Гейл сама не знала, кого ожидала увидеть, но зрелище ее ожидало роскошное.
Хотя глазок искажал изображение, все же можно было понять, что мужчина, стоявший на пороге, дьявольски красив. Высокий, мускулистый, с волнистыми иссиня-черными волосами, правда слишком длинными, чтобы претендовать на фасонную стрижку. Легкий ветерок с моря шевелил непокорные кудри, падавшие на воротник рубашки цвета морской волны, заправленной в голубые джинсы. Разобрать цвет его глаз было трудно. Какое-то мгновение Гейл надеялась, что они голубые, но тут же выругала себя за глупость. У нее была слабость к голубоглазым брюнетам, тем более в сочетании с фигурой атлета. Во всяком случае отрицать не приходилось: в ее дверь звонил прекрасный незнакомец.
К Гейл тут же вернулся ее всегдашний здравый смысл. От сна не осталось и следа. Скорее всего, сей красавчик был ее новым соседом из верхней квартиры. Она вспомнила, что два дня назад видела подъезжавший фургончик. В пятницу Гейл была очень занята в клинике, однако краем уха слышала беседу Ширли с двумя незамужними жительницами Оуквуда. Те говорили, что в город прибыл новый тренер баскетбольной команды местной школы, и строили догадки о его семейном положении.
И все же открывать Гейл не торопилась. Когда мужчина повернулся спиной к двери, она еще раз смерила его пристальным взглядом. Нет, этот красавчик ничем не напоминает лощеных парней из ФБР. Но кто его знает? Глазку доверять нельзя. Нужно взглянуть поближе.
Гейл провела рукой по волосам, тщетно пытаясь их пригладить, и открыла дверь.
— Чем могу служить? — спросила она, стараясь говорить как можно холоднее и равнодушнее. Меньше всего на свете Гейл хотелось, чтобы он догадался, что она считает его образцом мужской красоты.
Он повернулся и бросил на Гейл пронизывающий взгляд. Возможно, в этом была виновата усталость, но она могла бы поклясться, что этот человек — незнакомец с самыми сексуальными глазами сиреневого цвета, которые ей приходилось встречать, — видит ее насквозь.
Это опасно, подумала Гейл, когда он улыбнулся так, что у нее захватило дух. Слишком опасно. Особенно для женщины, которой есть что скрывать.
2
На первый взгляд она казалась именно такой, как и ожидал Эндрю Дафф.
Доктор Нортон была типичным профессионалом, потомственной представительницей верхушки среднего класса, единственной дочерью безвременно почивших блестящего нейрохирурга и всемирно известного психолога. И ничем не напоминала последнюю надежду ФБР отыскать собственного агента, ставшего убийцей. Эта женщина, выглядывавшая в узкую щель, умудрялась выглядеть элегантной даже в тонком хлопковом халатике.
Нет, это не элегантность, а порода, подумал он, не сводя с Гейл глаз. Сексапильность. Море сексапильности.
— Чем могу служить? — повторила она, отвлекая Эндрю от мыслей, слишком соблазнительных и опасных для человека в его положении.
Хотя в ее тоне звучал намек на досаду, голос оказался более приветливым, чем он думал.
— Простите, что потревожил вас в такую рань, — сказал Эндрю, пользуясь случаем присмотреться к ней как следует. Фотографии ФБР не могли передать красоту этой прелестной женщины. Во всяком случае, фотографу не удалось запечатлеть точный оттенок ее зеленых глаз, отражавших лучи утреннего солнца. Глаз, в радужках которых плясали золотые крапинки. — Нельзя ли воспользоваться вашим телефоном?
Гейл смерила его таким взглядом, словно он был лабораторным животным. Интересно, что бы она подумала, если бы знала, что является для него не целью, а средством.
— Моим телефоном?
— Мой не работает, — непринужденно солгал он. — Обещали подключить за неделю до моего приезда, но, похоже, так ничего и не сделали.
— Кто вы? — спросила она, вопросительно приподняв соболиную бровь.
Дафф протянул руку, но она продолжала смотреть на него сквозь узкую щель между дверью и косяком. Просто стояла и не торопилась открывать дверь.
Дафф пожал плечами и опустил руку.
— Ваш новый сосед, — сказал он, показав большим пальцем наверх. — Тренер защиты «Акул». Вторая ложь. Точнее, полуправда. Эндрю действительно был новым тренером «Акул», но даже директор местной средней школы не знал, кто он такой на самом деле и что заставило его приехать в Оуквуд.
На лице женщины появилось подобие улыбки, и спустя секунду она закрыла дверь. Когда раздался скрежет снимаемой цепочки, Эндрю почувствовал облегчение.
Первое правило тайного агента: маска должна быть убедительной. Кажется, он старался не зря.
— Входите. — Она распахнула дверь и сделала шаг назад, пропуская Даффа в квартиру. — Так вы Эндрю Дафф?
Он кивнул.
— Можно просто Энди. А вы?.. — Он запнулся, пристально осматривая обстановку ее квартиры.
Квартира была такая же, как у него самого, но меньше. В апартаментах доктора Нортон была только одна спальня, а у него две (не считая крошечной столовой при кухне, которую было видно из гостиной). Судя по всему, леди доктор завтракает за барной стойкой, которая отделяет кухню от гостиной. Благодаря плану дома он знал, что на первом этаже есть еще одна квартира (точно такая же, как у доктора Нортон, но в зеркальном отражении) и что она пока пустует.
Она взглянула на красные цифры электронного будильника, показывавшие пять минут одиннадцатого, и снова посмотрела на Даффа.
— Гейл. А разве в это время вы не должны быть в школе? — Она стояла у дверей, засунув руки в карманы халата.
Дафф повернул голову и улыбнулся хозяйке.
— Нет, первая встреча тренеров состоится днем.
Войдя в гостиную, Дафф увидел незатейливую кухню и часть спальни с неубранной двуспальной кроватью. На полу лежал декоративный коврик. На окнах красовались не женственные шторы с ламбрекенами, а жалюзи, защищавшие квартиру от яркого утреннего солнца. Но где же безделушки, смешные сувениры, которые люди собирают и ставят на видное место? Ничего, кроме репродукции в рамке, висевшей над простеньким диваном. Остальные стены такие же голые, как в соседней пустой квартире.
Согласно отчетам, Гейл Нортон переехала сюда из Далласа два с лишним года назад. Она поступила умно и приняла предложение правительства два с половиной года проработать в маленьком приморском городке. За это ей списывали большую часть стоимости обучения в университете. Согласно сведениям, полученным Даффом в банке, два уик-энда в месяц доктор Нортон работает в окружной больнице за дополнительную плату. Кроме того, он знал, что после гибели родителей пятнадцатилетняя Гейл осталась без гроша в кармане и что ее растил брат, которому в то время было восемнадцать. Другой родни у них не было. Именно этим объясняется их привязанность друг к другу.
Он мог сказать о Гейл по крайней мере одно: она боец. Эндрю восхищался этим качеством не меньше, чем умом. Даже в преступниках, которых ловил. Да, орешек крепкий… И все же она заговорит. До сих пор Ослушник Дафф раскалывал всех.
— Телефон на кухне, — сказала она. — Висит на стене у окна.
— Спасибо. — Он отправился в кухню. Он ждал, что Гейл пойдет следом, но услышал отчетливый щелчок закрывшейся двери. Не веря своему счастью, Дафф заглянул за угол. Дверь ванной была закрыта. Очевидно, Гейл не хотела ему мешать.
Он набрал номер Бюро, дождался гудка, а затем быстро ввел свой личный код. Немного подождав, Дафф услышал собственный голос, просивший оставить сообщение. Времени было мало, хотя в ванной продолжала литься вода. Он порылся в кармане, вынул перочинный нож и поддел крышку, закрывавшую микрофон.
Шум воды прекратился.
Эндрю негромко чертыхнулся, а затем заговорил сам с собой, прося телефонную компанию сделать все необходимое, чтобы включить аппарат сегодня же. Да, после часа дня ему можно будет позвонить в школу. Он сделал паузу и сосчитал до десяти.
Тишина.
Вынув из кармашка для часов два серебряных диска толщиной с кредитную карточку, он вставил их в микрофон и вернул белую пластмассовую крышку на место.
— Спасибо, — сказал он в трубку, когда дверь ванной открылась. — Я буду вам очень признателен. — После чего дал отбой, мысленно сосчитал до десяти и нажал шесть кнопок, убирая набранный номер из памяти телефона. Не следовало возбуждать лишние подозрения. Меньше всего на свете ему хотелось бы, чтобы доктор Нортон связалась с автоответчиком ФБР вместо телефонной компании, в которую якобы звонил ее новый сосед. — Обещали подключить, — сказал он вошедшей в кухню Гейл и повесил трубку.
— Вообще-то обычно они работают неплохо, — заметила Гейл. — Наверное, кто-то просто забыл нажать на какой-нибудь рычажок.
Эндрю обратил внимание на то, что она причесалась, собрав длинные шелковистые волосы в хвост. Когда Гейл стала доставать чайник из нижнего отделения буфета, ее волосы перекинулись через плечо. Эндрю ничего не мог с собой поделать. Он же мужчина. Мужчина, оказавшийся наедине с красивой женщиной.
Она наполнила чайник водой и поставила его на плиту.
— Извините, что веду себя не по-соседски и не предлагаю чашечку чая. — Она убавила огонь под чайником. — Честно говоря, мне пора бежать в клинику.
— Нет проблем. — Ему и так здорово повезло. Вставить жучок в телефон не шутка. Дафф не мог поверить, что женщина, подозрительно относящаяся к каждому, кто вступает с ней в контакт, оставила его в своей квартире без присмотра. — Я пойду. Нужно распаковать вещи.