Возникла небольшая пауза, потом он сказал, задумчиво глядя на нее:
— Ваш дед… Это, случайно, не Джозеф Пейдж?
— Да… — Ванесса уставилась на него с удивлением. — Вы знали его?
— Не слишком хорошо. Я купил у него пару великолепных дуэльных пистолетов года три назад. — Мистер Мэллори откинулся на спинку стула и улыбнулся девушке неожиданно обаятельной улыбкой, которая сразу сделала его моложе, — с первого взгляда Ванесса решила, что ему тридцать три — тридцать четыре.
— Очень необычный человек для бизнесмена. Я помню, что мне пришлось приложить чертовски много усилий, чтобы заставить его назначить цену. Казалось, его гораздо больше интересовало то, что я собираюсь делать с этими пистолетами дальше.
Ванесса рассмеялась, вспоминая:
— Да, таким был мой дед. Он должен был убедиться, что каждый предмет, который он продает, попадает в хорошие руки. Каждая вещь, говорил он, должна быть отдана в заботливые руки, как ребенок, которого отдают на усыновление.
— К сожалению, в наши дни это не всегда бывает возможно, теперь вещи становятся лишь символами определенного положения, — сухо заметил мистер Мэллори. — Однако я поддерживаю позицию вашего деда.
В течение нескольких мгновений он внимательно рассматривал девушку.
— Не припоминаю, чтобы видел вас в магазине.
— Вероятно, я была на распродаже. В последние два года я в той или иной степени отвечала за закупки.
— Вы все время употребляете прошедшее время, — заметил он. — Не означает ли это, что ваш дед уже больше не занимается своим делом?
Ванесса тихо сказала:
— Он умер три месяца назад.
— Понятно. — Мистер Мэллори не сделал попытки выразить обычные бессмысленные соболезнования, которые посторонние люди всегда считают необходимыми. — И вы считаете, что не сможете управиться с магазином одна?
— Все не так просто. — Девушка отвернулась к окну, вспоминая недели, прошедшие после смерти деда, внезапный шок, вызванный потерей, которая сразу ослепила ее, не давая взглянуть на реальное положение вещей. Она снова заговорила так, словно обращалась к себе самой: — Он не был деловым человеком… он мог даже продать что-то с ущербом для себя кому-нибудь, кто отвечал всем остальным его требованиям, но был не в состоянии заплатить за вещь настоящую цену. Я давно знала, что он тратит все сбережения на свой магазин, но что я могла поделать? Это были его жизнь и его деньги, и он был счастлив.
— Итак, вам пришлось пустить имущество с молотка? — тихо спросил мистер Мэллори. Он чертил что-то карандашом на странице блокнота, не глядя на собеседницу. — И что же вы делали с тех пор?
— Ничего. — Она быстро добавила: — Продажа состоялась всего две недели назад. Новый владелец разрешил мне оставаться в квартире, пока я не найду что-нибудь другое, а я взамен временно помогаю ему.
— А какова ваша квалификация секретаря?
Девушка вздохнула:
— Боюсь, что не слишком высока. Я училась машинописи и ведению учетных книг в вечерней школе, потому что дедушка считал, что я должна уметь делать что-то, чем могла бы заняться… после его смерти. И это все.
— Гм-м… — задумчиво промычал мистер Мэллори. — Иными словами, у вас нет настоящего опыта.
Он сидел, разглядывая толстые черные линии, появившиеся в его блокноте, и слегка хмурил темные брови. Внезапно он отбросил карандаш, поднялся, снова повернулся к окну и, засунув руки в карманы, с решительным выражением лица стал смотреть на шумевшую внизу улицу.
Ванесса наблюдала за ним, едва смея надеяться. Быть может, он думает о том, как в вежливой форме отказать ей, несмотря на свою приветливость и сочувствие в последние несколько минут. Он просто не может принять ее на эту должность. Все происходило так, как она и представляла. Именно этого девушка и боялась. Она почти убедила его, она была уверена, что справится с работой, пока мистер Мэллори не спросил о ее секретарском опыте. Такой человек явно не затруднится необходимостью объявить ей об отказе, тем более что она уже была предупреждена, что зря тратит время. О чем же он думает? Ванесса изучала резкий волевой профиль, пытаясь угадать мысли этого человека.
Будто почувствовав ее взгляд, он внезапно повернулся и посмотрел на девушку. В его живых глазах мелькнуло какое-то новое выражение. Он принял решение.
— Мисс Пейдж, — произнес мистер Мэллори ровным голосом. — Я не собираюсь ходить вокруг да около. Я не слишком приветствую появление женщин в бизнесе, в антикварном или каком-либо другом. Они склонны поддаваться эмоциям, полагаются больше на интуицию, а не на здравый смысл и… — он внимательно наблюдал за выражением ее лица, — слишком часто выступают против любых авторитетов.
Ванесса вскочила, щеки ее вспыхнули, а глаза заблестели.
— И дальше уже можно не продолжать, не так ли? Всего хорошего, мистер Мэллори. Я сожалею, что отняла у вас так много времени.
— Сядьте.
Он не повысил голоса, но девушка с удивлением обнаружила, что безоговорочно подчиняется ему. Она села, глядя на него широко раскрытыми глазами.
— И кроме того, они страшно чувствительны, — продолжал тот с некоторым удовлетворением. — Я не признаю служащих, которые расползаются по швам при первом же критическом замечании.
Его тон заставил Ванессу произнести необдуманные слова:
— Это было не критическое замечание, — возмущенно воскликнула девушка, — это был пря-. мой выпад! Я пришла сюда не для того, чтобы слушать лекцию о слабостях женского пола! Я пришла по поводу работы, которую я, очевидно, не получу! Можно мне уйти?
— Кто сказал хоть слово о том, что вы не получите работу? — возразил мистер Мэллори, проигнорировав ее последний вопрос. — Я просто хотел сразу устранить все недомолвки, вот и все. Как я уже говорил, я не счел бы вас или любую другую женщину подходящей для этой работы, но случилось так, что вы единственная из всех претендентов, кто отвечает моим требованиям. Отсутствие опыта в этой деятельности меня не беспокоит. При условии, что вы сможете проявить инициативу и… — уголки рта насмешливо приподнялись, — некоторую долю здравого смысла, вы скоро все освоите. Я всегда предпочитал диктовать документы машинисткам, а не профессиональным секретарям.
Ванесса смотрела на него в полном изумлении.
— Вы принимаете меня на работу? — задала она глупый вопрос.
— Вы ведь хотели этого? — Мистер Мэллори взглянул на нее, насмешливо приподняв бровь. — Или, может быть, вы передумали?
Девушка молча покачала головой, и он продолжил:
— Существует еще парочка вопросов, которые я хотел бы прояснить, прежде чем вы дадите окончательный ответ. Дело в том, что ваш служебный день не будет длиться, как обычно, с девяти до пяти. Рейлингс-Холл открыт для посещения публики в течение весны и лета, и до начала нового сезона я хотел бы завершить составление каталога с описанием каждого предмета, который находится в доме. Для этого от вас потребуется работа в неурочные часы, в зависимости от того, когда я сам буду свободен… У меня есть еще дела, требующие внимания, и они занимают большую часть моего времени. Возможно, что часть работы вы сможете проделать самостоятельно, но это мы обсудим позже. Главное в том, что составление каталога займет очень много времени, и если вы боитесь тяжелой работы, то вам лучше не браться за нее. — Он внимательно посмотрел на Ванессу. — Вы все еще заинтересованы?
Ванесса проигнорировала слабые сомнения и неуверенность, которые начинали одолевать ее, и холодно ответила на его взгляд:
— Конечно.
— Хорошо. Тогда нам лучше перейти к главным вопросам. Заработная плата… — Он назвал сумму, которая показалась Ванессе более чем щедрой при любых обстоятельствах, и она могла только кивнуть в знак согласия.
— Когда вы сможете приступить к выполнению обязанностей?
— В любое время, — сказала она. — Меня ничто не задерживает в Лондоне.
— Хорошо. Чем скорее, тем лучше. — Мистер Мэллори уже начал собирать фотографии и бумаги, разложенные на столе, показывая, что вопрос закрыт. — Тогда я предлагаю вам выехать ко мне в среду. Вас это устраивает?
Так скоро, подумала она немного растерянно, уже кивая в знак согласия.
— Отлично. Ну, на данный момент, кажется, все. Сейчас вы вернетесь в магазин?
— Да.
Он поднял телефонную трубку и вызвал администратора:
— Мисс Пейдж уезжает. Вызовите ей такси и запишите расходы на мой счет. — Голубые глаза снова улыбнулись Ванессе, когда он повесил трубку. — Я не хочу, чтобы вы застряли в пробке в часы пик.
Поднявшись одновременно с ней, он протянул ей руку:
— Итак, до среды, мисс Пейдж. Я выясню, когда идет подходящий поезд и вложу билет в мое письмо с подтверждением того, что вы приняты на работу. В Шеффилде вас, конечно, встретят.
Когда девушка уже повернулась, он спокойно добавил:
— Между прочим, я забыл упомянуть об одном условии. Я хочу, чтобы вы подписали договор о том, что проработаете в Рейлингсе полных шесть месяцев. Согласны?
— Если вы считаете это необходимым, — сдержанно ответила Ванесса.
Пересекая комнату, она чувствовала на себе его взгляд и в коридор вышла с чувством большого облегчения. Какой неприятный, самоуверенный человек!
Садясь в ожидавшее ее такси, она все еще испытывала волнение и, только назвав шоферу свой адрес, осознала, что причиной волнения был ее работодатель, вернее, тот, кто станет таковым через два дня. Эта мысль несколько отрезвила ее. Мистер Мэллори сумел за один короткий час вселить в нее чувство такой антипатии, которого Ванесса еще никогда и ни к кому не испытывала. И все же она согласилась работать у него и жить с ним в одном доме, где будет видеть его ежедневно в течение шести месяцев.
Ванесса невидящим взглядом смотрела в окно такси, вспоминая лицо этого человека с правильными чертами, нос с горбинкой, твердые линии рта и четкий рисунок подбородка. Лицо человека, который, по ее мнению, твердо знает, чего хочет от жизни, и обычно достигает поставленных целей. Эта мысль только усилила ее антипатию. Сможет ли она работать с мистером Мэллори? И вообще, сможет ли кто-нибудь работать с ним?
С другой стороны, разве имеет значение, как она будет к нему относиться? Их отношения должны строиться на деловой основе, а не на личных впечатлениях. У нее будет, вероятно, отдельная комната, и она сможет находиться там в свои нерабочие часы, возможно, даже и питаться там. А положительной стороной будет работа, которую она любит, и обстановка, о которой всегда мечтала. Если так посмотреть на дело, то проблем никаких не остается.
Было без четверти пять, когда Ванесса подъехала к своему маленькому магазину недалеко от Кингс-роуд. Она позвонила в колокольчик у двери, и навстречу ей из внутреннего помещения вышел приземистый седой мужчина лет шестидесяти. Добродушное лицо расплылось в улыбке, когда он узнал гостью.
— Я только что вскипятил воду, — обрадованно сказал он. — Выпьем по чашке чая, и ты расскажешь мне, как прошло собеседование. Тебя взяли на работу?
— Да, — подтвердила Ванесса, проходя за ним в маленькую удобную комнатку, служившую одновременно и офисом, и гостиной. — В среду я уезжаю.