— Больная чувствует себя хорошо, спасибо, Брент поступил совершенно правильно, и я думаю, что Эмми предвидела твой приезд и поставила лишнюю чашку, верно, Ванесса?
Мойя рассмеялась:
— Похоже, что с вами ничего страшного не случилось! Нет-нет, Ванесса, не вставай, я все сделаю сама.
Девушка, необыкновенно изящная в синем твидовом костюме, гармонировавшем с ее белокурыми волосами, налила себе кофе из серебряного кофейника и вернулась к дивану.
— Кстати, я пригласила сама себя к вам на завтрак, — объявила она. — Я уже предупредила по пути Эмми. Папа тоже приедет сегодня вечером навестить вас.
— Правда? — спокойно спросила Нора. — Это хорошо. Нам о многом нужно с ним поговорить.
Ванесса поставила чашку на столик:
— Я, пожалуй, пойду. Скоро доставят вторую порцию почты, а я еще не закончила разбираться с первой.
Вернувшись в кабинет, она быстро просмотрела небольшую пачку писем, которые принесли в ее отсутствие. Одно, с пометкой «Конфиденциально», было адресовано Бренту. Девушка положила его на стол так, чтобы он сразу заметил, и продолжила работу, стараясь полностью сосредоточиться на документах.
Завтрак прошел весело. Брент не приехал, и Нора предпочла остаться в библиотеке. Джерард нисколько не смутился тем, что оказался, как он сам выразился, в обществе трех самых прекрасных женщин в стране, которых ему нужно было развлекать. Слушая болтовню и смех Джерарда и Мойи, Ванесса не могла не отметить, как они подходят друг другу — оба словно на одной волне, с похожими интересами в жизни. Как ни старалась Ванесса, она не сумела представить Мойю женой Брента, разделяющей его музыкальные, литературные и театральные пристрастия, и, уж конечно, немыслимо было вообразить Брента, увлекшегося поп-музыкой или современным искусством.
Джерард уехал в каменоломню в два. Мойя проводила его до двери и, вернувшись в кабинет, уселась на угол стола Ванессы и начала без особого любопытства перелистывать черновик каталога с уже составленным обзором нижнего этажа, потом отложила его и, встав, подошла к окну.
— Ты ведь все знаешь о Джерарде и обо мне, верно? — внезапно спросила она, оборачиваясь к Ванессе, словно готовясь защищаться. — Наверное, думаешь, что мы наглые интриганы?
— Ну, вообще говоря, это не мое дело, — спокойно ответила Ванесса, — но раз ты спрашиваешь, я отвечу: «да». Не честнее было бы самим сказать Бренту, пока он не узнал обо всем от других?
— Ты собираешься рассказать ему?
Ванесса покачала головой:
— Нет, но только представь себе, что будет, если он все-таки узнает?
Мойя передернула плечами:
— Ну, узнает и что с того? Конечно, будет поражен, но, я думаю, переживет.
— И вы готовы рискнуть и причинить ему боль ради ребяческой фантазии? — спросила Ванесса и увидела, как красивые губы Мойи скривились в гримасе.
— Это не ребяческая фантазия, Ванесса, — отчеканила она. — Просто случилось так, что я влюбилась в человека, который, с точки зрения Брента, ни на что не годен. Джерард похож на своего отца и иногда так же ведет себя, и поэтому все махнули на него рукой, считая, что он безнадежен. Но это абсолютно не так, ты убедишься в этом, если по-настоящему узнаешь Джерарда. Да, он ухаживал за многими женщинами, но этот человек, по крайней мере, честен, в отличие от многих мужчин, с которыми я знакома… Просто нужно уметь с ним обращаться.
«Значит, для Мойи он не игрушка, — задумчиво сказала себе Ванесса. — Опасения Джерарда напрасны. Но, если Мойя влюблена в него, почему он об этом не знает?..»
— И в чем же секрет? — спросила она спустя мгновение.
Мойя улыбнулась:
— Все очень просто. Джерард не уверен в моих чувствах и никогда не будет в них полностью уверен, даже если мы поженимся.
Ванесса с удивлением уставилась на нее:
— Ты собираешься за него замуж?
— Ну конечно! К сожалению, нам придется подождать, пока мне исполнится двадцать один год, но как только это произойдет, все будут поставлены перед свершившимся фактом. Возможно, свадьба будет не такой, какую хотел бы устроить для меня отец, но от всяких церемоний Джерард сбежит как испуганный заяц. — Мойя снова улыбнулась, заметив выражение лица Ванессы. — О! Я знаю, о чем ты думаешь! Такой человек, как Джерард, никогда не вызовет у тебя симпатии, Ванесса, а наши с ним отношения тебя удивляют и пугают? В этом ты похожа на Брента. Вы оба потребуете полного признания и доверия со стороны партнеров.
Ванесса не стала этого отрицать. Она смотрела на Мойю, словно видела ее впервые, что в некотором смысле так и было. В словах двадцатилетней девушки чувствовались знание жизни и умение разбираться в людях, чего можно было бы ожидать от умудренной опытом женщины вдвое старше ее.
— Но вы же не будете скрывать это целый год? Если ты действительно намерена выйти замуж за Джерарда, лучше сказать об этом Бренту теперь, чтобы избавить его от ненужных переживаний.
Мойя странно посмотрела на нее.
— Ты все время твердишь о том, что Брент будет переживать, — сказала она. — А дело совсем в другом. Мы все держим в тайне, потому что иначе Брент и мой отец устроят нам в будущем году веселую жизнь, а я не хочу, чтобы Джерарду пришлось воевать с ними. Я считаю, что не стоит этого делать. Оба, конечно, будут страшно огорчены, но поверь, я знаю их достаточно хорошо, и мой путь — единственно верный, если только не обращаться в суд за разрешением выйти замуж без согласия отца. А когда я стану женой Джерарда, они примирятся с этим браком и, если любят меня, отнесутся к этому по-доброму. Может быть, эгоистично ставить во главу угла собственное счастье, но я не из тех, кто способен жертвовать собой ради чьих-то принципов. Я хочу получить Джерарда и получу его. Я знаю, что мы будем счастливы, и это единственное, что имеет для меня значение.
— Но ведь совсем недавно ты говорила, что любишь Брента! — в отчаянии воскликнула Ванесса. — Ты обязана быть с ним правдивой, Мойя. Ты не имеешь права вести себя так, словно по-прежнему собираешься за него замуж!
Услышав это, блондинка вскочила, но, прежде чем она успела что-то сказать, дверь открылась и на пороге появилась высокая фигура.
Ванесса побледнела, она пыталась понять, что из их разговора Брент мог услышать. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Мойи, которая конечно же догадалась, что ее страстный призыв вызван не одним только желанием добиться справедливости, но сейчас ей было все равно, поймет ли Мойя, как она относится к Бренту, — лишь бы он сам не узнал того, что они говорили о нем.
Брент некоторое время задумчиво смотрел на обеих девушек, потом вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
— Я прервал ваш спор или что-то в этом роде? — спросил он и, поскольку никто ему не ответил, продолжил: — Ну ладно, храните ваши маленькие тайны.
Ванесса первая пришла в себя:
— Я… мы не ожидали, что вы вернетесь так скоро.
Он ответил ей в тон:
— Я догадался, что вы не ожидали.
Брент прошел за свой стол, бросил взгляд на бумаги, разложенные для просмотра, затем взял конверт, который Ванесса не вскрывала, и надорвал одним быстрым движением.
Мойя приблизилась к Ванессе и шепнула:
— Мне нужно поговорить с тобой… с глазу на глаз. Брент, ты не будешь возражать, если мы тебя покинем ненадолго?
Брент смотрел на письмо, которое держал в руках. Между его бровями залегла резкая складка. Не отвечая, он прочел письмо до конца, перевернул страницу и уставился на тетрадный листок, прикрепленный к письму, а когда поднял голову, глаза его потемнели от гнева.
— Тебе придется подождать, Мойя, — сурово сказал он наконец. — Мне самому нужно поговорить с Ванессой.
Мойя перевела взгляд с его лица на письмо, неохотно кивнула:
— Хорошо, я подожду в гостиной, — и вышла. Брент бросил письмо на стол перед Ванессой.
— Ваша затея? — процедил он сквозь зубы. Она в недоумении посмотрела на лежавший перед ней лист бумаги и увидела внизу подпись: «Джанет Пирсон». Сердце ее оборвалось.
В очень кратком и деловом письме выражалось негодование и возмущение по поводу потерянного времени в связи с организованным мисс Пирсон посещением ее девочками Рейлингс-Холла. В пятницу она задала своим ученицам сочинение на тему о том, что они увидели и узнали накануне. Прилагаемый листок, писала она, говорит сам за себя.
Именно так оно и было. Ванесса, казалось, слышала интонации Джерарда в каждом предложении.
— Ну? — прошипел Брент.
Девушка смело взглянула ему в глаза, готовая к обороне.
— Все верно. Джерард просто развлекал их некоторое время. Что в этом плохого?
На скулах Брента ходили желваки.
— А что Джерард здесь делал в тот день? Вы что, договорились о встрече?
— Да, — соврала Ванесса с холодной яростью, — конечно, мы договорились.
Глаза Брента угрожающе прищурились.
— Я не настроен шутить. Вам все это может казаться очень забавным, но я должен вас заверить, что придерживаюсь другого мнения. Я горжусь родословной Мэллори. Неужели вы думаете, что я легко отнесусь к такой шутовской ее трактовке?
— Нет, — с трудом сдерживаясь, ответила Ванесса. — Я так не думаю. Я не думаю, что вы отнесетесь легко вообще к чему бы то ни было, связанному с Джерардом. Вы постоянно ищете повод придраться к нему, потому что мстите таким образом за отношение его отца к его матери. — Она яростно выплевывала слова ему в лицо. Все эмоции, накопившиеся за последние недели, вылились в гнев и в желание причинить боль этому человеку. — Вы никогда не давали Джерарду шанса, верно, Брент? Вы с самого начала решили, что он ни на что не годится, а вы ведь никогда не ошибаетесь в людях, да? Безупречный судья человеческих характеров!
Брент выскочил из-за стола, грубо схватил ее за руки и заставил встать. Его загорелое лицо побелело от бешенства. Зубы были так стиснуты, что на шее резко обозначились мускулы. Не дав девушке опомниться, он яростно прижался губами к ее губам.
Спустя мгновение дверь за ним захлопнулась. Ванесса осталась стоять неподвижно.
Когда она вышла из кабинета, холл был пуст. Добравшись до своей комнаты, девушка закрыла дверь и прислонилась к ней, бессознательно коснувшись рукой своих, словно израненных, губ, но через минуту решительно выпрямилась, подошла к гардеробу и достала чемодан — единственный, который могла унести. Этого будет достаточно. За остальными вещами можно послать кого-нибудь позже. Ей было ясно одно: после того, что случилось, она не может оставаться здесь. Она довела Брента до того, что он потерял над собой контроль. Он никогда не простит ей этого.
Можно сесть на пятичасовой поезд из Бредли. Она будет в Лондоне еще до десяти, если удастся успеть на электричку до Шеффилда. Нэвил с радостью примет ее, а потом она как-нибудь устроится. Его предложение помочь в любой момент — не пустые слова. Она уедет из Рейлингса, когда все соберутся за чаем. «Так будет лучше», — решила Ванесса.
Она захлопнула крышку чемодана и заперла его, достала из гардероба пальто и дорожный костюм и переоделась. На часах было пять минут пятого. Девушка подняла чемодан, бросила последний взгляд на ставшую уже привычной комнату и вышла в коридор.
Дверь библиотеки была закрыта, в холле стояла тишина. Слуги, по-видимому, тоже пили чай на кухне. Не встретив никого, Ванесса спустилась по лестнице и захлопнула за собой входную дверь с мыслью о том, что все кончено. Она дошла до поворота и оглянулась. Замок четко вырисовывался на фоне неба — такой же, каким она увидела его в первый вечер и каким никогда уже больше не увидит. Девушка решительно миновала ворота и направилась по главному шоссе к деревне, чтобы сесть там на автобус.