— Конечно, мэм, — заторопился распорядитель. — Вас уже ждут.
Он угодливо поклонился и пошел чуть впереди Эйлин, показывая ей дорогу. Они вошли в большую залу. Эйлин чуть поморщилась — помещение было огромным, и даже стильная обстановка не могла компенсировать большое количество посетителей.
Эйлин сделала несколько шагов. Она чувствовала, что со всех столиков к ней устремляются восхищенные взгляды мужчин и завистливые взгляды женщин. Она медленно повернула голову в направлении, которое указывал ее спутник, и увидела Питера и Максимилиана. Оба смотрели на нее, не отрывая глаз.
Сердце Эйлин замерло в груди. Все здравые соображения были моментально забыты. Она знала только то, что хороша собой и молода и что мужчины смотрят на нее с обожанием.
Особенно один, который в последнее время приобрел над ней странную власть…
Она подошла к столику и приветливо улыбнулась.
— Добрый вечер, — сказала она.
Максимилиан тотчас вскочил с места и отодвинул стул. Питер едва успел подняться, когда его расторопный друг уже усаживал Эйлин.
— Вы изумительны, Эйлин, просто изумительны, — бормотал Макс восхищенно.
Питер молчал, но его горящие глаза говорили лучше любых слов.
— Надеюсь, вам не пришлось ждать меня долго? — кокетливо спросила Эйлин.
Она чувствовала себя очень смелой и независимой. Чутье подсказывало ей, что сейчас и Максимилиан, и Питер находятся в ее власти.
В данный момент они оба у ее ног, и неважно, что будет завтра!
— Что вы будете пить? — светски осведомился Максимилиан.
Он явно ощущал себя хозяином положения.
Ведь это была его стихия — красивый дорогой ресторан, официанты, склонившиеся в немом поклоне, негромкая музыка и ослепительная женщина, с которой так приятно вести разговор, полный многозначительных намеков. Его опытный взгляд сразу уловил, что Эйлин в игривом настроении. Такой он видел ее впервые, и его сердце возликовало. Если женщина кокетничает, ее очень легко увлечь. Максимилиан не сомневался в своих силах. Если бы не Питер…
Но видя, что друг сидит молча и не принимает участия в беседе, Максимилиан успокоился. Питер не будет ему мешать. Наверное, он просто решил как следует проучить Марджори, которая в последнее время стала отвратительно вести себя. Только подумать! Не позволяет ему никуда ходить с друзьями! Неужели Питер должен сидеть дома, привязанным к ее юбке? Что же произойдет, когда они наконец поженятся?
Максимилиан внутренне содрогнулся. Конечно, жаль беднягу. Но он сам выбрал эту женщину и пусть радуется теперь тому, что она станет его женой. А он, Макс Гриффит, тоже сделал свой выбор. И в этот вечер Эйлин Донахью никуда от него не денется. Присутствие Питера только придаст его намекам особую остроту.
Питер примерно представлял себе, о чем думает сейчас Максимилиан. Он слишком хорошо знал своего друга, чтобы не понимать, что означает этот призывный блеск в глазах Макса, небрежное поглаживание ножки фужера, намеренно приглушенный голос. Все эти признаки он видел не раз, но никогда поведение Максимилиана не задевало его до такой степени.
Но хуже всего было то, что Эйлин вела себя точно так же, как другие женщины. Она улыбалась и откровенно кокетничала с Гриффитом.
Мысленно Питер ругал себя за то, что поддался минутному порыву и напросился в их компанию.
Сейчас ему было ясно, что ни Эйлин, ни Максимилиан не жаждут его видеть. Им так хорошо вдвоем. С мучительной завистью Питер прислушивался к непринужденным репликам Макса, который словно задался целью пленить Эйлин своим остроумием. Питер отдавал себе отчет, что никогда бы не смог так блестяще вести разговор.
Если только Макс узнал, что я был в квартире Эйлин, — подумал Питер мрачно. — Что бы он сказал на это?
Питер так и представлял себе высоко поднявшиеся брови Гриффита и презрение в его глазах.
— Что? Ты провел у нее в квартире два часа и просто так ушел? — Максимилиан сказал бы примерно это.
Уж он-то не упустил бы такой случай. Питер почувствовал, как кровь приливает к лицу.
Может быть, Эйлин ждала от него другого поведения? И она специально пригласила его, чтобы…
Нет, это невозможно. Только не Эйлин Донахью. Питер знал, что он обязательно бы заметил, если бы поведение Эйлин вышло за рамки приличия. Нет, она просто позвала его к себе, повинуясь непонятному импульсу, который иногда коренным образом меняет все в жизни людей.
Вот, например, ты… Неизвестно почему напросился сегодня на этот ужин, — ехидно напомнил себе Питер. — Ты можешь объяснить, почему тебе была так невыносима мысль о том, что она будет ужинать вдвоем с Максимилианом?
Питер стиснул челюсти. С каждой минутой чувство неловкости внутри него росло. Усугублял положение еще и тот факт, что Макс и Эйлин, казалось, не обращают на него ни малейшего внимания.
Они созданы друг для друга, внезапно подумал Питер. Они такая прекрасная пара. Максимилиан наконец-то нашел себе достойную девушку.
Он горько усмехнулся. Подумать только, он считает Эйлин Донахью достойной девушкой!
Ведь раньше одно ее имя приводило его в ярость.
Что со мной происходит? — мелькнуло в голове у Питера. — Неужели мне настолько неприятно, что Эйлин не так плоха, как мне думалось? И что в ее разрыве с Патриком вина, может быть, совсем не ее?
Питер прокручивал про себя разные варианты, но ни один из них не казался ему достаточно правдоподобным. Единственно верный ответ — то, что он сам влюблен в Эйлин, пока не приходил ему в голову.
11
Максимилиан был в ударе. Вино быстро бросилось ему в голову, нежные улыбки Эйлин будоражили кровь. Он чуял близкую победу, и присутствие Питера уже совсем перестало смущать его. Лишь один раз ему показалось, что все не так просто. Макс случайно перехватил взгляд Эйлин, который она украдкой бросила на Питера. Гриффит сразу заволновался. Эйлин как будто проверяла, какое впечатление ее поведение оказывает на Питера.
Но он поспешил успокоить себя. Обычная мнительность, не больше. Разве Питера можно с ним сравнить? До сих пор ни разу не вставал вопрос о том, кто из них с Питером привлекательнее в глазах женщины. Максимилиан не сомневался, что Эйлин выберет именно его…
— Простите, мистер Гриффит, вам звонят, — проговорил неслышно подошедший к ним официант. — Сказали, что очень срочно…
Официант немного наклонился и шепнул что-то на ухо Максу. Тот изменился в лице и, извинившись перед Эйлин и Питером, поспешно встал из-за стола.
— Срочные дела, — пробормотал он. — Я покину вас на несколько минут.
Питер и Эйлин дружно кивнули. Они долго смотрели вслед Максимилиану, когда он уверенно шел по залу. Оба напряженно молчали.
К ним внезапно пришло осознание того, что они остались вдвоем. Эйлин закусила губу. Ее напускная игривость в мгновение ока слетела с нее. Она даже немного досадовала на себя за то, что поддерживала кокетливую игру Максимилиана.
— Боюсь, я не сумею развлечь вас так хорошо, как Макс, — произнес Питер с кривой усмешкой.
От него не укрылась перемена, произошедшая с Эйлин, но он приписал ее совсем другим причинам. Было ужасно больно сознавать, что он настолько проигрывает по сравнению со своим другом.
Эйлин не сразу нашлась, что ответить. Слова Питера озадачили ее. Она ожидала, что он начнет заурядный разговор, и приготовилась поддерживать его.
— Меня совсем не надо развлекать, — смущенно пробормотала она.
Питер застыл на месте. Перед ним снова была та самая Эйлин Донахью, которая угощала его глинтвейном. Сердце заколотилось как сумасшедшее.
— Может быть, потанцуем? — внезапно предложил Питер.
Музыканты заиграли медленную ленивую мелодию, и слова сами сорвались с его губ.
Эйлин вспыхнула.
Да, так будет лучше всего. Танец как раз то, что надо. Не будет необходимости смотреть на него и мучительно придумывать, что же сказать дальше.
Но когда они вышли в круг танцующих пар и рука Питера легла ей на талию, Эйлин поняла, что для ее спокойствия лучше было бы остаться за столиком. Там она хотя бы могла контролировать свои слова, жесты, взгляды. А в танце все ее тело заныло от мучительного желания прижаться к Питеру и положить голову ему на плечо.
Она проклинала свою глупость. Это было бессмысленно с самого начала. Если бы только она заранее знала, чем закончится ее попытка устроиться на работу в «Максистиль», она бы держалась как можно дальше от этого журнала.
Даже не стала бы смотреть в сторону киосков, где он продается!
Но сейчас сожалеть было поздно. Эйлин горько усмехнулась, пользуясь тем, что Питер не видит ее лица. Она-то считала, что достаточно закалена и что ей больше не грозят любовные бури! Она наивно полагала, что одного предательства достаточно, чтобы навсегда излечить ее от болезни под названием любовь. Как глупо!
Значит, рана, которую мне нанес Патрик, не была достаточно глубока, философски подумала она. Раз я с такой охотой бросаюсь в новое чувство…
Эйлин представила Питера на месте своего жениха. В церкви полно гостей, все ожидают появления невесты, а она в своей комнатке придирчиво оглядывает себя в зеркале, поправляя платье. Как бы отреагировала она, если бы Питер Данн произнес те слова, которые она услышала из уст его двоюродного брата в день их венчания?
У Эйлин сжалось все внутри. На мгновение ей стало безумно страшно. Если в первый раз боль была сильной, но все-таки переносимой, то во второй раз она может не выдержать…
Смешно. Должна же она понимать, что ее чувство к Питеру не имеет никаких шансов! Во-первых, он брат Патрика и смертельно на нее обижен; во-вторых, она совершенно ему не нравится; в-третьих, у него есть круглолицая Марджори Форрестер. Поэтому ее внезапное увлечение просто смешно, глупо и нелепо.
От этой мысли Эйлин захотелось расплакаться в полный голос, но она закусила губу, и лишь ее рука, лежавшая на плече Питера, чуть дрогнула.
И тотчас Питер едва заметным движением привлек Эйлин ближе к себе. Это был безотчетный порыв, один из тех импульсов, над которыми не властен человеческий разум и которые способны в одночасье изменить все вокруг.
Питер почти не сознавал, что он делает и как Эйлин может отреагировать на его поведение. Он был настолько ошеломлен собственными ощущениями, что у него уже не осталось сил размышлять над своими поступками. Он наконец открыл для себя то, что более опытному мужчине стало бы ясно давным-давно.
Питер прикрыл глаза. Его руки ныли от нестерпимого желания стиснуть Эйлин в объятиях.
Он представлял себе, как дотрагивается губами до ее нежной щеки, а потом целует ее в губы.
Никогда ни одна женщина не вызывала у него столь страстного желания. Раньше Питер всегда был в состоянии контролировать себя. То одно, то другое соображение остужало его, и даже в минуты страсти он был способен трезво оценивать ситуацию.
Но сейчас, просто танцуя с Эйлин в фешенебельном ресторане на виду у множества людей, он вдруг ощутил, что ему все равно, что подумают или скажут его знакомые, как это отразится на его жизни и работе, что он будет делать потом.