Как в первый раз - Гудмен Марта


1

Больница — место скорби, и слезы здесь никого не удивляют. Но молоденькая девушка с копной вьющихся черных волос рыдала так горько, что даже усталые, многое повидавшие медсестры оглядывались на нее с жалостью.

Дана Андервуд не замечала сострадательных взглядов. В ушах ее еще звучали, невыносимой болью отдаваясь в сердце, жестокие упреки и обвинения матери Кейна.

Как могла она быть такой слепой?! Как могла не замечать, что любовь к ней губит Кейна?!

Глэдис Уильямс рассказала о сыне такое, о чем Дана и не подозревала. Оказывается, он забросил учебу: перестал ходить на занятия, собирается уйти из университета. Карьера врача оказалась под угрозой. А ведь медицина — его призвание!

И все из-за нее.

Дана обхватила голову руками, словно могла стереть из памяти ужасные слова Глэдис: «Ну что, довольна теперь? Испорченная богатенькая дрянь… не знаешь, что такое труд, тебе все достается даром… Думаешь только о себе и о своих развлечениях… Для тебя Кейн — игрушка, ты не понимаешь, что можешь сломать ему жизнь…»

Она права, с горечью думала Дана. До сих пор я не понимала, за что Глэдис меня так ненавидит, — но теперь вижу, что она права. Разве не по моей вине Кейн оказался в больнице?

Решение уехать зрело в ней давно — может быть, с той минуты, когда отец, изрыгая проклятия, ворвался в спальню, где она и Кейн наслаждались любовью. Упреки Глэдис лишь утвердили Дану в правильности сделанного ею выбора.

Решено: она уедет. Чем дальше, тем лучше. Родные в Англии примут ее с распростертыми объятиями. Если она покинет возлюбленного, ненависть отца к нему угаснет сама собой. А мать Кейна больше не сможет обвинить ее в том, что она губит жизнь ее сына.

И, может быть, через много лет… — от этой мысли слезы потекли сильнее… — может быть, через много лет, став знаменитым врачом, добившись всего, чего хочет, Кейн вспомнит о ней. Прилетит за ней в Англию и скажет: «Знаешь, я никогда никого, кроме тебя, не любил…» «И я», — ответит она.

Когда-нибудь, вечность спустя…

2

Прежде всего Кейну Уильямсу бросились в глаза ее волосы. Трудно не обратить внимания на такую роскошную гриву черных как смоль кудрей!

Кейн скривил губы в горькой усмешке. Говорят, у каждого мужчины есть любимый тип женщин: но, казалось бы, двух сокрушительных неудач в любовных делах достаточно, чтобы навеки отвратить его от пышноволосых брюнеток!

Не сводя глаз с незнакомки, он ждал, когда острое сексуальное желание сменится привычной горечью.

Но желание не проходило.

Быть может, это парик? Очень возможно — ведь на маскараде всякий старается быть не похожим на себя. Незнакомка кружилась в танце на другом конце просторного зала, к тому же лицо ее скрывала блестящая пурпурно-алая маска, мешающая разглядеть корни волос и убедиться в их натуральности. Не прекращая танца, Кейн мягко развернул партнершу и направился к противоположной стене.

Роскошные кудри принадлежали женщине в костюме Кармен — роковой цыганки из оперы Бизе. Одного этого достаточно, чтобы держаться от нее подальше! — подумал Кейн. Фигура — чистый динамит. Облегающее алое платье с открытыми плечами. Юбка — мечта мужчины: узкая, с разрезом, в котором при резких поворотах мелькают стройные ножки. На руках звенят золотые браслеты, в ушах пляшут золотые серьги-кольца.

До чего же сексапильная штучка! Решено: следующий танец она будет танцевать с ним. Выбившиеся из прически пряди убедили его, что черные кудри — не парик. Два раза не повезло, может, повезет на третий! — сказал себе Кейн.

Но едва ли он верил в собственную удачу — скорее просто не мог противиться желанию.

Давно уже Дана Андервуд так не веселилась!

Алое платье облегало ее, словно вторая кожа. Пышные черные кудри, не стесненные шпильками, свободно рассыпались по плечам. В наряде Кармен и в пурпурной маске, скрывающей лицо, Дана чувствовала себя сильной, бесстрашной и свободной, как птица. Здесь, на маскараде, среди беззаботно танцующей толпы незнакомцев, она в безопасности. Не надо беспокоиться о том, какое производишь впечатление; нет нужды следить за собой, опасаясь, что какое-нибудь твое слово или жест будут неверно поняты; а главное — сегодня она не обязана скрывать свою природную сексуальность!

Музыка смолкла. Мужчина в костюме тореадора не без труда поклонился очаровательной партнерше. На лбу его выступили капли пота.

— Потрясающе! — пропыхтел он. — А теперь пойдем в бар и чего-нибудь выпьем.

— Премного благодарна, но меня ждут за столиком. — С сияющей улыбкой Дана выскользнула из его объятий. — А ты иди, не стесняйся! — И, помахав ему рукой, она направилась за столик Джулии.

Дана не хотела разочаровывать парня — но еще меньше ей хотелось тосковать с ним в баре. Как танцор он был неплох, а вот в разговоре навевал невыносимую скуку. Дана же сегодня скучать не собиралась.

Проскользнув сквозь шумную толпу, она присела за столик хозяев рядом с Джулией, своей старинной подругой. Еще в школе Джулия поклялась удачно выйти замуж — и своего добилась, став спутницей жизни Роберта Пембертона, талантливого молодого финансиста, хорошо известного в деловом мире Сиэтла.

Подруги не виделись много лет, но, по счастливому совпадению, Джулия отдала четырехлетнего сына в тот самый детский сад, где уже полгода работала Дана. Еще в юности, в роскоши отцовского дома Дана поняла, что сладкая жизнь не по ней, и потому не рвалась в высший свет, однако общение с Джулией привносило в ее довольно-таки прозаическое существование ноты романтики и беззаботного веселья.

Джулия, помогая себе энергичными жестами, что-то рассказывала сотрапезникам — у нее всегда была в запасе какая-нибудь невероятная история. Спору нет, хозяйка она отличная, подумала Дана. И к тому же на редкость хороша собой. Как идет ей костюм гаремной танцовщицы — волны голубого и зеленого шелка, золотая маска с блестками и жемчужные нити в волнистых белокурых волосах!

— Ну, как тебе тореадор? — лукаво поинтересовалась подруга, едва Дана заняла свое место.

Дана улыбнулась, догадываясь, что Джулия сейчас испытает разочарование — подруга все старалась ее сосватать.

— Танцует неплохо, но чересчур зациклен на себе.

Однако Джулию было не так-то легко смутить.

— Что ж, поищем что-нибудь получше. Мне здесь приглянулся один сексуальный корсар — настоящий король пиратов!

— Король пиратов? — Дана беззаботно пожала плечами. — Не заметила.

— Зато он тебя заметил! — не задумываясь, отреагировала Джулия. — Во время тарантеллы он глаз с тебя не спускал!

Дана только рассмеялась. Сегодня многие мужчины не спускают с нее глаз. Одним больше, одним меньше — невелика разница. И все из-за костюма Кармен! Дана уже не жалела, что позволила Джулии подобрать ей наряд. Не так уж часто ей удавалось почувствовать себя соблазнительной и желанной. Но больше всего возбуждала ее атмосфера маскарада — праздника свободы, где нет нужды смотреть в лицо и интересоваться именем, где можно делать все, что захочешь, не страшась чужого мнения и не беспокоясь о своей репутации.

— Как тебе не стыдно разглядывать сексуальных корсаров? — шутливо упрекнула она Джулию. — Забыла, что я здесь — на правах твоего мужа?

— Ой, не напоминай! Я так разозлилась, когда Роберт сказал, что не пойдет на маскарад! И вместо этого, как обычно, отправился играть в гольф с какими-то своими финансистами.

Джулия потянулась за бутылкой шампанского и наполнила бокалы себе и подруге.

— Ты сама говорила, что в бизнесе необходимо поддерживать неформальные контакты с партнерами, — дипломатично заметила Дана. — За все приходится платить.

— Как будто я не знаю! — Джулия вздохнула. — Но лично я предпочитаю пить шампанское и наслаждаться жизнью, а делами пусть занимаются другие. Кстати, Дана, ты уверена, что действительно хочешь завести свое дело?

— Да. Я все продумала. Послезавтра иду на собеседование в инвестиционную компанию, которую порекомендовал Роберт.

— Эх, а я могла бы подобрать тебе такого мужа!

Дана покачала головой.

— Предпочитаю стоять на собственных ногах.

Джулия испустила тяжелый вздох.

— Что за противоестественная тяга к самостоятельности! — Широким жестом она обвела зал. — Посмотри вокруг, а затем взгляни на себя в зеркало. Твое место — здесь!

— Где? На маскараде? В царстве фантазии? — Дана насмешливо улыбнулась. — Впрочем, спасибо, что уговорила меня прийти по билету Роберта. И за маскарадный костюм.

— Так тебе здесь нравится! — торжествующе воскликнула Джулия.

— Честно говоря, очень!

Подруга протянула Дане бокал шампанского и чокнулась с ней.

— За ночь безумств и шальных забав! Побольше бы таких ночей!

Дана улыбнулась и отпила из бокала, но не стала повторять тост. Безумства и шальные забавы хороши изредка: если они начнут повторяться слишком часто, потеряют все свое очарование. Но она понимала, почему ее подруга так стремится к лихорадочному веселью. Роберту при всех его неоспоримых достоинствах не хватало умения беззаботно наслаждаться жизнью. Дана подозревала, что партия в гольф — только отговорка: на самом деле Роберт не хотел появляться на людях в маскарадном костюме.

Тем не менее брак Роберта и Джулии был вполне счастливым. Или, по крайней мере, казался… Должно быть, десять лет работы няней привили Дане циничный взгляд на семейную жизнь. Слишком часто она видела «идеальные семьи», за блестящими фасадами которых скрывались интриги и измены, слишком много усилий приложила, чтобы оградить детей от родительских неурядиц. Работа в семьях на многое открыла ей глаза — и это был неприятный опыт.

Дана любила детей. Ее привлекала в них чистота, неиспорченность, светлый и ясный взгляд на мир. Общаться с детьми ей было приятнее, чем с большинством взрослых. Вот почему проект «собственного дела» Даны, о котором говорила Джулия, тоже был связан с детьми: «детское такси» для ребятишек, родители которых слишком заняты и не могут выкроить время, чтобы отвезти их в школу, к зубному врачу или в зоопарк. Дана не сомневалась, что ее идея будет иметь успех и дело скоро превратится в процветающее предприятие.

В любом случае, связываться с кем-то из разведенных знакомых Джулии она не собиралась. А женщине, чей возраст неуклонно приближается к тридцати, не стоит надеяться на брак с холостяком. Впрочем, замуж Дана не стремилась. Она привыкла к независимости. Однажды в ее жизни была настоящая любовь — и Дана предпочитала оставаться одинокой, пока не встретит человека, который зажжет в ней такой же огонь.

Пусть карьера независимой деловой женщины таит в себе немало ловушек, но лучше идти своим путем, чем связывать жизнь с тем, кого не любишь. Оглядываясь вокруг, Дана не видела ни одного мужчины, который заставил бы ее усомниться в правильности этого решения.

Нет-нет, все они очень милые люди: остроумные, галантные, воспитанные. И денег у них хватает, раз они оказались в состоянии выложить астрономическую сумму за билет на бал. Но — быть может, из-за костюмов и масок — все они казались какими-то… ненастоящими. Словно актеры, играющие каждый свою роль.

Дальше