– Почему? – спокойно спросил Грациано, и Лючия поняла, что сыграть на внезапности не удалось. Фабрицио, скорее всего, уже предупредил отца о ее намерениях.
– Потому что Даниэль Хьюстон не умеет работать!
Трубка забулькала короткими отрывистыми смешками.
– А ты умеешь?
Лючия до крови прикусила губу.
– Я не в состоянии сотрудничать с Даниэлем Хьюстоном! – отрезала Лючия, игнорируя издевательский вопрос отца.
– Ты уверена?
– Да. Я считаю, что мы должны немедленно разорвать с ними все отношения.
Эдуардо помолчал. Лючия затаила дыхание. Неужели ей удалось одержать победу?
– Раз ты не можешь работать с Даниэлем Хьюстоном, – наконец заговорил Эдуардо, – то мне придется обойтись без тебя. С сегодняшнего дня я слагаю с тебя все полномочия по проекту Грациано в Америке. Возвращайся домой, если хочешь, или оставайся в Нью-Йорке и посмотри, как будет работать Фабрицио. Тебе не мешало бы у него поучиться…
Обида и злость душили Лючию. Так вот как решил поступить с ней родной отец.
– Неужели мое мнение ничего для тебя не значит?! – выкрикнула она.
– Значит, – невозмутимо ответил Грациано. – Но любое мнение должно быть подкреплено фактами, а у тебя одни эмоции.
– Неправда…
– Лючия, нет смысла спорить, – вопреки обыкновению голос Эдуардо помягчел, в нем появились заботливые родительские нотки. – Мы будем делать совместный проект с «Хьюстон Эдвертайзинг», хочешь ты этого или нет. Если ты дважды потерпела крах, как женщина и деловой человек, то это не повод расторгать выгодный контракт. Надеюсь, ты поймешь, что в бизнесе прежде всего дело, а потом уже все остальное.
Лючия всхлипнула. Она рассчитывала на поддержку отца, а получила очередную порцию нравоучений.
– Надеюсь, ты извлечешь урок из моего решения, – закончил Грациано свой монолог. – Если тебе больше нечего мне сказать, то до свидания.
Эдуардо выждал пять секунд и положил трубку. Лючия ни разу в жизни не чувствовала себя настолько униженной. Разногласия с отцом у нее случались сплошь и рядом. Но никогда она не рассчитывала на его поддержку так, как в этот раз. Лючия швырнула угрозу в лицо Даниэлю, поссорилась с Фабрицио. Если бы Эдуардо не подвел ее, она могла бы доказать всем, что с Лючией Грациано опасно связываться.
А как теперь она посмотрит им в глаза? На Фабрицио можно не обращать внимания, а вот Даниэль… У него будет повод посмеяться над ней. Лючия застонала. Почему она не держала язык за зубами во время их последнего разговора? Тогда бы была возможность наладить отношения, а после таких угроз Даниэль перестанет ее замечать…
Мысль о возвращении домой никогда не казалась Лючии настолько заманчивой, как сейчас. Отец сам предложил ей выбор. Так просто собрать чемоданы, последний раз пробежаться по нью-йоркским магазинам и спокойно улететь домой, где тепло, ярко светит солнце и страстные мужчины пожирают тебя глазами.
Но почему-то воспоминания о жгучих красавцах Средиземноморья не взбодрили Лючию. На ум постоянно приходил темноглазый мужчина с длинными волосами и надменным манящим ртом.
Лючия принялась бегать по комнате, заламывая руки. Она боялась признаться себе в том, что такой простой выход из ситуации, как возвращение в Италию, для нее закрыт ее собственным сердцем.
Неужели я, неотразимая Лючия Грациано, успела влюбиться в этого грубияна? – спрашивала она себя в бессильной ярости. Любой мужчина умер бы от счастья, если бы я удостоила его своим вниманием, а у Даниэля Хьюстона хватило наглости отвергнуть меня! Как я могу все еще думать о нем?
Лючия не отдавала себе отчета в том, что не только влечение к Даниэлю мешало ей покинуть Нью-Йорк, но и уязвленное самолюбие. Каждый, кого она выберет, должен пасть к ее ногам! С Даниэлем всего лишь придется дольше повозиться…
В дверь осторожно постучали.
– Кто там? – грубо спросила Лючия.
– Ты больше не швыряешься, чем попало? – Фабрицио просунул голову в дверной проём. – Я могу зайти?
По его хитрым глазкам Лючия поняла, что ему волшебным образом уже известно содержание ее беседы с отцом. Что ж, это избавляет ее от мучительной необходимости давать позорные объяснения.
– Как я понимаю, ты вскоре вылетаешь в Рим? – невозмутимо поинтересовался Фабрицио, когда Лючия кивнула головой, приглашая его войти.
– Нет, – усмехнулась она, радуясь, что хотя бы чем-то может его изумить.
– Прости, во Флоренцию, – поправился Фабрицио, вспомнив, что больше всего Лючия любит свой родной город.
– Нет, – повторила она.
– А куда? – Фабрицио ни капли не сомневался, что после того, как ее лишили полномочий, она немедленно покинет Америку.
– Я остаюсь.
– ???
– Я остаюсь в Нью-Йорке, – улыбнулась Лючия. Она искренне наслаждалась замешательством, которое появилось на лице Фабрицио. Он так редко чему-либо удивлялся…
– Я буду продолжать работу над проектом Грациано с «Хьюстон Эдвертайзинг». – Она повелительным жестом остановила Фабрицио, с губ которого уже было готово сорваться язвительное замечание. – Настоящую работу. Пусть я больше не босс. Я думаю, ты справишься с этой ролью намного лучше меня. А мне будет полезно поучиться у тебя…
Фабрицио смотрел на нее так, как будто никогда до сих пор не видел. Он вспоминал переживания Эдуардо по поводу того, что девочка слишком легкомысленна, чтобы возглавить империю Грациано, и жалел, что он ее сейчас не слышит.
А Лючия внезапно обнаружила, что проницательного Фабрицио очень легко обмануть. Достаточно прикинуться милой понимающей девочкой, которая готова день и ночь трудиться ради блага семьи. А ведь он будет моим самым надежным союзником, быстро смекнула она про себя, видя, что Фабрицио смотрит на нее не с привычным презрением, а с изумлением и даже восхищением.
Подожди, Даниэль Хьюстон. Ты еще узнаешь, на что способна отвергнутая женщина. Особенно, если она из семьи Грациано!
8
– Тэдди, ты не могла бы срочно ко мне зайти?
Голос Дана прерывался от возбуждения, и Тэдди встревожилась. Неужели произошло что-то ужасное?
– Что-то не так?
– Нет, все изумительно. Но я предпочел бы рассказать тебе обо всем лично.
– Хорошо, я сейчас подойду, – ответила недоумевающая Тэдди. С чего вдруг у Даниэля появился повод для радости? – Давай выпьем кофе, попроси Долорес…
– Жду тебя через пятнадцать минут. – Даниэль повесил трубку.
Тэдди недоуменно пожала плечами.
Она встала и подошла к стеклянной стене, которая отделяла ее кабинет от помещения, где сидели остальные сотрудники отдела. Тэдди аккуратно раздвинула пластинки жалюзи и принялась наблюдать. Что там поделывает Элли? Час назад Тэдди оставила ее на попечение Мэри Кроу, молоденького секретаря, так как сама была вынуждена заняться срочными делами. Мэри не казалась в восторге от поручения, да и Элли отнеслась к своему новому гиду скептически. Как у них сейчас идут дела?
Тэдди поискала глазами Мэри. Та сидела на своем месте и с обиженным видом что-то рисовала в блокноте. Мэри посещала занятия в художественной школе, и Тэдди иногда давала ей небольшие задания, чтобы проверить девочку, поддержать ее интерес.
Элли нигде не было видно. Тэдди еще раз оглядела весь отдел. Все заняты делом, нигде не мелькает золотистая вихрастая голова. Куда делась девчонка? Чувствуя, как в ней начинает закипать раздражение, Тэдди попыталась подумать о приятном. Например, о предстоящем общении с Даниэлем. Он явно получил какие-то хорошие новости и захотел поделиться ими с нею. Лишнее доказательство, что он полностью доверяет ей и очень ценит ее как помощника. И совершенно игнорирует как женщину.
Тэдди подавленно вздохнула. Думать о приятном не получалось. Ладно, пока есть время, стоит отыскать этого чудо-ребенка и узнать, как у нее дела.
Она вышла из кабинета и направилась к Мэри. Та упорно не поднимала голову, делая вид, что не замечает начальницу.
– Мэри, где Элеонора? – спросила Тэдди.
– Не знаю, – процедила та, но потом, осознав, с кем она говорит, посмотрела на Теодору и пояснила: – Должно быть, она у Стива Спенсера.
– А почему ты не с ней?
– Мисс Хасл вполне самостоятельная девушка и в надзоре не нуждается, – сказала Мэри. – Простите, мисс Беркли, но я не смогла выполнить ваше поручение…
Тэдди почувствовала, что Мэри вот-вот разрыдается. Она опустилась на стул рядом с ней и строго произнесла:
– Немедленно выкладывай, что у вас произошло!
– Она… она сказала, что это бездарно! – всхлипнула Мэри, пододвинув к Тэдди кипу своих рисунков. – И что если в «Хьюстон Эдвертайзинг» будут их использовать, то компания быстро потеряет репутацию…
Губы Мэри дрогнули, глаза подозрительно заблестели.
– Я подводила ее ко всем, рассказывала. Делала все, как вы сказали. А потом показала ей свои работы, которые я подготовила для мистера Хьюстона… а она…
Крупные слезы покатились из глаз Мэри. Тэдди понимала ее. С самого начала девушка мечтала работать художником в компании, а не просто секретарем. Она неплохо рисовала и упорно трудилась, и Тэдди рассчитывала, что в скором времени сможет перевести ее под начало Стива Спенсера в команду художников компании. Естественно, что резкое суждение Элли донельзя расстроило бедняжку.