В комнате стало так тихо, что было слышно, как на кухне из крана капает вода. Наконец Брунгильда улыбнулась, и от этой крокодильей улыбки кожа Ника покрылась мурашками.
— Боюсь, милый, ты совершил ужасную ошибку.
— Наоборот, предотвратил куда более страшную…
— У тебя что, критические дни? — Брунгильда нервно усмехнулась. — Ты сегодня прямо женоненавистник! Сначала поругался с разведенкой, теперь гонишь и меня! А может, ты вообще голубой? Скажи, Никки, правду, тебя интересуют мужчины?
Ник понял, что она нарочно пытается разозлить его, и, пожав плечами, равнодушно ответил:
— Правда в том, что я привык спать с женщинами посимпатичнее. Вам, мисс Колверт, это никогда не приходило в голову?
Она взвилась с дивана, словно ей в мягкое место внезапно впился гвоздь.
— Чтоб в понедельник твое заявление об уходе лежало на моем столе! — заорала Брунгильда так громко и страшно, что Ник едва не сделался заикой от испуга.
— Перебьешься, — разозлившись, спокойно ответил он. — Мне еще не пора увольняться. А выгнать ты меня не сможешь, так как для этого нужны серьезные основания.
На пороге Брунгильда обернулась и окатила Ника взглядом, в котором смешалось все: презрение, злость за уязвленное самолюбие и обида отвергнутой женщины.
— Что ж, радуйся, пока есть время, — процедила она сквозь зубы. — Кичись своей храбростью, но помни: я раздавлю тебя, как букашку!
— Силенок не хватит! — крикнул Ник вдогонку и с силой захлопнул дверь.
Взяв двумя пальцами стакан гостьи со следами кроваво-красной помады, Ник брезгливо отнес его в кухню и даже не стал мыть — выбросил в помойное ведро. Он понимал, что дни его работы в редакции сочтены, а значит, с понедельника придется искать другое место.
Тяжелый мускусный запах духов Брунгильды все еще витал по квартире. Ник раздвинул шторы и, приоткрыв окно, впустил в комнату поток свежего весеннего воздуха.
Пробежав глазами заметки о вечере, проведенном с Джудит, он вдруг усмехнулся хулиганской мысли: что, если написать, как меня пыталась соблазнить моя же собственная начальница?
Тяжело вздохнув, он выбросил листок в корзину и решил печатать заново. С его слов получалось, что Джудит какая-то голодная секс-машина, которой все равно с кем спать. Теперь Ник понял, что это была лишь отчаянная попытка обрести покой после недавнего развода.
Он сосредоточенно смотрел на девственно белый лист бумаги. Ему никак не удавалось вызвать в памяти образ Джудит. Вместо этого Нику чудились огромные карие глаза, светлые волосы до плеч и легкая улыбка на бледном лице, от которой в его сердце разливалась приятная истома.
Знакомство с Мьюриел Никсон стало для него чем-то большим, чем заурядное задание редакции.
Он подарил ей розу, она ее сберегла, а это значило, что и он ей не безразличен.
Ник встал из-за стола и отправился спать.
Проснувшись с первыми лучами солнца, он с удовольствием вспомнил, что ему снилась Мьюриел Никсон.
13
Эглантайн с отвращением посмотрела на груду разнообразной одежды и устало вздохнула. Почти час она занималась тем, что примеряла брюки и свитера, пытаясь найти подходящий для пикника костюм, но пока все ее попытки не увенчались успехом.
Посмотри на себя! — подумала Эглантайн, подходя к зеркалу. Ведь это обычный пикник! Зачем так наряжаться?
Она снова перебрала одежду и остановила выбор на бежевых джинсах и кремовом свитере с V-образным вырезом. Строго и вполне уместно, сказала она себе, вдевая в уши свои любимые сережки с изумрудами, и посмотрела в окно.
На небе не было ни облачка. Эглантайн поймала себя на мысли, что уже целую вечность не ездила на пикник. Фактически с тех пор, как вернулась из Голливуда, куда ее пригласила кинокомпания, вознамерившаяся снять по ее роману фильм. Эглантайн поездка запомнилась не только представившейся возможностью заглянуть в киношную кухню, но и необыкновенно счастливым днем, когда в ее честь на вилле продюсера устроили барбекю.
Эглантайн улыбнулась приятным воспоминаниям и вдруг подумала, а бывал ли Ник когда-нибудь в Калифорнии.
Получалось, что она почти ничего о нем не знала. Да и зачем мне что-то знать? — спохватилась она. На то я и писатель, чтобы домысливать подробности, а основных данных мне пока хватает.
Накануне Эглантайн писала до поздней ночи. Строки лились легко и свободно, будто сами собой, и оттого повествование получалось интересным.
Единственное, чего не хватало в моем романе, так это интересного персонажа, размышляла Эглантайн, подкрашивая коралловой помадой губы. Но и эта проблема уже решена.
Мурлыча под нос какую-то веселую мелодию, Эглантайн сбежала по ступенькам в холл. Почти в тот же момент раздался звонок. Эглантайн сделала два глубоких вдоха и открыла дверь.
— Доброе утро, — сказала она Нику.
Ее голос был ровным и даже чуточку грустноватым, но глаза так и сияли от счастья.
— Как вам это удается? — спросил Ник, пожирая глазами ее радостное лицо.
— Что именно?
— Говорить одно, а чувствовать совсем другое!
— Не знаю, что вы имеете в виду, — слегка покраснев, пробормотала Эглантайн, пропуская Ника в дом.
Окинув его фигуру оценивающим взглядом, она заметила, что черные джинсы в обтяжку выгодно обрисовывают его стройные длинные ноги, а серая тенниска — развитую мускулатуру. Эглантайн также отметила, что одежда явно куплена в дорогом магазине.
— Прекрасно выглядите! — не удержалась она.
— То же самое могу сказать и о вас, — вернул комплимент Ник. — И добавлю: вы настоящая красавица.
— Что вы! Я всегда была дурнушкой! — со смехом возразила тем не менее польщенная Эглантайн.
— Это вы так думаете, — возразил Ник, — а на самом деле вас некому было оценить. Хотя, может, вы просто еще не расцвели по-настоящему…
— Кстати, о цветах, — поспешно вставила Эглантайн. — Спасибо за розы, они мне очень понравились…
Ник взглянул на каминную доску, на которой возвышалась узкая ваза с одиноким цветком, и на его лице заиграла довольная улыбка.
— Мне показалось, что она выглядит как-то сиротливо, и решил исправить этот казус, — пояснил он и тихо добавил: — Приятно видеть, что вы ее сберегли…
Эглантайн покраснела еще сильнее.
— Это не я… Точнее, это приходящая уборщица. Она испанка, — промямлила Эглантайн, смущаясь.
— А-а-а… — разочарованно протянул Ник. — Значит, мне следовало назначать свидание ей, а не вам…
Эглантайн рассмеялась.
— Она вмиг поставила бы вас на место! Моя Лусия давно замужем.
— Это ни о чем не говорит! Может, она не прочь наставить своему муженьку рога?
Ник некстати вспомнил жадные полураскрытые губы Бриджит Колверт, и на его лице тотчас же появилась кислая гримаса.
Эглантайн заметила перемену в его настроении и, по-своему истолковав ее, осторожно спросила:
— Вы женаты?
— Слава Богу, нет! — поспешно отозвался Ник, и по его реакции Эглантайн поняла, что так оно и есть. — С чего вы взяли?
— Сама не знаю. Просто у меня такое ощущение, будто вы что-то от меня скрываете. Словно есть вещи, о которых мне не нужно знать.
— Не забывайте о нашем договоре: мы познакомились в магазине и только-только стали встречаться. Ник и Мьюриел начинают друг друга узнавать.
— Можно притворяться кем угодно, — возразила Эглантайн, — но нам уже не забыть все то, что мы друг о друге знаем.
— Иногда можно просто не думать ни о чем. Я знаю одно чудное местечко, где вы забудете обо всем на свете!
— Где же это? Позвольте угадать, — попросила Эглантайн. — На берегу реки? Правильно?
— Вовсе нет. — Ник с улыбкой покачал головой. — Пусть это будет для вас сюрпризом…
Первым сюрпризом оказался новехонький «форд» серебристого цвета, который Ник припарковал через дорогу от дома Эглантайн.
— Не знала, что вы можете водить, — произнесла озадаченная Эглантайн, опускаясь на переднее сиденье. — Я думала, мы пройдемся пешком…
— Вот видите, вы уже начинаете узнавать обо мне больше. А вообще-то я нечасто пользуюсь машиной. — Немного помолчав, Ник добавил: — Но в некоторых особых случаях, как сейчас, например, это вполне удобно.
Эглантайн снова покраснела и, чтобы скрыть смущение, отвернулась к окну.
— Разве за рулем вам не надо надевать очки? — спросила она.
— Честно говоря, они мне вообще не нужны. Так получилось, что носить очки перешло у меня в привычку. Когда-то я делал это, чтобы выглядеть более солидно или… чтобы спрятаться.
Эглантайн рассмеялась.
— От чего вам прятаться-то?
— Мьюриел, вы меня удивляете! То вам не нравятся мои очки, то вы все время спрашиваете, почему я их не надеваю!
— Если честно, без очков вам намного лучше, — сказала она, внимательно посмотрев на Ника.
Он не ответил, сконцентрировав все внимание на дороге. Глядя, как Ник умело маневрирует среди неповоротливых машин, Эглантайн отметила про себя, что он неплохой водитель.
В конце концов она решила первой нарушить молчание.
— Мы, кажется, едем за город?
— Ишь ты, все замечаете! — Ник усмехнулся. — Надо было завязать вам глаза.
Эглантайн удивленно смотрела по сторонам.
— Вы знаете шашлычные за пределами Нью-Йорка?
— Не совсем так. Но я покажу вам хорошее место на природе, если вы, конечно, не против.
Эглантайн надеялась пообедать в людном кафе, а уединенный пикник тет-а-тет мог разрушить все ее планы.
— Знаете, Ник, честно говоря, я не любительница обедов под открытым небом…
— Тогда можно посидеть в доме, — покладисто согласился Ник, заинтриговав Эглантайн еще сильнее. — Чего сейчас гадать, на месте и разберемся.
— Надеюсь, — процедила она сквозь зубы.
— Я заехал в супермаркет, — сообщил Ник. — У нас будет швейцарский паштет из гусиной печени, венские колбаски, греческие оливки, четыре вида салатов, копченая рыба, свежая клубника и конечно же свиной шашлык.
— У меня прямо слюнки текут! — простонала Эглантайн.
Тем временем они въехали в живописный городок. Уютные, почти игрушечные коттеджи, тщательно ухоженные садики и аккуратные лужайки выглядели так, словно сошли с картинки. В центре возвышалась белая церквушка, ее окружал ярко-зеленый газон, от которого лучами расходились асфальтированные дорожки, ведущие к выкрашенным в бледно-розовый цвет домикам.
Где-то здесь, наверное, и есть то самое кафе, подумала Эглантайн. Ее разочаровало, что Ник все-таки выбрал людное место. Жители окрестных коттеджей, вероятно, не упустят возможности поглазеть на вновь прибывших.
Но Ник пролетел и церковь, и лужайку с коттеджами в два счета, крутанул руль, и они поехали вдоль высокого каменного забора буроватого цвета до самого конца улицы.
Повернув еще раз, Ник миновал два каменных столба и остановил машину перед двухэтажным кирпичным домом.
Это был один из тех «игрушечных» коттеджей, которые видела Эглантайн на въезде в городок, с тем лишь различием, что его стены были не розовыми, а буровато-красными, как кирпич.
По обеим сторонам от ведущих к входной двери ступенек раскинули ветви кусты шиповника, а зацветающий вьюнок проворно взбирался по стене, цепляясь за оконные ставни.