– Не за что. – Микаэль натянул на мои руки свои перчатки, а сверху – варежки. Я попыталась было возразить, но, увидев выразительный взгляд Микаэля, передумала. – Ничего… Я почти не чувствую холода. Гораздо тяжелее я переношу жару. А вот и Мишвидце. – Он указал на приближающиеся огни. – Потерпишь еще немного? Ведь мы уже столько выдержали.
С тобой? С тобой, Микаэль Миршан, я вытерплю, что угодно… Лютую стужу, голодных волков, наводнения, землетрясения. Лишь бы ты был рядом и никогда не отпускал моих рук…
Через полчаса мы въехали в деревню. Сказать, что я обрадовалась этому – не сказать ничего. К моменту нашего приезда я замерзла настолько, что уже не знала, получится ли у меня встать с мешка, на котором я устроилась. Я даже толком не смогла рассмотреть Мишвидце, потому что в моих околдованных холодом глазах стояла только чашка горячего чая. Да еще теплая печь, которая, должно быть, есть в доме, куда мы направляемся…
Наконец мы подъехали к какому-то двору, окруженному невысокими деревянными воротами. Марин спрыгнул с телеги и привычным движением распахнул ворота. Наверное, это его дом, решила я. Впрочем, на тот момент мне уже было все равно, чей это дом. Я жила одной единственной мыслью: согреться…
Марин что-то выкрикнул Микаэлю, и тот спрыгнул с телеги.
– Вылезай, моя трансильванская красавица, – весело произнес он, протягивая мне руку. – Здесь принято заходить в гости, если тебя зовут хозяева…
Значит, я не ошиблась, и этот дом принадлежит Марину. С трудом оторвав свое окоченевшее тело от мешка, я двинулась к краю телеги. Микаэлю пришлось стаскивать меня с нее, потому что мои ноги настолько замерзли, что уже почти не гнулись. Меня не переставал удивлять Микаэль – он был весел и бодр, как будто ничего не случилось. Он отдал мне свою одежду и при этом вел себя так, будто на улице не трескучий мороз, а обычный осенний день…
Мы подошли к воротам. Я с трудом перебирала ногами. Микаэль заметил это и подхватил меня на руки. Я попыталась было оказать сопротивление, но он шикнул на меня:
– Не спорь со мной. Я все равно сделаю по-своему. Потому что знаю, как лучше.
– Это я уже заметила, – прошамкала я ртом, скованным холодом. – Ты всегда делаешь по-своему…
Надо сказать, ворчала я совсем не потому, что мне не нравилось на руках у Микаэля. Скорее, наоборот. Мне было слишком хорошо в его руках, сильных и в то же время мягких. Я чувствовала себя нужной и оберегаемой. Я чувствовала, что меня ценят и обо мне заботятся. Но это ощущение было слишком призрачным, чтобы ему поддаться. В один прекрасный день все кончится. И я это знала. А потому не хотела предаваться бесплотным иллюзиям…
На крыльце дома нас встретила невысокая плотная женщина с румяными щеками и глазами красивого фисташкового цвета. На ней была цветастая юбка и короткий темный тулуп, чем-то похожий на тот, что был на Марине. Она выглядела довольно бодрой, и, казалось, холод ей нипочем. Мне сразу понравились ее открытое лицо и улыбчивые глаза цвета фисташек.
Увидев меня, съежившуюся на руках у Микаэля, она всплеснула руками и залопотала что-то на румынском. Ее причитающие интонации напомнили мне Ба. А, кстати, что бы сказала мне Ба, если бы увидела на руках у незнакомого мужчины? По головке не погладила, уж это точно. «Мод, деточка, ты доведешь меня до сердечного приступа», вспомнила я и улыбнулась своим воспоминаниям.
Женщина, встретившая нас, очевидно, решила, что я улыбаюсь ей, и улыбнулась мне в ответ.
Микаэль занес меня в дом и усадил на подобие тахты, неподалеку от печки. Мое тело тут же начало впитывать в себя тепло дома. Я чувствовала, что растекаюсь по тахте, как желе, и уже ничего не могла с собой поделать. Последнее, что я увидела перед тем, как закрыла глаза и погрузилась в сон, – испуганное лицо Микаэля, который пытался стащить с меня сапожки…
6
Пробуждение далось мне весьма тяжело. Я с трудом открыла глаза и вначале даже испугалась, потому что совершенно забыла о том, где я нахожусь. К тому же вчера я даже не успела разглядеть дом, в который меня занес Микаэль. Неудивительно, что все казалось мне незнакомым.
Я лежала на узкой и довольно-таки жесткой кровати, прикрытая двумя или тремя толстыми одеялами. Да, обо мне явно кто-то позаботился. Микаэль или гостеприимные хозяева дома? Оглядевшись вокруг, я поняла, что нахожусь не в той комнате, где сидела вчера. Эта комната была маленькой. Мебель, за исключением огромного сундука в углу и колченогого столика, отсутствовала. Над моей кроватью висело распятие. Трансильвания, усмехнулась я про себя, куда же без него…
Мне захотелось встать и найти Микаэля. Без него в этом доме я чувствовала себя неуютно. Мне вспомнилась наша вчерашняя поездка на телеге, стая голодных волков и наш сумасшедший поцелуй… Сколько событий всего за каких-то пару часов!
Раньше целыми неделями было одно и то же. Работа, учеба и снова – работа. А по выходным прогулки с Джефом, надо сказать, довольно скучные… Фантазии у этого парня, в лучшем случае, хватало на то, чтобы сводить меня в театр или прогуляться по парку… Так бывало по праздникам. Как правило, мы сидели в каком-нибудь кафе, где он пичкал меня светскими анекдотами, а я делала вид, что мне это интересно… На свои вечеринки Джеф брал меня всего пару раз. Раньше мне казалось, что он меня стесняется. А потом, узнав о его измене, я догадалась, что дело было не только в этом. Зачем брать с собой свою девушку, когда можно развлечься с другой, с той, которая вращается в твоем кругу?
Еще несколько дней назад я не могла себе представить, что буду думать о Джефе с такой иронией. Что со мной случилось? Впрочем, ответ был прост как дважды два… Со мной «случился» Микаэль Миршан. Он разрушил мои привычные представления о жизни и изменил мое мировоззрение. Теперь уже мне не хотелось становиться колючим ежиком-скептиком, который относится к жизни и любви с непроходимым цинизмом…
Я не знала, хороши или плохи перемены, произошедшие со мной. Но мне казалось, что именно в тот момент я жила полной, настоящей жизнью. В которой было все: страхи, радости, безумства, приключения, любовь…
Стоп! – одернула я себя. – Какая еще любовь? Разве то, что я испытываю к Микаэлю, можно назвать любовью? Ведь я знаю его всего-навсего несколько дней… Но любовь не подвластна срокам, опроверг мои доводы кто-то, сидящий внутри меня, она не терпит ограничений. Она может родиться в первые же секунды знакомства, а может вынашиваться годами. И совершенно не важно, что ты знаешь человека несколько дней. Иногда дни бывают больше, чем годы. Ты же думала о своей жизни… Эти несколько дней, что ты провела с Микаэлем, стоят нескольких лет той жизни, что была у тебя до встречи с ним. Разве ты не согласна?
Я была согласна… Кажется, этим «кем-то внутри меня» была моя душа. С которой я могла говорить. Значит, Микаэль был прав: достаточно заглянуть в свою душу, чтобы она открыла тебе правду о себе самой…
И опять Микаэль… Я поймала себя на том, что уже не могу не думать о нем. Он – в каждом моем вздохе, в каждом движении, в каждой мысли… Я словно бы наполнилась им и теперь представляю собой его отражение…
Что же я буду делать, когда он уйдет из моей жизни? На этот вопрос я не могла ответить. Так же как не могла понять, что мне делать дальше, как относиться к тем изменениям, которые произошли во мне. Я думала, что самое простое решение – пустить все на самотек. Оставить все, как есть. Говорят, что так рассуждают люди поверхностные и ни к чему не стремящиеся. Но я не была согласна с этим утверждением. Мне казалось, что так мыслят реалисты, которые ничего не загадывают наперед. Ибо знают, что жизнь непредсказуема и позывы души невозможно предугадать…
Ежась от одной мысли о холоде – во мне еще жило воспоминание о вчерашней ночи, – я выбралась из-под одеял и тут же надела свои вещи, которые были аккуратно сложены на стуле. Жаль, в комнате не было зеркала и я не могла узнать, как выгляжу. Мне казалось, что мои волосы торчат в разные стороны. О лице я вообще боялась задумываться. Щеки странно пощипывало и покалывало, как будто вчера мне натерли их какой-то ядреной мазью…
Я заправила постель и вышла из комнаты. Мои опасения насчет холода не подтвердились: в доме было довольно тепло. Откуда-то доносился соблазнительный запах еды. Желудок тотчас же напомнил мне, что я ела в последний раз вчера, в одном из ресторанчиков Сигишоары.
Я пошла вперед, ведомая своим носом, который прекрасно ориентировался по запаху. И, надо сказать, нос меня не подвел. Вскоре я услышала голоса и поняла, что нахожусь рядом с той комнатой, где вчера заснула. Мне было неловко выходить к незнакомым людям, но я переборола смущение и вошла в комнату.
К моему облегчению, Микаэль уже был там. Он сидел на деревянном стуле и о чем-то оживленно болтал с Марином. Увидев меня, мужчины обернулись и оба расплылись в улыбке. С моей души свалился камень. Я почувствовала себя желанной гостьей, и смущение как рукой сняло.
Улыбнувшись в ответ, я пожелала обоим доброго утра. Микаэль перевел мою фразу Марину и обратился ко мне:
– Садись, моя героиня. Сейчас будем завтракать. Я думал, ты встанешь гораздо позже…
Его глаза блестели, и весь вид выражал радость от моего появления. Мое сердце забилось, как кузнечик, зажатый в кулаке. Значит, он рад меня видеть… Он ждал моего пробуждения…
– А почему ты назвал меня героиней? – поинтересовалась я у него, чтобы не выдать своего волнения.
– Потому что так тебя называет Марин. Он настолько проникся твоим вчерашним поступком, что рассказал о нем жене. Из чего она, женщина суеверная, сделала вывод, что ты принесешь в деревню добро…
– Ага, – усмехнулась я, – добро… Что же получается, я отняла у тебя всю славу? Ведь это ты забрал хлыст перед носом волка…
– Но ты стояла рядом и оберегала меня от злых чар, – не удержался от пафоса Микаэль и рассмеялся. – Ты ведь действительно была рядом… И это мне помогло.
– Ну ладно, – милостиво согласилась я. – Если тебе хочется так думать…
Через некоторое время к нам вышла жена Марина, та самая женщина, которую я видела вчера у порога. Она выглядела моложе своего мужа и, как выяснилось позже, так оно и было. В деревнях молодые девушки часто выходят за взрослых мужчин. Не знаю, хорошо это или плохо, но Марин и Марьяна – так звали его жену, были прекрасной парой. Ни разу за то время, которое мы провели вместе, я не видела, чтобы они ссорились.
Марьяна накормила нас вкусным завтраком. Микаэль оказался прав: та еда, которую готовят в деревне, сильно отличается от еды в городских ресторанах. И в лучшую сторону. От одного вида «гювеча» – рыбы, запеченной с разнообразными овощами и изюмом – у меня потекли слюнки. Попробовав его, я тут же ощутила разницу между городской и деревенской кухней. «Гювеч» деревенский был и острее, и сочнее, и вкуснее, чем ресторанный. Да и овощей в нем было ни в пример больше, не говоря уже о разнообразных приправах, которые прекрасно оттеняли вкус запеченного карпа.
Позавтракав, мы немного поболтали с хозяевами. Конечно, «поболтали» – громко сказано. Потому что говорил, в основном, Микаэль, а я слушала, вставляя лишь известные мне короткие фразы, и кивала головой. Микаэль рассказал о том, зачем я приехала в Трансильванию, и Марьяна с Марином обещали мне свою помощь. Нас тут же позвали на именины Марьяны, обещая, что в доме будет полно деревенских жителей. В том числе и стариков, которые знают очень много трансильванских преданий и с удовольствием их расскажут.