Поэтому мы с Микаэлем подошли к актеру и предложили ему выпить вместе с нами за процветание замка Брана. Галик – так звали актера – не отказался и присоединился к нашему обществу. Слава богу, английский он знал так же хорошо, как румынский, поэтому проблем в общении с ним у меня не было.
Я спросила его, сможет ли он показать мне летучую мышь.
– Никаких вопросов, – улыбнулся он и извлек мышь из своего «дракульского» цилиндра. – Это Сибилл. Моя партнерша.
– Какая миленькая! – расплылась я в улыбке. – А можно погладить?
– Конечно. Не бойтесь, она не станет вас кусать.
– Она ничего не боится, – гордо заметил Микаэль. – Даже в подвале Брана не испугалась…
– Я заметил, – кивнул Галик. – Вообще-то это редкость. Обычно дамы тут же просят успокоительного.
Я протянула руку к мыши. Ее глаза лениво приоткрылись и блеснули, точно маленькие черные бусинки. На ощупь она была гладкой и приятной. А крылышки, которые я так давно мечтала потрогать, оказались замшевыми. Совсем как мои осенние перчатки.
– Си-ибилл, – мечтательно протянула я. – Жаль, что такую нельзя иметь дома.
– Почему же, – улыбнулся Галик. – Можно. Если ваш дом – темная пещера. Или подвал замка Бран.
Мы с Микаэлем рассмеялись. Галик, несмотря на свой «сценический образ», оказался довольно забавным мужчиной. Он много шутил и рассказывал смешные истории о туристах, которых он разыгрывал в подвале. Микаэль поведал ему о том, что мы едем в Мишвидце и о том, что я собираюсь писать работу о трансильванских преданьях. Галик сразу как-то сник, как будто ему сказали, что Солнце остынет уже через пять лет.
– Мишвидце… – задумчиво произнес он. – Деревенька в горах…
– Вы бывали в Мишвидце? – удивленно спросил Микаэль.
– Не бывал. Но слышал кое-что об этой деревеньке, – неохотно ответил Галик.
– И что же? – поинтересовалась я, поглаживая Сибилл по замшевым крылышкам.
Галику, очевидно, не очень хотелось отвечать на этот вопрос. Он выдержал довольно длинную паузу, а потом все-таки решил ответить.
– Один из моих приятелей знаком кое с кем из этой деревушки… Там… э-э… творятся какие-то странные вещи.
– Они всегда творились, – махнул рукой Микаэль. Кажется, это был его любимый жест, выражающий известную шекспировскую фразу: «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам».
– Ну… – протянул Галик. – Может быть, и всегда, но сейчас, по слухам, там происходит что-то невообразимое…
Наконец я не выдержала. Как могут два взрослых человека всерьез рассуждать о вампирах? А я не сомневалась, что, говоря «невообразимое», Галик имеет в виду именно их.
– Послушайте, вы же взрослый человек, – обратилась я к Галику. – Ну неужели вы действительно думаете, что в двадцать первом веке, пусть и в глухой деревне, может обитать какая-то нечисть? Скорее всего, жители Мишвидце сами себя запугали. Или им просто нравится бояться. Надо же бояться хоть кого-нибудь… Уж вы-то должны это понимать – ведь вы каждый день дурачите туристов своим «Дракулой».
– Я не дурачу, – обиделся Галик. – А играю Дракулу. Это две разные вещи.
Я не хотела обидеть актера, поэтому поспешила извиниться:
– Простите, я, наверное, слишком резка. Просто я так устала от того, что все делают загадочные лица и пытаются доказать мне, что вампиры существуют…
– Мод – безнадежная материалистка, – иронично усмехнулся Микаэль. – Она верит только в то, что видит.
– Надеюсь, вам не доведется увидеть тех, кто запугал жителей Мишвидце. – Галик посмотрел на меня так, будто я посягнула на святая святых. – А на вашем месте, – окинул он Микаэля осуждающим взглядом, – я бы не повез любимую девушку в Мишвидце…
Мои щеки залил густой румянец. Я не осмелилась даже посмотреть на то, как к Микаэль отнесся к последней фразе Галика. Интересно, с чего он взял, что я «любимая девушка» Микаэля? Мне казалось, что мы вели себя, как обычные друзья.
Но Микаэль, вопреки моим ожиданиям, не взбунтовался против слов Галика.
– Я хочу показать Мод настоящую Трансильванию, – невозмутимо ответил он. – А она хочет ее увидеть. Так что я не везу ее туда силком.
Галик пожал плечами.
– Конечно, это ваше дело… Но все же будьте осторожны…
Мне надоела эта тема, поэтому я поспешила ее сменить.
– И давно вы выступаете с этой милашкой? – Я указала Галику на Сибилл.
– О, – оживился Галик, – уже несколько лет. Обычно у нас более насыщенная программа, но сегодня я чертовски устал, поэтому ограничился парочкой номеров. А вам нравятся летучие мыши?
– Еще как, – улыбнулась я. – Вообще-то мне нравятся все мыши. И обычные, и летучие. Дома у меня целая «мышиная» коллекция…
– Отлично! Значит, я смогу сделать вам подарок.
Галик, как настоящий фокусник, извлек из своего цилиндра маленькую летучую мышку, сделанную, кажется, из бронзы. Она стояла на подставке, распахнув большие крылья. И ее головка забавно склонилась вбок, словно мышка спрашивала: «Ну и как я вам?».
От радости я захлопала в ладоши.
– Какая прелесть! Теперь я смогу пополнить свою коллекцию очередным шедевром. Спасибо, Галик! Это настоящий сюрприз.
Польщенный Галик расплылся в улыбке. Правда, Микаэлю, по-моему, не понравились мои восторги. Между бровей залегла складочка, которая служила сигналом: Микаэля что-то беспокоит… Может быть, он ревнует? – внезапно осенила меня догадка. Но с чего? Между нами нет никаких отношений, кроме приятельских. Да и потом, красавец Микаэль едва ли рассматривает меня всерьез. Скорее, просто хочет поиграть, как кошка с мышью…
Проболтав с Галиком еще какое-то время, мы с Микаэлем решили отправиться спать. Завтра нам предстояла очередная поездка, перед которой стоило набраться сил. Но «сюрпризы» на этот вечер еще не кончились. Наши с Микаэлем номера располагались на одном этаже. И когда мы подходили к его номеру, я увидела, что горничная выносит из него горшки с цветами. Я очень удивилась:
– У меня в номере тоже горшки с цветами, – огорченно пробормотала я. – Неужели они вынесут и мои?
– Не вынесут, – ответил Микаэль, отведя от меня взгляд. – Я сам попросил, чтобы цветы убрали.
– Но зачем? – ошеломленно спросила я. – Цветы – это прекрасно…
– Не выношу цветов на подоконнике, – ответил Микаэль.
Мне хотелось спросить его, почему, но я решила отложить этот вопрос на потом. Посмотрев на Микаэля, я почувствовала щемящую боль внутри. Его глаза померкли, и лицо как будто постарело на несколько лет. Мне захотелось взять его голову и прижать к своей груди. Чтобы успокоить его, как маленького ребенка. Не знаю, что было у него с цветами, но… Это произвело на него очень сильное впечатление. А я… я никогда не думала, что можно настолько остро почувствовать чужую боль. Боль едва знакомого человека…
– Пойду, пожалуй, спать, – бросил Микаэль и, очевидно, чтобы не показаться грубым, улыбнулся мне. Лучше бы он этого не делал. Улыбка была жалкой, вымученной. Мне стало еще больнее.
– Спокойной ночи, – сказала я ему. – Пусть тебе приснятся хорошие сны…
Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка не казалась жалкой. Его улыбка была как лучик солнца, промелькнувший из-за хмурых туч.
– Спасибо, Мод. Не беспокойся. Теперь мои сны будут самыми светлыми…
В номере меня ожидал очередной сюрприз. Перед сном я решила принять душ, но, когда залезла в ванну и пустила воду, на меня хлынула струя ледяной воды. Но я точно помнила, что нажимала на красный рычажок! Покрутив рычажки, я поняла, что они перепутаны. Вместо горячей воды текла холодная, и наоборот…
Мистика, какая-то, думала я, засыпая. Я ведь точно помню, что до моего ухода с рычажками был полный порядок. Неужели постарались работники отеля? Если не забуду, обязательно скажу им об этом завтра…
Завтра меня ожидает таинственная деревня Мишвидце, о которой я так много слышала. Что ж, по крайней мере, я не забуду этой поездки. И, наверное, никогда не забуду Микаэля… Мысль о возможном расставании снова напугала меня, и я поторопилась отогнать ее.
Мне вспомнилось его лицо, когда он говорил о комнатных растениях. Как человек может переживать из-за таких вещей? Хотя, конечно же, может, если они связаны у него с неприятными воспоминаниями…
И все же, Микаэль – очень странный мужчина. Но, может быть, именно поэтому меня так к нему влечет?
5
Я проснулась в чудесном настроении. Вопреки вчерашним «приключениям» в подвале Дракулы, мне снился хороший и светлый сон. Мы с Микаэлем бегали по заснеженному полю, счастливые, как дети. Играли в снежки и лепили снеговиков. Нам было хорошо и весело вдвоем. И никто больше нам не был нужен. Сон был наивным и детским, но он мне понравился. Может быть, Микаэль прав, я действительно должна прислушиваться к своей душе чаще, и тогда она подскажет мне правильный путь?
После разговора с Микаэлем о том, почему я так стремлюсь казаться взрослой, я стала относиться к этому гораздо проще. Отчасти я даже поняла, почему все это время настойчиво доказывала себе, и другим, что уже выросла. Мне казалось, что в детстве человек слишком уязвим. А с возрастом, как я думала, это проходит. Смерть отца и матери я переживала очень болезненно и почему-то вбила себе в голову, что, когда повзрослею, это пройдет. Но это было большим заблуждением…
Конечно же, я никогда их не забуду. Их лица всегда будут стоять перед моими глазами: добрые, ласковые. Да, мне нужно учиться жить самостоятельно, но разве для этого необходимо забыть тех, кого я люблю? Просто нужно думать об их смерти, как о том, что нельзя изменить. И не переживать по поводу того, что могло быть иначе… А взросление? Оно будет идти своим чередом. И потихоньку я буду сознавать, что становлюсь взрослой, опытной и мудрой. А если сейчас я еще ребенок… Что ж, значит, мое время еще не пришло…
Окрыленная своими светлыми мыслями, я направилась в душ. К моему огромному удивлению, с горячей и холодной водой не было никаких проблем. Но как это могло произойти? Неужели ночью пришли работники гостиницы и переставили рычажки? Нет, это невозможно… Устав думать о том, что могло случиться, я пришла к выводу, что вчера слишком сильно устала и сама перепутала рычажки.
После освежающего душа я надела свои любимые светло-голубые джинсы, пушистый белый джемпер с открытым горлом и направилась в номер к Микаэлю. Но Микаэля там не было.
Да он ранняя пташка, подумала я, посмотрев на часы. Еще всего-навсего восемь, а он уже на ногах. Наверное, он внизу и пьет бодрящий кофе. Я спустилась по лестнице, миновала холл и заглянула в ресторан. Но Микаэля и там не было.
Слегка расстроенная и недоумевающая, я решила заказать себе кофе с пирожным и подумать над тем, куда мог подеваться Микаэль. Но, слава богу, он не заставил себя ждать и вскоре появился в ресторане. По его румяным щекам и чуть влажным волосам я поняла, что он был на улице.
Микаэль подошел к моему столику и присел рядом со мной. На меня пахнуло свежим зимним воздухом. Судя по всему, у Микаэля тоже было хорошее настроение.
– Там чудесно, – кивнул он в сторону резного окошка, рядом с которым я устроилась. – Мягкий снег под ногами. Солнце робко выглядывает из-за гор… Даже ветра нет.