— Мы можем что-нибудь для нее сделать? — спросила Эми.
— Если и да, то Харпер так и не сумела членораздельно это выразить. Смотри-ка, Локет и Алекс!
Я подняла взгляд и увидела на противоположном конце стола эту парочку — они, судя по всему, вошли через дальнюю дверь. Локет выглядела все также бодро и свежо, несмотря на то что у нее, должно быть, вьщался нелегкий день. На ней были узкие черные джинсы, сапоги, ярко-розовый облегающий свитер, в руке — розовая сумочка. Алекс сел, а Локет пошла вдоль стола, здороваясь с каждым по очереди. Если она и была убита горем, то ловко это скрывала.
Запах ее духов донесся до меня за четыре минуты до того, как она к нам подошла, — одуряющая смесь пачулей и ванили, насколько я могла судить. Когда Локет приблизилась, Крис встал и поцеловал ее в щеку. Теперь я была ближе к ней, чем накануне, и могла разглядеть, что, хотя на лице у нее уже появились морщинки, они не отвлекали внимания от прочих ее достоинств — светлых волос, огромных голубых глаз и перламутровой кожи. И потом — губы. До смешного больше нормального размера — точь-в-точь как искусственная грудь, но от них невозможно было отвести взгляд.
— Бейли, — повторила она, когда Крис меня представил. Ее взгляд блуждал по моему лицу, как будто ей дали на то позволение. — Как можно жить с таким именем?
В ее словах звучала несомненная издевка, Локет пристально заглянула мне в глаза. У меня немедленно возникла мысль: что, если она меня знает?
— Это всего лишь старое семейное имя, которое дают ребенку вне зависимости от того, мальчик он или девочка. Оно означает «крепостная стена».
Локет сморщила носик, как будто мой ответ ей определенно не понравился.
— У тебя тоже необычное имя, — добавила я, надеясь втянуть ее в разговор. — Откуда оно взялось?
— Лучше спроси у моей матери, — ответила та и прошла дальше, чтобы поздороваться с Эми. Проходя мимо Криса, она ущипнула его повыше локтя.
Когда мы сели, Локет обходила стол с другой стороны, возвращаясь к Алексу. Я попыталась завязать беседу с Эми, но у Криса зазвонил телефон. Я расслышала лишь фразу: «Отлично, встретимся прямо у входа». Мне это не понравилось.
— Это Харпер, — шепотом сказал Крис. — Она здесь, на улице. Я выйду к ней на минутку — выведу ее в сад и, может быть, уговорю уехать. Ты не против?
— Нет, конечно. — На самом деле я была против, но что мне оставалось делать? Я хотела задать Харпер несколько вопросов, но сейчас, разумеется, было не время.
— Ничего, если ты побудешь тут одна?
— Честно говоря, я уже допила свое пиво. Пойду возьму еще.
Эми неторопливо двинулась к ребятам, сидевшим в центре; непохоже было, чтоб она по мне скучала. Когда я встала, собираясь отправиться в бар, то заметила Локет, которая уже воссоединилась с Алексом и теперь что-то шептала ему на ухо. Он оглянулся и пристально посмотрел на меня. Л об у него блестел в свете ламп. Простое совпадение? У меня снова появилось странное чувство, что Локет меня знает. Неужели я где-то засветилась как репортер из «Базз»?
Дойдя до бара, я заказала еще пива. Когда бармен, коренастый рыжеволосый парень, передал мне кружку, рядом освободился табурет. Я решила сесть и подождать Криса здесь. С этого места мне была видна боковая комната и псе, что там происходило.
Следующие десять минут я сидела в свете оранжевых ламп и неторопливо потягивала пиво. Отшив двух придурков, которые пытались ко мне клеиться, я оказалась предоставлена самой себе.
Случилось так, что я подняла глаза от кружки в тот момент, когда Крис вошел в бар с Харпер. Они стояли у дверей: она энергично трясла головой, а он явно пытался ее успокоить. Сцена крайне меня поразила. Это был тот самый парень, с которым я спала прошлой ночью и который утверждал, что готов наслаждаться каждым дюймом моего тела. Пусть даже я знала, что он утешает Харпер в горе, ситуация выглядела так, как будто я наблюдала за ссорой любовников — когда парень злится, что его девушка флиртует с другими, или когда девушка ругает парня за то, что он не позвонил, хотя и обещал. В животе у меня возникло странное ощущение — ты всегда его испытываешь, когда парень, с которым ты впервые переспала, в пять утра неожиданно начинает натягивать штаны и говорить, что у него, мол, назначена какая-то очень ранняя встреча, и если он на нее опоздает, то рухнет цивилизация. Пока я исподтишка наблюдала за парочкой, Харпер обводила глазами бар и наконец встретилась взглядом со мной. Крис проследил ее взгляд — выражение лица у него стало умоляющим.
— Куда это делся твой хахаль? Он ведь тебя не бросил тут? Ожидая встретить еще одного навязчивого кретина, я обернулась — и увидела прямо перед собой Дика. От него несло потом, луком и жиром; он бесцеремонно разглядывал меня и как будто мысленно раздевал. Мне очень захотелось отшить его, но это был великолепный шанс — отличная возможность выяснить наконец, что именно ему известно о Томе.
— Он болтает с Харпер, — сказала я. — Она здорово расстроена — из-за Тома Фейна.
Мне показалось, что можно обойтись без обиняков и посмотреть, что получится.
— Да, облом. Кстати, меня зовут Дик. Дик Джекобе. А это Дэнни де Матео. — Он кивком указал в сторону приятеля.
— Бейли Уэггинс, — ответила я, пожимая руку, которая была огромной, как бейсбольная перчатка, и жесткой, как неструганая доска. Потом со мной обменялся рукопожатием Дэнни — высокий худощавый парень; его глаза за стеклами очков казались такими огромными, что это делало его похожим на жука.
— Так ты актриса? — спросил он.
— Слава Богу, нет, — сказала я. — В последний раз я выходила на сцену в четвертом классе. Изображала пилигрима на День благодарения. Мне нужно было нести тыкву.
Я улыбнулась, хотя флиртовать с этими двумя тупицами было все равно что жевать носок.
— Тогда откуда ты знаешь Джареда?
— Кого?
— Ну Криса. Надо же, он обскакал самого крутого парня в Нью-Йорке. — Последние слова Дэнни произнес с усмешкой — явно в адрес Дика, который, со своим переломанным носом и немытыми, сальными волосами, был для меня едва ли привлекательнее собачьей тушенки.
— Мы с ним давно дружим, — ответила я. — И с Харпер я тоже знакома. Это так ужасно — я имею в виду то, что случилось с Томом.
Дэнни отвернулся, громко призывая бармена. Дик как будто пропустил мои слова мимо ушей.
— Ты ведь был знаком с Томом? — спросила я. — Ну да — так же, как и со всеми остальными.
— Я слышала, вы с ним частенько играли в карты. Харпер сказала, однажды даже ездили вместе в Атлантик-Сити.
Дик уставился на меня своими синевато-серыми глазами.
— У Харпер зуб на нас из-за этой поездки.
— Ей не нравилось, что Том ходит по казино?
— Беда не в этом. Том тогда только начал встречаться с Харпер, а в Атлантик-Сити поехал с другой. С одной актрисой.
Я задумалась. С Блисс? До того, как она стала большой проблемой.
— Том был азартным игроком? Может быть, это как-то связано с его смертью?
— Ты что, изображаешь Шерлока Холмса?
— Просто интересуюсь.
— Понятия не имею, — ответил Дик и отошел, больно задев меня бедром. Они с Дэнни расположились в самом центре переполненного бара.
Что-то в этом было странное. Ясно, что Дик не хотел говорить о Томе, и не потому, что ему было слишком грустно. Я снова обвела помещение взглядом, надеясь встретиться глазами с Крисом. Мне показалось, что я его заметила, но несколько человек загородили обзор. Харпер нигде не было видно. Вся ситуация начинала сильно меня раздражать. Я обернулась и посмотрела в сторону боковой комнаты. Несколько мест за столами уже пустовали; Локет и Алекс стояли и, очевидно, собирались уходить. Локет взглянула в моем направлении, и на секунду наши взгляды пересеклись; она торопливо отвела глаза. Что-то привлекло мое внимание; обернувшись, я увидела, что Эми стоит у двери, выходящей в сад, и жестом зовет меня. Я положила куртку на табурет, чтобы сохранить за собой место, и пошла к ней, с трудом прокладывая себе путь через толпу.
— В чем дело?
— Что такое с Харпер? Я ее только что видела.
— Видимо, она сильно расстроена. Она пришла сюда, и Крис пытается отправить ее домой.
— Знаю, это звучит грубо, но я надеюсь, она сможет работать на следующей неделе. У нас не так уж много времени до премьеры.
— Я уверена, она соберется, — сказала я, хотя и понятия не имела, так это будет или нет.
Эми вздохнула, попрощалась и отправилась восвояси, а я только через несколько секунд поняла, что у меня звонит мобильник.
— Это я, — сказал Крис. — Харпер пошла в туалет. Когда она закончит, я отвезу ее домой на такси. Ты не против?
— Нет, конечно, — ответила я, хотя мне чертовски надоело, что Крис изображает из себя ангела-хранителя.
— Может, подождешь здесь? Явернусь за тобой.
— А сколько времени это займет? — поинтересовалась я.
— Немного, пятнадцать — двадцать минут. Она живет па Грамерси-Парк.
— Тогда позвони, когда освободишься. Если не слишком задержишься, я тебя подожду — а то поеду домой. Можешь прийти ко мне, если хочешь.
— Конечно, буду рад, — сказал он.
Женский туалет был прямо за углом, и, возвращаясь в бар, я из любопытства зашла туда. Харпер стояла возле раковины и смотрела на свое отражение в зеркале.
— Харпер, мне так…
— Как ты думаешь, он сильно страдал? — спросила она. Ее круглые глаза следили за мной в зеркале.
— Не знаю… надеюсь, что нет. — Это было все, что я могла сказать.
Харпер, тяжело переставляя ноги в ковбойских сапогах, протопала мимо меня, как будто мой ответ страшно ее оскорбил.
Я вернулась на свое место. Несколько девушек по соседству, все в брюках на бедрах или в мини-юбках, громогласно переговаривались и по-охотничьи оглядывали бар. Я потягивала пиво и думала, уйти или остаться. Есть ли у меня право сердиться? Если Крис всего лишь повез Харпер домой, почему он не позволил мне отправиться с ними? Потом мы могли бы поехать ко мне. Окончательно решив уйти, я слезла с табурета. Одна из девушек спросила, можно ли ей сесть.
Я хотела ответить «Конечно», но вышло что-то неразборчивое. Мне вдруг показалось, что я вижу себя со стороны. И, пока я наблюдала за собой откуда-то сверху, в моем сознании крутилась лишь одна мысль: «Господи, я пьяна. Совсем пьяна!»
8
Первое, что до меня дошло, — это то, что на улице прохладно, почти холодно, и что я дрожу. Я скрестила руки на груди и принялась качаться вперед-назад, чтобы согреться. Даже эти легкие движения меня утомили, так что я опустила голову, обхватив ее руками. Мне были видны мои колени, но ступни, насколько я могла судить, терялись во мраке. Во рту был привкус рвоты. Я подняла голову и поняла, что сижу на крыльце кирпичного дома — на улице, освещенной фонарями и тусклым светом, падавшим из окон. Я взглянула налево и направо, сердце у меня забилось. Я понятия не имела, где нахожусь — и как сюда попала. Судя по тому, что улица была совсем пуста, стояла глубокая ночь.
Моим первым порывом было бежать — рвануться отсюда прочь. Но я слишком устала, чтобы двигаться. Руки и ноги будто свинцом налились. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и задумалась. Что это за место, и что я здесь делаю? Даже в темноте было видно: улица опрятная, обсаженная деревьями и застроенная четырех- и пятиэтажными домами. Явно это был не мой район — потому что боковые улочки у нас гораздо короче и крылечки не такие низкие. Я снова посмотрела налево. Там стояло еще несколько коттеджей и большой белый кирпичный дом — а затем начиналась проезжая часть, по которой время от времени проносились машины. Авеню — но какая? Судя по длине, это может быть Челси. Челси. И тут же перед моим мысленным взором возник бар на Двадцать третьей улице. Я сидела там с Крисом, и мы болтали, потом Крис ушел, а я осталась одна.