– Как-нибудь, – фыркнула она.
Элени постучала в открытую дверь и пропустила в комнату знакомого уже Изабель человека с медицинским саквояжем в руках. Мужчины обнялись и поприветствовали друг друга. Алекс Николаидис подошел к кровати и широко открыл глаза, остолбенев от удивления:
– Мисс Джеймс! Что случилось? – Он повернулся к ее спасителю и задал тому тот же самый вопрос на греческом.
– Эта леди, – сообщил ему Лукас на довольно беглом английском, – вторглась на мой личный пляж, где и упала. Она была без сознания, когда я обнаружил ее. Спасибо, что пришли, доктор. Пожалуйста, осмотрите ее и скажите, чем можно ей помочь.
– Я прошу, чтобы Элени осталась со мной, – поспешно сказала Изабель.
Лукас жестом пригласил домоправительницу подойти к кровати, а сам остался стоять в ногах, очевидно собираясь наблюдать за процессом.
Элени успокаивающе похлопала Изабель по руке, когда Алекс наклонился над ней.
– Вам очень не повезло, мисс Джеймс, – мягко сказал он.
Его сочувствие было таким искренним, что слезы хлынули из глаз Изабель, обжигая горевшие щеки. Элени протянула салфетки, чтобы Алекс мог вытереть лицо пациентки и осмотреть ее рану. Он посветил фонариком в глаза Изабель, потом поднял палец и попросил следить за его движением глазами.
– Вас рвало?
– Да.
– Голова сильно болит?
– Да.
– Осмотрите ее ногу, она ее тоже повредила, – сказал Лукас равнодушным тоном.
Увидев опухшую лодыжку, Алекс нахмурился:
– Необходимо проверить, нет ли перелома.
– Осторожно, – предупредил Лукас. – Мисс часто падает в обморок.
Раньше с ней никогда не было такого. Изабель стиснула зубы, чтобы не потерять сознание, пока Алекс осторожно прощупывал ее ногу, и в какой-то момент была очень близка к этому.
– У вас сильное растяжение, но перелома нет, мисс Джеймс, – успокоил ее Алекс. – Я наложу временную повязку, а потом сообщу доктору Риге, который сделает рентген. На всякий случай. Я также забинтую голову и пропишу мягкое болеутоляющее. Принимайте с обильным питьем.
– Спасибо. – Изабель пыталась расслабиться, пока он бинтовал ее лодыжку. – Вы приехали сюда на машине, доктор?
Он удивленно посмотрел на нее:
– Нет, на заднем сиденье гидроцикла Милоса. А что?
– Я надеялась, что вы подвезете меня к коттеджу, – огорченно сказала Изабель и умоляюще взглянула на него: – Может быть, вы будете так добры, что вызовите мне такси?
Алекс бросил недоумевающий взгляд на Лукаса, который холодно улыбнулся:
– Мисс Джеймс может оставаться здесь столько, сколько пожелает.
«Ни секундой больше, если это будет зависеть от меня», – подумала Изабель.
– Это очень любезно с вашей стороны, – ледяным тоном произнесла она, – но мне бы не хотелось причинять вам неудобства. Так вы организуете для меня такси, доктор?
Алекс выглядел таким смущенным, что Лукасу стало жаль его.
– Я отвезу вас сам, мисс Джеймс, – нетерпеливо сказал он. – Но только если вы сможете двигаться самостоятельно. Покажите это нам.
Собрав всю свою волю, Изабель села прямо. Подождав немного, чтобы обрести дыхание, она попыталась поставить здоровую ногу на пол, а потом с помощью Элени встала.
– Видите? – процедила она сквозь зубы. – Если вы, джентльмены, будете так добры, что выйдете, я оденусь.
– Мисс Джеймс, это плохая идея, – сказал Алекс, опасаясь, что она может каждую секунду упасть в обморок.
– Я должна попробовать. Коттедж одноэтажный. У меня там есть еда, так что если мистер… – Она взглянула на хозяина дома: – Боюсь, что не знаю вашего имени.
– Нет? – Он поднял брови с презрительным недоверием. – Я Лукас Андреадис.
– Если мистер Андреадис отвезет меня, у меня все будет хорошо.
Изабель подавила поднимающуюся тошноту и, слегка пошатнувшись, крепче схватилась за руку Элени.
Лукас покачал головой:
– Я отвезу вас, как только увижу, что вы чувствуете себя хорошо, мисс Джеймс, но совершенно очевидно, это случится не сегодня. Помогите ей лечь, Элени.
– Так будет лучше всего, – сказал Алекс, вздохнув с облегчением.
Изабель сдалась. Она позволила Элени уложить себя поудобнее и в отчаянии уткнулась лицом в подушки.
Ее такая долгожданная одиссея закончилась, не успев начаться! Она старалась не обращать внимания на затихающий обмен репликами между мужчинами на их родном языке, мечтая только об одном – чтобы они ушли и оставили ее наедине с переживаниями.
– Мисс Джеймс, – произнес Алекс, снова подойдя к кровати.
– Да?
– Если вы передадите мне ключи от коттеджа, я попрошу свою сестру, чтобы она собрала ваши вещи.
– Вы очень любезны, – сказала она нетвердым голосом. – Ключи в моем рюкзаке.
Элени закрыла за мужчинами дверь, налила в стакан охлажденный фруктовый сок и дала Изабель две таблетки.
– Выпейте, мисс Изабель, – сказала она твердо.
Изабель послушно проглотила болеутоляющее и отпила немного сока.
– Спасибо, Элени. – Она с трудом улыбнулась. – Только называйте меня, пожалуйста, просто Изабель.
Элени поставила стакан на стол, потом открыла коробочку с йогуртом.
Изабель с тревогой наблюдала за этим:
– Мне очень жаль, но пока я не в состоянии ничего есть.
– Это не для еды. Для вашего лица. Кожа горит, да?
– О да, – вздохнула Изабель и покорно согласилась воспользоваться неожиданным косметическим средством. Элени нанесла благословенно прохладный жирный йогурт на ее лицо, оставила, пока маска не согрелась, потом осторожно сняла ее салфетками.
– Потом сделаю еще одну маску, – пообещала она, – а теперь поспите, Изабель. – Она улыбнулась и вышла из комнаты, оставив дверь полуоткрытой.
Постепенно благодаря таблеткам боль настолько утихла, что Изабель стала проявлять интерес к окружающей обстановке. Тонкие, как паутинка, белые занавески колыхались на стеклянных дверях, ведущих на балкон, а сама комната была обставлена с той элегантной простотой, которая стоила немалых денег.
Изабель застонала в отчаянии. Ей надо было проделать весь этот путь до Чироса, чтобы снова вернуться к нормальной жизни, и вот в первый же день своего отпуска она оказалась в богатом – и совершенно недружелюбном! – чужом доме, из которого не имела никаких шансов выбраться до тех пор, пока не сможет самостоятельно передвигаться.
И почему хозяин дома был так уверен, что она знала, кто он? И почему буквально вышел из себя, когда она сказала, что не знает его? Возможно, он был какой-то знаменитостью здесь, в Греции? Она скривила губы. Ему не стоило беспокоиться на ее счет. Конечно, мужчина он довольно интересный, но проявил себя так, что перечеркнул для нее всякую возможность почувствовать к нему симпатию…
Когда Изабель снова открыла глаза, она обнаружила у своей кровати еще одного незнакомого мужчину, который внимательно смотрел на нее.
– Это доктор Рига, Изабель, – сказала Элени и поспешила помочь ей сесть.
Крупный мужчина в очках ободряюще взглянул на нее.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он по-английски с сильным акцентом и проверил ее пульс.
– Не очень хорошо, – призналась она.
Он кивнул так сочувственно, что ее глаза снова наполнились слезами.
– Простите, доктор, – сказала она севшим голосом и взяла салфетку, которую уже держала наготове Элени.
– Вы перенесли очень сильную боль. К тому же до сих пор испытываете шок и находитесь одна в незнакомой стране, мисс Джеймс. Ваши слезы совершенно естественны, – успокоил он ее. – Я должен сделать вам рентген в своей больнице. Элени поможет вам одеться. – Он улыбнулся и вышел из комнаты.
– Элени, – поспешно сказала Изабель, – вы поможете мне помыться? Скажите, мистер Андреадис принес мои вещи?
Домоправительница кивнула, помогла Изабель встать с постели и поддержала, когда та неуклюже заковыляла в ванную комнату.
– Я все погладила, – сказала она. – Алисия Николаидис слишком поспешно собирала ваши вещи, кое-что помялось…
– Вы ангел! Спасибо, Элени. – Изабель попыталась двигаться быстрее. – Я не могу заставлять доктора ждать.
Элени покачала головой.
– Доктор уехал. Господин Лукас отвезет вас. Не торопитесь, – сказала она.
Наскоро ополоснувшись, Изабель почувствовала себя сравнительно презентабельной в белой джинсовой юбке и голубой футболке, хотя эффект был смазан тем, что на ней была только одна босоножка. Однако она по-прежнему чувствовала сильную слабость, а в голове словно стучала барабанная дробь. Элени помогла ей сесть на пуф перед туалетным столиком, снова помазала ее лицо йогуртом, потом стерла все салфеткой и протянула Изабель дорожную косметичку. Смирившись с легкой ссадиной под глазом, Изабель осторожно причесалась, решила, что обойдется без блеска для губ и, робко улыбнувшись, взглянула на Элени:
– Я готова.
Элени кивнула:
– Я скажу ему.
Изабель многое бы отдала, чтобы спуститься вниз самостоятельно, когда на пороге появился Лукас Андреадис в накрахмаленной белой рубашке и джинсах, судя по всему, сшитых на заказ.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, устремив взгляд на ее рассыпанные по плечам светлые локоны.
– Голова яснее.
– Но все еще болит?
– Да.
Он подхватил ее с преувеличенной осторожностью:
– Постараюсь не причинить вам еще больше боли.
– Как и я, мистер Андреадис, – ответила Изабель и отвернулась, когда он понес ее из комнаты.
Он нахмурился:
– Как и вы?
– Нести меня на руках – не слишком полезно для вашей спины.
Он саркастически рассмеялся, спускаясь по винтовой лестнице в холл с мраморным полом и нишей, в которой красовалась уменьшенная копия скульптуры Персея, демонстрирующего отрубленную голову горгоны Медузы.
– Как только мне позволят силы, я вернусь в свой коттедж.
– Когда доктор Рига разрешит, – сказал Лукас пренебрежительно и понес ее через огромный зимний сад, чтобы усадить на пассажирское сиденье своего джипа, припаркованного позади виллы.
Теперь, когда Изабель была в состоянии обращать на что-то внимание, она увидела, что это был дом, о котором можно было только мечтать.
– У вас очень красивый дом, – вежливо сказала она, как только Лукас сел рядом с ней.
– Спасибо. Я купил его несколько лет назад и переделал по своему вкусу. Я смотрю на него и на пляж, который получил вместе с ним, как на свое приватное убежище.
– Поэтому вы были в такой ярости, когда обнаружили меня там?
Он дернул плечом:
– Вторжение в частные владения – явление распространенное.
– Еще раз приношу свои извинения.
Ее не удивило, что Лукас Андреадис, рисуясь, лихо вел машину. Они совершали один за другим головокружительные повороты на извилистом спуске, пока Изабель наконец не попросила его остановиться.
Тормоза резко взвизгнули, машина остановилась, Лукас проворно обежал вокруг машины и вытащил Изабель, а потом поддерживал, пока ее рвало над кустами возле обочины.
– Вы сможете теперь ехать дальше? – спросил он, когда она выпрямилась.
– Да, – выдохнула она, моля Бога, чтобы не ошибиться.