— Как только я стану свободным человеком, она захочет женить меня на подходящей женщине…
— Которая не похожа на меня, — сухо заметила Оливия.
— Я никогда не мог понять, почему вы не могли поладить друг с другом, — признался Димитри. — Дело в том, что все эти три года она не давала мне покоя, требуя, чтобы я нашел тебя, развелся и снова женился. Необходимо обеспечить наследников для империи Ангелаки.
— Ты… не искал меня? — в голосе Оливии прозвучало удивление и некоторое разочарование.
Димитри нахмурился. Ему не хотелось вспоминать то время. Она ясно дала понять, что не любит его. Что могли принести розыски кроме душевной боли и непрерывных ссор?
Он вырвал ее из своего сердца и скрыл кровоточившую рану. По мере того как проходило время, он чувствовал, что гнев и горькое разочарование постепенно стихают. Вскоре Димитри понял, что статус женатого мужчины служит спасением от поползновений девиц, добивающихся его взаимности, и их матерей, что дало ему возможность погрузиться в непрерывную работу.
— Я не видел в этом никакого смысла, — резко сказал он.
Оливия поморщилась. Поделом ей за тщеславие! И все-таки его равнодушие обидно. Он даже не сделал попытки найти ее, чтобы спасти их брак. Это говорит о глубине его чувств — и о самом браке, подтверждая то, чего она опасалась. Ей остается только быстро удалиться и попытаться забыть, что когда-то он был частью ее жизни. Сейчас последнее кажется невероятным. Но, говорят, что время — лучший целитель.
— Я ненавижу тебя, Димитри. Чем скорее мне удастся уехать, тем лучше, — заявила Оливия, чувствуя, что ей не доставляет удовольствия произносить эти слова. — Назови свою цену. Что я должна сделать?
Напряженное выражение на лице Димитри сменилось победоносной улыбкой.
— Сыграть роль, которую ты играла прежде.
Игры, подумала Оливия с замиранием сердца. Нет, на самом деле с ликованием. У нее задрожала нижняя губа. Господи, помоги! Димитри хочет, чтобы она развлекла его какой-то сексуальной игрой, и ее это приятно волнует! Ей с трудом удалось бросить на него надменный взгляд.
— Секретаря?
Его улыбка была откровенно похотливой. Все-таки хочешь попробовать у меня на столе?
— Не обольщайся, — пробормотала она, хотя нетерпение тела подталкивало ее именно к этому. — И я не буду расхаживать с записной книжкой в руках и садиться так, чтобы юбка задралась у меня на коленях и ты смог бы переживать свои буйные фантазии.
— Мысль о том, что я буду диктовать тебе, пожирая взглядом твои ноги, определенно представляет весьма значительный интерес, — согласился Димитри, — но это не то, что я имею в виду.
— Что же тогда? — зловеще спросила Оливия.
— К несчастью, мама нашла подходящую женщину, которая должна стать моей будущей женой. Это молодая гречанка — наследница огромного состояния.
Оливия была потрясена. И поэтому Димитри нужна ее помощь?
— Это… это не та блондинка, которую ты засунул куда-то в шкаф, пока мы были на палубе?
— Да, это Элени, — подтвердил он, подавив улыбку. — Разве ты не помнишь ее? Она дочь Никоса Калоироу, делового партнера моего покойного отца…
— Помню! — удивленно воскликнула Оливия. — И Никоса я помню. Аристократ до мозга костей, но просто душка!
Димитри усмехнулся.
— Он тоже прекрасно отзывался о тебе.
Хмурое выражение исчезло с лица Оливии.
— Неужели ты хочешь сказать, что женщина, которую я только что видела, — малышка Элени? Она… — Оливия вспомнила девочку-подростка с длинным носом и таким же подбородком, которая постоянно вертелась возле Димитри, как будто он был божьим даром всему женскому полу. — Сейчас она выглядит совсем по-другому! — вырвалось у нее. — Исчезла плоская грудь и тяжелые бедра. Элени выглядит потрясающе.
— Заслуга хорошего хирурга и любящего отца. Но… — он умолк и покачал головой.
— Не говори, что она не сексапильна, — недоверчиво сказала Оливия. Женщина была неотразима и вполне во вкусе Димитри. К тому же он целовал ее…
— О, фигура у нее потрясающая, — ответил он, и Оливия почувствовала, как все ее тело напряглось от мучительной ревности. — Но по опыту общения с тобой я знаю, что этого мало, — он одарил ее ослепительной улыбкой, на которую она ответила взглядом невыносимого презрения.
— Если она так хороша, что мешает тебе жениться на ней и завести любовниц? — сухо спросила Оливия. В конце концов, поступал же он так прежде.
Димитри возвел глаза к потолку.
— Все! Она постоянно хихикает, она глупа, и закончится тем, что я придушу ее. Я не хочу, чтобы мои дети унаследовали сюсюканье матери и ее куриные мозги. Мои дети должны быть находчивыми и смышлеными, чтобы управлять делом Ангелаки — и водить за нос охотников за богатыми невестами. Теперь ты видишь, в каком затруднительном положении я оказался.
Он снова сверкнул белоснежными зубами. Оливия была озадачена, но не улыбками Димитри и не озорством, проглядывавшим в его глазах.
Она вспомнила, как он рассказывал о том, как ему удавалось перехитрить могущественных соперников, нанеся им внезапный удар. Сейчас, так же как тогда, в его глазах пляшут чертики, и он буквально ликует. Подозрения Оливии усилились.
— Где же твое искусство убеждать? Разве ты не можешь использовать свои прославленные дипломатические способности? — с ехидством осведомилась она.
— Я использую их… используя тебя, Оливия, — вкрадчиво пояснил Димитри. — Давай оставим предрассудки в стороне. Тебе кое-что нужно, и мне тоже. Мы можем оказать услугу друг другу. Я хочу вежливо избавиться от Элени, не оскорбив моего друга и партнера и не создав разлада, который может плохо отразиться на бизнесе. Семейная честь — очень важная вещь для грека. Ни в коем случае не должно создаться впечатление, будто я нанес Элени оскорбление, иначе мой партнер прервет со мной отношения, что может повлечь за собой массовые увольнения и испортить жизнь многим людям.
— Какое я имею к этому отношение? — глядя на Димитри исподлобья, спросила Оливия.
Он широко улыбнулся, и его глаза вспыхнули.
— Ты уже знаешь, что тебе придется остаться здесь, пока будет происходить развод. В течение этого времени ты можешь принести пользу.
— А-а-а, мне нужно предостеречь ее! — у Оливии заблестели глаза. — Я расскажу, каким ужасным мужем ты был. Как ты отдал меня на заклание своей матери с ее ядовитым, как у змеи, языком, а сам разъезжал по всему свету, проверяя прочность пружин в кроватях других женщин…
— Спасибо, не надо. Мне кажется, что я предпочту что-нибудь менее губительное для моей репутации, — рассмеялся Димитри.
Оливия бросила на него скептический взгляд.
— Хорошая репутация! Гм-м. И что же это?
Димитри сделал глубокий вдох.
— Я хочу, чтобы ты притворилась, будто мы помирились и между нами вновь вспыхнула любовь, — тихо сказал он.
Она в ужасе посмотрела на него.
— Ты шутишь!
— Я совершенно серьезен.
— Но… но я никогда не слышала ничего более нелепого!
— Ты ошибаешься, Оливия. Люди поверят этому. Мы разыграем прекрасный спектакль…
— Нет! — она побледнела, представив, какой спектакль он имеет в виду.
— Когда мы останемся наедине, ты сможешь швырять в меня какие-нибудь вещи, — предложил Димитри, обольстительно улыбнувшись.
— Меня стошнит на людях, — пробормотала Оливия.
Он хихикнул.
— Я дам тебе лекарство, чтобы этого не произошло. Дело стоит того. Самый быстрый развод в истории Греции!
— Звучит заманчиво, — согласилась она. — Но притворяться, что я люблю тебя…
— Странно, не так ли? — весело откликнулся Димитри. — Но подумай о конечном результате! Если я готов терпеть тебя, мне не понятно, почему ты не можешь потерпеть меня.
Оливия нахмурилась, уязвленная его словами. Неужели жить с ней было так ужасно?
— Потому что тебе нравится заставлять меня притворяться, а я возненавижу каждый момент нашего общения.
Сказав это, Оливия почувствовала, что она не совсем честна по отношению к самой себе и что ее возражение прозвучало довольно неубедительно.
— Оливия, — ласково обратился к ней Димитри, искусно придавая голосу вкрадчивую бархатистость, и, несмотря на то что Оливия чувствовала его неискренность, она не могла не поддаться его обаянию, — мы можем оказать друг другу услугу. Возможно, нам даже удастся расстаться без ненависти и озлобления. Мне нужно твое согласие, чтобы избавиться от Элени. Если нам удастся убедить всех, что мы снова вместе, Элени, ее отец и моя мать будут вынуждены принять это как неоспоримый факт.
— Примут ли они его?
Димитри потянулся к ней через стол, пристально глядя в ее недоверчивые глаза.
— Совесть не позволит им встать между мужем и женой. Они немедленно обратят свои взоры на другого мужчину. В результате этого Элени не будет опозорена и спокойно откажется от меня. По сути, она неплохая девушка. Просто… слишком молодая, избалованная и неопытная. Ее чувства не будут уязвлены, а мои служащие сохранят свои рабочие места, — он медленно закрыл глаза, опушенные густыми черными ресницами, и снова открыл их. — Ты же не хочешь, чтобы люди остались без работы?
— Не смей шантажировать меня! — негодующе вскричала Оливия. — Тебе остается только сказать, что, если я не соглашусь, сотни людей будут питаться травой и целые семьи начнут бросаться с крыш небоскребов…
— Небольшое преувеличение! — весело хихикнул Димитри, и Оливия, как завороженная, не могла отвести глаз от его губ. — Однако я на самом деле предвижу проблемы с занятостью, если нанесу оскорбление Элени и ее отцу, отказавшись от нее как от невесты. Мы, греки, всегда защищаем честь семьи. Как я уже сказал, наименьшее, что может сделать мой партнер, — разорвать деловые отношения, нанеся беспрецедентный вред империи Ангелаки. Ты можешь согласиться, Оливия…
— Ошибаешься! Я не могу! — выкрикнула она, испуганная перспективой близости с Димитри.
Внутренний голос, как демон-искуситель, нашептывал ей, что она должна согласиться, но разве можно доверять переменчивым чувствам? У нее нет желания снова влюбиться в него.
— Можешь, — уговаривал ее Димитри. — Это не займет много времени. Как только Элени сойдет со сцены, ты исчезнешь отсюда, станешь свободной женщиной и больше никогда не увидишь меня. Неужели тебе трудно сделать вид, что ты любишь меня? — в его голосе зазвучала циничная нотка. — Ведь удавалось тебе притворяться в течение шести месяцев, пока мы были женаты.
Оливия не обратила внимания на последние слова.
— Ты манипулируешь мною.
— Благодарю. Я польщен, — снова сверкнув зубами в ослепительной улыбке, Димитри поднял бокал в ее честь и залпом осушил его.
Оливия смотрела на его влажные, улыбающиеся губы, пытаясь представить, что они снова вместе. Притвориться…
— Как?.. — она схватила свой бокал и поспешно сделала глоток, чтобы избавиться от внезапной сухости во рту. — Как долго может продлиться все это?
— Надеюсь, недели две. Это максимум. Возьми отпуск…
— Я сейчас не работаю, — сказала она и тут же прокляла себя за вырвавшееся у нее признание, потому что Димитри лучезарно улыбнулся.
— Тогда нет проблем, не так ли? Тебе даже не нужно лгать и говорить о чувствах, которые ты якобы питаешь ко мне. Просто иногда бросишь на меня щенячий взгляд или вздохнешь… — он с аппетитом набросился на овощи и в экстазе закрыл глаза. — Блаженство! — восхитился он и, взмахнув черными ресницами, устремил на Оливию горящий взгляд.