Но Сэмми не сдала свои позиции по поводу того, что ей придется пить этим вечером.
Уже через час ее язык слегка заплетался. Если, конечно, она хоть что-то произносила. Джейн поняла, что веселого и беззаботного вечера сегодня не получится. Сэмми почти не поддерживала разговор, а Джейн была изобретательна в подкидывании новых тем. Джейн поняла, что зря старается. Нужно было вызывать такси. Пока она дозванивалась с мобильного в городскую службу такси, Сэмми на пальцах объяснила официанту, что хочет еще одну «Кровавую Мэри»…
Последствия были самыми неприятными.
Для Сэмми — потому что весь остаток вечера она провела, поочередно посещая то туалет, то ванную. Джейн сочувственно взирала на нее, пыталась отпаивать минеральной водой. Обе не могли заснуть до глубокой ночи.
В какой-то момент Джейн уже перестало быть жалко подругу. В конце концов, Сэмми уже не ребенок: прекрасно знает, что происходит с организмом от ударной порции крепкого алкоголя. Но Сэмми не было стыдно. Она толком ничего не соображала. Мозг, который удалось отключить с помощью коктейлей совсем ненадолго, грозился вновь начать продуцировать неприятные эмоции. Сэмми уже не могла затолкать поглубже печальные воспоминания.
В какой-то момент, в очередной раз умываясь перед зеркалом в ванной, она сообразила… Тогда, в подростковом возрасте, ей было больно, очень больно. Но она не могла адекватно оценить произошедшее с ней. Только сейчас Сэмми в полной мере осознала все последствия этой утраты. Горе, случившееся несколько лет назад, словно настигло ее теперь. Теперь, когда Сэмми уже начало казаться, будто у нее все хорошо. Всю прочую жизнь она заменила себе работой. Она отдавала ей все силы. Она готова была отдавать эти силы и дальше…
И все для того, чтобы окружающие хоть за что-то ценили Сэмми. Она нуждалась в том, чтобы другие люди нуждались в ней. У нее почти не осталось близких и любимых людей. Их недостаток Сэмми с присущим ей рвением и упорством пыталась восполнить через профессиональный рост.
Ложась спать в начале пятого утра, Сэмми предусмотрительно поставила рядом с кроватью бутылку с водой и стакан. Но гораздо более важным было завести все имеющиеся в доме будильники — в мобильных телефонах, в электронных часах… Сэмми совсем не хотелось повторения истории с опозданием.
Зато от верещания нескольких будильников сразу проснулась Джейн, которой вовсе не требовалось так рано подниматься. Сэмми выпала из сна около восьми утра. Она ничего не понимала: голова была практически ясной. Спать больше не хотелось. Неужели предполагаемые последствия похмелья растворились где-то на подступах, даже не сумев приблизиться к организму и завладеть им?
Воодушевленная, Сэмми отправилась в душ, потом, напевая, принялась варить какао. Разумеется, она совсем забыла, что у нее заведен не один будильник, а несколько. Джейн стала жертвой этого досадного обстоятельства.
Проворочавшись около часа, Джейн все-таки вновь уснула. Из принципа. А Сэмми с чашкой какао в одной руке и с большим сырным круассаном в другой отправилась проверять свою электронную почту.
В почте неожиданно обнаружилось письмо от Кристины.
Сэмми вспомнила: на сегодня намечена съемка с Коннором. Но она ведь так с ним и не созвонилась. Где же она была вечером? Ах да, разумеется. Они с Джейн пили в баре. Вернее, Джейн пила, а Сэмми напивалась.
И что теперь? Звонить Коннору самой? Черт, как неудобно получается. Он выручил ее в критический момент. Вместо того чтобы как-то реабилитироваться, Сэмми повела себя безответственно. Почему она не позвонила ему прямо из бара? Теперь у Коннора наверняка сегодняшний день уже расписан поминутно… А завтра материал надо сдавать в номер. Вот черт! Интересно, что пишет ей Кристина? Уж не об этом ли?
Что, если Коннор, не дождавшись звонка, проинформировал Кристину о промахе Сэмми?
Сэмми открыла письмо.
Какой-то текст… странно. Это было интервью Коннора. Разумеется, ведь вчера не состоялась только фотосъемка, а интервью было проведено как полагается. Что за период такой начался? Почему у Сэмми все не как у людей? И почему текст выслали ей? С какой стати? Она не корректор, не редактор и не верстальщик.
Тут Сэмми заметила, что в почте есть и еще одно послание от Кристины.
Оно гласило:
«Привет, Сэмми. Я тут заметила, что случайно переслала тебе текст интервью с Коннором. Впрочем, ничего страшного. Если захочешь, можешь ознакомиться. У тебя ведь сегодня съемка на природе. Если интервью поможет тебе лучше понять натуру Коннора, чтобы фотографии получились более выразительными, — отлично. Удачи! Кристина».
Сэмми в растерянности уставилась на монитор.
Ни слова про то, что Коннор так и не получил подтверждения о съемке.
Кристина, вероятно, совсем заработалась, если пересылает Сэмми материалы, которые не имеют отношения к ее непосредственной работе.
Впрочем…
Сэмми отпила из кружки. На верхней губе остался соблазнительный шоколадный след. Она облизнула губы. Пожала плечами…
Кликнула на прикрепленный к письму файл.
Любопытно, очень любопытно, каков же внутренний мир этого черноглазого и черноволосого покорителя виртуального мира.
Она пробежала интервью глазами. Потом стала читать внимательно.
Ничего особенного… Так… Биография… Родители… Живут с младшим братом в Чикаго… Сам родился… учился…
К моменту получения диплома Калифорнийского университета у Коннора уже было небольшое дело. После окончания учебы бизнес резко пошел в гору.
Не женат… Хобби — моделирование парусников, в последние годы, впрочем, уже заброшенное, полузабытое…
Высказывания о политике, культуре, религии. Сэмми вскользь пробежала взглядом по этим строчкам.
Личные предпочтения.
Коннор любил в меру самостоятельных женщин, мудрых, с чувством юмора.
И всегда отдавал предпочтение довольно высоким девушкам («Я и сам не маленького роста»), худым, изящным, длинноногим. Одним словом — моделям.
Сэмми со злостью стукнула кулаком по столу.
Ну что ей делать? Злиться на природу? На собственный организм? На ограниченные физические возможности каждого человека?
Она может изменить форму носа, может увеличить грудь, но не в состоянии прибавить себе роста на целую голову.
А какой-нибудь великан может пересадить себе волосы, создав буйную шевелюру, уменьшить уши, но он не в состоянии съежиться до такой степени, чтобы перестать стукаться головой о притолоку.
Ни один хирург мира не в состоянии проделать такие вещи. По крайней мере, невозможно изменить организм подобным образом и при этом не изуродовать человека.
Сэмми гордо вздернула нос, хотя ее никто не мог видеть.
Подумаешь!
Она такая, какая есть…
Коннор предпочитает моделей? Тем хуже для них! Не больно он ей и понравился. Что в нем хорошего? Очередной парень с самомнением из рубрики «Герой номера».
Сэмми сама не понимала, почему так злится.
Да, накануне Коннор проявил к ней совершенно неожиданное внимание, большое участие. И что с того?
Разве теперь это означает, будто он что-то должен ей?
А вот она ему должна.
И не ему, а Кристине. Вернее журналу.
Сэмми сделала глубокий вдох, медленный выдох, потом вдохнула и выдохнула еще несколько раз.
Нужно выкинуть это из головы.
Нужно все-все оттуда выкинуть. Провести уборку, чистку, пока не исчезнет весь мусор и не останется только самое необходимое. Первое — это хорошо сделанная работа.
Второе — забота о Джейн.
Сэмми усмехнулась. За то время, которое Джейн провела у нее в гостях, из них двоих заботу проявляла скорее Джейн. Даже порядок в доме навела. А вот Сэмми, пожалуй, только издевалась над ней. По крайней мере, посторонний человек мог бы рассудить именно так.
Нужно допить какао, доесть круассан, отправиться на кухню и… Хотя бы, что ли, испечь блинчиков на завтрак для них обеих.
Кулинарным задумкам Сэмми не суждено было исполниться, по крайней мере, сегодня.
В домофон позвонили.
Гадая, кто бы это мог быть — посыльный? консьерж? — Сэмми отправилась открывать.
На пороге стоял Коннор.
Сэмми почти задохнулась от смущения и возмущения.
Мало того что он явился к ней без звонка.
Мало того что он заявился без приглашения, предупреждения и разрешения.
Он еще и умудрился застать Сэмми в одной шелковой сорочке, которая мало что скрывала, и можно только поблагодарить небеса за то, что она не просвечивала.
— А… — открыла рот Сэмми.
— Доброе утро. Чем так вкусно пахнет? Кажется, это какао!
— Коннор, вы…
— Сэмми, а ты не хочешь пригласить меня позавтракать?
Кажется, пытаясь определить степень его самомнения, Сэмми не ошиблась.
— Для этого нужно, чтобы я сначала предложила тебе войти!
— Так предложи, — невозмутимо отозвался Коннор.
Вот это наглость. Ну ладно.
Сэмми молча посторонилась. Она уже перестала стесняться своего внешнего вида. В конце концов, она Коннора не приглашала! И не зазывала усиленно. Но почему он такой бессовестный?