— Но… мистер Фергюсон и вы… нет, я не могу, — стушевалась Энни.
— Можешь.
— Что мне сказать?
— Правду.
— А как же Мэг? Она ведь будет все отрицать. Она возненавидит меня.
— Мэг и так уже всех ненавидит, — ответила Шерри. — Скоро она успокоится и станет прежней милой и дружелюбной девочкой.
— Мэг ведь не только мне рассказала о своем плане… нас было четверо. Однако выдам-то ее я!
— Ты ее вовсе не выдаешь и не предаешь, — спокойно возразила Шерри. — Ты ведь не клевещешь на нее. Всего лишь откроешь правду. Тогда Мартин уже сегодня вечером будет дома.
— А Мэг? Ее не посадят в тюрьму?
— Конечно нет! Она ведь не преступница. Возможно, ей посоветуют обратиться к психологу… Жаль, что она не согласится на мою помощь. Ее влюбленность в учителя приняла нездоровый, патологический характер страстной одержимости. Мэг должна это понять и взглянуть на все трезвыми глазами. Возможно, тогда она иначе посмотрит и на любовь Клайва. Ты ведь хочешь добра и ему?
Энни кивнула.
— Да. Клайв очень хороший. Если бы он влюбился в какую-нибудь другую девушку…
Шерри вздохнула.
— Сердцу не прикажешь.
— А если мне не поверят?
— Поверят. — Шерри протянула Энни руку. — Ну что, идем?
— Прямо сейчас? Я… я не готова.
— Приготовишься по пути. Думай о том, что помогаешь Мартину.
— Я ради него готова на все. — Энни густо покраснела. — Он самый лучший. Добрый, внимательный, умный…
Шерри насторожилась, однако следующие слова Энни успокоили ее:
— Вам очень повезло, — без всякой зависти закончила Энни.
— Я знаю.
— Спасибо, любимая. — Мартин подхватил Шерри на руки и закружил по комнате.
— Что ты делаешь?! Ты меня сейчас… ой, уронишь! — с радостным смехом кричала Шерри.
Мартин поставил ее на ноги и нежно поцеловал в губы.
— Я знаю, что это ты разыскала Энни и уговорила дать показания.
Шерри смущенно опустила ресницы.
— Она любит тебя.
— Как старшего брата и доброго советчика, — уточнил Мартин. — У тебя нет поводов для ревности.
— То же самое ты говорил, как речь заходила о Мэг, — напомнила Шерри. Заметив недовольство Мартина, она добавила: — Я знаю, что ты любишь только меня, ведь так?
— У тебя еще остались сомнения?! Я тебя зацелую сейчас до смерти.
Мартин принялся покрывать поцелуями смеющееся лицо Шерри, ее шею, грудь. Одним движением она снял с нее легкий халатик и отступил назад, чтобы полюбоваться на обнаженное тело Шерри. Теперь она возвышалась посреди гостиной, прекрасная, как древнегреческая богиня.
— Я только что вышла из душа и сейчас замерзну, — заметила она, проведя рукой по плоскому животу и бедрам.
Мартина не пришлось долго упрашивать. Он снова подхватил ее на руки и понес в спальню.
— Я так соскучился по тебе… Любимая… Шерри, я не спал ночами, мечтая о тебе… представляя тебя в своих объятиях. Как сейчас. — Он прижал ее к себе. Такую теплую, живую и принадлежащую только ему.
Шерри помогла ему раздеться.
— Мартин, обещай, что мы никогда больше не расстанемся.
— Обещаю… все, что захочешь, дорогая.
— А школа?
— Давай не будем сейчас о школе! — взмолился Мартин, в исступлении лаская ее тело.
— Я не хочу, чтобы ты снова соблазнял учениц, — игриво сказала она, увернувшись от очередного поцелуя:
— Шерри, пожалуйста… — Голос Мартина охрип. Мартин сдерживался из последних сил, чтобы не наброситься на нее.
Как любая женщина, Шерри знала, что в состоянии экстаза мужчины могут дать любую клятву. Именно в такие моменты мудрые гетеры получали целые состояния, бесценные украшения и власть.
— Я хочу, чтобы ты преподавал в закрытом колледже.
— Где… где пожелаешь. Ну же, Шерри, иди ко мне…
— Для мальчиков, — закончила она.
— Согласен на все твои условия.
Шерри прильнула к нему всем телом. Их губы соединились… ноги, руки, языки сплелись, словно в древнем загадочном танце.
15
— Мэг?.. Куда ты собралась?
— Клайв, пожалуйста, уйди, — плаксиво попросила стоявшая у расписания девушка.
— Ты ведь не собираешься улизнуть из города, никого не предупредив?
— Угадал, — невесело заметила она. — Именно это я и собираюсь сделать. Кстати, как ты догадался, что я здесь?
— Марта, ваша экономка, сказала, что ты ушла с большой сумкой, никому ничего не сказав. Она беспокоилась за тебя…
— Вот прилипчивая старуха! Надеюсь, она не успела ничего разболтать моим родителям.
Клайв пожал плечами.
— Когда я приходил, их не было дома.
— Они собирались на какой-то благотворительный концерт в помощь голодающим африканским детям, — с неприятной ухмылкой произнесла Мэг.
Мать и отец так заботились о своей долбаной репутации, что состояли во всех фондах и организациях, в каких, по их мнению, должны состоять добропорядочные граждане Америки. После выходки единственной дочери — иначе они ее поступок не называли — они с еще большим рвением ударились в благотворительность. Словно их щедрость могла стереть пятно, поставленное Мэг на репутации семьи.
— Куда же ты намерена податься? — Клайв указал глазами на сумку, которую Мэг поставила на пол.
Она неуверенно пожала плечами.
— Не знаю. Говорят, Кливленд очень красивый город и… кажется, у меня там есть дальние родственники.
— Кажется? Мэг, ты окончательно спятила? Собираешься с маленькой котомкой в незнакомый город, не зная наверняка, где остановишься!
— Мне все равно. Лишь бы подальше отсюда.
— Это безумие.
— Разве ты еще не понял, что я ненормальная? — со злостью спросила Мэг. — Теперь все так думают. «Смотрите, идет сумасшедшая Мэг. Представляете, она чуть не засадила своего учителя за решетку только потому, что его не привлекли ее прелести…».
— Мэг, прекрати истерику. — Клайв с силой тряхнул ее за плечи, чтобы привести в чувство.
Она разрыдалась, уткнувшись в его плечо.
— Ты тоже считаешь, что я не в своем уме?
— Нет, Мэг. Я так не думаю. — Он нежно гладил ее по голове, как маленькую, потерявшуюся в большой толпе девочку. — Я не оставлю тебя. Никогда.
— Ты должен презирать меня. Я… я так подло поступила с тобой.
— Я вовсе не презираю тебя, — спокойно ответил Клайв.
— Знаешь… на самом деле мне тогда понравилось, — едва слышно прошептала Мэг.
Клайв поцеловал ее в лоб и еще крепче обнял.
— Я не хочу возвращаться домой. Родителям нет до меня дела… я не оправдала их надежд, — горько заметила она. — Они старательно делают вид, будто все хорошо, словно ничего не произошло… но я-то вижу, что в их глазах больше нет восторженного блеска, когда они смотрят на меня.
— Мэг, они переживают. Думаешь, им легко видеть, что их дочь страдает? Как они могут веселиться и смеяться, когда ты сидишь с мокрыми от слез глазами?
— Нет, Клайв, ты их не знаешь… Они даже не заметят моего отсутствия. Даже Марта любит меня больше, чем мама с папой. Впрочем, даже Марту наверняка больше всего расстроило то, что теперь некому есть ее стряпню. Родители все равно ужинают в гостях. — И Мэг тяжело вздохнула.
— Мэг, тебе все равно не следует уезжать на первом попавшемся поезде.
Она с интересом посмотрела на Клайва, словно уловила в его голосе неведомые доселе интонации уверенного в себе и своих силах мужчины.
— Если хочешь… можешь пожить у меня. Пока все не наладится.
— А как же твои родители? — робко спросила Мэг.
— Их я возьму на себя.
— Нет, Клайв, я не хочу, чтобы и у тебя возникли проблемы! Представляю, как они отреагируют, когда ты скажешь, что я останусь в вашем доме.
Клайв энергично замотал головой.
— Мэг, ты всегда им нравилась. Более того, они никогда не осуждают человека, пока не убедятся лично в том, что он того заслуживает. Когда же они познакомятся с тобой поближе, то будут очарованы. — Клайв покраснел и добавил: — Так же, как и я.
Мэг вздохнула и еще раз покосилась на табло с расписанием.
— Не знаю, Клайв… удобно ли это?
Клайв ободряюще улыбнулся.
— Конечно, удобно!
— Вдруг мои родители придут к вам и силой уволокут меня домой? Твоему отцу незачем ссориться с моим. У них ведь какие-то совместные дела, — не очень уверенно заметила Мэг.
Она всегда старалась абстрагироваться от бизнеса своего отца. Сначала ей плохо удавалось не слышать его ежедневные разговоры о скачках на товарной или фондовой бирже, спаде акций и крахе банковской системы… Однако со временем Мэг научилась не только думать о своем во время бесконечных жалоб отца на жестокость рынка, но кивала и поддакивала как нельзя кстати.
— Ты останешься у меня до тех пор, пока сама не захочешь вернуться домой, — заверил ее Клайв.
— Но… Клайв, мы ведь не?.. — робко спросила она.
— Ты ведь отказалась стать моей девушкой, — напомнил Клайв. — Я не собираюсь насиловать тебя. Поживешь в комнате для гостей.
Мэг разразилась слезами и бросилась целовать опешившего от избытка ее чувств Клайва.
— Спасибо… Я уже почти люблю тебя. Почему ты так нянчишься со мной? Уж кто-кто, а ты имел право первым бросить в меня камень. Всем остальным я причинила куда меньше зла, а они отворачиваются от меня как от прокаженной.
— Мэг, скоро все забудут… Придет новый учитель…
— Мне жаль, что мистера Фергюсона уволили из-за меня.
— Насколько я понял, он бы все равно ушел. Ему предложили отличное место.
— Правда? — с надеждой в голосе спросила Мэг. — То есть он не уедет из Бостона?
Клайв помрачнел.
— Нет-нет, я вовсе не собираюсь и дальше преследовать его, — поспешила успокоить его Мэг. — Он любит Шерри… Она очень хорошая. И вовсе не старая лахудра. Просто я не хотела чувствовать себя виноватой до конца жизни.
— Уверен, что и Мартин, и Шерри не держат на тебя зла.
— Я все равно попрошу у них прощения. Только чуть позже. Когда все немного уляжется. Боюсь, они убьют меня, если я появлюсь на их пороге.
— Если хочешь, я схожу с тобой, — предложил Клайв.
— Спасибо, но я должна сделать это сама.
— Так, значит, ты остаешься?
Мэг кивнула.
— Давай я помогу тебе донести сумку до такси.
— Я все равно не понимаю, как ты догадался, что я именно здесь? — задумчиво спросила Мэг, когда они уже сели в машину.
Клайв пожал плечами.
— Шестое чувство, наверное. Угадал.
— Так не бывает, — с улыбкой заметила Мэг.
— Тогда не знаю… Но я все равно счастлив, что не опоздал. Иначе мне бы пришлось бросить школу за месяц до выпускного и отправиться в долгое странствие по Америке в поисках своей любви.
— О, Клайв, я не заслужила…
— Не говори глупости. Иначе я обижусь и отвезу тебя домой, — шутливо пригрозил он. — И тогда уже никакие поцелуи не заставят меня изменить решение.
— Намек понят. — Мэг улыбнулась и поцеловала Клайва в губы.
Таксист тактично отвернулся от зеркала заднего вида.
Подойдя к двери, Шерри удивилась, различив несколько голосов. Гости? До чего же не вовремя. Она полдня таскалась по магазинам, закупая продукты на неделю. Наверняка у нее сейчас жуткий вид домохозяйки, забывшей о том, что она прежде всего женщина. Растрепавшиеся на ветру волосы, губы без помады и два увесистых пакета в руках.