Патрик высадил их у отеля и отправился по своим делам. К ужину он не вернулся. Николь должна была признать, что на этот раз трапеза, несмотря на присутствие Джеральда, прошла для нее более спокойно, поскольку ей не приходилось изображать трепетную влюбленность, чувствуя себя при этом последней лгуньей. Но эпизод с поцелуем никак не шел у нее из головы. Необходимо все хорошенько обдумать… Несомненно одно: она должна извиниться перед Патриком.
Ужин закончился, и большинство туристов покинули отель, чтобы провести вечер в центре Луисвилла.
Остальные собрались в гостиной, в том числе Джеральд и его невеста. Николь искала повод улизнуть. Ей совсем не хотелось проводить время в компании бывшего жениха и его подружки. Впрочем, Гвиннет была вполне безобидным существом. Но Джеральд, без сомнения, верил в помолвку Николь не больше, чем она сама.
Улучив подходящий момент, Николь незаметно вышла из столовой. С нее довольно!
Спустившись к себе, она надела джинсы и свитер, который связала Джеральду в подарок, и раздраженно подвернула рукава. Черт возьми, ей пришлось немало повозиться, чтобы создать такой замысловатый узор. Взглянув на себя в зеркало, она решила, что небесно-голубой оттенок выгодно подчеркивает цвет ее глаз. При нынешней моде на свободную одежду никому в голову не придет, что свитер изначально предназначался мужчине.
Пойду прогуляюсь. Если идти быстрым шагом, то не замерзнешь, решила Николь, отбросив назад непослушные пряди, обрамлявшие ее бледное мрачное лицо. Да, с таким виноватым видом лучше не попадаться на глаза Джеральду, — он сразу все поймет.
Она на цыпочках прошла через кухню, выскользнула на крыльцо и тут увидела знакомую фигуру.
— Привет, Патрик!
Она намеревалась при встрече извиниться перед ним, но оказалась совершенно не готова к этому.
Патрик сидел на ступеньках в глубокой задумчивости, упершись локтями в колени и сжав руки. Темный свитер с высоким воротом подчеркивал его широкие плечи.
— Привет! — обернулся он на ее возглас. В слабом свете, пробивавшемся из-под двери кухни, вспыхнула его дружеская улыбка, как всегда, успокаивающая и ободряющая. — Куда ты так торопишься, Николь?
— Решила, что лучше пойти погулять, чем целый вечер сидеть… в духоте, — солгала она.
Лицо Патрика стало серьезным. Он похлопал рукой по ступеньке.
— Садись.
Странно, но ей вдруг отчаянно захотелось побыть с ним. Кивнув, она поправила свитер и села.
Какое-то время они сидели молча. Легкая белая изгородь, огибающая двор, в сумерках казалась почти призрачной. Николь решилась:
— Я… Извини, что я нагрубила тебе в госпитале…
— Забудь… Это я виноват. Я не должен был тебя так целовать.
Даже холодный воздух не мог остудить жара ее вспыхнувших щек.
— Я… Я не всегда такая… эмоциональная… Я просто была к этому не готова… — Она остановилась, ожидая его реакции, но Патрик молчал. Николь вздохнула. — Собственно, в твоем поцелуе не было ничего необычного. — Ее голос прозвучал неожиданно резко, и она, откашлявшись, продолжила: — Хотя, должна признать, ты здорово целуешься!
О, господи, это совсем не то, что я собиралась сказать, спохватилась Николь и прикусила губу. Патрик повернулся к ней. Она вздрогнула и невольно отодвинулась, пока не уперлась плечом в деревянную стойку перил.
— Прости, что напугал тебя, Ник. — Он говорил тихо, почти шепотом. — Я допустил ошибку, поцеловав тебя, как влюбленный мужчина целует женщину, образ которой постоянно носит в своем сердце. Прости…
— Ты именно это и должен был сделать. — Она удрученно пожала плечами. — Просто я была слишком расстроена, чтобы подыграть тебе. — Николь набрала побольше воздуха, собираясь раз и навсегда покончить с извинениями. — Ни ты, ни твой поцелуй тут ни при чем. Пожалуйста, не кори себя.
Он мягко взял ее за руку.
— Я в порядке, Ник. И тебе вовсе не надо извиняться за свою искренность и честность. Давай забудем об этом. — Он что-то вытащил из кармана джинсов. Она почувствовала, что Патрик надевает ей на палец кольцо. В лунном свете на ее руке мерцало что-то, подозрительно похожее на бриллиант. — Насколько я понимаю, — продолжал он, — это обязательный атрибут невесты. А Джеральду можно сказать, что мы отдавали его ювелиру, чтобы подогнать по размеру.
— Ох, Патрик! — Николь чуть пошевелила пальцами, и сноп искр радугой засверкал на многочисленных гранях камня. — Какое красивое! Надеюсь, ты не покупал его?
Он скрестил руки на груди и пожал плечами.
— Ты бы предпочла, чтобы я его украл?
— Ну пожалуйста, ради моего спокойствия, скажи, что это очень хорошая подделка.
— Да.
Николь быстро взглянула на него и, заметив улыбку, нахмурилась.
— Пожалуйста, не увиливай, Патрик. Это страз или нет?
— Нет.
Николь тяжело вздохнула. Именно этого она и боялась.
— И что ты собираешься делать с ним потом?
— Считай, что я просто выгодно вложил деньги.
Николь попыталась снять кольцо, но оно прочно сидело на пальце. Она вдруг вспомнила, как Патрик однажды сказал ей, что, в отличие от его матери, выходившей замуж шесть раз, он не женится до тех пор, пока не встретит девушку, которую полюбит на всю жизнь. Подделка! Ей следовало знать, что такие люди, как Патрик Полтер, относятся к помолвке очень серьезно.
— Пэт, — с трудом выговорила она, — ты потратил кучу денег…
— Ах, вот вы где! — воскликнула позади них Дэйзи. — Джеральд разыскивает вас.
Обернувшись, Николь и Патрик увидели, что она придерживает дверь, в которую кто-то отчаянно ломится. Патрик обнял девушку за талию и притянул к себе, касаясь подбородком ее виска.
— Добрый вечер, Дэйзи, — с улыбкой сказал он. — А мы-то думали, что надежно спрятались.
— Я сказала всем, что вы… Ой!
Она отскочила в сторону, и Джеральд, всем телом навалившись на дверь, вылетел на крыльцо.
— Я всего лишь сказал твоей старшей сестре, Николь, что хотел бы сыграть с тобой в бридж. Я ведь помню, как ты любила эту игру.
Зачем он лжет, подумала она и, откинувшись назад, прижалась к «жениху».
— Первый раз слышу, чтобы Николь любила играть в карты. Ты что-то путаешь, старина, — холодно сказал Патрик.
Николь согласно кивнула.
— Пожалуй, ты здесь единственный, кто любит эту игру, — сказала она. — Я играла с тобой только потому, что ты настаивал, говорил, что мне нужно научиться, чтобы свободнее чувствовать себя в обществе.
— А мы, как видишь, — Патрик поцеловал Николь в висок, — сейчас совершенно не нуждаемся в чьем-либо обществе.
Его рука, обнимающая ее талию, так согревала и успокаивала, что Николь машинально положила свою ладонь поверх его, переплетя пальцы. Кольцо сверкнуло в лунном свете, и Джеральд изумленно разинул рот.
— Что это у тебя, детка?
Николь медлила с ответом, полагая, что Патрик уладит дело. Но поскольку он молчал, она подняла руку, демонстрируя кольцо.
— А как ты думаешь, что это может быть? — спокойно спросила она.
Дэйзи поспешила вниз по ступенькам и поймала руку сестры.
— О боже! — ахнула она. — Надеюсь, у тебя хватит сил носить такой большой камень, дорогая! — Рыжеволосая головка повернулась к Патрику. — Это мне нравится.
Николь поняла, что она имеет в виду. Кольцо должно было заставить Джеральда окончательно поверить в мифическую помолвку. Поцеловав Патрика и Николь, Дэйзи быстро взбежала по ступенькам и подхватила Джеральда под руку.
— Послушай, неужели ты не видишь, что они хотят остаться наедине? Клянусь, если бы такой потрясающий мужчина, как Патрик, подарил мне подобное колечко, я потратила бы не один час, чтобы отблагодарить его. Надеюсь, ты меня понимаешь? Придется тебе научить играть в карты свою невесту. Кстати, я тебе не говорила, что прекрасно играю в карты? — Она подмигнула Патрику. — Если, конечно, противник не жульничает.
Дверь за ними захлопнулась, и Николь рассмеялась. На этот раз это был веселый искренний смех, а не истеричное хихиканье. О, как сладок вкус мести, подумала она, вспоминая смятение в глазах Джеральда.
— Я хотел бы слышать твой смех почаще, Ник, — пробормотал Патрик.
Поцеловав его в щеку, Николь улыбнулась.
— Я просто без ума от тебя, Пэт. И не беспокойся о кольце, я верну его, как только Джеральд уедет.
Он улыбнулся в ответ. Николь охватило такое непреодолимое желание обнять его, что она ничего не могла с собой поделать. Она обняла его и прижалась щекой к его шее.
Патрик, потрясенный ее неожиданным порывом, выглядел так забавно, что она снова рассмеялась. Пожалуй, впервые с того злополучного дня, когда пришло письмо Джеральда, ей было так хорошо.
— Ты настоящий друг, Пэт. Я так тебя люблю!
Патрик ничего не ответил.
Двадцать второе марта стало в семействе Трэффи знаменательным днем. Роза с близнецами возвратилась из госпиталя.
Все собрались в комнате Ирвина, той самой, где он впервые остановился. Тогда он злился на весь мир и был в отвратительном настроении и растрепанных чувствах. Кто бы мог подумать, что через полтора года этот молодой человек станет известным политическим обозревателем, а застенчивая Роза — его женой, а теперь и матерью двух прелестных малюток. Жизнь порой приносит удивительные сюрпризы. И Николь не знала людей, более достойных счастья, чем Роза и Ирвин.
В этот вечер они с опозданием отмечали день рождения, и не один, а целых три.
К восьми часам все туристы отправились в город, так что на вечеринке присутствовали только члены семьи. Конечно, была тут и неторопливая Фелис, и экономка Магда, и ее муж Брэд Деймонд, доставляющий в отель продукты. Они встретились и познакомились здесь, в отеле, и стали для Трэффи родными. Единственное, что омрачало праздник, — это присутствие Джеральда.
Николь задула на огромном торте двадцать шесть свечей, потом помогла Розе и Ирвину задуть по свечке за дочек.
— Надеюсь, малышки тоже загадали желание, — улыбнулась она.
— Не сомневаюсь, — отозвалась Дэйзи. — И даже знаю, что: чтобы кто-нибудь придумал им имена. Не можем же мы их звать Малышка Номер Один и Малышка Номер Два. — Она бросила на зятя строгий взгляд. — Кстати, ведь есть закон, что новорожденного не выписывают из больницы, не оформив свидетельства о рождении.
Ирвин игриво подмигнул ей.
— О, только не для нас. Мы особенные.
— Ах, вот как, — разочарованно протянула та, — тогда покажите, какую из этих красавиц назовут в мою честь.
— Мы еще ничего не решили. — В глазах Розы плясали веселые искорки. — Так что наберись терпения.
— Николь, а ты что молчишь? — воскликнула Дэйзи. — Ведь одну из крошек должны назвать в твою честь. Разве тебе это не интересно?
— Имена — не самое главное, — улыбнулась Николь и указала на торт. — Мы все ужасно проголодались. Так что приступай к своим обязанностям хозяйки дома.
Вдруг она вздрогнула, почувствовав легкое прикосновение руки Джеральда. Николь понимала, что, скорее всего, это случайность, но терпкий запах его одеколона напомнил ей о прошлом. Отступив, она наткнулась на Патрика, который с готовностью поддержал ее, спросив глазами: «Ты в порядке?»
— Вот уж не думал, что ты выпила весь шерри, припасенный Фелис для пропитки торта, — пошутил он, чтобы сгладить неловкость.