Мэри сразу же представила, как мать пытается выдавить слезы.
— Нет, я только хочу, чтобы ты поняла: я выросла и не хочу, чтобы ты лезла в мою жизнь.
— Это очень грубо с твоей стороны, Мэри! — укоризненно сказала Эстель.
— Может быть, — спокойно ответила она. — Но с твоей стороны не менее грубо звонить мне в четыре часа утра только потому, что ты забыла сделать это пятью часами раньше!
Мэри слышала в трубке только молчание. Она поняла, что попала в точку. Впервые в жизни в разговоре с матерью она одержала верх.
— Это все мужчина! — наконец сказала Эстель. — Я только не могу понять, почему он настраивает тебя против меня? Может быть, он тебе не пара, а, доченька?
— Ты права только в одном. Я встретила человека, которому готова подарить свою любовь. Но он не имеет ни малейшего представления о тебе.
— Все равно, это он во всем виноват! — упрямо сказала Эстель. — Ты забыла о своем дочернем долге! Ты забыла обо всем, что мы с отцом сделали для тебя!
— Я ничего вам не должна, мама, и ты это прекрасно знаешь. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, я с удовольствием окажу ее. Но пока что у вас на содержание машин уходит больше денег, чем я зарабатываю в год. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
— Так вот в чем дело! — Эстель облегченно рассмеялась. — Тебе нужны деньги! Конечно же ты имеешь право получить кое-что. Ты ведь член семьи! Завтра же я решу этот вопрос, дорогая.
Мэри скривилась. Эстель как всегда стремится все упростить. Она просто не желает слушать свою дочь.
— Нет, мама, не трудись понапрасну, — попросила она. — Я не возьму ни цента от вас. Мне хватает того, что я зарабатываю. Тебе не удастся купить мое хорошее отношение деньгами.
— Мэри-Энн, он заставляет тебя принимать наркотики? — почти утверждающе воскликнула Эстель.
— Что за глупость! Уильям прекрасный человек, он ни за что не станет ни к чему принуждать меня, тем более к такой гнусности! Прекрати истерику, мне противно все это слушать.
— Так, значит, теперь этот Уильям для тебя важнее матери?! — Эстель попробовала подойти с другой стороны.
— Если бы ты хотела стать для меня настоящей матерью, у меня не было бы никого ближе и важнее, — с болью в голосе сказала Мэри. — Но так получилось, что Уильям всего за один день стал для меня дороже тебя. Я не знаю, кто в этом виноват и виноват ли кто. Так случилось.
— Мне кажется, ты сейчас не в себе! — решительно сказала Эстель. — Я перезвоню позже, когда ты придешь в себя. Эти твои глупые влюбленности не доведут до добра! И я не раз говорила тебе об этом!
— Это не влюбленность. Это любовь, — тихо сказала Мэри. Она улыбнулась, понимая, что наконец-то смогла самой себе сказать правду. Только сейчас Мэри поняла: Уильям прочно занял место в ее сердце. Это его она ждала всю свою жизнь и вот наконец-то дождалась.
Теперь я буду счастлива, и мне все равно, кто и что думает об этом. Мне даже все равно, смогу ли я когда-нибудь наладить отношения с матерью. Теперь у меня есть моя любовь.
— Боже мой, Мэри-Энн, ты сошла с ума! Что я тебе не раз говорила? Ты не должна позволять чувствам брать верх над разумом. Если бы следовала этому принципу, ты не стала бы так разговаривать с матерью!
— Мне кажется, что тебе действительно стоит перезвонить мне через некоторое время. Сейчас я не могу с тобой разговаривать ни о чем. Кстати, если вдруг у тебя появится минутка между приемами, подумай о том, что я тебе сегодня сказала. Знаешь, я всегда мечтала о том, что когда-нибудь ты увидишь во мне не средство, не часть имиджа, а свою дочь. До свидания, мама. Я так хочу верить, что ты прислушаешься к моим словам! — Мэри первой положила трубку, не давая Эстель возможности сказать что-то, что навсегда разлучило бы их.
Ох, мама, неужели ты не понимаешь, что я тебя все же люблю, несмотря на всю боль, что ты причинила мне! — закрыв глаза, подумала Мэри. Она чувствовала, как по щеке катится слеза. Она надеялась, что Эстель прислушается к ее словам и сможет что-то изменить в себе. Мэри закусила губу, стараясь не позволять себе разрыдаться, как это не раз бывало после разговора с Эстель.
Телефонная трубка в ее руке вновь ожила. Мэри вздрогнула и с подозрением посмотрела на аппарат. У нее не было сил вновь вести бесполезный спор с матерью.
Не буду брать трубку! — решила она.
Но телефон продолжал настойчиво звонить.
В душе Мэри шевельнулось подозрение. Эстель просто не стала бы так долго ждать, пока она снимет трубку.
А вдруг на этот раз я не ошиблась? — подумала Мэри и почувствовала, как от волнения сдавило горло.
Она больше не могла сдерживаться, ведь именно этого звонка ждала она всю ночь, когда не могла уснуть в холодной одинокой постели. Мэри схватила трубку и дрожащим голосом выпалила:
— Уильям, как я рада, что вы позвонили!
Несколько секунд в трубке царило молчание. Все в душе Мэри сжалось от тревожного чувства, что она вновь ошиблась.
— Я тоже очень рад, что решился на это, Мэри.
Она почувствовала, как слезинка выкатилась из уголка глаза и двинулась по щеке. Дрожащей рукой Мэри вытерла капельку. Еще ни разу в жизни она не плакала от того, что ее мечты сбываются.
— Я ужасно боялся звонить вам ночью — это так неприлично! Но ничего не смог с собой поделать! — признался Уильям.
— Я действительно рада, что вы позвонили, — пробормотала Мэри.
От чувств, бушевавших в ее душе словно ураган, она не могла говорить.
— Позвонил вам, но было занято, — скороговоркой продолжал Уильям, как будто боялся, что, если сейчас не скажет все, что накипело у него на душе, не сможет вновь набраться смелости. — Я чуть не сошел с ума, пока дождался, когда же вы наговоритесь!
— Звонила мама, мы с ней выясняли отношения! — рассмеялась Мэри. — Ваш звонок еще и поэтому важен для меня. Только благодаря нашей с вами встрече я смогла сказать матери все, что должна была сказать еще десять лет назад! Спасибо вам, Уильям.
— Неужели я послужил причиной ссоры? — встревоженно спросил он.
— Эта ссора должна была когда-то случиться. Не думайте, что в ней есть хоть капля вашей вины. Да вы просто не знаете мою мать! Если бы вы ее знали, сразу бы поняли, почему я в очередной раз взбунтовалась.
— Это в некоторой степени обнадеживает, — со смешком ответил Уильям. — Ох, Мэри, я же так и не поздравил вас с днем рождения!
— Зато вы подарили мне самый замечательный подарок! — ответила она. — Еще никогда в жизни мне не дарили таких красивых роз!
— Я рад, что вам понравилось! Когда я увидел их в магазине, то сразу же понял, что эти цветы выращены специально для вас, Мэри.
— Почему же? — Мэри было совершенно безразлично, что ей говорит Уильям, для нее имело значение только одно: слышать его голос, слышать, с какой нежностью он произносит ее имя. Ведь этого-то она и ждала всю свою жизнь, этого и искала.
— Розы были такими нежными, беззащитными! И их чудесный аромат! Они пахнут так же, как и вы, Мэри. Ночной грозой и утренней свежестью гор.
— Вы… — Мэри запнулась, не зная что сказать. Она глубоко вздохнула, стараясь справиться с волнением. Ее сердце билось в груди словно пойманная птица.
Сегодня не место скрытности! — решила она. Такая ночь бывает только раз в жизни. Если я сейчас буду не до конца честна с Уильямом, то разрушу что-то очень важное.
— Я так скучала по вас, Уильям! И так жалею, что подруге удалось затащить меня в этот дурацкий клуб!
— А я весь вечер сидел дома и думал, куда же вы могли подеваться! Мне тоже очень хотелось увидеть вас, Мэри. Вновь быть рядом с вами… — Его голос прервался. Он не мог справиться со своими чувствами. Буря, которую поднял в его душе нежный мелодичный голос Мэри, разрывала его сердце на части. Только чувство, что он небезразличен ей, что она так же скучала, ждала его звонка, заставило сердце Уильяма вновь забиться в надежде.
— Скажите, Мэри, нам все это не приснилось? — наконец спросил он.
— Я не выдержу, если проснусь завтра утром, а вы окажетесь сном, — призналась Мэри.
— Боже мой! Я даже не мог мечтать о таком! — воскликнул Уильям. — Если бы вы знали, как долго я искал вас. Ни одна девушка на свете не может сравниться с вами, Мэри.
— Прекратите расточать комплименты, Уильям! — рассмеялась Мэри. — Если вы скажете еще хоть слово о моей уникальности, я дам вам телефон матери, которая быстро расскажет вам, что я заурядная серая мышь.
— Знаете, в магазине были розы шикарнее, ярче, ароматнее, но ни одни так не притягивали моего взгляда, как те, что вы нашли сегодня вечером.
Мэри почувствовала, что краска заливает ее лицо. Она была рада, что Уильям не видит, какое впечатление производят на нее эти слова.
— Помните, мы спрашивали меня, верю ли я в судьбу? — спросил Уильям, когда молчание затянулось.
— Да. — Мэри улыбнулась, вспомнив минуты, проведенные рядом с ним.
— Я много думал об этом.
— И к какому выводу пришли?
— Судьба есть. Но дело в том, что она только дает нам шанс, даже не один, а тысячи! Но лишь мы можем выбрать именно тот шанс, который сделает нас счастливыми или наоборот несчастными. Я ведь мог и не решиться подойти к вам, а вы могли отказаться от моего предложения. Да если бы меня не толкнули, я не вылил бы на вас кофе и вы бы не забыли сумочку у меня в машине, то я бы никогда не узнал, где вас искать.
— Как много «если»! — задумчиво сказала Мэри. — Неужели только от этих «если» зависит наша жизнь, наше счастье?
— Нет, оно зависит только от нас. Как это не глупо звучит, но есть самое главное «если».
— Какое же?
— Мы будем счастливы, если мы по-настоящему этого хотим.
— Рядом с тобой, — чуть слышно прошептала Мэри.
Она так и не узнала, услышал ли ее слова Уильям. Но больше они не говорили на эту тему.
Этой ночью Мэри спала спокойно. Впервые за многие дни.
4
Утром Мэри никак не могла успокоиться после разговора с Уильямом. Еще никогда она не могла поговорить с мужчиной просто как с другом. Всегда возникало ощущение, и вполне оправданное, что собеседника в ней интересует или внешность, или благорасположение Эстель Гамильтон.
С Уильямом все было иначе. Они проговорили почти три часа, но время пролетело как одна минута. Мэри понимала, что разговор бы продолжался, если бы их не прервал будильник Уильяма. Резкий звон грубо и беспощадно вернул их в реальность. Мэри поспешила попрощаться с Уильямом, понимая, что ему необходимо на работу. И так он не спал из-за нее всю ночь!
Мэри улыбнулась и пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе. Только сейчас она почувствовала, что безмерно устала.
Сейчас бы лечь поспать! — зевая, подумала она. Но что же тогда я буду делать ночью? Теперь, когда у меня появился неожиданный отпуск, я могу себе позволить ночные бдения, но ведь скоро мне придется, как и всем нормальным людям, вставать рано утром, чтобы идти на работу.
Мэри потянулась и потерла руками лицо.
Нет, не стоит расхолаживаться! — твердо сказала она себе. Нужно немедленно занять себя делом. Я уже почти полгода собираюсь купить новый абажур. Вот и пришло время пройтись по магазинам. Да и подарки к Рождеству уже пора бы поискать. Что бы мне такое подарить Долорес?
Пока Мэри придумывала подарки всем близким людям, сварился кофе. Она принялась готовить завтрак. На сковороде весело потрескивала яичница с беконом, когда в дверь Мэри кто-то позвонил.