В день, похорон Мэрибел поняла, что может «читать» Леонидаса, тогда как другим он представлялся совершенно непроницаемым.
Тетя Гермиона попросила ее прибраться в доме Имоджен. К тому времени у Мэрибел уже была своя квартира, хотя она часто оставалась с кузиной, чтобы присматривать за ней. В течение последнего года все свое свободное время она тратила на то, чтобы ухаживать за родственницей.
Охваченная неподдельной скорбью, Мэрибел приехала в дом Имоджен и обнаружила, что ее сестры уже растащили весь гардероб и перебрали все до последней мелочи, забрав то, что им понравилось. Мэрибел пришлось одной наводить порядок в доме. Девушка слонялась по пустым комнатам, как вдруг наткнулась на старые фотографии, Разглядывая их, она безудержно рыдала. И вот тогда-то совершенно неожиданно приехал Леонидас.
– Я знал, что найду тебя здесь. Ты единственная, кому было не наплевать на Имоджен. – Леонидас утер слезы с лица Мэрибел. – Боже! Да ты совсем заледенела.
– Я оставила пальто в доме тетушки, а здесь холодно.
Ни секунды не медля, Леонидас снял свое пальто и набросил его на плечи Мэрибел. Затем позвал одного из своих людей и дал ему указания на греческом.
– Ты бы выпила бренди, – предложил он девушке.
– В баре давно ничего нет.
Леонидас произнес еще какие-то инструкции. Меньше чем через десять минут Мэрибел уже пила бренди маленькими глотками. Ее немало удивило, что Леонидас вдруг начал вспоминать о том дне, когда Имоджен впервые познакомила их.
– Зачем ты приехал? – поинтересовалась наконец она.
– Не знаю.
Видимо, печаль и скорбь привели его в дом Имоджен и заставили говорить о прошлом, поняла Мэрибел, и это растрогало ее.
– Это был импульс, – добавил он. – Ты была очень расстроена на похоронах.
Наверное, выпитое бренди ударило ей в голову, или это все поцелуй, который они случайно разделили, а может, и то, что все внимание Леонидаса было приковано к ней, как знать? Но они оказались в комнате для гостей, которая некогда служила Мэрибел спальней. И все вдруг утратило значение, кроме того, что происходило здесь и сейчас.
Несколько часов Мэрибел пребывала в ощущении безграничного счастья. Однако на следующее утро она почувствовала страх. Насмешливая просьба Леонидаса приготовить завтрак, как будто эта ночь ничего для него не значила, причинила Мэрибел боль. Но разве это чему-нибудь ее научило?
Нет. Она отправилась за едой, потому что в доме не было продуктов. Утро выдалось туманное, и, прежде чем она доехала до супермаркета, кто-то врезался сзади в ее машину. Прошло несколько часов, прежде чем ее выпустили из больницы…
Мэрибел разбудил звонок в дверь.
Заключив, что это почтальон, девушка вздохнула и отправилась открывать. Услышав треньканье телефона, она распахнула дверь и замерла в шоке, увидев, как к ней бежит толпа незнакомых людей, размахивающих руками и камерами. Мэрибел захлопнула дверь так быстро, что ударила ею по микрофону, который кто-то протянул в ее сторону.
Девушка ответила на звонок.
– Это Джинни. В «Глоуб» написали целую статью о тебе и Элиасе! На первых страницах.
– О нет! – вскрикнула Мэрибел, в ужасе заметив, как в окно гостиной на нее пялится какой-то мужчина. Она поспешно задернула шторы. – В саду целая куча людей. Наверное, журналисты.
– Я сейчас приеду. Ты не можешь сегодня привезти Элиаса ко мне.
Кто-то колотил в заднюю дверь. В каждом окне виднелись любопытные лица. Мэрибел бегала по дому, задергивая шторы и закрывая все двери. Телефон снова зазвонил. Известная журналистка пыталась купить интервью с Мэрибел за баснословную сумму.
Потом последовал еще один звонок от популярного репортера. Мэрибел отключила телефон. Элиас выбрался из кроватки и уселся на ступеньках в ожидании мамочки, которая почему-то в панике носилась по дому. В окно опять постучали, но Мэрибел проигнорировала это. Суета вокруг дома ужасала ее. У Мауса случится удар от такого обилия незнакомцев.
Мэрибел торопливо оделась и подошла к окну в своей спальне, чтобы задернуть шторы, когда увидела, как группа людей в строгих костюмах отгоняет фотографов и журналистов от ее дома. В одном из этих людей Мэрибел узнала начальника охраны Леонидаса. Как им удалось так оперативно добраться сюда, чтобы оказать ей поддержку?
Мобильный зазвонил, когда девушка пыталась надеть на вертящегося Элиаса штанишки.
– Я так понимаю, тебя уже атакует пресса, милая моя, – сказал Леонидас.
– Это просто кошмар! Но твои люди уже почти всех прогнали. Я впечатлена, что им удалось так быстро приехать.
– Папарацци очень назойливы. От них не так-то просто избавиться.
– К счастью, Джинни скоро будет здесь, ведь мне еще на работу идти сегодня.
На другом конце трубки Леонидас простонал, пораженный ее наивностью. Несмотря на то, что происходит, она продолжает заниматься своими делами.
– Кто-нибудь из моих людей поедет с тобой. Я не хочу, чтобы тебя преследовали журналисты.
– Не нужно, спасибо.
– Думаю, тебе сложно будет оставаться в своем доме. Может, все-таки рассмотришь вариант переезда в Хэйвард-Парк?
– Я не привыкла сбегать при первой же проблеме, Леонидас.
– Но ты же не можешь все время держать Элиаса взаперти.
Вот тут Леонидас прав, подумала Мэрибел. Она повесила трубку в еще более мрачном настроении.
Джинни приехала, когда Мэрибел кормила Элиаса завтраком. Она положила на стол газету.
– Вот статья. Давай я покормлю Элиаса. Откуда все эти люди в пиджаках?
– Пиджаках? А, это охрана Леонидаса.
– Мне следовало бы догадаться. Профессионально работают. Проверили меня, прежде чем пропустить. Ох, не завидую я тебе, подруга.
Заголовок статьи кричал: «Сын миллионера!» Мэрибел была слишком поглощена чтением, чтобы ответить Джинни. Старое фото, сделанное на одной из вечеринок с Имоджен, удивило ее. Но чем дольше она читала, тем больше смущалась: в основном ее биография была изложена безошибочно. Даже тот малоизвестный факт, что ее отец получил награду в области науки и избрал академию вместо больших денег.
– Статья хорошая, – прокомментировала Джинни. – Удивительно добрая. Твоим добродетелям, описанным тут, можно только позавидовать.
– Это катастрофа. Отныне меня никогда не будут серьезно воспринимать на кафедре древней истории…
– Не надо недооценивать то, что теперь ты связана с богатейшим человеком в мире. Некоторые твои коллеги будут сильно завидовать, а другие – заискивать перед тобой. Но в любом случае тебе нельзя прогуливать. Иди, я позабочусь об Элиасе.
Мэрибел с трудом удалось оторваться от журналистов по пути на работу. Но у дверей университета ее ждала новая толпа репортеров. Знакомые и незнакомые люди пялились на нее, и Мэрибел ненавидела каждую секунду этого назойливого внимания. Она не могла сконцентрироваться. В конце рабочего дня Мэрибел обнаружила, что ее машину буквально облепили со всех сторон. Когда ей удалось сесть за руль, у нее дрожали руки. А возле дома толпилось еще больше людей, чем в начале дня. Только с помощью людей Леонидаса Мэрибел наконец вошла внутрь.
Джинни сидела за задернутыми шторами, а Маус, весь дрожа, свернулся под столом и не желал выходить. Элиас обнимал своего любимца.
– Меня кое-что смущает, – заявила Джинни. – Я делала кофе телохранителям, и один из них обронил, что их наняли работать здесь позавчера.
– Но это невозможно.
– Наверное, кому-то было заранее известно, что история просочится в прессу. Люди Леонидаса поэтому и оказались здесь так быстро.
Мэрибел похолодела. Ее мысли начали лихорадочно складываться в единую цепочку. Ну конечно. Леонидас слишком уж мягко воспринял появление папарацци и слишком тактично предложил им с Элиасом переехать в его поместье. Подобная кротость и такт не были присущи Паллисам. Кроме того, информация о Мэрибел в статье была слишком точна. Это все заставило девушку подумать, что именно Леонидас спланировал все это. Мэрибел разозлилась. Ей нужно было узнать правду. И из первых уст.
– Джинни… сможешь еще немного посидеть с Элиасом? Мне надо увидеться с Леонидасом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мэрибел стояла в лифте, который должен был доставить ее к кабинету Леонидаса Паллиса, когда зазвонил ее мобильный. Это была Гермиона Стреттон. И очевидно, тетя пребывала в ярости.
– Правда, что Леонидас Паллис отец твоего ребенка? – потребовала ответа Гермиона, повизгивая от злости.
Мэрибел зажмурилась; она всегда боялась, что правда может расстроить пожилую женщину.
– Боюсь, что так.
– Ты скользкая, бесстыжая маленькая ведьма! – бросила Гермиона. – Невозможно, чтобы Леонидас хотел иметь с тобой что-то общее. Да ты не сравнилась бы с Имоджен по красоте или уму!
– Знаю, – не стала отрицать Мэрибел. – Прости, что расстроила тебя всем этим.
– Не дурачь меня! Чего тебе извиняться? Этот малыш стоит целое состояние! А ты оказалась умнее, чем я думала.