— Только мне, пожалуйста, совсем чуть-чуть, Яннис, — попросила она.
— Не ограничивай себя из-за того, что я оказался нежданным гостем, — быстро произнес Ник, глядя на нее в упор. — Здесь еды хватит на всех.
— Я не очень голодна, в этом все дело, — постаралась оправдаться Глория. Хотя, единственное, о ком она сейчас могла думать, это о нем, сидящем напротив. Он сводил ее с ума. Зачем он так смотрит на нее? И сердце забилось как сумасшедшее.
— Но ты пропустила завтрак сегодня утром, — заметила Дороти, слегка удивленная отсутствием у нее аппетита.
Глория лихорадочно соображала, что бы такое ответить.
— Пока я бродила по магазинам…
— Ты поддалась искушению и попробовала знаменитый сандвич с креветками? — подсказал ей Ник, и дразнящий огонек зажегся в его глазах.
Она лишь утвердительно кивнула, не в силах дальше говорить. Николас снова источал магнетическую сексуальность, отчего ее мысли приходили в беспорядок. К счастью, в разговор вступила Эдна.
— Посмотри, что Глория купила для нашего малыша, Ник. — Женщина наклонилась и подняла пакет, стоящий около ее стула. Она вытащила из него огромную гусеницу, все части которой могли освещаться и мигать разноцветными огоньками. Разве это не прелесть?
Эдна с умилением посмотрела на своего деверя, и тот улыбнулся в ответ.
— Фантастика! Отличный подарок, Глория, — с теплой улыбкой прокомментировал Ник.
Слезы навернулись на глаза Глории при мысли о ручонках ее собственного ребенка, тянущихся в поисках отца, которого не будет рядом.
Почему он хвалит ее? Зачем вообще оказался здесь? Разве ему не было сказано, что между ними ничего больше не будет? Ведь ей хотелось, чтобы у них была любовь, как у Эдны с Яннисом, а не только секс.
Смущенная этими мыслями, она машинально наложила в свою тарелку три разных салата. В результате оказалась перед горой еды, которую при всем желании не смогла бы съесть. Да еще этот запах приправ! Глории стало еще хуже. Но она упрямо взяла в руки вилку и нож, повторяя себе, как заклинание, что должна пройти через это. Ей нужно вести себя нормально, не привлекая внимания к своему мучительному состоянию.
— А ты не попробовала в парке мороженое из экзотических фруктов? — неожиданно обратился к ней Ник, вынуждая к разговору.
Глория мельком посмотрела на него и ответила:
— Нет, не попробовала.
— Значит, ты лишилась большого удовольствия, — весело сказал ее мучитель. — Это мороженое неповторимого вкуса, восхитительное и освежающее. Компания, выпускающая его, закупает у меня фрукты. Вместе у нас здорово получается!
Глория старалась не обращать на него внимания, но знала, что миссис Галанаки осудит ее за невежливость. Она оторвала взгляд от тарелки и заставила себя улыбнуться.
— Я в этом не сомневаюсь. За ним всегда длинные очереди.
Глория посмотрела ему в глаза, стараясь, чтобы он смог прочитать в них немую просьбу оставить ее в покое.
Николас начал разговаривать с бабушкой, видимо, не заметив ничего странного в поведении Глории. Будто не чувствовал ее напряжения или намеренно делал вид, что не чувствует, надеясь, что это пройдет.
Но у нее это не получалось. Она подозревала, что Николас Галанакис лишь дожидается своего часа, чтобы атаковать ее при первой же возможности. Он сделал вид, что случайно приехал к самому началу ланча, зная, что ей будет трудно в такой ситуации найти правдоподобный предлог для ухода. А открыто демонстрировать свою антипатию гостья не сможет из-за уважения к Дороти. Глория была почти уверена, что Ник все спланировал, а не поддался случайному порыву увидеть бабушку…
От этих раздумий у нее заболела голова. Желудок всерьез начал протестовать против еды. Она отпила сок, борясь с приступом тошноты. Все было бесполезно. К стрессу, вызванному новостью о беременности, добавился стресс от присутствия Николаса.
Глория положила приборы с салфеткой около тарелки и, отодвинув стул, встала.
— Пожалуйста, извините меня. — Она окинула присутствующих быстрым взглядом и остановила глаза на Дороти, обращаясь к ней. — Должно быть, я слишком долго ходила сегодня утром по жаре. — Бедняга потерла рукой лоб, который на ощупь оказался холодным и влажным. — А теперь не очень хорошо себя чувствую.
Миссис Галанаки озабоченно нахмурилась.
— Иди приляг, моя дорогая. Позже я загляну к тебе.
— Спасибо.
— Если это расстройство желудка, то все могло случиться из-за сандвича, — сказала Эдна, вставая, чтобы Глория смогла пройти. — Такая еда может быть опасной.
— Да, — согласно кивнула та.
— Или это солнечный удар, — предположил Ник. — Ты чувствуешь жар, Глория?
— Только головную боль, — автоматически продолжала отвечать она, направляясь к двери замка.
Послышался звук отодвигаемого стула и голос Ника, несущийся ей вдогонку:
— Я провожу тебя до комнаты, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
— Нет!
Глория повернулась лицом к человеку, от которого больше всего хотела сейчас сбежать, и сделала протестующий жест. Николас стоял рядом, такой большой и сильный, что, казалось, будто он возвышается над ней, заполняя ее воображение многочисленными образами. Они внушали ей страх. Глория почувствовала новый приступ головокружения. Кровь отлила от ее лица.
Когда она пришла в себя, то первое, что ощутила, были объятия Ника. Затем она оказалась сидящей на его стуле. Мужчина заботливо поддерживал ее за плечи. Его голос все явственнее звучал в ушах по мере того, как она возвращалась к реальности.
— Дыши глубже. Надо, чтобы мозг насытился кислородом.
Что это было? Неужели обморок? Глории стало не по себе. Она сильно смутилась из-за того, что привлекла к себе столько внимания.
— Со мной все в порядке, — уныло проговорила молодая женщина.
— Ты потеряла сознание. Это не шутки. Тебе требуется отдых, — посоветовал Ник. Он приложил руку к ее лбу. — Совсем не горячий. Даже наоборот, холодный и немного влажный.
— Может, лучше вызвать доктора? — озабоченно предложила Дороти.
— Нет! — воскликнула Глория, зная, что обо всем этом может сказать врач. Свою беременность она должна сохранять в тайне! — Мне просто нужно ненадолго прилечь, только и всего.
— Я отнесу ее в комнату. Чтобы с ней по дороге все было в порядке, — сказал Николас.
— Да, так и сделай, — согласилась Дороти. — А я поговорю с Эмили. У нее есть рецепты от всех болезней на свете.
— Нет, пожалуйста… — Глория не успела договорить, как Ник взял ее на руки и прижал к груди.
— Я открою тебе двери, — предложил Яннис, тут же вскочив со стула и обгоняя их.
Глория была слишком слаба, чтобы протестовать, смирилась и молчала, пока он нес ее в дом. Она отказалась обхватить его за шею. Ведь тогда ей бы пришлось крепче прижаться к нему.
Яннис не стал подниматься за ними. Дороти оставила их у лестницы, свернув в кухню. Николас понес ее наверх.
— Опусти меня. Я могу идти сама.
— Здесь недалеко. Я справлюсь, — ответил он. Глория закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Это было ошибкой. Молодая женщина остро ощутила аромат мужского тела, и от этого голова ее снова закружилась.
— Зачем ты это делаешь? — хрипло спросила она, злясь на свою беззащитность.
— Некоторые нуждаются в помощи.
— Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
— Но ты же не думаешь, что я несу тебя в комнату, чтобы соблазнить, пока ты слаба и беспомощна. К тому же это все равно, не входит в наши планы, — добавил он сухо. — Ты это знаешь, Глория.
— Не надейся, что я передумаю, — выпалила она, желая раз и навсегда объяснить ему свою позицию.
— Я и не ожидал от тебя ничего другого.
— Тогда почему ты здесь?
— А что, я должен быть отлучен от дома?
Глория и сама осознала, что абсурдно пытаться отрезать его от бабушки на весь период действия контракта.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — беспомощно прошептала она.
— И хочешь, чтобы я заранее предупреждал тебя о том, что приеду, чтобы избегать встреч со мной? — спросил он и добавил: — Ты мне все уже высказала. И я больше не намерен настаивать на близости с тобой.
Вот как, ему это и не нужно, подумалось ей. А она рядом с ним по-прежнему легко теряет контроль над собой.
Николас поднялся по лестнице, совершенно не запыхавшись, и направился к комнатам для гостей.
— Какая дверь?
— Пожалуйста, отпусти меня здесь, — попросила она. — Теперь все нормально. Головокружение прошло.
— Какая дверь? — повторил он.
— Я не хочу, чтобы ты входил в мою комнату, — запротестовала Глория.
Ник остановился и осторожно поставил ее на ноги, поддерживая за плечи. Затем, убедившись, что она может стоять, отошел в сторону.
— Я только пытался позаботиться о тебе, Глория, — тихо проговорил он. — Во время нашей следующей встречи тебе не нужно так волноваться в моем присутствии, хорошо?
— Да, спасибо. Могу я идти? — выпалила она, не в силах посмотреть на него, потому что ее глаза снова наполнились слезами.
— Как пожелаешь, — пробормотал Ник, отступая еще дальше.
Она бросилась в комнату, ничего не видя вокруг. А потом стояла за плотно закрытой дверью, прислонясь к ней спиной, и плакала.
Николас просил ее не волноваться при встречах с ним… Но это невозможно, тем более теперь, когда стало ясно, что она носит его ребенка. Так что же ей делать?
Дороти решила, что теперь не до сантиментов. Слишком мало времени осталось. Если ситуация складывалась именно так, как она и подозревала, необходимо было что-то предпринять, пока Глория не уехала. Та с ее самостоятельностью и решительностью вдалеке отсюда сумеет избавиться даже от самого глубокого чувства.
Контракт о написании семейной хроники не будет расторгнут. Дороти не сомневалась в честности Глории. Исследования проводились ею тщательно и записывались на пленку, чтобы с ними удобнее было работать. И аргумент, что текст можно написать в любом другом месте, являлся неопровержимым. Глория собиралась уехать, и Дороти сердцем чувствовала, что она не хочет оставаться в Салониках. И, похоже, это было окончательное решением. Если только Николас не остановит ее.
С этими мыслями Дороти вошла в главный офис «Галанакис туре», намереваясь серьезно поговорить с внуком.
— Здравствуйте, миссис Галанаки, — приветствовал ее молодой администратор.
— Мой внук у себя в кабинете? — спросила она, поздоровавшись. — Я знаю, что он должен быть на месте.
— Да, — ответил юноша, не видя необходимости скрывать присутствие босса.
— Хорошо, не нужно обо мне докладывать, — проговорила Дороти.
Войдя к Николасу, она плотно прикрыла дверь. Он поднял голову от бумаг, разложенных на столе, и был удивлен, увидев перед собой бабушку.
— Дороти! Что ты здесь делаешь?
Старая женщина остановилась, впервые задавшись вопросом, справедливо ли она поступает по отношению к внуку? Затем медленно подошла к свободному стулу и села.
— Что-нибудь случилось? — настороженно спросил Ник, вставая.
Она, махнув рукой, остановила его.
— Ничего особенного. Я только хочу поговорить с тобой.