— А ты не знаешь? Или будешь бесстыдно стоять на своем? Я бы на твоем месте даже не пытался.
Его угрожающий тон ее удивил.
— Не понимаю, о чем ты.
— Не разыгрывай передо мной спектакль!
— Я и не разыгрываю. О чем ты?
— Часы! — воскликнул он. — Вот о чем я! — Он хлопнул кулаком по столу. — Если тебе нужно больше денег на одежду, почему ты не попросишь у меня? Или ты хотела унизить меня, продав мой подарок?
Он бросил часы с бриллиантами на книгу записей, и, увидев их, Стелла вспыхнула:
— Я не… я не думала, что ты узнаешь! Мне очень жаль!
— Понимаю, что жаль!
— Как они к тебе попали? Я не называла ювелиру своего настоящего имени.
— Я пришел туда купить подарок для Белл, — резко бросил Мэтью, — и мне предложили их. По счастью, я не купил их сразу — тогда бы я выглядел полным дураком! — Он зашел за стол. — Нельзя же тратить все деньги на одежду! Зачем тебе еще?
Стелла прятала глаза:
— У меня была причина… Это личное.
— Однако мой подарок ты продала открыто, так что я хотел бы получить ответ.
— Ты можешь об этом забыть?
— Нет.
— Тебя это не касается, — в отчаянии сказала Стелла.
— Меня касается все, что ты делаешь, — отрезал Мэтью, все больше распаляясь. — Что ты скрываешь? Что ты боишься мне сказать?
Ее неудержимое желание выпалить ему всю правду померкло перед его яростью. В таком настроении Мэтью запросто может вообще прекратить содержание Адриана. А она не может этого допустить. По крайней мере, до тех пор, пока сама не поговорит с Адрианом и не устроит так — хотя одному богу известно, как она это сделает, — чтобы самой оплачивать его обучение.
— Ну, — яростно выдохнул Мэтью. — Я жду ответа и не отпущу тебя, пока не получу его!
— Тогда тебе придется держать меня здесь, как в тюрьме! Я не намерена ничего тебе рассказывать, и криком ты меня не напугаешь! Часы мои, и я имею право продать их, когда захочу!
— Тебе нужны были деньги для кого-нибудь другого, — проскрежетал он. — Ты их потратила не на себя! Я не настолько глуп, чтобы не понять этого!
— Мне безразлично, что ты понял! Ты не имеешь права кричать на меня! Я тебе не рабыня!
— Ты мне вообще никто! Ты просто лживая, неверная женщина!
Он плюхнулся в кресло. Гнев сменился усталостью, и Мэтью выглядел еще удрученнее, чем обычно.
Стелла смотрела на него, и ее ярость постепенно сменялась угрызениями совести. Бедный Мэтью! Она лишила его иллюзий, которые он питал в отношении ее, не оставив ничего, кроме сожалений и горечи.
— Мэтью, — прошептала она, — я хочу…
— Уйди, — тихо произнес он, — уйди с глаз моих долой!
Гораздо позднее, вечером, угрызения совести перестали мучить Стеллу, только когда она вспомнила, при каких обстоятельствах Мэтью обнаружил продажу часов. Значит, он пошел покупать подарок другой? Поделом же ему! Жаль, что она не смогла досадить ему больше! Какое право он имеет жаловаться, что она ставит его в глупое положение, когда сам поступает так же?
Стелла долго не могла заснуть, пережитый стресс держал нервы натянутыми, как струна. Что же представляет собой Белл? Может быть, у нее он нашел сочувствие и любовь? Любовь! При этом слове она содрогнулась, живо представив себе, как целует его волевые губы и прикасается к его страстному телу:
— Я просто сошла с ума!
Эти слова, произнесенные вслух, неожиданно успокоили ее, но сон так и не шел. Тогда она села в постели и зажгла свет. Она не знала, дома ли Мэтью. В последнее время, с тех пор как Джесс узнала об их ссоре, он перешел спать в боковую спальню в другом конце коридора. Стелле было интересно, жалеет ли он об их размолвке или до сих пор настолько рассержен, что не может понять: есть у нее веская причина молчать или нет?
Завтра утром Стелла все расскажет ему и скажет, что предупредила Адриана. По крайней мере, Мэтью поймет, что она не одобряет поведение брата и не собирается потакать ему!
Стелла заснула только на рассвете и проспала до полудня, пока Элси не разбудила ее, подав телеграмму. Телеграмма была от Чарльза, и в ней сообщалось, что он едет на север и сегодня вечером зайдет повидать ее.
— Плохие новости, мэм? — тревожно осведомилась Элси.
— Сегодня вечером к нам зайдет мистер Эйворд. Думаю, если бы у него были плохие новости, он бы позвонил!
— Что мне приготовить на обед? Мисс Джесс на несколько дней уехала в Клиторп!
Стелла прикусила губу. Уехала, даже не предупредив, хотя бы из вежливости!
— Она оставила холодную баранину и ветчину. Но если вы позволите мне…
— Я буду в восторге! — улыбнулась Стелла.
— Тогда я приготовлю свежую семгу! Я накрою в столовой и закрою блюдо салфеткой. А уж вы потом обслужите себя сами! Мистер Мэтью предупредил, что обедать не будет!
Хорошего настроения несколько поубавилось. Смешно, но о передвижениях своего мужа она была осведомлена меньше, чем Элси!
— Сегодня он обедает с архитектором! Я слышала, как он говорил это мисс Джесс. А потом поедет на участок.
Услышав, что Мэтью будет не с Белл, Стелла обрадовалась так, что даже испугалась. Какое ей теперь до него дело?
— Может быть, оставить ему горячий суп в термосе? — Она с удивлением слушала свои слова. — Когда он придет, ему надо будет поесть чего-нибудь горячего!
— Сегодня суп с ячменной крупой! Мистер Мэтью любит его. Хорошо быть предоставленной самой себе, правда? — лукаво улыбнулась Элси.
— Да, неплохо! — в тон ей ответила Стелла и, когда девушка ушла, некоторое время размышляла над ее замечанием. Если бы они с Мэтью могли начать свою совместную жизнь так, как планировали, а не под надзором Джесс, все могло бы сложиться иначе! Не было бы одиноких часов ожидания в первую ночь, не было бы деловых проблем, превративших его в чужого человека, не было бы Белл!
Белл! Мысль об этой неизвестной, но вездесущей женщине вернула Стеллу к действительности. Бессмысленно думать о ней. Прошлого не изменишь!
Теперь, когда Джесс уехала, «Грей Уоллс» казался менее гнетущим, и Стелла с удовольствием прогулялась по комнатам и переставила мебель по-своему. Уродливый гарнитур от Ноуля стал выглядеть менее чопорным, когда его отодвинули от стены и уютно расставили перед камином, а обеденный стол, раздвинутый полностью, стал длинным и грациозным, а не приземистым и кургузым.
Чарльз появился в девять часов, расточая извинения за опоздание и виня во всем пробки на автостраде.
— Мне пришлось приехать на машине, — объяснил он. — У меня было столько дел до отъезда, что я опасался не успеть на Поезд.
— Что-то случилось? — спросила Стелла. — Ты ужасно бледен.
— Разве ты не читала газеты?
— Вот уже два дня не читала. А что?
— Дядя Генри и Алан утонули на выходных. Их лодка опрокинулась недалеко от берега.
Стелла села:
— Какой ужас!
— Да, — резко произнес Чарльз. — Ужасный удар! Я до сих пор не могу в это поверить. — Он провел рукой по лбу. — Я еду на север на похороны, но… хотел сначала увидеть тебя.
Она быстро встала:
— Давай что-нибудь поедим! По-моему, ты не против!
— Я не против что-нибудь выпить!
— Конечно, какая же я дура!
Болтая, она налила Чарльзу виски и поддерживала разговор и тогда, когда они отправились в столовую. Но когда после трапезы Стелла села напротив него, ей стало ясно, что он больше не может откладывать неприятный разговор.
— Даже ты не можешь говорить вечно, — сухо произнес он. — Хотя очень старалась. — Чарльз сцепил руки, пытаясь казаться спокойным и рассудительным, и только напряженный взгляд выдавал его состояние. — С тех пор как я тебя увидел в последний раз, ты не идешь у меня из головы. Ты была раздражена… и так несчастна!
— Я поссорилась с Мэтью из-за его сестры, — поспешно ответила она. — Вот и все.
— Все гораздо глубже! Я не слепой, Стелла. Сначала я думал, что ты любишь Армстронга больше, чем хочешь признать, но, увидев вас обоих в тот вечер… — Он подался вперед. — Не надо разыгрывать передо мной спектаклей! После всех этих лет ты, по крайней мере, должна быть со мной честной!
Стелла смотрела на ковер, удивляясь собственной нерешительности и сумбуру захлестнувших ее противоречивых эмоций.
— Не знаю, что тебе сказать, — прошептала она, — но постараюсь говорить как можно честнее! Отношения у нас с Мэтью не ладятся, но это не значит… Я все еще его жена, Чарльз! Все еще его жена!
— Но ты его не любишь! У вас нет ничего общего, и тебе с самого начала не следовало выходить за него! Я не упрекаю только тебя! Я тоже виноват, что не остановил тебя!
— Ты пытался, — напомнила Стелла.
— Недостаточно настойчиво. Не потому, что я тебя не любил, — ты это знаешь, — а потому, что не мог дать тебе того, что ты хотела. — Чарльз вскочил и подошел к ней. — Но теперь я могу! Я смогу помогать Адриану и твоей матери и делать все, что делает Армстронг! Не отвергай меня! Ты любишь меня, Стелла! Мы родственные души, и нам давно следовало пожениться.
— Но мы не поженились! Тут уж ничего не изменишь!
— Тогда протяни мне руку! Подумай о будущем — нашем будущем! Мы будем так счастливы, Стелла! Мы сможем делать все, что когда-то хотели! Мне не придется, как каторжному, вкалывать в офисе, а тебе прятаться за мили от каждого, кто проявляет к тебе интерес! Брось Армстронга! Брось его и уходи ко мне!
— Как ты можешь так говорить? Он мой муж! Что с тобой, Чарльз? Неужели у тебя нет ни малейшего чувства приличия!
Возникла короткая неприятная пауза, и Стелле захотелось взять свои слова обратно.
— Прости! Мне не следовало этого говорить. Но ты застал меня врасплох.
— Я, казалось, всегда тебя удивлял, — мрачно произнес Чарльз. — Я или слишком сдержан для тебя, или слишком эмоционален. — Помолчав, он добавил: — Услышав о дяде и кузене, я не понимал, где нахожусь. Я не мог в это поверить. Потом до меня дошло, что это значит для нас… что мы сможем быть вместе… поэтому я должен был приехать и увидеться с тобой!
Стелла печально смотрела на него, зная, что не сможет дать ему ответ, который он хочет услышать:
— Это ни к чему, Чарльз! Я не могу выйти за тебя и не могла бы, даже если бы мы были свободны.
— Я тебя шокировал. — Он говорил так, словно не слышал ее. — Ты и это не можешь воспринять!
— Неправда! Пожалуйста, не обманывай себя, это ни к чему. Я не могу выйти за тебя замуж!
— Конечно можешь! Если бы все произошло раньше, ты бы не колебалась! Твоя верность неоправданна. Армстронг женился на тебе, зная, что ты его не любишь, и…
— Это не значит, что я могу обмануть его дважды!
— Ты обманываешь его, оставаясь с ним! Он не дурак! Он знает, что ты о нем думаешь.
— Как он может знать, когда я сама не знаю!
— Стелла! — Чарльз удивленно посмотрел на нее. — Ты жалеешь Армстронга! Не больше! Но твое сочувствие никому не нужно! Он знал, что ты вышла за него для того, чтобы помочь семье, и принял тебя на этих условиях.
— А теперь я в нем не нуждаюсь! Неужели ты полагаешь, что я его брошу?
— Разумеется. Это же так логично!
Стелла грубовато рассмеялась:
— Ты так же эгоистичен и жесток, как я!
— Если ты хочешь этим меня рассмешить…
— Это вовсе не смешно. Это трагично!
— Я никогда от тебя этого не ожидал! — взорвался Чарльз. — Не понимаю, что с тобой произошло!
— Я тоже не понимаю. — Она устало положила голову на сложенные ладони. — Ты не возражаешь, если мы больше не будем об этом говорить? Я уйду от Мэтью, но не знаю, что буду делать дальше. Я даже не хочу загадывать больше, чем на несколько месяцев вперед.