Энн не знала подробностей, но умной женщине это и не обязательно. Из отдельных слов и интонаций, полунамеков, вздохов и пожиманий плечами можно практически достоверно восстановить картину происходившего. Энн достаточно начиталась женских любовных романов, чтобы представлять, что думают и переживают мужчины.
Сегодня утром он подошел к стойке с газетой в руке и, не поздоровавшись, ткнул пальцем в большую статью на четвертой полосе.
— Полюбуйтесь, Энн, на что способны женщины, когда они влюблены.
Она с удивлением взглянула на него и решила прочитать статью, которая привела его в такое возбуждение. Автором опуса явно был мужчина. Для этого не нужно было читать подпись под материалом. Такое негодование по поводу отрезанного женой полового органа мужа мог испытывать только мужчина. Только они носятся со своим членом как с богоданной благодатью. Весь пафос статьи заключался в том, что обманутая и отвергнутая жена не имела права так злодейски расправляться с мужем. Она должна была сначала раз сто посетить психоаналитика, потом еще столько же раз поговорить с мужем об их общих проблемах, потом посоветоваться с подругами или обратиться за помощью к матери. В крайнем случае должна была спокойно подать на развод. Конец статьи заставил Энн расхохотаться. «Зачем же было лишать его той части тела, из-за которой она его так любила!» — восклицал возмущенный журналист.
Да... Журналистка всю эту историю изложила бы по-другому. Ей было бы жалко женщину и тех иллюзий, которые испытывает каждая из нас, когда отдается во власть любви, с горечью подумала Энн. А эти страдальцы ничего не понимают в тонкостях женской души и ведут себя как похотливые бараны. Почему бараны, Энн не знала. Просто они казались ей бестолковыми и стадными существами.
— Что же вас так возмутило, мистер Грант? — спросила она, отрывая глаза от газеты.
— Энн, это средневековье. Цивилизованные люди так не поступают.
— Цивилизованные?.. — подняла брови Энн. — То есть люди, которые способны обуздать свои инстинкты?
— Да, именно это я и имею в виду.
— Отлично. Но что вы скажете про него? Он цивилизованный человек?
— Энн, он не отрезал часть тела.
— Да, — кивнула она, — не отрезал. Но он пошел на поводу у своих инстинктов. Ему просто захотелось иметь другую самку, и он позволил себе это.
— Энн, это разные вещи. Он не занимался членовредительством.
Энн засмеялась, а Денни залился краской.
— Ну... вы понимаете, что я хотел сказать, — стал извиняться он за невольную игру слов. — Он ведь мог умереть от потери крови.
— А она могла умереть от потери смысла жизни, — разозлилась Энн. — Неужели вам так трудно понять, что для женщины любимый мужчина означает мир, вселенную, саму жизнь. Что после предательства невозможно чувствовать себя женщиной.
— Энн, успокойтесь. — Денни тронул ее за руку, но она вырвалась.
— Я не хочу успокаиваться. Вы не были на ее месте. Вы никогда не поймете женщин. Потому что все мужчины только используют нас.
— Энн, пожалуйста, остановитесь, — взмолился он. — Я не думал, что эта статья вас так заденет. Я очень хочу понять, что чувствуют женщины. Я хочу научиться читать их мысли, чтобы понимать их логику и поступки. Но, согласитесь, стать настоящим другом женщины и добиться того, чтобы она открылась, не так-то легко.
— А вы когда-нибудь пробовали сделать это? — горько вздохнула Энн. — Иногда мне кажется, что мужчинам совершенно неинтересно, что происходит у нас в голове. Я не говорю о душе и сердце. Это вообще заповедная зона. Вы отмахиваетесь от нас как от осенних мух. Вам не нужны наши выводы и сомнения.
— Энн, вы несправедливы. Я уже несколько раз сказал, что мечтаю узнать, что мы делаем не так. Почему женщина, которая тебе дороже всего на свете, в один прекрасный день говорит тебе, что больше не любит? Я не могу понять, в чем моя вина.
Энн молчала. Она надеялась, что он сможет преодолеть свое недоверие и расскажет о том, что так гложет его.
— Хотите, я расскажу вам одну историю? — спросил он.
— Дэниел... — Энн понизила голос, — может быть, мы поговорим об этом в другом месте и не сейчас. Меня в любой момент могут оторвать. Я не хотела бы, чтобы вы подумали, что мне неинтересно. Я хочу узнать вашу историю.
— Ничего страшного не произойдет, если нас прервут, — горячо сказал он. — Мне хочется, чтобы вы меня дослушали.
— Хорошо, — согласилась Энн. — Тогда давайте присядем.
В холле отеля в этот час никого не было, и Энн могла позволить себе несколько минут отдыха в приятной компании. К тому же она понимала, что он готов рассказать ей что-то очень важное. Они сели рядом на кожаный диван, и Денни наклонил голову к ее голове.
— История давняя. Мне было тогда всего пять лет.
Энн разочарованно вздохнула, потому что ожидала услышать совсем другую историю, но не подала вида.
— Вернее, и пяти не было. Приближался день моего рождения. Родители всегда спрашивали меня, какой подарок я хочу получить. Я всегда точно давал ответ. В тот год я мечтал завести друга. Мне хотелось, чтобы около меня был всегда кто-то живой и теплый. Не думайте, что родители не любили меня. Нет, я получал достаточно ласки и внимания. Но мне хотелось, чтобы был кто-то, кто всецело принадлежит мне и зависит только от меня. Не правда ли естественная мысль для маленького мужчины? Ведь точно так же мы относимся к женщинам.
Я попросил, чтобы мне на день рождения подарили хомячка. Мы пошли с мамой и отцом в зоомагазин и выбрали прелестную розовую зверушку. Он действительно был розового цвета, очень смешно перебирал лапками и дергал щеками, когда ел.
Мы купили клетку, корм, маленькую поилку и привезли моего друга домой. Он тоже был не против дружить со мной. Я разговаривал с ним, кормил его, чистил его клетку. Все было замечательно. В моей жизни появилось существо, о котором я мог заботиться.
Но однажды утром я не нашел в клетке своего друга. Дверца была распахнута, корм стоял нетронутым. Я побежал к родителям, чтобы рассказать о своем горе. Они утешали меня и говорили, что хомячок мог соскучиться по своим товарищам хомячкам и пойти к ним в гости.
Я поверил. Мне ведь было всего пять лет. Я целыми днями сидел возле его домика и ждал, когда он вернется. Но он не вернулся.
И тогда я понял, что чем-то обидел его. Что я что-то сделал не так. Я перебирал в памяти все слова, которые говорил ему, но не мог найти ответа.
Потом я подумал, что ему просто стало скучно со мной.
Потом, что не знаю языка хомячков.
Потом, что я слишком большой...
Потом я решил, что не хочу больше ни с кем дружить, потому что в один прекрасный день друг может бросить меня и уйти, ничего не объяснив.
Потом в школе я общался, конечно, с мальчиками, но мне всегда было страшно. Я думал, что во мне что-то не так, если меня можно бросить.
Когда я стал взрослым, мама однажды вспомнила эту историю и рассказала о том, что произошло.
Мой хомячок просто умер. Она нашла его утром в клетке до того, как я проснулся, и попросила убрать его.
Они не хотели меня расстраивать и придумали историю про то, что он решил навестить других хомячков. Если бы они знали, во что это выльется. Лучше бы они не щадили меня и рассказали всю правду. Я бы поплакал, но не стал бы думать, что сделал что-то не так. Болезнь и смерть более объяснимы. Понимаете?
Энн молчала потрясенная. Взрослый мужчина рассказал ей какую-то невероятную историю. Он беззащитен перед этим миром так же, как и она. Он до сих пор пытается поверить, что не был виноват.
— Энн, — вздохнув, продолжил Денни, — простите, что я нагружаю вас своими проблемами, но я никогда об этом никому не рассказывал. Я до сих пор не могу объяснить себе, почему люди не могут расставаться так, чтобы потом их не мучили вопросы.
— Денни. Может быть, лучше рассказать все?..
— Не сейчас, Энн. Не сейчас. — Он грустно улыбнулся и поднялся с кресла. — Вам нужно работать, а это разговор долгий. Боюсь, я к нему еще не готов, — сказал он и ушел, оставив ее в замешательстве.
Она хотела бы ему помочь, но совершенно не знала как.
Энн зябко поежилась и поднялась выключить телевизор: все равно она ничего не видела. Надо принять душ и лечь, решила она.
В этот момент раздался звонок в дверь.
Она не ожидала визита: было уже около десяти часов. Вдруг что-то случилось в отеле и за ней прислали посыльного? Но ведь можно было просто позвонить. Энн испугалась. На минуту ей показалось, что вернулся Джилл. Неужели опять все начнется сначала? Она не готова... Она просто не в силах его видеть или говорить с ним. Какое счастье, что она одета. Если бы он увидел ее в домашней пижаме, его бы ничто не остановило и она опять превратилась бы в кролика, готового нырнуть в пасть удаву. Нет, только не это!
Энн заметалась по комнате. Надо было давно погасить свет и лечь спать, а не предаваться мечтам, в отчаянии думала она. Теперь уже поздно. Он не уйдет. В ответ на ее опасения опять раздалась трель звонка.