Они крякали, кричали, хлопали друг на друга крыльями, разбрызгивая воду вокруг себя, отплывали и возвращались. Максин смеялась без остановки. Потянувшись за очередной булочкой, она вдруг поймала на себе взгляд Джералда. Он смотрел на нее серьезно, без тени улыбки.
Максин вопросительно подняла брови.
Джералд медленно наклонился к ней, словно хотел что-то сказать на ухо. Вместо этого Максин почувствовала, как его губы прикоснулись к ее губам. Прикосновение было настолько мимолетным, что Максин не поняла — а было ли это на самом деле? Потому что через секунду Джералд уже смеялся над очередной выходкой незадачливой утки, которая добыла для себя далеко уплывший кусочек булки, и булку эту вырвали у нее из клюва два селезня.
Наконец пакет из-под булочек опустел, вследствие чего был отправлен в урну.
Они зашагали по песчаной дорожке парка. Хотя дорожка была плотно утрамбована, Максин старалась ступать как можно осторожнее.
Джералд по-прежнему держал ее под руку. Но теперь между ними воцарилось настороженное молчание. Максин все еще переживала поцелуй. Почему Джералд не поцеловал ее по-настоящему? Его что-то останавливает?
Джералд первым нарушил молчание:
— Хочешь, посидим где-нибудь?
— Ты имеешь в виду скамейки? Не хочу, спасибо. Я имею в виду, что уже достаточно насиделась в ресторане. Лучше прогуляемся. Погода просто великолепная!
— Да, погода неплохая, — согласился Джералд. — Хочешь воздушный шарик?
— Что?!
— Воздушный шар, — терпеливо пояснил он, — вон там продаются.
К баллону с газом были привязаны огромные связки разноцветных воздушных шаров. Там были однотонные круглые шары и яркие продолговатые шары, шары в виде сосисок, воздушные зайцы с уморительно смешными мордочками… У Максин зарябило в глазах от ярких красок.
Но от шарика она отказалась.
— Куда он мне? Везти его с собой в машине?
— Ладно, — согласился Джералд, — неудачная мысль, согласен.
— Значит, идем?
— Погоди. У меня есть идея. Ты знаешь про традицию отпускать шарики в небо?
— Отпускать? — нахмурилась Максин. — Зачем?
— Мы можем выбрать самый яркий и красивый шарик. А потом загадать заветное желание и отпустить его.
— Чтобы он улетел?
— Да.
— В этом действительно есть смысл?
— Если веришь в чудеса, то есть. — Джералд с улыбкой посмотрел на Максин. — Какой у тебя любимый цвет?
— Желтый.
— А у тебя есть заветное желание?
— Нет.
— Разве так бывает?
— А чего мне желать? Кажется, у меня все есть…
— Кажется, кто-то просто не умеет мечтать.
Максин нахмурилась:
— Может быть, я просто умею быть благодарной за то, что у меня есть в жизни? Родители… здоровье… работа…
— Да уж, — усмехнулся Джералд, — такой работе можно только позавидовать.
— Ты опять?! Я сейчас уйду!
— Стой. Не обижайся. Всегда можно найти какой-то выход. Если желания нет, его нужно придумать. Что, если оно исполнится?
Максин сменила гнев на милость. Она выбрала огромный желтый шар в синих пятнах. Джералд остановил свой выбор на ярко-красном шаре. Минуту он смотрел на него, сощурившись, а потом выпустил нитку из рук. Шарик стремительно взмыл в небо.
Запрокинув головы, Джералд и Максин наблюдали за шариком, который красной точкой растворялся в небе.
Наконец Джералд очнулся.
— А ты? — требовательным тоном спросил он.
— Что — я?
— Ты будешь отпускать свой шарик?
Максин прижала желтый шар к груди, хотя он и норовил выскользнуть.
— А вдруг я передумала? Оставлю его себе. И желание останется при мне, а не ускользнет куда-то.
— Так нечестно. Чтобы желание осуществилось, его надо отпустить.
— И ты в самом деле веришь, будто твое желание способно влезть в этот резиновый шар?
— Может быть, — пожал плечами Джералд.
Максин наконец решилась. Бросив прощальный взгляд на свой шар, она позволила ему упорхнуть в синее небо.
— Тоже неплохо смотрится, — заметил Джералд. — Словно кто-то поставил на небе желтую кляксу.
Отправившись обратно, они довольно быстро обнаружили, что выход из парка — тот, который им был нужен, — остался в другой стороне.
— Значит, надо возвращаться? — расстроилась Максин.
Она уже успела устать. И босоножки почему-то уже казались ужасно неудобными…
Джералд внимательно посмотрел на нее.
— Как насчет кино? — предложил он неожиданно.
— Кино?
— Ага. Два билета. На дневной сеанс. На первый ряд. Или на последний. На какой захочешь. Если честно… я уже уйму времени не был в кино!
Максин недоверчиво засмеялась.
— Ну да? А как же ты развлекаешься?
— Обычно… обычно это презентации, бильярд, туристические поездки… я же рассказывал…
— Ясно. Что ж, веди в кино, раз тебе так его не хватает.
— Нет, если кино успело тебе надоесть, то мы, конечно, туда не пойдем, — заявил Джералд.
— А если мы будем препираться, стоя здесь, то опоздаем на дневные сеансы. Идем?
Стоя в прохладном фойе кинотеатра, Джералд и Максин пытались определиться с нужным сеансом.
— Какие ты любишь фильмы?
— Драмы. И что-нибудь историческое. Очень люблю Чжана Имоу.
— Это неудивительно, — заметил Джералд.
— Издеваешься? Тогда выбирай фильм сам. А я пока схожу за кока-колой. Тебе взять?
— И шоколадку тоже! — успел вдогонку крикнуть Джералд.
Когда Максин вернулась, держа в руках два стакана с ледяной колой, а под мышкой — огромную шоколадку с орехами, Джералд уже держал в руках билеты.
— Что ты выбрал? — осведомилась она.
— Беспроигрышный вариант: романтическую комедию.
— А ты их смотришь?
— Почему бы и нет? Всегда можно потом обсудить с девушкой… тем самым легко выясняется, какие у нее на самом деле взгляды на взаимоотношения.
— Выясняется? Как?
Джералд улыбнулся:
— По тому, как девушка оценивает поступки и поведение главных героев! Идем, а то в зале выключат свет, придется пробираться на ощупь.
Максин послушалась, и через минуту они с Джералдом уже сидели на одном из уютнейших диванчиков маленького зала.
— Это что, ВИП-зал? — шепотом спросила она.
— Да. А что делать, если фильм, который я выбрал, идет только здесь? Зато есть столики. Можно поставить стаканы, чтобы было удобнее. Или тебя что-то не устраивает?
Максин еще не оказывалась так близко к Джералду.
Она решила, что это — прекрасный случай для того, чтобы определить его намерения.
— Все нормально, — тоже шепотом ответила она.
И поставила ледяной стакан на столик.
На экране замелькали титры. И тут Максин поняла, что этот фильм, оказывается, она уже видела. Более того — кажется, это было даже в прошлом месяце. И почему фильм еще не сняли с проката? Впрочем, может, кинотеатр и отличается завидным постоянством в своем репертуаре.
Насколько Максин помнила, комедия ей понравилась. Смотреть было приятно, но фильм по большому счету оказался одноразовым. Максин приготовилась к полуторачасовому скучанию. Ведь все шутки были известны ей заранее, все неожиданные повороты уже не были неожиданными.
Можно было сообщить Джералду, что она уже видела эту картину.
Безусловно, он тотчас бы встал, и вместе они покинули бы зал кинотеатра.
Но он ведь так старался, изо всех сил пытаясь сделать Максин приятное. Сам выбрал фильм, и это оказался не боевик и не детектив…
Максин не захотела расстраивать его.
Кроме того, у нее была кола и была шоколадка. Можно просто посидеть, слушая саундтрек и давая ногам заслуженный отдых. Можно даже разуться и посидеть босиком… все равно никто не видит в темноте. И это ВИП-зал, который в настоящее время почти пустой.
Можно даже поспать. Впрочем, если Джералд захочет разглядеть, как Максин реагирует на фильм, увидеть ее улыбку, то она попадет в неловкое положение…
Максин придумала выход, как ей казалось — удачный.
Она устроилась поудобнее, плотно прижавшись к спинке диванчика. Джералд закинул руку на спинку дивана, слегка обнял Максин за плечи.
Поколебавшись секунду, Максин положила голову на плечо Джералду.
— Не возражаешь? — на всякий случай поинтересовалась она.
— Как я могу возражать?
— Мне так удобнее, — объяснила она.
— Вот и замечательно.
Следить за происходящим на экране у Максин теперь получалось только краем глаза. Ее это не слишком волновало, а сюжет, хоть и отчасти, развлекал ее.
Потом Максин захотелось отпить глоток колы, для этого нужно было поднять голову с плеча Джералда и…
Обнаружилось, что это весьма непросто сделать.
Сидеть вот так вот, прижавшись к Джералду, оказалось на удивление хорошо. Мир словно сузился до размеров этого мягкого диванчика. Максин ощутила спокойствие и умиротворение. Совершенно не хотелось менять позу, двигаться, даже разговаривать. Просто было очень уютно…