— Я не могу оставить вас в таком состоянии, — сказал Алан примирительно.
— Со мной все в порядке.
Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в лицо. Невзирая на протесты и попытки сопротивления, поднял ее на руки и отнес в кресло.
— Это поможет вам расслабиться, — заметил Алан. — У вас есть что-нибудь, чтобы смазать рану? Какой-нибудь крем?
Инесса разжала губы только затем, чтобы процедить:
— Нет.
— Тогда я принесу.
— Нет! Мне ничего от вас не нужно. — Она стиснула кулаки. — Это просто небольшой порез. Само заживет.
— Простите меня, — покаянно произнес Алан, слегка покраснев. — Я не всегда веду себя как дикарь.
Он покачался на каблуках и отправился в кухню.
Инесса смотрела ему в спину, пока он наливал воду в стакан. Таких людей просто не бывает, отрешенно думала она, наблюдая за Аланом. Ни один человек не может вызывать подобных чувств — такой страной приязни и такой жгучей ненависти в одно и то же время…
— Вот, — сказал он, протягивая ей стакан. — Выпейте.
Глоток ледяной воды освежил ее.
— Благодарю, — отозвалась она вежливо, отставляя стакан.
Алан кинул на нее один из своих изучающих взглядов и отнес стакан обратно в кухню.
Инесса поднялась на ноги. Она постепенно успокаивалась. Ею овладевали воспоминания об удивительной силе рук, сжимавших ее в объятиях, о биении его сердца и о необыкновенном и приятном запахе. О его тепле и о том удивительном чувстве защищенности, которое она испытывала рядом с ним — несмотря ни на что…
Откуда-то сзади донесся голос Алана.
— Надеюсь, вам стало лучше.
— Да, — сказала Инесса, оборачиваясь. — Спасибо, что не вылили эту воду мне на голову.
Он рассмеялся.
— Вот что я вам скажу, — произнес Алан, укладывая фотоаппарат, пленки и фотографии в сумку. — С вами не соскучишься.
Инесса искоса взглянула на него.
— Не надо так со мной разговаривать. К несчастью для вас, вы абсолютно предсказуемы.
— Отдыхайте, — отозвался Алан с саркастичной вежливостью, которая заставила ее снова скрипнуть зубами.
Глупо. Она сама себе казалась обиженным ребенком — состояние, в которое он умудрялся ее загонять без малейшего усилия. Инесса стиснула зубы, стараясь отрешиться от воспоминаний о его сладком поцелуе. Она скинула пропыленную одежду и отправилась в душ, раздумывая о том, как бы найти способ уязвить его и заставить проявить слабость.
Это было унизительно, ощущать себя такой беззащитной перед его сексуальной привлекательностью. Стоило ему оказаться в поле ее зрения, и сила воли покидала Инессу, оставляя ее беспомощной и уязвимой. В который уже раз она спросила себя, отчего не оттолкнула наглеца, когда он принялся целовать ее…
— Потому что ничего подобного никогда не случалось раньше, — сказала Инесса раздраженно. — Он застал меня врасплох.
И что ей теперь делать, хотелось бы знать?
Может быть, вернуться назад, в Сидней, было бы наиболее разумным решением? Она поджала губы. Нет, это означает окончательно признать свое поражение. Она должна доказать Алану Кембеллу, лорду Макфелрою, что и на него найдется управа…
— Итак, я остаюсь, но держусь от него подальше, — мрачно сказала она себе, вылезая из душа. — И ищу способ совладать с наглецом…
5
Инесса проснулась от громкого стука дождевых капель в окно. Завывал ветер и словно пытался сорвать крышу с дома. Она перевернулась под одеялом на другой бок и постаралась снова заснуть, невзирая на разбушевавшуюся непогоду.
Утро следующего дня было уже спокойным и солнечным, но Инессе оно принесло неожиданное огорчение — в доме не было электричества. А это означало отсутствие горячих тостов и разных прочих благ цивилизации…
К счастью, в кухне стояла плита, а вокруг было достаточно веток, которые могли превратиться в дрова. А в подтаявшем морозильнике нашлись кусочки мяса для барбекю. Часом позже Инесса сидела на крылечке, поедая кусок хлеба, щедро намазанный персиковым джемом, и глядя на спокойные, хотя и все еще сероватые после бурной ночи океанские волны.
Она оглянулась через плечо, услышав шорох шагов, и чуть не выронила бутерброд, хотя и догадывалась, что он придет. Разумеется, это был Алан Кембелл, «благородный лорд» собственной персоной. В руках он держал сумку. Несмотря на строжайшее предупреждение, сделанное себе самой, сердце Инессы снова учащенно забилось.
Он приподнял бровь, при виде охапки дров и мяса.
— Пикник? — поинтересовался Алан.
— Электричества нет, — объяснила она спокойно, стараясь унять бешено стучащее сердце.
— Что случилось?
— Понятия не имею. — Инесса пожала плечами, выдерживая взгляд его золотистых глаз. — Полагаю, ветер ночью порвал провода.
Алан поморщился.
— Я думаю, кто-нибудь скоро приедет и починит линию. Тем временем вам лучше бы пойти со мной.
Он снова пытается опекать ее!
— Со мной все в порядке, — немедленно отозвалась она и небрежно кивнула на мясо. — Как видите, у меня есть все, что мне нужно. А еще кофе, сахар, хлеб и джем.
— Не слишком-то роскошно. — Он изучал Инессу заинтересованным взглядом, что заставило ее гордо вздернуть подбородок.
Их взгляды встретились — золотой огонь и голубоватый лед. Внезапно сердитое бульканье чайника на плите заставило ее подскочить и броситься в дом. Чайник плевался горячими брызгами, заливая плиту.
— Мне кажется, — сказал Алан, входя в кухню вслед за ней, — нет смысла осложнять себе жизнь подобным образом.
— Я ничего не усложняю!
— Однако — заметил он, — зачем все это, если я могу обеспечить вам горячий душ и кофе, сваренный менее трудоемким способом. Идемте ко мне и позавтракаем.
Инесса ответила ему ехидной улыбкой.
— Это очень мило с вашей стороны, однако, как вы можете заметить, у меня здесь все в порядке. И я ни в чем не нуждаюсь.
Алан поднял брови, встречая ее улыбку и отвечая своей — одной из самых обаятельных.
— В таком случае, почему бы вам не предложить мне чашечку кофе, пока мы будем ждать кого-нибудь, кто починит линию?
— Это дом моей подруги, вернее ее родителей. Они наверняка сообразят, что здесь случилось. Я позвоню в Сидней и спрошу у них, как быть, — сказала Инесса, не двигаясь с места, и ехидно добавила: — Естественно, когда мне представится такая возможность.
— Будет лучше, если специалисты разберутся с тем, что произошло, — резонно заметил Алан. — У меня в доме есть электричество. И не стоит пытаться починить линию самостоятельно.
Инесса понимала, что он прав, и это раздосадовало ее еще больше.
— Вы всегда отдыхаете в одиночестве? — неожиданно спросил Алан.
Она пожала плечами.
— А что?
— Расскажите о себе.
Инесса заколебалась, а потом неожиданно для себя начала рассказывать:
— Моя мама была сиротой и под конец своей жизни долго тяжело болела… Так что в основном меня воспитывали папа и бабушка, его мама. Она рано овдовела и больше замуж не вышла…
Инесса не собиралась рассказывать, что ее дедушка и бабушка с отцовской стороны никогда не были женаты и что ее дедушка, испанец по происхождению, погиб совсем молодым — раньше, чем даже узнал, что у него и его возлюбленной будет ребенок…
— Однажды, возвращаясь из больницы от мамы, мы втроем попали в аварию. Отец и бабушка погибли на месте. Я же отделалась сотрясением мозга и несколькими царапинами. Узнав об этом, мама не пережила потрясения и через несколько дней скончалась. А меня вскоре отправили в сиротский приют. Что за злая судьба!..
— Да, вам пришлось много вынести, — сказал Алан очень тихо и проникновенно.
Инессе не хотелось, чтобы он вновь завоевал ее симпатию, и она постаралась перевести разговор на другую тему:
— А что у вас за семья?
— Мои родители умерли, — помедлив, ответил он. — Мать — очень давно, а отец — год назад.
— Мне очень жаль, — сочувственно пробормотала она.
Алан пожал плечами.
— Но у вас есть какие-нибудь родственники? — спросила Инесса.
Его лицо потемнело.
— Брат, — ответил он еле слышно.
Инесса почувствовала, что эта тема ему неприятна, и замолчала, не зная, что бы еще сказать.
— А на что похожа жизнь в сиротском приюте? — спросил Алан.
За разговором Инесса сварила кофе, разлила его по чашкам и одну из них протянула своему гостю.
— Тот приют, в котором я жила сначала, был далеко не из лучших, — поведала она, машинально размешивая сахар в чашке.
Алан пробормотал что-то сквозь зубы, потом тихо спросил:
— И насколько плохой?
Она ощутила, что ей на глаза наворачиваются слезы, и тряхнула головой.
— Я не сошлась там с детьми. Второй был получше. Там дети оказались добрее. Большинство из них были вполне довольны своей жизнью, и все же я считала, что счастливее их. Я знала своих родителей и бабушку, знала, что они любили меня. Это знание поддерживало меня в жизни. У многих детей в приюте не было и этого.
— Да, — кивнул Алан, — знать такое — это очень важно.
Любила ли его мать? Или его жесткий и властный отец? — невольно подумала Инесса.
Помолчав немного, он продолжил:
— Ваши родители были бы счастливы узнать, что у них такая чудесная, солнечная дочь!
Удивленная, она взглянула на него. Алан смотрел на нее странным взглядом, который на этот раз не был ни мрачным, ни подозрительным, ни насмешливым. В его глазах она прочла что-то новое и неожиданное. Что ж, возможно, обычным людям не дано понять таких, как он.
Осторожно взяв чашку, Инесса отпила кофе.
— Мы были очень счастливы вместе, — сказала она. — Я не отдавала себе отчета в этом, пока не случилась трагедия… Но довольно о грустном. А не сделать ли мне еще бутерброд?
Она попыталась встать, но Алан остановил ее.
— Скажите, что вам нужно.
— Хлеб и джем. И то, и другое в буфете на нижней полке.
Алан поднялся и подошел не к буфету, а направился к двери, ведущей в гостиную.
— Прежде чем сделать вам бутерброд, я подключу телефон, — указал он на сумку, которую принес с собой.
Они пили кофе, сидя за деревянным столом в крошечной кухне, и смотрели сквозь распахнутое окно на море, удивительно синее сейчас. Только темная фиолетовая полоса на горизонте напоминала о ночном шторме.
Намазывая очередной кусок хлеба персиковым джемом, Инесса вдруг поняла, что наслаждается происходящим. Несмотря на то, что сексуальное влечение не покидало ее, когда Алан находился рядом, сейчас она не была так напряжена. Они сидели рядом и разговаривали — просто, по-дружески.
Не обольщайся, предостерегла она себя. Этот ни к чему не обязывающий разговор не изменит ни его характера, ни его покровительственного отношения к тебе.
Неожиданно зазвонил телефон. Алан с некоторой досадой покосился в сторону гостиной, поднялся, извинился и скрылся за дверью. Инесса проводила его мечтательным взглядом. В те минуты, когда он был рядом с ней, она наслаждалась его красотой, точеными чертами лица… возбуждающим сочетанием смуглой кожи, черных густых волос и необыкновенных золотых глаз, смотрящих на нее так загадочно. Несмотря на свое шотландское происхождение, он больше напоминал испанца.