— Прогулка прогулкой, — с серьезным видом согласился Диг, — однако есть и другие, более эффективные способы.
— Не сомневаюсь, тебе они хорошо известны!
— Ну, я стараюсь идти в ногу со временем.
— Очень прогрессивно, — съязвила Пегги, но, почувствовав, что тонет в темной загадочной глубине его глаз, поспешно отвела взор. — А теперь, пожалуйста, дай мне халат, — умоляюще вымолвила она.
— Ты раздумала купаться?
— Да.
— А если я присоединюсь к тебе? — И, к ужасу Пегги, он принялся разматывать полотенце.
— Все равно не стану! — торопливо воскликнула Пегги. — Оставь в покое полотенце! Я очень прошу, кинь мне одежду.
Он поднял сверток, нашел халат и подал Пегги. Но, когда она потянулась за ним, быстро схватил ее за руку и резко вытащил на берег. По поблескивающему в полумраке мокрому телу Пегги сбегали струйки воды.
— Ах ты… — вскрикнула она, выхватывая халат.
Диг весело рассмеялся, но тут же умолк, заметив на ее руках множество мелких ожогов.
— Что это? — требовательно спросил он.
— Ничего особенного, просто так… — Она мигом влезла в халат и крепко затянула пояс вокруг тонкой талии.
Диггори взял ее за кисти и, несмотря на протесты Пегги, приподнял их, так что рукава соскользнули вниз.
— Ожоги! — воскликнул он. — Да еще сколько! — Он с тревогой посмотрел на нее. — Как же ты умудрилась?!
— Видимо, с непривычки, пока жарила гамбургеры. — Пегги опустила рукава и засунула руки в карманы.
— Ты их чем-нибудь смазывала?
— Нет, — пожала она плечами.
— Да ты знаешь, — рассердился Диг, — что из-за ожогов в тропиках ты легко подхватишь любую заразу?
— Да они совсем маленькие.
— Боже мой, Пегги, — изумляясь, проговорил он. — Неужели ты такая глупая? В этом климате даже в ничтожные ранки проникает инфекция. — Диг вынул ее руки из карманов и, держа их с величайшей осторожностью, стал внимательно осматривать покрасневшие места. — Тебе повезло. Волдыри, к счастью, не лопнули, иначе было бы хуже. — И решительно сказал: — Вот что, пошли ко мне. В доме есть аптечка, я постараюсь тебе помочь. — И он крепко взял ее за локоть.
Пегги пугливо отдернула руку. В глазах заметался страх.
— Нет! Я завтра же отправлюсь в лазарет! Обещаю! Прямо с утра, — заявила Пегги, вспоминая свой первый бесславный визит в его апартаменты.
— Чепуха! Нельзя ждать до завтра! — Он нагнулся, подобрал ее ночную рубашку, сунул под мышку и, не слушая возражений, узкой тропинкой повел ее к фургону.
Войдя в дом, зажег свет. Пегги боязливо огляделась. В сушилке над раковиной — вымытая обеденная посуда. Тарелка, стакан, чашка, нож, вилка — все производило невеселое впечатление.
Диг вынул из буфета черную блестящую коробочку.
— Сними халат, — коротко распорядился он.
Пегги вцепилась в узел пояска.
— Ни за что!
В его глазах мелькнул огонек раздражения.
— Мне нужно получше рассмотреть волдыри… да и мазь накладывать через ткань я не умею.
— Я сама могу. — Она протестующим жестом вытянула перед собой руки. — В своей комнате.
— Конечно, — согласился Диг. — Но мне будет гораздо спокойнее, если о тебе позабочусь я. А иначе я не засну. — И он метнул в нее полный иронии взгляд.
— Нет, я не согласна.
— Боже, ну почему ты споришь?
Диг тяжело вздохнул, и Пегги заметила, как он устал. Очевидно, тоже провел не менее тяжелый день.
— Ты забрал мою рубашку, а у меня под халатом ничего нет.
— Да она у тебя под боком. — Диг взял сверток и подал Пегги. — Иди в спальню.
Она торопливо вышла и, стараясь не смотреть на пресловутую кровать, быстро сбросила халат, надела ночную рубашку и снова запахнулась. Вернувшись, увидела, что Диг тоже в халате. Из черного шелка, длинный, широкий, свободно перехваченный в талии, он придавал Дарреллу до неприличия сексуальный вид.
Он выдвинул два стула и поставил их сиденьями друг к другу.
— Садись! — скомандовал он. — И, ради всего святого, сними свой проклятый халат!
Пегги нервно разделась и, осторожно устроившись на краешке, аккуратно сложила одежду на коленях. Диг тоже сел, держа в большой загорелой руке тюбик с лекарством. Она вздрогнула и закрыла глаза. Он положил ее руки на свои колени, и она опасливо ощутила под шелковой тканью его упругие, мускулистые ноги. Прохладная, ласкающая мазь коснулась кожи. В волнении Пегги затаила дыхание, кисти рук неожиданно затрепетали, и пальцы бессознательно впились в его обтянутые шелком ляжки.
— Ну вот и все, — притворно ворчливо объявил Диг. — Можешь открыть глаза. Страшное позади.
Пегги с опаской оглядела руки, которые по-прежнему покоились на его коленях.
— Ты уверен, — кончиком языка она быстро облизала пересохшие губы, — что больше ничего не требуется?
— Да, — отозвался он. Не отводя взгляда от ее глаз, он взял ее ладони и поднес их к губам. — Я отвезу тебя домой, — услышала она его нежный рокот и почувствовала, как пересохло в горле.
Диг резко встал, завернул пробочкой тюбик и сунул в карман ее халата. Наклонился к Пегги и бережно поставил ее на ноги. Она ошеломленно моргала, словно только что очнулась от сна и не вполне понимает происходящее. Он помог ей одеться, велел утром наложить на больные места свежую порцию мази. Плохо соображая, о чем идет речь, Пегги лишь послушно кивала. Только оказавшись вместе с Дигом возле джипа, она наконец опомнилась и шарахнулась от машины.
— Мне нельзя с тобой ехать. Кто-нибудь увидит нас вместе или услышит мотор.
— Сомневаюсь, но, если даже случится, что же страшного? — пожал он плечами.
Зеленые глаза округлились от возмущения.
— Мы же оба в халатах!
— И у людей может сложиться превратное впечатление, — вторя ей, иронично добавил Диг.
— Конечно!
— Ладно. — Он улыбнулся и, глядя на нее сверху вниз, провел пальцем вокруг упругой округлой щеки. — Тогда мы отправимся вдоль берега.
Она с трудом проглотила ком в пересохшем горле. Сердце вновь пустилось вскачь.
— Но… но совсем не обязательно провожать меня.
— Слушай, что тебе говорят, — строго сказал Диг.
В полной тишине они брели по тропинке, ведущей к лагерю. Луна озаряла пустынный пляж, и казалось, будто они ступают по мягкому серебристому ковру. И хотя оба молчали, они не ощущали неловкости, скорее, наоборот, возникло взаимопонимание. Руки их то и дело соприкасались, пальцы мягко переплетались. Дойдя до конца тропинки, они остановились. Пегги подняла на него доверчивый взгляд. В ее глазах отражались звезды. Она придвинулась к Дигу. Лепестки губ дрогнули и раскрылись помимо воли, беззастенчиво призывая к поцелую.
— Спокойной ночи, — прошептала она, и стук ее сердца смешался с шумом бьющихся о берег волн.
— Спокойной ночи. — Диг наклонился и легонько поцеловал ее в щеку. — И поосторожней обращайся с ожогами. — Потом он повернулся и зашагал прочь.
А Пегги долго стояла и глядела, как растворяется в ночи его высокая широкоплечая фигура. Она медленно подняла руку и дотронулась до того места, куда он поцеловал. По щекам ее катились слезы.
7
Жара достигла градусов пятидесяти, но Пегги, казалось, не замечала ее. Босая, в белой майке с короткими рукавами, выцветших джинсовых шортах, убрав волосы под старую соломенную шляпу, она упоенно занималась любимым делом. Разбив под кухонным окном клумбу, Пегги высаживала многоцветные астры. Рассаду по ее заказу доставили маршрутной баржей, которая привозила на остров продовольствие. Посылка пришла еще вчера утром, и целые сутки она прятала растения в своей комнате, дожидаясь, пока Диг отправится в командировку. Ей хотелось приготовить ему сюрприз, а кроме того, — что греха таить! — напомнить о данном ей обещании.
Чувствуя себя счастливой, Пегги что-то мурлыкала под нос, полностью отключившись от кухонных забот, от нескончаемой однообразной изнуряющей работы. Ей опостылело приготовление одних и тех же блюд — бифштексов, отбивных, шницелей, тушеного мяса. Однажды она потратила чуть ли не целый день, маринуя нарезанную кубиками говядину, терпеливо насаживая кусочки мяса на сто двадцать бамбуковых палочек вперемешку с кольцами лука, помидоров и перца. Она подала жаркое с рисом и зеленым салатом. Довольные парни, одним духом проглотив обед, выразительно уставились на Пегги. Они решили, что это лишь легкая закуска. С упавшим сердцем она объяснила, что больше ничего не будет. Тогда они схватили ложки и, стуча по столу, начали скандировать:
— Хотим есть! Хотим есть!
С тех пор, махнув рукой на творческий подход в кулинарии, она не отступала от традиционных бифштексов. Ей казалось, что ее приковали цепью к стене между плитой и раковиной, зажав в четырех стенах. Единственной прогулкой стали короткие пробежки: утром — от общежития до хозблока, поздно вечером — обратно. Пегги мучительно тосковала по настоящей работе, вспоминая, какую радость доставляли ей реализованные проекты. Унылые неухоженные клочки земли она превращала в прекрасные райские уголки и гордилась, когда заказчики хвалили ее за оригинальные идеи. По ночам, лежа в постели, изможденная до такой степени, что трудно было пошевельнуться, Пегги вспоминала про обещание Дига, и надежда вспыхивала в ней с новой силой.
— Что ты тут вытворяешь? — раздался знакомый низкий голос, явно недовольный ее поведением.
Пегги быстро подняла голову. Рядом, неодобрительно наблюдая за ней, стоял Диг. Красивые черты портило недовольное выражение. На нем великолепно смотрелись джинсы кремового цвета и темно-синяя шелковая рубашка с короткими рукавами, почти такого же пронзительного цвета, как его глаза. С виноватой миной Пегги поспешно вскочила на ноги, отряхивая с колен землю.
— Разве ты не в командировке? — буркнула она.
— Ага, — нахмурился он. — Так я и думал. Кот за дверь — мышам раздолье, начинается игра.
Пегги вспыхнула.
— Это не игра, — с достоинством произнесла она. — Просто я стараюсь скрасить унылую картину. — Она облизала пересохшие губы и, боясь, что он прикажет немедленно прекратить заниматься астрами, поспешно продолжила: — Мне хочется, чтобы меня окружала красота. Душа радуется, когда начинают зеленеть молодые деревца, раскрываться бутоны и лепестки, обласканные солнцем, переливаются всеми цветами радуги.
— Побойся бога, женщина! — изумился он. — Тебе посчастливилось увидеть один из самых живописных островов в мире. Многие отдали бы полжизни, чтобы очутиться среди такой фантастической экзотики.
— Да-да, я знаю… Но из окна кухни я вижу только пустынную площадку. Жара, пыль, скука…
В течение нескольких томительных секунд Диг обдумывал ее слова, потом опять посмотрел на клумбу.
— А как ты собираешься поливать цветы? — покосился он в сторону Пегги. — Или опять не подумала?
Дело в том, что, пока не установили огромные подземные резервуары, лагерь пользовался дождевой водой, которую бережно собирали в баки. Повсюду висели объявления с просьбой экономить ценную влагу. И Пегги понимала, что ей не позволят тратить воду на какие-то пустяки.
— А я намерена использовать вторичные ресурсы, — выпалила она. — Для цветов сойдет и та жидкость, которая остается после мытья посуды.