– Хэм… – всхлипывая проговорила она.
– Молчи, Эмми. Молчи, родная, и слушай, что я тебе буду говорить. Я хочу удержать тебя. Мне необходимо удержать тебя. И ты должна меня выслушать.
Эмили еще раз всхлипнула и затихла. Куда там – говорить! Все ее силы истрачены на предшествовавший тяжелый разговор и горькие рыдания, одолевшие ее в спальне. Чувствуя, что она успокаивается, Хэмфри повернул ее к себе и нежно прижал к груди. Тело Эмили все еще содрогалось, а он нежно гладил ее, думая о том, что она для него значит.
Ему безумно нравилась чистота ее сердца, нравился ее характер, то, как она разговаривает, улыбается, ходит, ест. Он ценил ее мнение. Ему нравилась ее скромность, заботливость и участливость. Нравилось ее тело, запах, чудесная чувственная отзывчивость. Она его жена. И он любит свою жену.
– Я хочу, Эмми, чтобы ты меня выслушала, – тихо повторил он. – Выслушала, не перебивай…
Изможденной страданием женщине было легко позволить ему говорить, поскольку реально эти слова уже ничего не могли изменить. Пусть выговорится. Может, ему станет легче…
– Я понимаю, что ты хочешь стать матерью, – неторопливо заговорил он. – На следующей неделе, если желаешь, мы вместе пройдем необходимое обследование, чтобы уже точно знать, нет ли причин, мешающих нам иметь детей. Но мне кажется, Эмми, что ты перепугалась раньше времени. Позволяешь страху терзать свою душу, даже допускаешь дикую мысль, что сама по себе, без ребенка, ничего для меня не значишь. А это неправда.
Ох, он совсем не о том, вяло подумала Эмили. Бездетность для нее еще не конец света, а просто конец их совместной жизни. Почему он не хочет этого понять?
– Поверь, Эмми, ты для меня все! – продолжал тем временем Хэмфри. – Ты дала мне так много… Раньше я понятия не имел, что один человек способен столько дать другому. Твое появление в моей жизни не только судьбу мою перевернуло, но изменило и меня самого. И это касается не одного лишь секса, но массы других вещей, расположенных на всех уровнях бытия.
Его слова постепенно начали проникать в ее сознание. Говорил он медленно, продуманно и сердечно, и Эмили немного отошла от апатии, в которую впала до этого. Она не упускала теперь ни единого слова, Хэмфри глубоко вздохнул и надолго замолчал, будто собираясь с мыслями. Наконец заговорил дальше:
– Мой отец…
При упоминании Уолтера Вэнса Эмили болезненно напряглась.
– Отец есть отец, и он… он…
Пока Хэмфри искал, как получше объяснить ей свою точку зрения, Эмили поймала себя на том, что ждет продолжения, затаив дыхание.
– Он единственный по-настоящему преданный мне человек… Всю жизнь он был рядом со мной. И я чувствую, что между нами существует неразрывная связь. Он мой отец…
И они очень похожи. Отец и сын – связь, которую и в самом деле невозможно расторгнуть, подумала Эмили.
– Но ты, Эмми, не просто моя жена, ты моя возлюбленная, ибо я люблю тебя так, как никогда никого не любил.
Неужели он действительно полюбил ее? Он и раньше говорил ей о любви, но она не придавала его словам никакого значения.
– Раньше я даже не знал, что такое любовь, не верил, что она и вправду существует, а теперь…
Он прикоснулся губами к ее волосам, целуя непослушные кудри и не зная, как еще выразить переполнявшую его нежность. И сердце Эмили наполнилось радостью. Видно, он действительно любит ее.
– И теперь, – продолжал он, – когда я познал с тобой это удивительно сильное чувство, познал всю полноту жизни, я не хочу потерять тебя. Я хочу быть с тобою, даже если… – Она замерла, вся обратившись в слух. – Даже если у нас не будет ребенка… Поверь, Эмми, мне не нужен ребенок от другой женщины. Ты для меня самое дорогое в жизни, дороже всех детей, которые могли бы родиться. Ты должна остаться со мной, и это самое главное. Поверь, что ничего важнее этого для меня не существует.
Его слова потрясли Эмили до глубины души. И самое удивительное, что она поверила ему, поверила!
А Хэмфри целовал ее пышные волосы, и ему казалось, что и это сражение за свою любовь, за свое счастье он начинает выигрывать.
– Ты говорила, что любовь для тебя это эмоциональная защищенность. Я не знаю, что еще сделать, как доказать тебе, что со мной твои чувства всегда будут надежно защищены. – Он перевел дыхание и страстно сказал: – Пожалуйста, прошу тебя… Я так сильно люблю тебя. Не могла бы ты перестать терзать себя мыслями о беременности и просто быть со мной?
Как могла она не согласиться? Ведь она любит его.
Эпилог
Эмили всматривалась в прелестное личико младенца, лежавшего на сгибе ее руки, и улыбалась. Ее ребенок. Ее и Хэмфри.
Теперь, оглядываясь назад, она даже радовалась, что не забеременела в первые два месяца их брака. Зато теперь у них родилось настоящее дитя любви, а не плод брачной сделки.
Она вспомнила, как терпеливо объяснял ей доктор, что наиболее вероятная причина того, что она не могла зачать сразу, заключалась в ней самой, в слишком сильном желании побыстрее забеременеть, и чисто психологически это стало препятствием. Никаких физических недостатков или болезней, которые могли бы привести к бесплодию, не было ни у нее, ни у Хэмфри. И стоило ей только успокоиться и почувствовать себя в этом браке эмоционально защищенной, как она забеременела. Это произошло на следующий же месяц. И вот наконец она стала матерью.
В больничном коридоре послышались знакомые шаги. Похоже, Хэмфри вернулся из аэропорта. Взглянув на часы, она убедилась, что ему пора уже было вернуться. Более дробные шаги принадлежали, несомненно, ее матери, прилетевшей из Сиднея взглянуть на своего внука и, если понадобится, остаться, чтобы первое время помочь дочери ухаживать за младенцем. Приближающиеся голоса стали более отчетливыми, и среди них Эмили узнала голос Уолтера Вэнса.
– Я знал, что это будет мальчик. Ничего удивительного.
Эмили усмехнулась от такой самоуверенности свекра. Его прилет из Седоны, видно, совпал с прилетом ее матери, так что они познакомились в аэропорту.
– Хэмфри был сразу настроен на рождение сына, – гордо продолжал старик.
Эмили почти пожалела, что не родила дочь. Уж слишком уверен Уолтер Вэнс в том, что все в этом мире происходит в соответствии с его замыслом. Ну да что теперь!.. Теперь невозможно променять своего дорогого малыша ни на какого другого ребенка. Она с умилением смотрела на крошечную ручку, сжимавшую ее мизинец.
В этот момент в палату заглянул Хэмфри и весело спросил:
– Ну как, наша юная мамочка готова принять гостей?
– Самое время им появиться, – с улыбкой ответила она.
Первой вошла ее мать, светясь от радости и неся большой букет ирисов и бледно-желтых нарциссов.
– Эмми, детка! Ты превосходно выглядишь. А вот и наш внучек! – Она положила цветы на кровать, поцеловала дочь и сразу же, на правах бабушки, завладела младенцем, забрав его из материнских рук. – Ох, какой красивый мальчуган!
– Смотри ты! Вылитый Хэмфри! – воскликнул Уолтер, заглядывая ей через плечо.
– Чепуха! – тотчас возразила бабушка новорожденного. – Вы видите эти кудри? Да это копия Эмили.
– Он же темноволосый, как и Хэмфри, – не уступал дед.
– Но у вашего сына нет таких кудрей, – сказала бабушка.
– Зато характером мой внук весь в отца, – проворчал Уолтер. – Впрочем, должен признать, Маргарет, весьма удачно, что ваша дочь умна и красива. Мы имеем здесь прекрасное смешение генов.
– Удача, Уолтер, здесь вообще ни при чем. Просто Эмили вышла замуж за человека, который достоин ее.
– Не будем спорить, – заключил новоявленный дед. – Как бы там ни было, а они прекрасная пара. И плод столь удачного союза подтверждает это.
– Да, я тоже рада их счастью. Ведь главное, что они любят друг друга.
Было ясно, что Уолтер Вэнс последнее не считает чем-то слишком значительным.
– Что прибавляет любовь к удачному подбору родителей?
Маргарет Грэм взглянула на старика чуть ли не с сожалением.
– Все! – Затем она улыбнулась и понимающе переглянулась с дочерью. – Прекрасно, Эмми, но как вы назовете нашего красавчика?
– Кристофер, – ответила Эмили, лукаво взглянув на мужа, мол, как ему эта перепалка родителей.
Он ответил ей таким выразительным взглядом, что стало понятно: старики спорили между собой всю дорогу.
– Ну что ж, имя хорошее, веское, – одобрил Уолтер.
– Да, – согласилась Маргарет. – И хорошо сочетается с фамилией. Кристофер Вэнс.
– Знаете, Маргарет, ведь это и мой внук, – засуетился Уолтер. – Мне вообще-то дадут его подержать?
– Да, конечно, – ответила Маргарет Грэм. – Но лучше бы вам присесть. Эмили говорила, что у вас не все ладно с сердцем.
– Доктора не оставляют меня своими заботами. Снабдили в дорогу целой грудой лекарств, и это сработало. Скажите, разве у меня вид умирающего?
Действительно, отец Хэмфри выглядел на удивление хорошо, Эмили это сразу отметила. Он явно прибавил в весе, и цвет лица стал намного лучше.
– Да, мистер Вэнс, вы выглядите как человек в самом расцвете сил, – восхищенно проговорила Маргарет, улыбнувшись при виде того, как Уолтер Вэнс гордо выпятил грудь. – Но почему бы вам все-таки не присесть? Держать новорожденного сидя гораздо удобнее, У вас, согласитесь, все же меньше опыта, чем у меня.
– Вы правы, мэм. Но внук здорово прибавил мне жизненных сил. – Он сел на одно из кресел. – Давайте-ка его сюда.
Эмили и Хэмфри обменялись веселыми взглядами при виде того, как осторожно бабушка передала внука деду, а тот сразу же начал укачивать его, показывая всем, что он точно знает, что любят младенцы.
– Ну разве он не красавец? – спросила Маргарет.
– Настоящий мужчина, – согласился довольный Уолтер.
Маргарет выпрямилась, светясь счастьем. Смотреть на нее было удовольствием. В элегантном шелковом костюме темно-синего цвета, дополненном легким синим шарфом, отделанным золотой и красной нитью, она выглядела гораздо моложе своих лет. А ее большие глаза просто сияли, так что по виду и не скажешь, что эта женщина перенесла долгий перелет из Сиднея в Штаты.
– Эмми, я пойду поищу вазу для цветов. Хотя непонятно, куда мы ее поставим. – Она обвела взглядом палату, буквально набитую букетами. – Видно, Хэмфри скупил здесь все цветочные магазины.
– Нет, мои только красные розы, – сказал Хэмфри, – а остальное принесли друзья. У Эмили много друзей.
– Не волнуйся, мама, найдем куда поставить, – заверила ее Эмили. – Я люблю ирисы и нарциссы.
– Прекрасно! – Маргарет взяла букет и направилась к двери.
Уолтер Вэнс проводил ее взглядом, после чего, посмотрев на Эмили, восхищенно проговорил:
– Ваша мать просто роскошная женщина. Придется мне, как видно, задержаться в Лос-Анджелесе и позаботиться о том, чтобы она хорошо провела здесь время.
– Папа, тебе надо заботиться о своем сердце, – негромко напомнил ему сын.
Слова сына вызвали вспышку негодования.
– Я еще не умер, мальчик. – Он взглянул на внука. – Вот мое будущее, но и сам я еще очень даже ничего. А что, вот возьму да и женюсь в шестой раз.
Хэмфри и Эмили разразились смехом. Новоявленный дед не понял, что их так развеселило.
– Папа, не допускай поспешности в столь важном деле, как брак, – серьезно посоветовал старику сын.
– Поспешные браки, – сказала Эмили, – не всегда удаются.
– Я что-то не заметил, – возразил Уолтер Вэнс, – чтобы вы двое хоть немного раскаивались в своей поспешности.