— Ну конечно, это твоя прабабка явилась выдать тебя замуж за меня!
— Не мечтай! Я за тебя не пойду! — Дженифер вырвала руку и медленно зашагала по коридору. Слезы текли по щекам, словно реки в половодье, но, не обращая на них внимания, она распрямила спину, подняла повыше голову и не позволила себе ни на йоту ускорить шаг.
20
— Барбара, что ты наделала… — войдя в комнату сестры, грустно сказала Дженифер.
Барбара взглянула на печальную сестру, которая так и не соизволила ничего на себя накинуть, и рассмеялась.
— Дженни, ты теперь все время собираешься ходить в костюме Евы?
— Кто тебя просил?! Ответь — кто?! — не обращая внимания на слова сестры, продолжала причитать Дженифер, но вдруг осеклась: Барбара смотрела на нее сверкающими, как елочные украшения, глазами. — Ба, ты с ума сошла?! Намазала глаза фосфоресцирующей краской? Ты можешь ослепнуть!
— Чего не сделаешь ради сестры, — вздохнула Барбара, но, увидев, что Дженифер не на шутку встревожена, успокоила: — Нет, это специальные карнавальные линзы. Еще на прошлое Рождество я привозила их сюда, но так и не надела…
— А сейчас решила обновить? Ах Барбара, Барбара… Он же догадался…
— Это твоя шавка виновата! Брысь, мерзавка! — прикрикнула Барбара на Молли, которая вертелась около нее, стараясь подпрыгнуть и лизнуть в лицо.
Дженифер с тоской посмотрела на Молли. Странно устроена жизнь, подумала она. Почему тот, кто беззаветно любит, всегда страдает? Его гонят прочь! Гвен изменяет Крису, но тот ей все прощает. А ее готов разорвать на части даже за то, в чем она совсем не виновата. И в животном мире та же закономерность. Барбара терпеть не может Молли, но та любит ее всем своим преданным собачьим сердцем, а к Дженифер, ее обожающей, относится почти равнодушно.
Барбара стянула с себя резиновую шапочку телесного цвета.
— Я смотрю, ты основательно подготовилась. Где ты выкопала эту уродину? — поинтересовалась Дженифер.
— Я знала о предстоящем приезде мисс Джонсон. Она мне звонила в Лондоне. Кстати, а как ты умудрилась Молли сделать собакой Баскервилей? Я помню, как твой Харрисон говорил… Вряд ли он такой трусишка, что болонку принял за дога.
Дженифер грустно усмехнулась.
— Помнишь, когда ты сюда приезжала с сэром Перси, с вами был молодой джентльмен, мистер Фосс?
Барбара вынула из глаз линзы и посмотрела на Дженифер.
— Мистер Фосс, говоришь? Возможно, и был такой. Меня не интересуют зеленые юнцы.
— Так вот, этот мистер Фосс был с киностудии. Он там занимался спецэффектами и кое-что мне показал. Меня заинтересовал его трюк с Молли.
Барбара взглянула на собачку.
— Что у нее с шерстью? Она же была кипенно-белой!
— Мамми Уинни любит цыганские брови. Вот я и позаимствовала у нее краску!
— Бедная Моллечка! Иди сюда, моя собачка, — засюсюкала Барбара, и обрадованная мимолетной лаской Молли прыгнула ей на колени. Барбара осторожно дотронулась до шерсти и погладила ее. — А, вспомнила! — через минуту воскликнула она. — Мистер Фосс… Тогда сэр Перси носился с идеей вложить деньги в производство фильма, вот и якшался с операторами.
— Предположим, дело было не в сэре Перси. Зная тебя, я никогда не поверю, что ты просто так пошла у него на поводу. Этот мистер Фосс предназначался мне в мужья, не так ли?
— Ну, Дженни, ты и хватила. Конечно, не в мужья, но стать твоим любовником он вполне бы мог.
— Я так и думала…
— Но ты же у нас заколдованная принцесса. Где уж какому-то мистеру Фоссу справиться с тобой. Как же, у нашей Дженни несчастная любовь приключилась! — усмехнулась Барбара, но вдруг с горечью и страстью заявила: — Что же Мэтью с тобой сделал?
— Кто-о? — удивилась Дженифер, но вспомнила, что придумала тому мистеру Икс имя Мэтью. Она уже и позабыла, а Барбара помнит…
— Своими руками удушила бы его! — с чувством сказала Барбара.
— Считай, что ты уже осуществила свое намерение. По крайней мере, попыталась его до смерти напугать!
Барбара всплеснула руками.
— Ты говоришь о Харрисоне?
— Да, о нем самом! Помнишь нашу поездку на свадьбу в Брайтон?
— Подожди-подожди… Не может быть! Тебе тогда лет семь было!..
— Нет, шесть… — поправила сестру Дженифер и, повинуясь внезапному порыву, принялась рассказывать про свое первое столкновение с Крисом, потом про встречу в Оксфорде.
— Какой ужас… — резюмировала Барбара, когда Дженифер закончила свое повествование.
— Да, ужас… — эхом откликнулась Дженифер.
Сестры замолчали. Раздавалось только довольное сопение Молли — Барбара, пораженная историей Дженифер, даже забыла прогнать собачку с колен.
— Прошло столько времени. Пора прийти в себя, — нарушила безмолвие Барбара.
— Возможно, ты и права… Но я не могу избавиться от этого чувства!
— Ты до сих пор его любишь?
— Не знаю. Так просто одним словом не опишешь. Иногда меня охватывает омерзение. Мне становится гадко и противно, что я могла быть такой дурой…
— Ну а сегодня?
— Что — сегодня? — не поняла Дженифер.
— Ты же была с ним! Не хочешь же ты сказать, что у него внезапно открылся талант художника, а ты принялась ему позировать… Или вы играли в шахматы?
— Разумеется, нет! Но я не знаю, что мне делать! Мне было так хорошо с ним… Но сейчас вместо безмятежного счастья в моей жизни опять образовалась бесконечная черная дыра и из нее нет выхода!
— Выход всегда есть!
— Барбара, хорошо тебе с твоим оптимизмом! Ты же не понимаешь — он меня презирает! Считает, что я все специально подстроила!
— Глупости… Зачем тебе пугать мисс Джонсон? Чтобы она побыла в его объятиях? Мужчины — глупцы! Они не умеет быстро сложить два и два. У них всегда получается пять! Но проходит время — и они понимают, что были не правы. Вот тогда и надо поймать момент, чтобы сказать о своем раскаянии…
— Не буду я ловить момент! — в сердцах крикнула Дженифер.
— Тише. — Барбара приложила палец к губам. — Слышишь?
Дженифер раздраженно пожала плечами.
— Нет!
Барбара, стряхнув на пол Молли, отчего та жалобно заскулила, бросилась к окну.
— Уезжает! Мисс Джонсон уезжает! Все-таки мы победили, Дженни…
Дженифер слабо улыбнулась.
— Меня сейчас даже это не радует.
— Ладно… А теперь скажи, что ты ответила Харрисону, когда он догадался, кто сыграл роль привидения? Призналась?
— Нет! Я все отрицала. Сказала, что ты уехала в Лондон еще вечером.
— Очень хорошо! Собирайся!
— Куда?
— В Лондон!
— Ба, ехать ночью не самая разумная идея.
— А как же мисс Джонсон? — лукаво усмехнулась Барбара.
— У нее выхода не было. Кто знает, на что способны привидения? Лучше уехать подальше.
— Ну вот, ты немного и пришла в себя, — одобрительно улыбнулась Барбара. — Держись, сестренка! Между прочим, если ты против ночной поездки, мы можем остановиться в гостинице при деревенском пабе. Идет?
— Что ты задумала, Барби?
— Не называй меня этой противной кличкой!
— Ладно, Ба. Прости, я забыла.
— Так вот, если мы сейчас уедем, то ты не будешь в глазах Харрисона лгуньей. Уинни я предупрежу. Она скажет так, как я велю.
— Хорошо. А зачем уезжать мне? — робко спроста Дженифер. Когда сестры были вместе, Барбара всегда брала верх. Только в одном вопросе — продаже замка — Дженифер не собиралась сдаваться.
— Ты хочешь завтра утром с ним увидеться?
— Нет, — испуганно прошептала Дженифер.
— Вот поэтому ты и уедешь. Иди к себе и оденься!
— А если я встречусь с ним?
— Это было бы слишком хорошим выходом, а следовательно, невероятным! — заключила Барбара.
21
— Моя жена печет удивительно вкусные лепешки. В Лондоне вы таких не найдете. Попробуй, Дженни…
— Да, дядя Тим. А смуси просто обалденный! — сказала Дженифер, обмакивая кусочки булочки в смесь из сбитого молока и йогурта с мякотью маракуйи. — Правда, Ба?
Барбара важно кивнула.
— Да, даже на Спитфилдзской ферме в Ист-Энде я не ела такого чудного смуси. А лепешки и правда восторг! — прожевав основательный кусок булочки, заявила она.
— Вы еще не пробовали ячменных лепешек с майским медом, которые делает моя жена. Вот это поэзия! Не то что там какие-то кресс-салаты с мидиями…
— Конечно, дядя Тим! — подтвердила Дженифер. — Ваша жена настоящая искусница!
— Еще бы ею не быть! Помнишь, у тебя в замке останавливался сам король?
— Естественно, помню! Разве такое можно забыть?! — воскликнула Дженифер.
Барбара с интересом взглянула на сестру и бармена. Она никогда не слышала, чтобы супруг Елизаветы II останавливался в их разрушенном замке. Да и не носит он титул короля.
— О каком короле вы говорите? — не сдержала любопытства Барбара, хотя им пора уже было уезжать.
— О Карле II, разумеется! — в унисон ответили Дженифер и дядя Тим.
— Гм… — хмыкнула Барбара. — Тогда вы, безусловно, помните все подробности…
— Этот визит у меня перед глазами стоит, — не поняв иронии, похвастался дядя Тим.
— Сколько же вам лет было? — продолжала потешаться Барбара.
— Разве дело в возрасте, леди Барбара? Я еще и на свет не появился. Но история хранится в душах, и каждая мать и каждый отец рассказывают ее своим детям. Я прав, Дженни?
— Естественно, дядя Тим.
— И что это за история? — спросила слегка задетая Барбара. Ей стало обидно, что ее сестра знает о знаменитом посещении «Литл Уэстли» Карлом II, а она нет.
— Как же, Барбара? Неужели ты не помнишь?
— У меня немного сдала память. Все-таки с семнадцатого века, когда я встречалась с королем, уже более трехсот лет прошло, — подтрунила над горячностью сестры Барбара.
— Да… Это было давно… — начал дядя Тим. — Правда, Дженни? — задал он риторический вопрос.
— Да уж, — тихо хмыкнула Барбара.
— Наш король был молод, да и не был он, строго говоря, еще королем. Только принцем Уэльским. Скрываться ему приходилось. Кромвель лютовал. Отряды его разбойников рыскали по всей Англии. Вот и пришлось молодому наследнику скрываться. А «Литл Уэстли» поддерживал законную королевскую власть. Спасаясь от Кромвеля, Карл вместе с преданными ему людьми прискакал сюда. А в замке слуг почти не осталось, да и страшно было показывать им своего гостя. Донести могли. Времена тогда были тяжелые, смутные. А хозяева «Литл Уэстли», само собой, хотели принять будущего короля по высшему разряду.
Жена тогдашнего владельца замка была сообразительной дамой — быстро накрыла стол. В погребах «Литл Уэстли» вино и кабаний окорок еще оставались, а за лепешками она в трактир доверенного слугу послала.
У дочки хозяина трактира ячменные лепешки особо вкусными получались. Время-то позднее было — ночь на дворе. Хозяин трактира не хотел отпускать дочку — лихие люди тогда везде орудовали. Да и веры никому не было. С помощью ли слов или чего другого уговорил слуга хозяина. Отпустил он дочку. А та красавицей была. Пришлись королю по сердцу и молодая трактирщица, и ее чудные лепешки…
Бармен замолчал.
— А с девушкой что стало? Не помните? — нарушила молчание Барбара.
— Как же не помню… Помню, отлично помню… Дело-то молодое. И король был молод, и прекрасная трактирщица только расцвести успела. Полюбили они друг друга, да недолго длилось их счастье. Король-то подался в изгнание… Потом, конечно, вернулся и стал уже настоящим королем. Не забыл он, оказывается, прекрасную трактирщицу. Пригласил ее приехать в Лондон.