— О… Ну, ладно.
— Какие-нибудь трудности? Я могу и уехать…
Трудность-таки была. Джесси и хотелось, чтобы он к ней зашел, и в то же время она сомневалась. В голове крутилась куча доводов за то, что ей спокойнее все-таки без него, а сердце подсказывало совсем иное.
— Твой камин действует или одна показуха? — крикнул Эдди из гостиной. — Здесь прохладно.
— Так включи отопление, — отозвалась девушка.
На скорую руку она готовила тосты с беконом, разогревала в масле кукурузу для мексиканского салата, в результате провозилась минут десять.
Когда же вошла в гостиную, в камине во всю пылали поленья. Чуть раздраженно Джесси подумала: хозяйничает, будто у себя дома. Решив, однако, не реагировать, поставила поднос и включила стереосистему. Зазвучала музыка, и она поняла, что Эдди и заложенную ею кассету умудрился заменить.
Джесси заметила его внимательный взгляд и жалобно вздохнула.
— У меня ушло три недели на то, чтобы записать музыкальные произведения в определенной последовательности. А ты классику предпочел року!
— Ну, дружище, перестань ворчать, — ответил он добродушно.
Джесси присела рядом с ним на софу, поджав под себя ноги. Они долго молча смотрели на языки пламени.
— Извини, Эдди, я зря по телефону наорала на тебя. — Она сама поразилась своим словам. — Мой срыв не означает, что я беру назад сказанное, — будто спохватившись, добавила девушка.
Эдди положил руку ей на затылок.
— Шшш, забудем об этом.
Она кивнула, стараясь не обращать внимания на трепет, который вызывали мужские пальцы, нежно перебиравшие ее волосы.
— Согласна, забудем… но сначала один вопрос.
— О чем? — Он откинулся головой на спинку софы, блаженно расслабившись, закрыл глаза.
— Что ты намерен делать со своим заявлением?
Эдди сонно улыбнулся.
— Ты спятила, если думаешь, что я отвечу.
— Но почему?
— Да ты проклянешь меня в любом случае. Забери я его или оставь, все равно будешь сердиться.
— Хочешь, чтобы я прожила эти три недели в напряжении?
— Угу. — Он поставил пустую кружку на столик. — Эй, детка! Лучше бы ты сварила кофе, чем горячее молоко. Меня совсем сморило… — Джесси занервничала, услышав его следующий вопрос. — Ты когда по утрам встаешь?
— А что?
— Мне-то нужно быть на работе к девяти.
Девушка судорожно сглотнула слюну.
— Ты не можешь остаться здесь.
Не обращая внимания на протест, тот скинул сапоги, лег на бок, положив тяжелые ноги ей на колени, и уютно подсунул подушку себе под щеку.
— Разбуди меня, пожалуйста в шесть, ладно?
Джесси вскочила как ужаленная. Гнев опять закипал в ней. Но вид Эдди не оставлял сомнений — заросшие щетиной щеки раскраснелись от жара камина, в углах рта залегли усталые складки… Если выгонит его, чего доброго, по дороге в аварию попадет.
— Можешь воспользоваться свободной спальней, — вздохнула она.
На следующее утро, когда девушка чистила у себя наверху в ванной комнате зубы, зазвонил телефон.
— Джесс! — позвал из гостиной Эдди. — От звука его голоса у нее дрогнуло сердце. — Ты ответишь?
— Не могу. Ответь ты, я спускаюсь. Она сполоснула щетку, поставила ее на место и поспешила вниз.
Эдди стоял нахмурившись. Причина понятна — наверняка звонил Евгений. Так и оказалось.
— Джесси, любимая. Ты забыла позвонить мне вчера.
— Доброе утро. Как ты?
— Да неважно. Почему ты не позвонила? Я волновался. — Голос Евгения выдавал неподдельную озабоченность, но в нем чувствовалась и сталь.
У девушки пересохло во рту. Хорошо, что гость предусмотрительно удалился на кухню, так ей будет легче разговаривать.
— Эдди остался, переночевать. Репетиция затянулась до ночи. Он чертовски устал, и я боялась, как бы не заснул за рулем. До Детройта не ближний путь, да и ехать в темень и снег опасно…
— Да, я знаю, — сказал Евгений. — Я проезжал мимо около полуночи и видел его машину.
Джесси чуть не рухнула. Неужели он специально проверял?
— Зачем утруждать себя. Не лучше ли было позвонить?
Евгений фыркнул.
— На этот вопрос можешь ответить сама. У тебя же ночевал гость!
Девушка почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
— Надеюсь, на самом деле ты не думаешь того, на что намекаешь?
Он сухо усмехнулся.
— Ну, мне ясно одно: не прошло и недели, как твой так называемый друг спит у тебя, чего я не могу добиться уже полгода…
— Нечего и сравнивать. Эдди и я просто друзья. — Она смолкла. Что я сказала? — внезапно подумала она… Были раньше, но не теперь… Тогда почему эти слова вылетели с такой легкостью?
— Молчишь? Понятно. Или теперь скажешь, что все мотели в округе были переполнены?
— Послушай, поговорим позже, а?
— Хорошо. Извини, если помешал…
Ей было слишком больно, чтобы спорить.
— Увидимся в городе, — бросила она и положила трубку.
Эдди на кухне мыл посуду, оставшуюся от завтрака.
— Оставь тарелку в покое, пожалуйста. Собирайся, иначе попадешь как раз в час пик.
Он пронзительно посмотрел на нее:
— Что у тебя общего с этим дураком?
— Вопрос неуместен и ничем не оправдан.
— В самом деле?
— Да. — Как бы она ни злилась, ее гордость требовала, чтобы в глазах Эдди они с Евгением выглядели счастливой парой. — Он просто поинтересовался, почему ты остался на ночь, — вот и все. По-моему, это нормально между близкими людьми. — Джесси хотела поставить кофейную кружку в раковину, но уронила. Зазвенели осколки. С досады на себя Джесси едва сдерживала слезы.
Эдди тяжело вздохнул.
— Да уж, нормально… Только ты постоянно взвинчена, когда он рядом… Вот и думаю — вы вряд ли подходите друг другу. Знавал я мужчин вроде него. Они такие собственники, что их девушки и чихнуть не смеют без письменного отчета. Ты этого хочешь, Джесс?
Ее охватило негодование:
— Он, по крайней мере, переживает из-за меня.
— Тебе только так кажется, детка.
— Эдди, занимайся-ка ты своими делами, а в мои не лезь!
— Именно так я и поступлю, — парировал он и столь пристально взглянул на нее, что она не выдержала и отвела глаза.
В следующее мгновение Эдди развернулся и вышел.
Она слышала, как в передней он одевался, застегивал молнию куртки, гремел футляром валторны. Застала его Джесси уже на пороге.
— Спасибо за приют. Позвони, если понадоблюсь.
— Не буду я звонить тебе.
Он задумчиво кивнул.
— Как знаешь.
Джесси в сердцах швырнула подушку в закрывшуюся за ним дверь и взвыла: «А-а-а!» Не нужен мне Эдди Палмер. Не хочу, чтобы ковырялся в моей душе. У меня все хорошо! Это он не понимает, что значат обязательства перед другими, порядочными, как Евгений, людьми, которые не корчат из себя черт знает что и живут обыкновенной, нормальной жизнью, не стесняясь маленького городка и не боясь слова «навсегда».
Однако, когда гнев Джесси улегся, она погрузилась в задумчивость. Если все правильно в моих отношениях с Евгением, почему тяну с его переездом ко мне? Откуда во мне неколебимое ощущение, что наш роман дошел до того предела, за который я не желаю переходить?..
Глава 6
Рождественский концерт в вустерской средней школе был в полном разгаре. Первым номером выступил струнный оркестр Джесси, следом готовился хор. За кулисами девушка руководила бригадой рабочих, устанавливавших для этого специальные помосты, и проверяла устройство, благодаря которому во время исполнения хористами «Зимней сказки» на сцену должен посыпаться искусственный снег.
— Джесси! — окликнул ее один из молодых коллег. — Отлично сработано. — Он улыбнулся и чуть обнял ее.
— Спасибо, Джек.
— Мне бы заставить свою банду спеть хоть наполовину не хуже.
— Они споют, можешь не сомневаться.
Он трижды плюнул через плечо и исчез так же стремительно, как и появился.
Она обожала концерты! Их приподнятую атмосферу, взволнованные лица, сам дух праздника. К тому же сегодня девушка радовалась вдвойне — ее отношения с Евгением пошли на лад.
После неприятного телефонного разговора накануне утром Джесси опасалась встречи с ним. Но, когда в колледже вошла в свой кабинет, на письменном столе ее ждали гвоздики, а рядом записка с извинениями. После уроков он зашел, они вместе обедали. Он был само внимание и заботливость. Впрочем, Евгений всегда отличался этим, с первого же дня знакомства.
Встречаться с ним она начала вскоре после смерти матери, когда чувствовала себя совершенно потерянной и одинокой. Евгений старался быть рядом, звонил каждый вечер, заезжал к ней поужинать, не только заполняя образовавшуюся пустоту, но и заставляя ее забыть о ней. Джесси не знала, что бы делала без него".
Правда, в последнее время он несколько изменился, хотя, возможно, причиной тому была сама Джесси. Не отдавая себе в том отчета, она, видимо, обделяла его вниманием, и он справедливо почувствовал — им пренебрегают… Что же касается их стычки из-за ночевки Эдди, то Джесси решила, что большинство мужчин было бы раздосадовано не меньше. В конце концов они окончательно помирились, а Джесси преисполнилась решимостью способствовать укреплению их дальнейших отношений.
Сейчас на глазах у Джесси на сцене выстраивался хор в праздничных красных нарядах. Каждый ряд занял свое место, солисты чуть выдвинулись вперед. Больше ее помощь не нужна, пора пойти и сказать дирижеру, взволнованно расхаживающему в кулисах, что он может начинать. Джесси повернулась и неожиданно наткнулась на Евгения.
— О, дорогой! — рассмеялась она. — Ты что тут делаешь?
Он не откликнулся на ее радость.
— Вот заехал, чтобы пригласить тебя пропустить по рюмке. Выступление твоих ведь закончилось, ты свободна?
Джесси открыла было рот, но смолчала. Взглядом обежала оживленную толпу за кулисами — музыкантов, одетых феями участниц концерта, толстого старшеклассника в наряде Деда Мороза. Ее уже не держали здесь никакие обязанности, но ей так хотелось остаться, потому что возвращало к тем дням, когда она сама училась в этой школе, проводила дни в этих самых коридорах и классах, выступала со всеми на этой самой сцене.
— Сейчас схожу за пальто, — сказала она, опустив голову.
На улице Евгений как бы между прочим поинтересовался:
— Что это за парень?
Джесси прислушалась. Даже сквозь стены школы сюда доносились звуки «Зимней сказки», исполняемой смешанным хором.
— Какой парень? — рассеянно спросила девушка.
— Ну, который обнимал тебя на сцене?
— Джек? — Она изумленно всмотрелась в суровые серые глаза спутника. — Ты это серьезно? Он поздравил меня с успехом моих ребят.
Евгений презрительно фыркнул.
— О небо! Да он женат, Евгений, и счастлив в браке.
— Может быть… Но даже невинный флирт я не потерплю, слышишь?
Джесси остановилась как вкопанная во власти дурного предчувствия. Вчерашнюю ревность Евгения еще можно понять, но сейчас?.. Это же ужасно! Да и в чем убедишь человека, снедаемого столь болезненной подозрительностью?
Разумеется, она могла бы извиниться, заверить, что такое никогда не повторится. Но уступить ей было не по душе. Не годится идти на поводу.