— И вы держали все эти ужасные мысли при себе?
— А кому я могла рассказать о них? — вызывающе спросила Джессика.
— Может, сестре? — предположил Шарль.
— Неужели вы не понимаете моих чувств? — Голос Джесс дрожал от возбуждения. — Попробуйте представить, как тяжело узнать о себе, что ты равнодушная, фригидная, холодная рыба, не знающая, что такое страсть. Той, первой ночью моего замужества я превратилась в глыбу льда! Как, по-вашему, я могла чувствовать себя после того, как отвергла своего мужа и тем самым довела его до смерти? Как я могла признаться Лилиан хотя бы в части этих грехов? — выпалила она. — Я знаю сестру, потому что мы близнецы. Она бы обязательно придумала мне оправдания. А я не хотела их. Я мучилась, и поделом. Если бы не я, Жан был бы жив. О, как я была несправедлива к нему! — отчаянно выкрикнула девушка. Она опомнилась только тогда, когда Каран крепко сжал ее руки.
— Тсс… — попытался успокоить ее Шарль. — Ох, Джессика, маленькая моя, это настоящий ад, — бормотал он, снова стискивая ее ладони, словно пытался обратить на себя внимание. Когда девушка подняла на Шарля большие карие глаза, полные стыда и боли, Каран продолжил: — Джесс, милая, выслушайте меня. — Девушка, внезапно ощутив себя совершенно измученной, просто сидела и смотрела на деверя. Осознав ее закомплексованность, Шарль непререкаемым тоном заявил: — Это не вы были несправедливы к Жану, а Жан несправедлив к вам.
Что за чушь? Джессика не верила собственным ушам.
— Это неправда! — резко возразила она.
Но Шарль не смутился, не опустил серых глаз, а весьма хладнокровно произнес:
— Было множество вещей, о которых Жан не говорил вам. Надеюсь, вы согласны?
— Я… не знала, что он… богат, если вы это имеете в виду, — враждебно ответила девушка. Она начинала успокаиваться после пережитого взрыва эмоций, хотя внутри все еще дрожало от нервного возбуждения. — Пожалуйста, отпустите мои руки, — добавила Джесс. Теперь ей вовсе не нравился этот настырный, заносчивый и дотошный субъект.
— И о его собственности, часть которой он завещал вам, вы тоже не знали, — напомнил Шарль, выпуская ее руки.
— А у Жана была собственность? — удивленно спросила Джесс, сразу невольно подтвердив правоту Шарля.
— Вы не знали и о том несчастном случае с Жаном, — не отвечая на вопрос, продолжал перечислять Каран.
— Нет, пока вы не рассказали мне, — согласилась Джессика, не подозревая, чем это кончится. Вот тут-то, не спуская с девушки пристальных серых глаз, Шарль и объяснил, в чем главном был Жан несправедлив к своей жене.
— Если вы не знали о несчастном случае, то Жан не мог сказать вам, чем этот несчастный случай закончился, — сказал Шарль. — Я думаю, лучше называть вещи своими именами. Вы и представления не имели, что несчастный случай сделал Жана… импотентом.
— Импотентом! — воскликнула девушка, и густой румянец окрасил ее щеки.
— Боюсь, это так, — подтвердил Каран, нежно проводя тыльной стороной ладони по ее пылающей щеке. Джессика в бешенстве отшатнулась.
— Я не ве… Как?.. — Впрочем, какая разница? Она ведь не хочет, чтобы Шарль начал вдаваться в детали их недолгой супружеской жизни. — Я не могу в это поверить, — все же заявила она. — В ту ночь — ночь нашей свадьбы — он набросился на меня как сумасшедший!
— Моя бедная девочка, если бы вы лучше знали мужчин, то могли бы… — Шарль осекся, но все же продолжил объяснение: — Из сказанного вами ясно, что мой кузен понимал — от него ждут исполнения супружеских обязанностей, и заставил себя наброситься на вас, надеясь, что агрессия поможет ему преодолеть импотенцию.
— Нет! — еле слышно выдохнула Джесс. — Я… — Она до сих пор не могла поверить услышанному. Все сказанное Шарлем вихрем кружилось в голове. Но вдруг она кое-что вспомнила… и тут же поняла, что деверь сказал ей неправду.
— Вы однажды спросили, не беременна ли я! — вызывающе бросила Джесс, уличая Шарля во лжи. Значит, Жан не был импотентом! Увы, у Карана оказался готов ответ и на это заявление.
— Вскоре после несчастного случая, еще лежа в больнице, Жан рассказал мне, как жеребец чуть не убил его. Когда я познакомился с вами и Жан сообщил, что вы поженились, я мог только предполагать, что хирурги, которые чинили его, ошиблись в диагнозе. Простите меня, моя дорогая… Когда вы поженились, Жану было двадцать пять лет… Несмотря на всю свою замкнутость, он имел пару романов. А вы, моя маленькая — такая красивая, такая застенчивая, — очень желанная женщина…
Когда Шарль назвал ее красивой, сердце девушки дрогнуло. Ладно, пусть считает ее красивой, но она не хочет, чтобы ее называли желанной…
— Не понимаю, при чем здесь моя внешность, — резко возразила Джессика, сама сознавая, что говорит чересчур воинственным тоном.
— Вы прелестны, но слишком далеки от жизни, — пробормотал Шарль. — Я не знал, ошиблись медики или нет, но, когда я увидел вас, понял: если какая-нибудь женщина может снова сделать Жана мужчиной, то это именно вы. Но только что вы подтвердили, что это вам не удалось, и я сделал вывод, что хирурги, которые сшили моего брата из кусочков, оказались правы — Жан остался импотентом.
— Вы… Он… Ох, Жан, бедный Жан, — застонала Джессика. Так вот почему в ту ночь муж заставил ее визжать от страха!
— Бедная Джессика, — нежно поправил Шарль. — Вы прошли через все…
— Его родители знали об этом диагнозе? — перебила девушка, вспоминая, как на следующее утро после свадьбы они с Жаном, стараясь не смотреть друг на друга, спустились по лестнице. — О Жане…
Шарль покачал головой.
— Он не мог рассказать об этом ни отцу, ни матери. Я был ему больше чем старшим братом, поэтому он и признался мне. Как вдова Жана, будьте добры познакомиться с медицинским заключением, оно подтвердит мою правоту.
Джессика прерывисто вздохнула и поняла, что верит этому спокойному сероглазому мужчине.
— Нет, я верю, — тихо сказала девушка, а затем, мечтая поскорее оказаться в одиночестве и разобраться в безнадежно перепутавшихся мыслях, спросила: — Вы хотите, чтобы я вернулась в Англию? — Джесс почему-то казалось, что теперь, после выяснения всех обстоятельств их брака, она не имеет права считать себя членом семьи Жана.
Когда на доныне серьезном лице Шарля появилась слабая улыбка, девушка почувствовала облегчение. Это было знаком, что ее отсюда не выставят — по крайней мере, до утра. Однако чувство облегчения оказалось кратковременным: потрясенная Джессика едва не задохнулась, когда Шарль любезно ответил:
— О нет, дорогая, я хочу, чтобы вы остались во Франции… и вышли за меня замуж.
Кровь хлынула в лицо Джесс, и тут она побледнела снова. Девушка с немым изумлением воззрилась на Карана.
— Разве вы не вникли в то, что я рассказала? — наконец воскликнула она.
— Я слышал каждое слово, — хладнокровно ответил Шарль возмущенной девушке.
— Тогда вы понимаете, я не могу выйти за вас! — закричала она, в панике вскакивая на ноги. — Я не могу стать женой никому! Не только Жан был импо… Я тоже! — Шарль поднялся следом за ней, и безумно перепугавшаяся Джессика увидела, что взгляд серых глаз остался таким же решительным.
Несмотря на то, что она уже дважды ему сказала «нет» на его предложение, Шарль протянул руку, бережно погладил девушку по щеке и тихо сказал:
— Я буду ждать.
Восприняв эту фразу как угрозу, Джессика наконец убежала. На этот раз Шарль не стал ее удерживать.
Не сразу после того как она оказалась в своей комнате, девушка вновь обрела способность связно мыслить. И когда ошеломленная Джесс перестала нервно мерить шагами комнату и села на край кровати, подробности разговора с Шарлем вновь всплыли в разгоряченном мозгу.
Да, упорства Шарлю не занимать… Только закончившаяся беседа состоялась лишь благодаря тому, что этот мужчина просто решил выяснить, почему в ответ на его громогласное «я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж!» Джессика ответила испуганным «нет!».
Нужно как можно быстрее уехать; теперь Джесс была абсолютно уверена в этом. Но уезжать не хотелось. Очень не хотелось. Она любила этого человека, и мысль никогда не увидеться с Шарлем казалась поистине ужасной. Но и остаться здесь, когда Шарль спокойно заявил «я буду ждать», Джессика тоже не могла.
Когда девушка надела пижаму и легла в постель, сумятица в ее голове усилилась. Она всегда радовалась одиночеству, но теперь жизнь без Шарля казалась невыносимой. Она хотела остаться, ох как хотела…
Пытаясь не думать о расставании с любимым, Джесс решила проанализировать сказанное им о Жане. Постепенно она начала верить, что не имела отношения к смерти мужа, и впервые за год почувствовала что-то вроде успокоения совести.
Теперь Джессика понимала — глубокий шок и плохое знание французского помешали ей обратить внимание на звучавшие время от времени слова, из которых явствовало, что Жан не просто упал с Бешеного из-за невнимательности, как она считала, но разбился, когда эта злобная тварь ударила его о дерево.
Жан, бедный Жан, как мало он ей рассказал о себе… Наверное, если бы она любила его больше, то сумела бы расспросить как следует. Может, он поведал бы о своем здоровье и даже о несчастном случае. Ох, если бы Жан это сделал! Они подходили друг другу больше, чем он думал. Он импотент, а она неспособна отдаться мужчине!
Первое, о чем подумала Джессика утром, — о предложении Шарля. И хотя в ушах все еще звучало его твердое «я буду ждать», девушка почувствовала себя спокойнее, чем накануне. Шарль не может заставить ее выйти за него замуж. И никто не сможет.
Джессика приняла душ, оделась и направилась в гостиную, от души надеясь, что Шарль выбросит из головы мысль о женитьбе. Может, уже выбросил. Но как только она спустилась на первый этаж, Шарль вышел из своего кабинета и как ни в чем не бывало двинулся ей навстречу.
— Доброе утро, Джесс, — радостно поздоровался он, всмотрелся в ее лицо, склонил голову и — к великому изумлению девушки, ожидавшей привычных поцелуев в обе щеки, — нежно поцеловал ее в губы.
Чувство было таким, словно ее пронзил электрический ток. Джессика, открыв рот, смотрела на Шарля. Сердце билось как барабан, губы горели, а он просто положил руку ошеломленной девушке на плечи и повернул в сторону столовой.
— Вы, наверное, так же голодны, как и я, — непринужденно заметил Каран, намекая, что вчера вечером они оба толком и не притронулись к обеду.
Джесс попыталась уклониться от объятий, причем сделала это достаточно сдержанно, чтобы Шарль не догадался о ее маневре, однако его рука сразу же оказалась на прежнем месте. Неужели Шарль решил сменить тактику? Похоже, и приветственный поцелуй не был случайным. Каран же заявил, что хочет жениться на ней. Значит, и короткое прикосновение губ, и рука на плечах были попыткой сломить ее сопротивление.
— Вам письмо, — провозгласил Шарль, усадив девушку. — Кажется, почерк женский, — добавил он с таким видом, будто был очень доволен этим обстоятельством, и протянул конверт.
Когда их руки случайно соприкоснулись, Джесс ощутила еще один удар, похожий на электрический разряд. О небо, если Каран не уедет в Париж, она сойдет с ума!