— Мы уезжаем?
Конрад улыбнулся.
— Да, похоже на то, — сказал он.
— Вы на меня сердитесь?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет. Впрочем, этот разговор нас никуда не приведет, и, хотя мне хочется вам помочь, я не могу предать доверие.
— Что вы имеете в виду?
Конрад вздохнул.
— Не мне рассказывать вам об Эльзе, Виктория, — тихо ответил он. — В свое время, не сомневаюсь, Хорст сам расскажет.
Виктория разозлилась:
— Мне нельзя доверять?
Конрад накрыл ладонью ее руку:
— Виктория, если бы дело касалось меня, я бы не колебался. Но поймите мое положение…
Виктория выдавила слабую улыбку:
— Извини… Конрад.
Глаза молодого человека блеснули.
— Я ошибся, когда сказал, что разговор нас никуда не приведет, — весело заметил он. — Мы уже перешли на «ты». Это хорошо, ja?
Виктория тихо рассмеялась.
— Как скажешь, Конрад, — все так же смеясь, ответила она и выбросила из головы все тревожные мысли об Эльзе фон Райхштейн.
Когда они приехали в замок, стемнело, и Виктория ужаснулась, обнаружив, что уже седьмой час.
— Когда радуешься, время летит, — весело заметил Конрад. — Мы снова устроим вылазку, в следующий раз поговорим о нас. Ты умолчала о своей жизни в Лондоне, а я хочу все о тебе знать. Возможно, потом мы пообедаем с моими родителями, а?
Виктория вышла из автомобиля.
— Не стоит назначать точный срок. Я пока не знаю, когда буду свободна, — медлила она. — Ты обязательно приедешь в ближайшие несколько дней к барону. Возможно, тогда назначим время.
— Хорошо, Виктория. — Конрад добродушно воспринял отказ. — Но ты согласна, что следует повторить вылазку?
Виктория позволила ему поднести свою руку почти к губам.
— Надеюсь, — мягко согласилась она.
Вдруг двор будто разрезал пополам резкий луч света. Широкие двери большого зала распахнулись, и их силуэты стали хорошо заметны с порога. Виктория увидела в проеме барона в сопровождении волкодавов, и внезапно по спине у нее побежали мурашки.
— Здравствуй, Хорст, mein Freund! — добродушно позвал Конрад. — Ты беспокоился о нас?
Барон не шевельнулся.
— Вы опоздали, — холодно сказал он, Конрад не обратил внимания на тон:
— Мы развлекались, Хорст. На Глокенберге. Я учил Викторию кататься на лыжах.
Барон нахмурил брови.
— Глокенберг опасен, — все так же холодно заметил он. — Слишком много деревьев!
Конрад сделал гримасу:
— Я могу о себе позаботиться, Хорст. Что касается Виктории, то она не забиралась слишком высоко. Никакой опасности.
Виктория выдернула ладонь из руки Конрада и с легкой улыбкой сказала:
— Мне пора. Спасибо, что взял меня с собой, Конрад.
Конрад проводил ее взглядом и сказал:
— Хорст, я не останусь. Я обещал матери вернуться к ужину.
Так как хозяин ничего такого и не предлагал, Виктория подумала, что Конрад ухватился за шанс спастись. Но когда она уже оказалась в тепле зала, барон прошел мимо уже без псов с явным намерением поговорить с молодым врачом. Виктория было задержалась, но барон бросил на нее только беглый взгляд, и с легкой тревогой она быстро направилась к себе.
В комнате она переоделась в изумрудные вельветовые брюки и расшитый черный свитер из плотного джерси. Причесалась, перевязала волосы черной лентой и спустилась вниз. Она слышала отъезжающий автомобиль и понадеялась, что барон не стал отчитывать Конрада за прогулку на Глокенберг.
В кухне Софи примостилась на скамье у огня, разговаривая с Марией. Она была румяной и привлекательной, и только болтающееся коричневое шерстяное, платье портило ее внешность. Завтра, решительно подумала Виктория, она возьмется за одежду. Пока еще она не обсуждала ее с девочкой, но, возможно, доверительных отношений, которые она медленно налаживала, хватит, чтобы убедить Софи, что Виктория хочет только помочь.
— Здравствуй, Софи, — сказала она, подходя к камину, естественному центру всей жизни в этих огромных апартаментах. — Хорошо провела день?
Софи бросила на нее безразличный взгляд:
— Да, спасибо, фройляйн.
— Хорошо. — Виктория улыбнулась. — Нам обоим принесло пользу пребывание на воздухе. От твоих щек положительно веет здоровьем.
Софи опустила голову:
— Вы уезжали с доктором Циммерманом?
— Да. Он взял меня кататься на лыжах.
Софи разглядывала свои ногти.
— Папа рассердился, — многозначительно заметила она. — Он не давал вам разрешения покидать замок.
Виктория вздохнула.
— Знаешь, Софи, я не в тюрьме. Мне не нужен пропуск, чтобы входить и выходить, когда захочется. — Она подчеркнуто посмотрела на Марию. — Разве не так?
Мария пожала плечами:
— Как вам угодно, фройляйн.
— О, Боже мой, что же это такое! — Викторию накалил оказанный бароном прием и теперь она дошла до предела: — Вы сказали, что для меня совершенно уместным будет отправиться с доктором Циммерманом. Вы практически подтолкнули меня!
Мария сложила руки на груди:
— Я ничего и не отрицаю, фройляйн.
— Этого мало! — Виктория раздраженно дернулась. — Во всяком случае, что сделано, то сделано! Что у нас на ужин?
Софи посмотрела вверх:
— Вы боитесь папы, фройляйн?
Виктория сверкнула на нее взглядом:
— Глупости! Конечно, не боюсь.
Софи ухмыльнулась:
— Тогда почему вы так нервничаете? Только потому, что я сказала, что папа недоволен вашей прогулкой с доктором Циммерманом?
— Мне не нравится, когда со мной обращаются, как с ребенком! Если я решила идти, я пойду. Понятно? — Виктория тяжело дышала.
— Абсолютно, фройляйн, — ответил низкий, холодный голос, который она мгновенно узнала. — Однако должен напомнить, что вы на службе!
Виктория обернулась, зная, что Мария и Софи следят за ней. «Им это нравится», — сердито подумала она.
— Вы отсутствовали весь день, герр барон, — так же холодно ответила она. — Не вижу ничего плохого в прогулке с доктором Циммерманом на… на…
— Глокенберг, — подсказал барон.
— Да. — Виктория сжала кулаки. — Я собиралась вернуться до вашего приезда. Мария знала, куда я отправилась.
Барон поднял темные брови.
— Вы так хорошо знакомы с доктором Циммерманом, чтобы провести несколько часов наедине? — ледяным тоном осведомился он.
Виктория вздохнула:
— Не понимаю вас.
— Вы ничего не знаете о докторе Циммермане. Он случайный знакомый, не больше. Вряд ли это достаточное основание, чтобы на него полагаться!
— Ну, в самом деле! — Виктория уставилась на него. — Сейчас не средние века! Вы же не думаете, что я поверю, будто вас беспокоит моя мораль…
Барон поджал губы:
— Вы мне противоречите, фройляйн?
— Да. — Все в Виктории бурлило от возмущения. — Конрад Циммерман — ваш друг, и, кроме того, врач. Думаете, я поверю, что человек в его положении пойдет на риск погубить репутацию, воспользовавшись одной из ваших… ваших… служанок! — Слово застряло у нее в горле.
Барон пожевал нижнюю губу.
— Ладно, согласен, доктор Циммерман — достойный молодой человек. Однако это не делает его более ответственным. У него уже были приключения на Глокенберге. Однажды он сломал там ключицу. Он вам не рассказывал?
Виктория нахмурилась.
— Нет, — призналась она. — Но сегодня не было никакой опасности. Мы не забирались слишком высоко.
У барона вырвалось восклицание.
— Вы не можете утверждать с полной уверенностью, — бросил он. — В любом случае я запрещаю вам кататься с этим молодым человеком.
У Виктории глаза полезли на лоб от изумления:
— Запрещаете… мне?
— Да, фройляйн. Пока вы у меня на службе, будете подчиняться моим приказам!
Лицо Софи выражало восторг, и Виктория рассердилась.
— Вы не можете контролировать все мои передвижения, герр барон, — парировала она. — В свободное время я вольна делать все, что пожелаю.
Глаза барона сверкнули:
— Я не позволю обращаться с собой в такой манере, фройляйн. Нравится или нет, вы будете делать, как я скажу.
Виктория подняла голову.
— А если откажусь? Что тогда? — Она прошла мимо ошарашенной Марии и, высоко подняв голову, вышла. Но перед этим обернулась, пренебрежительно глядя на барона. — Наверное, если я не подчинюсь, то найду себя запертой в северной башне, — напряженно заметила она и с этим покинула комнату, прежде чем ее могли остановить.
Только в своей комнате она поняла всю чудовищность своего поступка. Она высмеяла барона перед Софи и Марией и к тому же поставила себя в глупое положение. Почему она поддалась своему и его раздражению? Барон прекрасно знал, что не сможет помешать ее походам с Конрадом, если она захочет, и следовало пропустить мимо ушей его приступ гнева. Получилось, что она создала тупиковую ситуацию и теперь не знает, как из нее выбраться…
Глава 8
В конце концов, Виктория не вышла к ужину. И она подозревала, что это трусливый поступок, но после спора с бароном почему-то не могла смотреть в лицо Марии. К этому времени Мария уже, видимо, угостила историей Густава, и, хотя они ничего не скажут, начнутся постоянные переглядывания, и Виктория все поймет.
В полвосьмого она поняла, что должна увидеть хозяина. Ничего больше не оставалось. Если она этого не сделает, не успокоится.
С бьющимся сердцем Виктория спустилась по лестнице и свернула в большой зал. Барон, очевидно, обедал в кабинете, так как в зале были только псы. Распахнув дверь в восточное крыло, она постояла в коридоре, успокаивая нервы и мысленно повторяя заготовленные фразы. Затем решительно шагнула к двери кабинета, пока хватало силы духа.
Виктория тихо постучала по панели, почти надеясь, что он не услышит и таким образом под благовидным предлогом позволит отказаться от ее намерения.
Трясущимися пальцами она повернула ручку и отворила дверь. Сделав неуверенный шаг, она пролепетала:
— Герр барон, мы можем поговорить?
Барон расположился за столом, на котором стояли остатки ужина. На ковре рядом с камином Софи разглядывала журнал.
При появлении Виктории барон встал с кресла и нахмурил брови.
— Ja, фройляйн. — Его голос был бесстрастен.
Софи вызывающе посмотрела на гувернантку, и Виктория поняла, что в присутствии девочки извиняться будет намного труднее. С таким же успехом она могла позвать Марию и Густава, так как Софи с удовольствием все перескажет им.
Вдруг она заметила, что барон с нетерпением смотрит на нее, облизала сухие губы и сбивчиво начала:
— Я… я хочу поговорить… то есть… хочу обсудить то, что случилось.
Барон наклонил голову:
— Да, фройляйн?
— Да. — Виктория закусила губу и глубоко вздохнула. — Я хочу сказать… э… — Она подавленно умолкла. Барон обернулся и взглянул на дочь.
— Софи, — сказал он, — думаю, фройляйн Монро будет легче говорить без твоего присутствия.
Софи оскорбленно подняла голову:
— Но, папа, я не слушаю фройляйн Монро. Я читаю.
На губах барона появилась легкая улыбка.
— Верится с трудом, — тихо произнес он. — А теперь иди как хорошая девочка. Уже почти пора спать. Ступай в свою комнату, а я приду через несколько минут. Когда выслушаю, что скажет фройляйн Монро.