Когда трапеза наконец закончилась, Паула тут же заявила, что детям надо отдохнуть.
— Но я уже спала! — бурно запротестовала Мария. — Пусть Себастьян спит, а я пойду в бассейн!
— Но не сразу после еды, — наложила вето Джейн, за что удостоилась злобного взгляда девочки и пинка в лодыжку. Она охнула от боли, но этот возглас остался незамеченным из-за негодующего крика мальчика, который тоже не желал отправляться спать.
— Себастьян, дорогой… — Паула приложила руку ко лбу. — Какой шум! Джейн, не могли бы вы?..
— Конечно, может, — нетерпеливо прервала графиня. — Ради этого ее и наняли. Сеньорита, уведите детей.
— Не нужно. — Отодвинув кресло, Энрико поднялся из-за стола. — Я еду на виноградник и могу взять детей с собой. Но только если они будут хорошо себя вести, — веско добавил граф, когда племянники накинулись на него с радостными воплями.
— Ты уезжаешь? — недовольно спросила графиня. — Но ведь с минуты на минуту прибудет Кармен.
— Доверяю тебе встретить ее… а заодно и ее приятеля, — холодно ответил Энрико. — Как-никак, но это твои гости, дорогая Монсерат. — Он вышел из комнаты, ведя племянников за руки.
Тягостное молчание после их ухода прервал взрыв серебристого смеха Паулы.
— Мама, разве ты еще не поняла, что Энрико — взрослый мужчина и не позволит собой командовать? Он женится на Кармен, только когда будет готов к этому. А до тех пор… — Паула красноречиво пожала плечами, — они вольны развлекаться как им угодно. Ошарашенная Джейн застыла на месте.
— Воспитание Карменситы следовало бы доверить мне. — На щеках графини вспыхнули два красных пятна. — Тогда она не позволяла бы себе никаких похождений и дело бы давно уладилось.
— Возможно, — на сей раз равнодушно пожала плечами Паула и властно обратилась к Джейн: — Я нашла в своих вещах несколько детских книг и игрушек. Поднимитесь со мной, я вам их отдам.
Спорить не приходилось. Оказавшись на лестнице, Паула тронула Джейн за руку.
— Дорогая, если бы вы знали, как я вам рада! Не обращайте внимания на то, что мама держится так… отчужденно. По правде говоря, она ненавидит все английское. Ее любимая младшая сестра Эстелла вышла замуж за англичанина и умерла вскоре после рождения Кармен. Мама обвинила в ее смерти мужа Эстеллы, английских врачей и больницу, хотя никто не был виноват. Это был трагический несчастный случай, который мог произойти где и когда угодно. Но мама так с этим и не смирилась. — Паула выразительно закатила глаза. — Более того, она написала моему дяде и предложила — нет, потребовала — отправить малышку в Испанию и отдать ей на воспитание. А когда он отказался… О Боже, какой был шум!
— Вы хотите сказать, что человек, потерявший жену, должен был расстаться и с ребенком? — удивилась Джейн.
— Маму переубедить невозможно, — огорченно призналась Паула. — Когда она вышла замуж за графа Сальвадоре, мы с Энрико были детьми. Она очень надеялась родить еще одного ребенка, причем обязательно сына. Когда из этого ничего не вышла, мама решила, что мы с Энрико должны пожениться…
Она покачала головой.
— Что за чушь! Мы не были влюблены друг в друга… хотя Энрико очень привлекателен, — добавила Паула, шаловливо и в то же время чувственно изогнув полные губы. — Кроме того, я никогда не знала, о чем он думает, и это сводило меня с ума. Зато об Антонио я знаю все, и это прекрасно.
Джейн слегка напугала откровенность собеседницы.
— Сеньора… — сдержанно начала она.
— Ох, как церемонно! Не выношу церемоний. Кристина нам как родная, и вы мне тоже понравились. Зовите меня Паулой. Вас удивляет, что я рассказываю о таких вещах? — Она провела Джейн в спальню и прикрыла дверь. — Видите ли, это не просто сплетни. Раз уж вы присматриваете за моими детьми, вам следует кое-что знать… — Паула сделала паузу. — У нас большие проблемы с Марией.
Как будто я слепая, иронически подумала Джейн.
— Очень жаль, — осторожно сказала она. Взяв книжку с картинками, Паула повертела ее в руках.
— Конечно, когда Мария родилась, мама была рада. Как-никак, первая внучка. Но когда на свет появился долгожданный мальчик, она чуть с ума не сошла от счастья, как будто Себастьян был ее собственным сыном. Мы с Антонио думали, что это пройдет, но не прошло. А Мария все видит… и ревнует.
Паула тяжело вздохнула.
— Однажды мама вошла в комнату Себастьяна и увидела, что Мария стоит у его кроватки со стаканом в руке. Вода была повсюду… на одеяле… на лице мальчика… Мария сказала, что пыталась напоить его… — Голос Паулы увял.
— Возможно, это правда, — предположила Джейн.
— Но мама просто взбесилась. — Паула возвела глаза к небу. — Она обвинила девочку в том, что она хотела причинить Себастьяну вред, а Мария закричала, что все любят брата больше и что она ненавидит его.
— Соперничество между братьями и сестрами — неотъемлемая черта детства, — пожала плечами Джейн. — Мои племянники дерутся как сумасшедшие…
— Был и еще один случай. Когда Себастьян только начал ходить, Мария повела его в наш бассейн. Она сказала, что научит его плавать. Но она сама едва умела держаться на воде. Если бы Себастьян поскользнулся на мокром бортике… — Паула передернула плечами.
— Но ведь этого не случилось. И было это давно… — успокаивающе произнесла Джейн. — Антонио говорит то же самое, но мама не дает нам этого забыть. — Бархатные темные глаза Паулы внезапно наполнились слезами. — А Себастьян теперь знает, что ему все можно, и действительно, стоит ему упасть или набить себе шишку, как мама утверждает, что в этом виновата Мария. Но это еще не все. Недавно Мария украла… какой-то пустяк, несколько тысяч лир… не то из моей, не то из маминой сумки. Представляете… — Паула развела руками. — Поэтому мама считает, что мы должны отослать девочку в католическую школу для трудных детей, которой руководит ее школьная подруга, опытный психолог. Пока что мы… достигли компромисса. Я наняла Кристину, чтобы она присматривала за Марией. Но если… что-то случится, нам придется всерьез подумать об этой школе.
— Вы говорили об этом Энрико?.. — Джейн проглотила комок в горле. — То есть графу Сальвадоре?
— Нет, — покачала головой Паула. — Понимаете, когда мама вышла замуж за его отца, Энрико было всего лишь четырнадцать. Он очень любил свою мать и не мог смириться с тем, что ее место заняла другая женщина. А мама… тоже делала ошибки. И теперь ей трудно поделиться с пасынком бедой… признать, что ее внучка… в некотором роде больна.
— Ну, возможно, все изменится, когда он женится… на Кармен, — странно бесцветным тоном сказала Джейн.
— Бедная мама. — Улыбка Паулы напомнила солнечный луч, прорвавшийся сквозь пелену облаков. — Не сумев женить Энрико на мне, она задалась целью свести его со своей племянницей. — Женщина хихикнула. — Это ее навязчивая идея! И я думаю, Кармен будет ему хорошей женой, потому что у них одинаковый образ жизни и деловые интересы. Я на такое не способна. — Улыбка Паулы перешла в лукавую усмешку. — Антонио не требует, чтобы я занималась делами.
Джейн ничуть этому не удивилась. Сразу было видно, что, хотя Паула дружелюбна и обворожительна, но не обременена ни интеллектом, ни глубиной натуры. Кроме того, она явно находится под башмаком у графини. Джейн уже сбилась со счета, сколько раз Паула сказала слово «мама».
— Но на этот раз Кармен заставила маму сердиться, — продолжала Паула. — Она решила привезти с собой своего последнего дружка. До сих пор моя кузина не позволяла себе хвастаться перед Энрико своими связями.
— Может, она хочет заставить графа ревновать, — деревянным голосом произнесла Джейн.
— Наверно, вы правы. — От подобной неожиданной мысли Паула захлопала в ладоши и залилась очаровательным журчащим смехом. — Браво, Джейн! Очень умно. Интересно, чем Энрико ей отплатит? Думаю, в ближайшие дни скучать нам не придется, верно?
Не думаю, что мне это будет так же забавно, мрачно думала Джейн, возвращаясь во флигель с ворохом книг и игрушек. Разобрав детские вещи, Джейн попыталась скрасить спартанскую обстановку их жилища, постелила на стол яркую скатерть и принесла со двора несколько горшков с цветами. Уюта ее усилия почти не добавили, но она сделала все, что смогла, с коротким вздохом подумала Джейн.
Хотя ставни в доме были прикрыты, от жаркого послеполуденного солнца во флигеле было очень душно. Оттянув ворот блузки от потной шеи, Джейн решила, что имеет полное право выкупаться в бассейне. Она надела черное бикини, накинула просторный шелковый халат, взяла темные очки и положила в сумку книжку и лосьон от солнечных ожогов.
Казалось, в этот час все живое в округе погрузилось в сон. Умолкли даже цикады. Листва не шевелилась. Джейн немного помедлила, глядя на бирюзовую воду, вспомнила вчерашнее непристойное веселье, а затем погрузилась в непривычный покой.
Взяв надувной матрас, Джейн разложила его в тени старого дерева, сняла халат и скользнула в прохладную воду. Немного поплавав, она выбралась на кафельный бортик бассейна, села и стала выжимать волосы.
В голове у нее все еще вертелись признания Паулы; как Джейн ни пыталась убедить саму себя, что дела этого семейства ее не касаются, ничто не помогало. Насмешливо фыркнув, она пошла к надувному матрасу, взяла полотенце и стала вытираться. Затем постелила на матрас полотенце, легла на него лицом вниз, положила голову на скрещенные руки и закрыла глаза. В мозгу тут же закружился вихрь образов — хмурое лицо Марии, тревожные глаза Паулы, презрительное и высокомерное лицо графини. Но все эти видения заслонили янтарные глаза Энрико Сальвадоре и его губы — то гневно сжатые, то насмешливо улыбающиеся. Его гибкое стройное тело и сильные, умелые руки.
Джейн крепко зажмурилась, однако даже вспыхнувшие под веками огненные круги не смогли уничтожить этот образ. Теперь от него никуда не деться, как от собственной тени. Она будет думать о нем днем, а ночью он станет являться ей в снах.
И тут Джейн поняла, что полюбила, полюбила на всю жизнь, раз и навсегда.
Глава 7
Ей снилось, что она — птица и парит в потоке теплого воздуха и смотрит на раскинувшийся внизу золотистый пейзаж. Ее руки были крыльями, а она сама устремилась на восток, к свободе. Но почему-то даже во сне сознавала, что эта свобода недолговечна. Над ней вился сокол — хищник, от которого не было спасения. А затем она услышала свое имя, прилетевшее с теплым ветром. Почувствовала прикосновение властных рук, гладивших ее перья и принуждавших к покорности.
Это был уже не сон. Ошеломленная Джейн, окончательно прогнав остатки сна, увидела Энрико, который, стоя на коленях, втирал в ее плечи и спину лосьон от ожогов.
— Какого черта? Что вы делаете? — Джейн села, прижимая к себе расстегнутый им лифчик.
— Мешаю вам заживо зажариться, — ехидно сказал он.
— А что, разбудить меня было нельзя? — гневно спросила Джейн. То, что Энрико был прав, ничуть не уменьшило ее гнев.
— Можно, — согласился граф, насмешливо сверкнув глазами. — Но далеко не так приятно. Я, кстати, тоже пришел поплавать.
Джейн закусила губу.
Граф был в той же одежде, что и утром.
— Поплавать, сеньор? Без купальных принадлежностей и полотенца?
— В это время дня, Дженни, — негромко сказал Сальвадоре, — бассейн обычно находится в моем полном распоряжении, поэтому я могу пренебречь условностями. Желаете убедиться? — Слегка улыбаясь, Энрико стал расстегивать рубашку.
— Нет! Ни капельки! — Джейн на секунду представила себе обнаженного мужчину, и у нее пересохло во рту. Она схватила халатик и вскочила. — Я… я ухожу.