На следующее утро Вивиан долго собиралась с духом, прежде чем сойти вниз. Волновалась она напрасно: хозяин уже ушел, и гостья возблагодарила судьбу за нежданную удачу. И без того совестно смотреть ему в лицо, а уж за завтраком — тем более!
Вивиан быстро прибралась в кухне и поспешила в гостиную: добавить воды в подставку для елки. Едва она опустилась на четвереньки, хлопнула задняя дверь.
Сердце беспомощно дрогнуло. Но на пороге возник не Дерек, а Харди с охапкой хрупких зеленых ветвей.
— Вот, рассудил, что раз уж вы так елку принарядили, может, захотите и дом приукрасить, — без предисловий сообщил старик, роняя ношу на вычищенный ковер. — Я тут кедра нарезал. Джанет, помнится, пристраивала веточки на каминную полку, чтобы свешивались через край. То-то славно смотрелось!
С чего это несносный старикан вдруг подобрел?
— Спасибо. Какая чудесная идея!
— На заднем дворе еще и остролист растет. За углом, у кухни, где ветра нет. На такой высоте остролисту вообще не место, но этот такой же настырный, как и старуха, воткнувшая его в землю.
— Джанет? — наугад предположила молодая женщина и тут же убедилась в своей ошибке.
— Да вы головой подумайте! — фыркнул Харди. — Деревья не растут как трава, тем паче в горах, а моей Джанет только-только шестьдесят шесть стукнуло, когда Господь ее прибрал. Это бабка Джанет постаралась. Вот уж у кого рука была зеленая! У нее такое шло в рост, о чем в здешних краях и не слыхивали! Мы-то всегда на Рождество запасались остролистом. Думал, может, и вам понравится…
— Еще как понравится! Но мне не хотелось бы вас затруднять: у вас и без меня дел по горло!
— Это верно! — Старикан свирепо сдвинул брови, словно, принеся одну-единственную жертву на алтарь мира, он полностью исчерпал запасы добродушия.
— Я сама нарежу остролиста, вот только разберусь в доме, — предложила Вивиан.
— В такой одежке вы и носа на улицу не высунете! — Старик презрительно засопел. — Женщина, вы тут уже два дня, а до сих пор не поняли, что в горах с погодой не шутят!
Вивиан прикрыла глаза. Ну сколько можно выслушивать нотации по поводу экипировки? Обсуждение ее гардероба стало излюбленной темой для беседы — конечно, если не считать погоды!
— Мистер Блейк, честное слово, я давно сделала нужные выводы. Но поскольку беды не поправишь, наверное, нам придется…
— Да вы носа-то не задирайте, я дело говорю! — Склонив голову набок, старик окинул гостью придирчивым взглядом. — Вот стою я здесь и гляжу, что размер-то у вас вроде в аккурат такой же, как у моей Джанет, и коли вы не побрезгуете поношенным платьем, я бы, может, подобрал для вас какую-нибудь одежонку, чтобы в четырех стенах-то не сидеть.
— Как мило с вашей стороны! — поблагодарила Вивиан, решив не обращать внимания на вызывающий тон новоявленного благотворителя.
Харди ретировался восвояси, хлопнув по привычке дверью, а спустя полчаса возвратился с огромной коробкой, которую торжественно водрузил на диван.
— Вот, держите. Может, чего и приглянется. Сапоги, надо думать, велики, да лишняя пара носков дело поправит. — Старик повернулся уходить и уже от порога спросил: — Кстати, что на обед будет?
— Горячие сэндвичи с сыром и томатный суп.
— А как же сладкие пирожки с начинкой? Неужто ни одного не осталось?
— Если хотите, я испеку новую порцию.
Вивиан улыбнулась старику, а тот заговорщически подмигнул в ответ.
— Так вы уж не забудьте, э? А то вкалываешь тут на вас не покладая рук, прямо живот подвело!
По счастью, Джанет и правда носила восьмой размер. Полинявшие синие джинсы, мягкие, словно замша, сидели как влитые. Рассортировав остальные вещи, Вивиан отобрала свитер ручной вязки, доходивший до колен, пуховую кремовую куртку с меховым воротником, две пары шерстяных носков — пододеть в сапоги — и пару кожаных перчаток. Взглянув на шерстяное нижнее белье вызывающе-красного цвета, молодая женщина покачала головой: в конце концов, она и десяти минут на улице не пробудет!
Проблема заключалась в том, что подходящего инструмента для нарезки ветвей в кухне не обнаружилось. Как уж там Харди справился с кедром, так и осталось загадкой. Упругие ветви остролиста искололи Вивиан все руки. Кухонные ножницы ситуацию не спасли, равно как и нож. Усталая и раздосадованная, молодая женщина окинула взглядом ветку с алыми ягодами. Да, здесь без секатора не обойдешься!
Дерек не велел ей выходить из дома, ссылаясь на непогоду. Но ведь конюшня всего в нескольких сотнях ярдов! Расстояние невелико, а она ведь еще и оделась довольно тепло!
Но стоило гостье завернуть за угол, как налетел холодный ветер и пробрал ее до самых костей. Надвинув капюшон на самый лоб и сожалея, что отказалась от шерстяного нижнего белья, она пересекла двор и, с трудом отворив массивную дверь конюшни, проскользнула внутрь.
Приход Вивиан остался незамеченным. Она в изнеможении прислонилась к стене и постояла немного, наслаждаясь пахучим теплом. Предзакатные лучи проникали в окно; две электрические лампы заливали помещение золотистым светом.
Вдоль стен тянулись ряды денников: пять слева и пять справа, разделенные забетонированным проходом. Справа от двери обнаружилась лесенка, уводившая к антресолям, доверху заполненным брикетами ярко-желтой соломы и блеклого сена.
Полуоткрытая дверь слева вела в кладовку. Там хранилось всевозможное конское снаряжение: седла и уздечки, потники и мази, масла и скребки.
В воздухе разливался аромат сена, пряный запах животных щекотал ноздри. Тишину то и дело нарушали приглушенные звуки: стук копыта о дерево, довольный хруст, журчание воды, что текла по двум желобкам поилок. Где-то в глубине слышались голоса мужчин.
Это место чем-то напомнило Вивиан церковь: возможно, причиной тому явилось торжественное безмолвие или окно, окрашенное в темно-синие тона зимних сумерек, испещренное алыми предзакатными бликами.
Окликнуть Дерека и нарушить тишину вдруг показалось святотатством. Молодая женщина неуверенно двинулась вперед, на звук голосов, по пути с удовольствием рассматривая лошадей. Одни отрывались на мгновение от кормушек и без особого интереса оглядывали гостью, справедливо рассудив, что толку с нее никакого. Другие тихо пофыркивали и следили за ней огромными умными глазами.
Вивиан уже почти поравнялась с последним денником, когда со скирды соломы в углу донеслось глухое рычание и ретривер Чарли преградил гостье дорогу.
— А ну лежать! — тихо упрекнула пса Вивиан, на всякий случай останавливаясь на почтительном расстоянии. — Не я ли вот уже второй день кормлю тебя олениной, неблагодарный ты пес!
Чарли снова заворчал, на этот раз громче, так, что услышали мужчины. На мгновение воцарилась гробовая тишина, тревожная и угрожающая, и в следующее мгновение Вивиан едва не сбили с ног: Харди пулей вылетел из-за угла, свирепо потрясая кошмарными вилами, а за ним по пятам несся Дерек с молотком.
При виде гостьи мужчины застыли на месте.
— Ох, — выдохнул Кейдж, смущенно потупившись. — Это ты!
— Для Санта-Клауса рановато, — весело заметила Вивиан, — так кому и быть, как не мне?
— А мы подумали, конокрады, — пояснил Харди, с вилами наизготове.
— Лишняя осторожность не помешает, — подтвердил Дерек.
— Да уж, наверное, — кивнула Вивиан, хотя на самом деле реакция мужчин показалась ей несколько странной.
— В доме все в порядке? — Дерек снял шляпу и отер лоб.
— Разумеется. А что?
— Тогда чего вас сюда принесло? — взорвался старик.
— Ищу, чем бы нарезать остролист. Прошу прощения, если забрела на запретную территорию. Я подумала, что у вас найдется секатор.
— Разумеется! — выдохнул Дерек. — Конечно, найдется. Убери вилы, Харди, пока не проткнул кого-нибудь ненароком.
— Вот и Чарли меня того и гляди съест! — пожаловалась Вивиан.
— Вам с Чарли неплохо было бы подружиться, — задумчиво заметил Дерек, отзывая собаку. — Пес составил бы тебе компанию, пока мы заняты здесь.
— Да, собственно, скучать мне некогда, но если ты считаешь, что лишнее общество мне не помешает, так Сейла более дружелюбна. Так и вертится под ногами.
Мужчины снова переглянулись.
— Ага, — сказал Харди, — но Чарли надежнее…
— На Чарли можно положиться, — подтвердил Дерек.
Вивиан недоуменно воззрилась на них.
— Ну, если конокрады ворвутся в кухню среди бела дня…
— Ты права, мы делаем из мухи слона! Это все ты виновата: прокралась в конюшню и перепугала нас до полусмерти! — Дерек отбросил молоток. — Собственно, на сегодня я почти закончил, так что, пожалуй, прогуляюсь с тобой до дома.
— А как насчет остролиста?
— Я сам его нарежу. Тебе вообще не следует выходить из дома: ты слишком легко одета… — И тут Дерек умолк, разглядев ее костюм. — Бог ты мой, где ты раздобыла куртку… и прочее?
— Я дал! Это вещички Джанет: я их сберег, — пояснил Харди. — Пожалуй, я поставлю припарку кобыле, и хватит с меня на сегодня. Или есть еще работенка?
Дерек покачал головой.
— Похоже, мы сделали все, что нужно.
— А что не так с кобылой? — шепнула Вивиан, оглядываясь через плечо: старик исчез в крайнем деннике.
— Растянула связку, ничего серьезного. — Дерек взял ее под руку и повел к выходу. — Пошли, вернемся в дом. Ты явно не создана для конюшен.
— Может, и нет, но я отлично понимаю, почему мистера Блейка отсюда клещами не вытащишь. Здесь так покойно и хорошо! И лошади… — Молодая женщина застенчиво улыбнулась своему спутнику. — Старик, конечно, прав, уверяя, что я не отличу, где у лошади хвост, а где — морда, но даже я вижу, какие они красивые. Что ты с ними делаешь?
Дерек усмехнулся:
— Я их не ем, честное слово! В холодильнике ты не найдешь ни куска конины.
— Выдумал тоже! Да мне это и в голову не приходило! Я хочу сказать: они выигрывают призы на скачках или просто украшают собою ферму?
— Пожалуй, второе. — Дерек остановился и почесал нос гнедому красавцу, просунувшему морду сквозь прутья. — Эти — для состязаний на короткие дистанции, так что я немножко занимаюсь селекцией. Но по большей части просто езжу верхом. Во времена моего деда тут паслись целые табуны, а мне и этих хватает. В мое отсутствие Харди превосходно управляется один. А летом мы нанимаем в помощь местных ребятишек.
Конь легонько толкнул хозяина в грудь и фыркнул. Вивиан в испуге отскочила.
— Боже, он хочет тебя укусить?
Дерек так и зашелся смехом.
— Нет, дорогая, он есть просит. Хочешь покормить его?
— Нет уж, спасибо, — отозвалась Вивиан, ничуть не обидевшись на смех: от ласкового слова сердце ее сладко замерло. — Того и гляди руку оттяпает!
Одной рукой обняв спутницу за плечи, Дерек извлек из кармана морковку.
— Ничего не бойся, — успокоил он. — Снимай-ка перчатку и подай ему угощение на ладони.
— Можно, я хоть перчатку оставлю?
— Нет. Иначе не оценишь удовольствия.
Случайно оброненное слово «дорогая» и рука, обхватившая плечи, не оставляли места страху. Вивиан решительно стянула перчатку.
— А теперь протягивай морковку! Ну, смелее! — поощрил Кейдж. Конь уже потерял всякий интерес к хозяину и хищно поглядывал на незнакомку.
— Дерек, — пролепетала молодая женщина, — нас с этим зверем друг другу толком не представили, а как можно доверять такому гиганту, даже если он самого восхитительного бронзово-золотистого оттенка?