— Ты — хозяин, тебе и карты в руки. Если вздумал платить мне за любезное обхождение, будет тебе, что заказывал. — Старик развернулся и, прихрамывая, зашагал к деннику соловой кобылки. — Только не по душе мне это. Нет, сэр, совсем не по душе!
5
Вивиан достала из морозилки мясо — пусть оттаивает к ужину; зажарила ветчину и картошку с грибами на ленч, а затем вплотную занялась уборкой. Два часа она орудовала тряпкой и щеткой не покладая рук: в результате дом преобразился, словно по волшебству. Сама Вивиан ощущала себя при этом на верху блаженства.
Не то чтобы роль домохозяйки оказалась для нее внове. Напротив, результаты говорили об обратном. Но в жизни одинокой женщины, посвятившей себя служебной карьере, хозяйственные хлопоты занимают не такое уж значительное место.
Семья и домашний очаг… Как рано Вивиан утратила и то и другое! Повзрослев, она так и не сумела восполнить потерю. Да, за ней числился строгий, элегантный коттедж на территории школы, но можно ли назвать его домом? В придачу к административным обязанностям бесконечная череда заседаний, переговоры по вопросам субсидий, плановые встречи поглощали все ее свободное время.
А здесь, на ферме, она вволю наиграется в «ведение хозяйства»: то, что другие женщины принимают как должное, как часть повседневной жизни, часто не совсем приятную, для Вивиан станет нежданным подарком. Пока погода держит ее здесь в плену, она наведет уют: именно то, чего ей так не хватает в реальной жизни! Напевая рождественские песенки, она до блеска натрет полы, вычистит шкафы и буфеты, напечет сладких пирожков, спланирует меню на ближайшие дни…
Так она и поступила. Когда мужчины и собаки вернулись в дом, в воздухе разливался аромат свежей выпечки. Слабый запах мебельного воска и надраенных половиц приятно щекотал ноздри.
И Дерек, и Харди не сговариваясь оставили шляпы и сапоги в прихожей. Они, безусловно, заметили, как преобразилась кухня: оба неловко примостились у стола и подозрительно поглядывали по сторонам из-под насупленных бровей. Однако язвительных комментариев не последовало.
За столом все молчали, если не считать утробного ворчания Харди. Должно быть, звуки эти выражали одобрение: судя по той скорости, с которой старик уничтожал пирожки, стряпня Вивиан пришлась ему по вкусу. Мужчины время от времени неприязненно посматривали друг на друга.
Даже собаки почувствовали неладное: они забились под стол и просидели там безвылазно до конца ленча. Угрюмая тишина наводила на мысль о похоронах; ощущение уюта и тепла развеялось само собой. Видя, как плоды трудов ее пошли прахом, Вивиан не смогла сдержаться.
— Не то чтобы я ждала цветистых комплиментов, — сердито заявила она, когда исчез последний пирожок и мужчины встали из-за стола, собираясь уходить, — но простое «спасибо» пришлось бы весьма к месту. Или вы полагаете, что, набивая ваши желудки горячей снедью, я всего лишь выполняю свое предназначение в этом мире?
— Я не пытаюсь постичь замыслы Творца, тем паче в отношении женщин, — коротко отозвался Дерек.
Да он, похоже, уверен, что женский пол в целом и она в частности — досадная ошибка природы, кара небесная, ниспосланная мужчинам за грехи их!
— Вижу, вы — человек широких взглядов, — фыркнула Вивиан. — В котором часу прикажете подавать ужин, милорд?
Харди ехидно хихикнул.
— Ради всего святого, прекратите изображать из себя кухарку! — сердито отозвался Дерек. — Кажется, мы сошлись на том, что вы возьмете на себя домашнюю работу, а мы займемся лошадьми; но если вы полагаете, что ваши таланты найдут лучшее применение в конюшне, так и скажите, не стесняйтесь!
— Ох, нет… — тут же смутилась Вивиан. — Я совсем не разбираюсь в лошадях, а вот хозяйством охотно займусь!
— И мы вам за это весьма признательны, а также и за вкусный ленч. Верно, Харди?
Старик чуть заметно наклонил голову и потоптался на месте.
— Как скажешь…
Дерек вздохнул, как бы давая понять, что на его плечи легло тяжкое бремя, затем обескураженно развел руками:
— Я понимаю: не о таком Рождестве вы мечтали, да и я, честно говоря, представляю себе праздник чуточку иначе, но выхода-то нет! Может, мы все-таки попытаемся разрешить конфликт к обоюдному согласию?
— Да, — пролепетала Вивиан, еле сдерживая слезы. Странно: она никогда не шла на поводу у собственных эмоций! Но, в конце концов, Вивиан сама себя не узнает с тех пор, как повстречалась с Дереком Кейджем.
— Вот и славно! Мы скоро закончим работу — так почему бы нам не поужинать часа через три? Мы успеем привести себя в порядок — и воздадим должное вашей стряпне. Может, даже выпьем по рюмочке? — И Кейдж выразительно поглядел на работника. — Верно?
Старик изобразил подобострастную улыбку.
— Как хозяин прикажет!..
— Рад, что ты согласен с моим мнением. Я скоро присоединюсь к тебе. Если же понадоблюсь раньше, ты знаешь, где меня искать.
Старик впервые посмотрел на Вивиан в упор.
— Эге, точно! Ни на минуту не усомнюсь, где тебя искать.
— И чем я так его разозлила? — осведомилась молодая женщина, когда дверь за стариком с грохотом захлопнулась.
— Это еще цветочки! — Дерек устало пригладил волосы.
— Неужели он всегда такой?
— Как правило, нет! Должно быть, сезонное явление. Не всем по душе рождественские хлопоты…
Но Вивиан на этот раз не поверила. Елку-то срубили еще до того, как на сцене появилась она!
— Дело не только в Рождестве! Харди возмущен тем, что мне позволено остаться, так? И не только потому, что меня угораздило выложить на стол любимые салфетки его покойной жены!
— Не обижайтесь, мисс. Вы тут ни при чем. Старик привык к одиночеству. На протяжении недель живой души не видит, общается только с собаками да с лошадьми, откуда тут взяться хорошим манерам? Тем более если вдруг бедняге навязали общество женщины!
— Что за чепуха! — Вивиан отнесла грязную посуду в раковину и включила воду. — Ради Бога, мистер Кейдж, я — случайная гостья, которая уедет через пару дней, а до того пытается отработать стол и кров. Я не угрожаю его образу жизни! Кроме того, по реакции Харди, когда я взяла салфетки, я поняла, что память о жене для него священна и что брак этот был долгим и счастливым.
— Да, потому что у Харди хватило ума выбрать женщину, которая полюбила и приняла его таким, каков он есть, и не пыталась его изменить, — не без горечи произнес прокурор.
Ах, вот в чем дело! Прошлой ночью Вивиан лишь заподозрила, что в жизни Дерека Кейджа есть женщина, а теперь подозрение превратилось в уверенность. Дерек разошелся с женой! Отсюда — необъяснимые смены настроения, железные нотки в голосе и холодный блеск глаз! А если так, что значит для него эта женщина теперь? Она, Вивиан, ничего не смыслит в мужчинах, однако былые ошибки научили и ее кое-чему.
— Что-то не так?
— Нет! — Гостья покачала головой, отгоняя невеселые мысли. — Харди вас, наверное, заждался!
— Подождет. Сперва я помогу вам с посудой.
— Да я сама справлюсь! — поспешно заверила Вивиан, впервые осознав, что боится остаться с ним наедине. Опасается, что неправедные мысли прошлой ночи нахлынут с новой силой и на этот раз ей не удастся изобразить полное равнодушие.
Даже сейчас она ощущала себя довольно неуютно. Эти длинные ноги, эти узкие бедра… до чего хорошо сложен и элегантен! Такая стройная, мускулистая фигура бывает у завсегдатаев спортивных залов и гольф-клубов, но никак не у скотника! Вивиан всегда казалось, что фермеры и ковбои держатся и изъясняются несколько иначе. Впрочем, о ковбоях и фермерах она знала только из кинофильмов.
Сдернув с крючка полотенце, Вивиан принялась сосредоточенно вытирать ножи и вилки, сложенные на сетку.
— Зачем трудиться одной, если лишняя пара рук сократит работу вдвое? — возразил Дерек, решительно принимаясь за дело.
— Я не люблю сидеть без дела, — отозвалась Вивиан, вся напрягшись. Неудивительно: плечо мужчины находилось всего лишь в нескольких дюймах. Потянувшись за суповыми ложками, он задел ее локтем.
— Вам и не придется, если вы всерьез надумали праздновать Рождество в гостиной. Боюсь, что метелка для пыли там уже год не бывала.
— Стыд и позор вам обоим! — шутливо упрекнула молодая женщина, не поднимая взгляда от раковины. Созерцание соседа грозило привести к непредсказуемым последствиям.
Дерек вытер последнюю ложку, отшвырнул полотенце и заправил рубашку в джинсы.
— Оставьте-ка эти тарелки в покое, пусть сами обсохнут, и пойдем отсюда.
— Неужели мне позволено вздремнуть часок-другой?
— Еще чего! — Дерек озорно подмигнул, вдруг показавшись куда моложе своих лет. — Мы разведем огонь в очагах, как вы просили, и установим елку. Затем я унесу ноги подобру-поздорову, а то Харди явится за мной с вилами, а вы тем временем начнете потихоньку превращать это логово в рождественскую открытку времен старика Диккенса.
Растопить очаг труда не составило, а вот елка проявила изрядную неуступчивость. Из кабинета Дерек приволок громоздкую медную подставку, но, несмотря на все его усилия, дерево упорно отказывалось стоять ровно. В конце концов Вивиан взялась поддерживать ствол, а Дерек прибил несколько досочек у самого основания, чтобы елка не шаталась. Спустя полчаса, когда в волосы гостьи набились иголки, Дерек Кейдж, ругаясь сквозь зубы, наконец выполз на четвереньках из-под еловых лап.
— Черт бы побрал проклятое бревно! Харди, конечно, не нашел дерева поменьше!
Вивиан отступила в сторону и восхищенно захлопала в ладоши. Изящная симметрия зеленых пушистых веток радовала глаз, верхушка уходила под самый потолок.
— Бесподобно! — воскликнула молодая женщина. — Дерек, более красивой елки я в жизни своей не видела!
Владелец фермы поморщился: смола намертво пристала к ладоням.
— Позвольте мне вам не поверить! Вы — не из тех людей, что довольствуются вторым сортом, не так ли?
— Видите, как мало вы обо мне знаете! — отозвалась Вивиан, вспоминая безликую имитацию из серебряной фольги в доме у приемных родителей. «Что за вульгарный натурализм, милочка!» — фыркнула тетя Энн, когда девочка отважилась попросить о настоящей елочке. Ведь родители всегда наряжали для нее живое деревце…
— Верно! — Дерек в последний раз пнул крепкий ствол, убеждаясь, что елка стоит крепко. — Мы и в самом деле абсолютно чужие люди, но раз уж затеяли эту игру в Рождество, вы не находите, что пора бы получше узнать друг друга?
Игра в Рождество! Именно так! Обстоятельства вынуждают их принять участие в спектакле, но это — притворство, фикция. Через пару дней она продолжит путь, и две судьбы, на мгновение соприкоснувшись, вернутся на круги своя, а еще через неделю Дерек не сможет вспомнить ее имени. Елка осыплется, и ее выставят за дверь: дескать, отслужила свой срок. А Вивиан никогда больше не увидит ни этой фермы, ни этого человека…
— Вы не хотите удовлетворить мое любопытство?
Ощущая на себе пристальный взгляд, Вивиан принялась нервно теребить пучок сухой травы, прилипшей к нижней ветке.
— Вы же хотели еще успеть в конюшни!
Мгновение Дерек глядел на нее, а затем отозвался: