Да, в принципе очень удобно иметь кого-то рядом, но как представить его друзьям? Лана несколько раз рекомендовала его как кузена. Стив неизменно придумывал способ открутиться от подобного родства, чем приводил ее то в смущение, то просто в ужас.
— Влюбленный кузен, — расплывался он в улыбке. — Да, да, кузен, переступающий границы родства…
Внезапно раздались громкие аплодисменты, и Лана поняла: пришел Филипп. Он стоял в дверях, весело и снисходительно кивая толпе. Ну что ж, Филиппу всегда нравилась слава, нравилась лесть и вся эта звездная жизнь. Он великолепно выглядел в темном пиджаке, розовой шелковой рубашке с платком вокруг шеи. Пожалуй, не было на свете мужчины, который бы не выглядел вычурным и безвкусным, нося яркий шейный платок, кроме Филиппа. Так, во всяком случае, считала мисс Тэннер.
Одна из его драматически изогнутых бровей поднялась, когда он увидел Лану. Филипп направился к ней, попутно целуя то чью-то ручку, то чью-то щечку, и через пару минут уже стоял перед Ланой и Стивом.
— Дорогая моя. — Филипп сжал Лану в объятиях и расцеловал в обе щеки. — Почему ты не позвонила мне? Я боялся, что ты передумаешь и не приедешь.
Смутившись, оттого что они привлекают к себе столько внимания, Лана высвободилась из его объятий и повернулась, чтобы представить Стива. Она не знала, чего ожидать от своего спутника, но отлично понимала, что сейчас не стоило представлять его как своего кузена.
— Филипп Бак, Стивен Сейвин.
— Очень приятно, — сказал Филипп Стиву, протягивая руку. Он понизил голос. — А кто такой Стивен Сейвин?
— Телохранитель Ланы Тэннер, — поспешно ответил Стив, обнимая ее за талию.
Господи, ну как теперь выкручиваться из этой ситуации? Филипп стоит набычившись. Он не привык соперничать с другими мужчинами. Но что скрывалось за поведением мистера Сейвина? Он что, специально дразнит Филиппа? Или, верный себе, просто пытается казаться неприятным? Ну что ж, пусть будет так! В конце концов, это и есть самая сильная сторона мистера Сейвина. Ему всегда удается достичь подобного эффекта: казаться неприятным. Или на самом деле быть им?..
— Вообще-то, Стив Сейвин — недавно обретенный мною родственник, — решилась пуститься в объяснения Лана. — Мой отец снова женился и… Но я уверена, тебе не хочется слушать сейчас подробности. Ты ведь пропустишь приветствия обожающей тебя публики.
— Глупости, — прервал ее Филипп. — Ты же знаешь, мои глаза видят только тебя. — Он взял Лану за руку и вновь притянул к себе. — Уильям женился это замечательно. Для меня это означает лишь то, что теперь мне проще будет сделать тебе предложение. Всю предыдущую неделю я только и думал об этом. Препятствием мог быть только Уильям. Теперь препятствий нет, не правда ли? Мы можем встретиться позже?
Лана почувствовала себя неловко. Знакомое ощущение, которое она испытывала всегда, когда Филипп хотел остаться с ней наедине.
— Бар в отеле? — предложила девушка.
Звезда балета снисходительно улыбнулась.
— Неужели ты никогда не изменишься? Всегда играешь со мной в кошки-мышки. Нет. Для нашей беседы я предпочитаю интим твоего номера. Так что перестань дразнить меня и расскажи, как тебя найти.
Лана оторвала клочок от программки и нацарапала на нем номер. Филипп тут же сунул бумажку в карман. Девушка улыбнулась. Не получится у тебя, Филипп Бак, сегодня интима. «Кузен» на страже. Не зря назвался телохранителем. В глазах телохранителя прыгали веселые чертики, однако челюсти были стиснуты. Вид серьезный. У мистера Бака — тоже.
— Увидимся позже, дорогая. — Филипп поцеловал ей руку и отошел к другим гостям.
— Представляю себе его «предложение»… Неужели руки и сердца? — с издевкой произнес Стив. — К счастью, я рядом, мне же доверили хранить душу и тело мисс Тэннер.
— Обойдусь без хранителей, — огрызнулась Лана, чувствуя, как поднимается раздражение и против звезды балетного небосклона, и против его оппонента. — Лучше уведи меня отсюда.
Девушка была рада, когда, едва препроводив ее в номер, Стив немедленно удалился. У нее осталось немного времени, чтобы подготовиться к встрече с Филиппом. Неужели ее бывший партнер действительно думает, что эта их встреча пройдет более интимно, чем предыдущая?..
Взглянув в зеркало, Лана улыбнулась своему отражению. Если великий балетный танцор ожидает романтического вечера, то его ждет глубокое разочарование. Чувства к нему не претерпели никаких изменений, да и впредь подобного не ожидается.
Каковы бы ни были намерения Филиппа, Лана знала, что он не останется с ней, едва она намекнет на близкое соседство с номером Стива. Господи, как все смешно складывается. Один рядом и не допустит, чтобы кто-то у нее был. Другой уйдет, узнав, что кто-то рядом. Смешно не смешно, но нельзя допустить, чтобы между двумя мужчинами возник конфликт.
Да шут с ним! Есть из-за чего волноваться! Предложение Филиппа, должно быть, скорее профессионального характера, нежели личного. Мистер Бак — художественный руководитель новой балетной школы в Лондоне и, видимо, хочет пригласить свою бывшую партнершу для работы преподавателем.
Как он сказал? Неделю думал… Уильям — был препятствием, теперь препятствия нет, значит, нет причин для отказа…
Филипп вошел без стука. И если снова пытался лезть с поцелуями и объятиями, то это напоминало скорее всего продолжение его победного шествия сквозь толпу почитателей.
Кажется, можно было считать, что он заранее разгадан: она ему нужна с точки зрения профессиональной целесообразности. Снова говорит о неделе, которую он посвятил раздумьям, снова об Уильяме. А потом, положив руку ей на плечо, заявил:
— Мы будем работать вместе! Предстоит новая, замечательная жизнь, Лана. Конечно, не прежний свет прожекторов, но все же мир, который ты знаешь. И это могло бы перерасти во что-то большее, если бы ты захотела.
Лана освободилась от его руки. Какое-то время девушка изучающе вглядывалась в собеседника. А тот стоял прислонившись к стене в своей всегдашней самоуверенности.
У него и мысли не возникало, что кто-то может отвергнуть столь лестное предложение. Поразительная самонадеянность! Впрочем, если быть объективной, стоит признать — большинство женщин тут же согласились бы. Ну тогда почему же она медлит? Это решило бы многие ее проблемы и вернуло бы частичку прежней жизни. Соблазн велик, но велико и сомнение. На сцене он, безусловно, высокого полета профессионал, а вне сцены… Тщеславный, капризный, избалованный славой субъект. Нет, если и наступит когда-то момент возвращения былого успеха, то не в паре с мистером Баком бороться за это. Но надо же что-то отвечать…
— Я не ожидала этого. Я удивлена, польщена… Я просто…
— Хоть на сей раз измени своему правилу говорить «нет». Кажется, у тебя уже выработалась привычка всегда так отвечать, моя дорогая.
Лана покачала головой.
— Я не знаю. Все так быстро изменилось, Филипп. Жизнь моего отца. Моя жизнь. — Она никогда не рассказывала Филиппу о своем желании вернуться на сцену. — Могу я немного подумать?
Он подошел к ней, погладил по щеке и улыбнулся.
— Конечно. Когда ты, в чем я не сомневаюсь, согласишься, позвони. Обещаю, что не буду давить на тебя.
Лана смерила его недоверчивым взглядом.
— По крайней мере, не сильно. — Он снова одарил ее улыбкой, повернулся и вышел.
Лана сидела на диване, обхватив руками колени. Нежный оранжевый шифон вечернего платья окутал ее.
Вошел Стив.
— Твой гость что-то рано ушел.
— Ты подслушивал у двери?
— Нет, я использовал старый трюк — приставил стакан к стене, но фокус не сработал. Ничего не было слышно.
Девушка взглянула на него.
— Филипп предложил мне работу в Европе.
— Ты согласилась?
— Сказала, подумаю. Не знаю, честно говоря, как поступить.
— Я помогу тебе ответить ему «нет». Этот мужчина, видимо, по-своему любит тебя. А поскольку ты не отвечаешь ему взаимностью, вы не будете счастливы, работая вместе.
Лана подозревала, что Стив слышал большую часть ее разговора.
— Помнится, ты говорил, что на свете нет такой вещи, как любовь.
— Это так, но некоторые испорченные личности настаивают, что такая вещь есть, и они в это верят. Мистер Бак думает, что любит тебя. Поэтому, если говорить о жизненно важных вопросах, надо исходить из того, что так оно и есть. Любит!
— Интересный анализ. Но вряд ли заслуживает доверия, потому что исходит от такого циника, как ты.
— Я не циник. Я реалист.
— Циничный реалист. — Лана пожала плечами. — Твоя позиция по-прежнему негативна и жестока. А сейчас, прежде чем ты найдешь какой-нибудь колкий ответ, я пожелаю тебе спокойной ночи. — Она встала и направилась в спальню.
— Уверена, что не хочешь оставить кого-нибудь для компании?
Лана даже не обернулась.
— Если бы я хотела, то пригласила бы остаться Филиппа. — Девушка захлопнула за собой дверь, подтвердив тем самым серьезность своего ответа.
Лежа в постели, она думала о Стиве. Итак, несколько минут назад он довольно прозрачно намекнул о возможности их физического сближения. Может, просто пошутил или, что тоже вполне вероятно, хотел над ней посмеяться. Допустим, она ответила бы согласием. И тут он мог бы высмеять ее былые пуританские принципы. Да при чем здесь принципы! Главное для самой себя решить: она хотела бы, чтобы сейчас рядом с ней лежал этот мужчина? Ну, Лана, ответь себе честно! Хотела бы? Нет, она не уверена, что готова ответить на этот вопрос.
Едва они вместе со Стивом перешагнули порог ее дома в Глаустере, Лана бросилась к непрерывно звонящему телефону, сняла трубку в кухне. Стив снял трубку параллельного аппарата, который он установил в гостиной.
— Девочка моя! — приветствовал ее голос отца. — Как ты?
— Мы в порядке, — ответил Стив, опередив Лану. — Вы и моя мать наслаждаетесь круизом?
Отец в смущении закашлялся.
— Да… конечно. Вот, поговори с ней сам.
— Одну минутку, мистер Тэннер.
Но Стив опоздал — Уильям уже передал трубку своей жене.
— Стив, дорогой, что ты делаешь в Глаустере?
— Слежу за работой над домом. Я заглянул к Лане, как ты и просила. Она оказалась очень добра и предложила мне остаться. — Лана выразила свое негодование, услышав заведомую ложь своего нахально поселившегося жильца.
— Стив, прости, что не обсудила свои планы с тобой заранее, — сказала Доминик. — Я бы предупредила тебя, но все произошло что называется под влиянием минуты. Я познакомилась с Уильямом и… Мы ничего не могли с собой поделать. Мы любим…
— Мама, не нужно извиняться, — прервал ее Стив. — Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Ты ведь счастлива, не так ли?
— Очень. О, как тонко ты все понимаешь, сынок.
Лана чуть не задохнулась от злости. Если бы только мать знала про истинное положение вещей. Всепонимающий сынок — циничный лжец, самоуверенный нахал, бессовестный словоблуд.
— Давай дадим Лане и Уильяму поговорить немного, — сказала Доминик. — Пока, дорогой.
— Пока, мама.
— Лана? — В голосе отца слышалось волнение, он, видимо, боялся вновь нарваться на Стива. Но тот уже повесил трубку.
— Да, папа, — ответила она. — Когда ты планируешь вернуться?